Социальная экология

     Вне «Римского клуба» работала группа экспертов  ООН под руководством известного американского экономиста Василия Леонтьева, создавшего модель «Будущее мировой экономики» (1979). Если для двух первых моделей был характерен прогнозный подход, то для модели Леонтьева — нормативный — использование нормативов, общественных приоритетов, создание гипотез развития отдельных подсистем. Основу модели Леонтьева составили различные модификации межотраслевого баланса: национальные, макрорегиональные, межрегиональные. По 15 регионам учитывалось взаимодействие 45 различных отраслей хозяйства, 8 видов загрязнения окружающей среды и 5 видов очистной деятельности. Были просчитаны различные варианты развития мировой экономики, в частности необходимость сокращения разрыва между Севером и Югом. А поскольку единственным методом такого сокращения является индустриализация стран «третьего мира», следовательно, нагрузки на среду будут возрастать и там, а значит, и глобально. Поэтому авторы рассчитывали необходимые доли ВНП, которые надлежит направлять на преодоление экологического кризиса. Они не должны быть ниже 1,5—2,5% ВНП, а для стран с сильно нарушенными экосистемами — до 4—5%. Абсолютно ясно, что нормативный подход давал скорее теоретический вывод, чем реальный, особенно для стран «третьего мира». В 1980 г. в США по заказу правительства была подготовлена книга «Мир в 2000 году», в создании которой приняли участие более 300 крупных американских ученых. Авторы пошли по пути углубленной «регионализации» модели, уделяя особое место США, а также проблемам развивающихся стран, где в 2000 г. будут жить 78—80% населения Земли. Американскую модель от первых алармистских отличает оптимизм в оценке продовольственной ситуации в мире, минерально-ресурсной его обеспеченности при реальном росте добычи 3% в год по основным видам сырья. Выделены в ней и особо «угрожаемые» районы и зоны планеты: страны с далеко зашедшими процессами опустынивания (Сахельская зона), регионы с исчезающими лесами и т. д.

     К числу проблемно-прогнозных работ относится и вышедшая в 1990 г. в виде очередного (19) доклада «Римскому клубу» «Первая глобальная революция» А. Кинга и Б. Шнейдера — английского и французского футурологов. Авторы выделяют четыре важнейшие, актуальнейшие на пороге XXI в. проблемы: демографическую, экологическую, продовольственную и энергетическую.

     Внутри  экологической проблемы ими обозначены наиболее опасные области: проникновение  в окружающую среду токсичных  веществ (химикаты, радиоактивные отходы, ДЦТ); создание кислой среды в озерах и уничтожение лесов; загрязнение  верхних слоев атмосферы (фреонами); опасность парникового эффекта.

     Авторы  внесли конкретные предложения: организовать специальные советы по эффективному использованию энергии на национальном уровне; создать Совет безопасности ООН по окружающей среде, ибо безопасность Земли больше не сводится к проблеме предотвращения ядерной войны; проводить  заседания «круглого стола» по глобальному  развитию; учредить национальные центры по разработке «чистых» технологий; подготовить  всемирный проект по альтернативной энергетике под эгидой ООН и т. д.

     Из  последних моделей глобального  развития работа А. Кинга и Б. Шнейдера выделяется наибольшей конкретностью  и конструктивностью. Не случайно некоторые их предложения об усилении глобального подхода к развитию мира уже реализуются (о чем свидетельствуют материалы Международной конференции по окружающей среде в Рио де Жанейро, 1992).

     Нет необходимости излагать содержание всех моделей глобального развития с социоэкологической проблематикой. Упомянем еще раз об одной из последних  моделей — работе Д. Медоуза «Новые границы роста» (1992). Логика рассуждений  Д. Медоуза и соавторов здесь  такова: «Экономику и окружающую среду  мы рассматриваем как единую систему» и далее: «Население и промышленный капитал являются главными действующими силами в индустриализируемых районах  Земли. Три других сектора с тенденциями  роста — производство продовольствия, использование ресурсов и загрязнение  окружающей среды — структурно неспособны воспроизводить себя. Они приводятся в действие приростом населения  и промышленного капитала».

     Будет ли мир развиваться по этому оптимистическому сценарию — вопрос, на который пока нет ответа. Однако ясно одно — парадигмой экологического развития является неприятие  образа жизни наиболее развитых стран  Запада и распространение его  на весь мир физически невозможно. Необходима выработка альтернативного  образа жизни, концепции разумного  самоограничения. В этом, пожалуй, и состоит главный смысл последних глобальных моделей.

4 Экология и политика

     С массового осознания экологического императива началась резкая политизация  экологических проблем и движений, чему содействовал алармистский настрой  первых моделей глобального развития.

     Реальные  угрозы, связанные с тревожными изменениями  окружающей среды, в тех или иных сочетаниях касались всех регионов мира. Для развитых стран наибольшую опасность представляли промышленное загрязнение атмосферы и воды, радиационная опасность от АЭС и испытаний ядерного оружия, трансграничный перенос загрязнения, экологическая ситуация в крупных городах и урбанизированных районах. А для развивающихся стран были актуальны опустынивание и обезлесение, алчное расхищение природных ресурсов, дефицит пресной воды и топлива, болезни и голод.

     Следует особо отметить, что в 70-е годы ни капиталистические, ни социалистические страны не решили названных проблем. Разница (и очень существенная) состояла лишь в том, что государства с развитой рыночной экономикой начали раньше реагировать на изменившуюся ситуацию, тогда как частные и государственные ассигнования (на 1994 г.) на охрану окружающей среды (в % к ВВП, млрд. долл.) социалистические страны, казалось бы, располагавшие в тот момент достаточными средствами и рычагами управления, сильно запоздали с принятием нужных мер, уповая на то, что плановое хозяйство чуть ли не автоматически снимет экологическую угрозу ( 68).

     Именно  развитые страны Западной Европы и  Япония, где ограниченность территории и высокая «плотность» техногенного давления создавали особо напряженную  экологическую ситуацию, первыми  приняли экологическое законодательство. Именно здесь появились «зеленые движения», позже переросшие в партии «зеленых», которые уже в 80х годах  вошли в состав некоторых парламентов  и в Европарламент. Соединение экологических  лозунгов с борьбой против ракетно-ядерного оружия усилило их популярность. Именно под их давлением были, инициированы первые серьезные экологические мероприятия правительств. Именно так складывалась в мире государственно-монополистическая экологическая политика, выразившаяся в:

     — росте расходов государств и монополий  на экологические цели (в 90х годах в большинстве стран «большой семерки» они составляли около 1,5% ВНП);

     — создании во всех развитых и многих развивающихся странах министерств  охраны окружающей среды (СССР был лишь 129й страной мира, создавшей такое  министерство);

     — принятии государственных экологических  программ и целого комплекса законов  по окружающей среде;

     — образовании в наиболее развитых странах крупных эколого-индустриальных комплексов («экобизнес»), куда вошли крупнейшие монополии, наладившие производство очистного оборудования, и т. д.

     Все это принесло позитивные результаты. Например, в ФРГ, одной из наиболее прогрессивных стран в области  экологии, достигнуто серьезное оздоровление экологической обстановки на сверхплотно-заселенной и застроенной территории, где сосредоточены традиционно «грязные» производства (нефтехимия, угольно-металлургический комплекс, 19 АЭС и т. д.). Рейн перестал быть «сточной канавой» Европы: биологическую очистку проходят более 90% сбрасываемых туда вод. Проведена модернизация угольных электростанций, почти «чистