Болонский процесс в Украине

       В Украине есть и противники Болонского процесса. Наиболее полно их позицию представил в прессе академик НАНУ, экс вице-премьер КМ В.Семиноженко. Анализируя итоги совещания ректоров технических вузов (Харьков, 17–19 марта 2004 года) в статье “Образование и национальные интересы: выбор траектории”, он ставит под сомнение целесообразность участия Украины в Болонском процессе, по крайней мере безоговорочно, без учета собственного, а не европейского интереса, на который якобы будет работать тогда Украина. У него вызывает “настороженность” направленность МОН на европейские образовательные стандарты. Постулаты, на которые опирается его скептицизм, весьма просты.

     Во-первых, утверждает академик, наше образование всегда ориентировалось на качество, тогда как европейское “носило социальный характер”. Этот тезис Семиноженко аргументирует так: Украина (в составе СССР) еще в 1960-е годы боролась со США за лидерство в космосе, в атомных технологиях и других отраслях. А Европа переживала “кризис качества технического образования”.

     Если  это так, то почему мы (как и когда-то СССР, а ныне Украина) отстали от Европы именно в наукоемких технологиях и технике, почему атомная катастрофа случилась у нас, а не в Европе? Почему, опираясь на “качественное образование” и “передовую науку”, мы имеем несравненно низший уровень жизни, разве они не являются основой интеллектуального потенциала — главной движущей силы экономического развития? Или, может быть, наука перестала быть производительной силой?

     В каких науках мы открыли фундаментальные законы? А может, хоть кто-то из наших научных корифеев стал лауреатом Нобелевской премии?

     Второй  тезис В.Семиноженко таков: Европа нам—не образец, поскольку там “допустили ошибку”, создав “эффективную структуру  экономики, не обеспечив соответствующим количеством специалистов”.

     Этот тезис не заслуживает опровержения, разве что известны способы создания эффективной экономики без соответствующего количества специалистов. Аргументируя этот тезис, он прибегает к метафоре: в Европе “есть двигатель, но нет горючего. А у нас, наоборот, есть горючее — специалисты, интеллектуальные ресурсы, а двигатель экономика, только формируется”.

     Возникает вопрос: зачем же надо было производить  горючее, не имея двигателя? Может, именно потому, что для создания двигателя не было соответствующего интеллектуального потенциала? А может, потому, что качество этого потенциала было не то? Освоение космоса здесь не является аргументом. Ракеты, как известно, советские ученые создавали и в колониях ГУЛАГа, и в особых “тепличных” условиях. Они стали результатом аномальной концентрации научно-технического потенциала, направленного на гонку вооружений именно ценой необеспеченности “эффективной структуры экономики”.

     Третий  тезис В.Семиноженко гласит: Европа хочет использовать наш научный и образовательный потенциал (через Болонский процесс), чтобы разрешить собственные проблемы, подготовить для Европы конкурентоспособных специалистов в Украине. Миграция наших специалистов уже сегодня служит подтверждением этого. А это, по его мнению, противоречит нашим национальным интересам.

     Здесь есть противоречие. С одной стороны, он невольно признает, что переход на европейские стандарты в образовании будет способствовать повышению уровня подготовки специалистов, поскольку сделает их конкурентоспособными в Европе.

     Но  это, оказывается, плохо для Украины, ведь создает условия для их эмиграции. “Национальные интересы Украины, — пишет он, — отнюдь не сводятся к трудоустройству своих специалистов на Европейском континенте”. То есть пусть будут хуже, зато будут сидеть дома.

     Что касается потерь государства от эмиграции наших специалистов (80% с высшим образованием), то, как сообщила Н.Карпачева в докладе на заседании Верховной Рады 2003 года, ежегодно Украина получает от этих эмигрантов из Европы 2,46 млрд долларов США, что соответствовало 20% прошлогоднего госбюджета нашей страны .

     Вывод академика Семиноженко таков: без  учета наших национальных интересов в образовании присоединение к Болонскому протоколу “может принести печальный результат”. Отсюда и упрек в адрес МОН относительно понимания им государственных интересов в образовании, которое не может быть “унифицировано” и “усреднено”. “Усредненное образование” (то есть приведенное к европейским стандартам) —“ это, скорее, безвозвратные затраты, а не инвестиции”.

     Усреднение нашего образования происходит, прежде всего, путем его жесткой регламентации. Регламентируется все — от норм поведения преподавателей и студентов, набора дисциплин и форм занятий, объемов и форм педнагрузки, соотношения количества студентов и преподавателей, объемов часов на изучение курса и его контроль, сроков сдачи и пересдачи экзаменов и зачетов до структуры и содержания лекций, семинаров и курсовых работ, учебников и пособий, научно-методических разработок и т.д.

     Первым  нормативным документом, “усредняющим” учебный процесс, является учебный план по специальности. Он предполагает ежегодный график учебного процесса во времени и стандартный для всех вузов Украины.

     Учебный план содержит перечень всех дисциплин, которые изучаются студентами в  течение учебы, и обязательный объем часов на каждую из них, формы и время занятий и формы контроля их усвоения и т.д.

     Для всех вузов учебный план имеет стандартный объем часов независимо от специальности по уровню квалификации. Для подготовки бакалавров он составляет более 7,5 тыс. часов, для специалистов и магистров — 8,5–9,0 тыс. часов. Все учебные планы утверждаются высокими чиновниками МОН и ректором вуза. Никто не имеет права отступать от них под угрозой лишения лицензии на подготовку специалистов или не аккредитации вуза. Правда, в учебном плане предусмотрено небольшое количество часов на дисциплины по выбору конкретного вуза и студентов, но, как правило, их не используют либо из-за отсутствия преподавателей узкой специализации, либо из-за отсутствия средств на их оплату.

     Далее учебный процесс усредняется  регламентом Образовательно-профессиональной программы (ОПП). Она является официальным государственным образовательным стандартом специальности и также обязательно утверждается к выполнению для каждого вуза Украины отдельно. ОПП выдвигает требования к подготовке специалиста определенного уровня квалификации, определяет объемы часов на отдельные учебные курсы и их содержание  путем его аннотирования.

     Третьим документом, регламентирующим учебный  процесс, является образовательно-квалификационная характеристика (ОКХ). Она содержит конкретные требования к преподавателям и студентам, нацеливает их на изучение и усвоение списка стандартных знаний, умений и навыков по специальности.

     Впрочем, этими документами унификация учебного процесса не ограничивается. Есть еще обязательные программы учебных курсов, рабочие программы преподавателя, есть требования к вузу относительно необходимого количества и квалификации преподавателей, лицензированные объемы набора студентов на 1-й курс и в магистратуру, относительно необходимой материально-технической базы учебного заведения (МТБ УЗ) и многие другие.

     Наконец унифицированные вузы выдают единый государственный диплом независимо от их профессорско-преподавательского потенциала и юридического статуса.

     Нельзя  сказать, что все эти требования не нужны только потому, что они унифицируют вуз и отсутствуют в западных университетах. Сейчас они нужны как некий формальный барьер для окончательной профанации высшего образования учебными заведениями, которые не имеют ни достаточного количества квалифицированных преподавателей, ни соответствующей МТБ и инфраструктуры учебного процесса, ни даже какого-либо образовательного опыта, но имеют большое желание заработать на конъюнктурном спросе на дипломы по престижным специальностям. Ведь не секрет, что большинство из двух сотен вузов негосударственной формы собственности (созданных в течение одного десятилетия!) не соответствуют не только европейскому уровню, но и уровню обычных государственных учебных заведений.

     На Западе картина иная. Ни один европейский университет не похож на другой. Частные среди них нередко лучше государственных. Когда говорят о европейских образовательных стандартах, имеют в виду не их унифицированность, а образцовость, высокое качество подготовки специалистов и их профессионализм.

     В чем же заключается отличие нашей  системы подготовки специалистов от западной? Первое и главное отличие, на мой взгляд, — это разное понимание ответственности и требовательности в учебном процессе. Представьте себе, что наш требовательный преподаватель выставил на экзамене половину неудовлетворительных оценок в группе студентов (часто они этого заслуживают). Что ждет его после этого? Кроме неоплаченного времени, израсходованного на переэкзаменовку студентов (форма работы, неизвестная в Европе и США), непонимания и иронии коллег и оргвыводов руководства, его принципиальность, в случае повторения таких случаев, как правило, заканчивается увольнением по другому поводу. Работники образования, вышедшие из социализма, уже приспособились к поистине странной практике обязательной раздачи дипломов всем студентам.

     Наши  учебные планы содержат около 80 учебных  дисциплин, которые в объеме 10–12 изучают одновременно каждый семестр. Одновременное преподавание такого количества дисциплин при отсутствии текущего контроля их изучения не способствует систематической работе студентов, распыляет внимание, снижает мотивацию и ответственность.

     Отложенная  до сессии необходимость сдавать  зачеты и экзамены (даже по учебным курсам объемом 18 часов!) учитывая отсутствие модульного контроля  не только формирует у студентов равнодушное отношение к занятиям и их посещаемости, но и преподавателей лишает возможности дидактического и воспитательного влияния для активного и полноценного усвоения курсов студентами.

     В западных университетах в течение  года изучают 3–4 базовые дисциплины, которые имеют большое количество кредитов (15–18). В наших университетах, где базовые дисциплины составляют 30%, их усвоение контролируется не более  двух раз в год — в конце семестра. По форме и времени контроля они не отличаются от других 70% учебных курсов объемом от 18 до 72 часов. Здравый смысл подсказывает, что успешность студентов по кредитам можно адекватно оценивать, экономя при этом время благодаря проведению семестровых экзаменационных сессий по результатам усвоения курсовых модулей, написанных рефератов, докладов и других контрольных работ. Сессия же может служить студентам, претендующим на получение высшей оценки путем сдачи комплексного итогового экзамена.

     Именно  такая практика распространена в  западных вузах. Конечно, в разных учреждениях формы оценки не всегда одинаковы, но они всегда адекватны.

     Вот типичный пример оценки успешности усвоения учебного курса в западном университете. В начале семестра студент получает план изучения курса, в котором уже предусмотрен поэтапный контроль его усвоения. В течение семестра студент сдает два текущих экзамена и один итоговый в конце курса. Кроме того, оценивается работа студента на занятиях и — отдельно — посещаемость. В рамках курса он выполняет 1–2 научно-исследовательские работы или курсовую работу.

     Такие требования не допускают исключений, выполнение их документально фиксируется, итоговая оценка всегда является заслуженной. Продолжительная болезнь или другие уважительные причины, на которые часто ссылаются наши студенты, добиваясь ослабления требований, во внимание не принимаются. Студент имеет право на сдачу экзамена лишь при условии полного выполнения учебного плана. Выполнив учебный план по конкретной дисциплине, он может сдать экзамен в любом семестре.

     В Европейских университетах самостоятельная  работа — это основная форма занятий студента. На 1–2 курсах на нее приходится, как правило, вдвое больше времени, чем на аудиторную. На 3–4 курсах соотношение аудиторных и самостоятельных часов работы уже достигает 1 : 4. Фактически самостоятельная работа — это вся учебная работа студента, кроме двух-трех ежедневных аудиторных занятий по 50 минут на младших курсах.

     Именно  поэтому центром студенческой жизни  является библиотека, работающая круглосуточно без выходных дней.

     Простые расчеты показывают, что увеличение времени на самостоятельную работу студентов, а следовательно, и на ее контроль путем соответствующих  форм занятий предполагает увеличение часов педнагрузки, а отсюда — увеличения ставок преподавателей, особенно ассистентов. (Кстати, соотношение профессоров (доцентов) и ассистентов на наших кафедрах прямо противоположно европейскому.) Это также является одной из причин игнорирования новаций.

     Не  имея финансирования (а заодно и желания) для реформы учебного процесса в соответствии с требованиями МОН, вузы ограничились палиативными мероприятиями, или изменениями на бумаге. А некоторые вузы, сокращая аудиторные часы, начали сокращать педнагрузки преподавателей, за чем замаячила угроза их сокращения, частично реализованная.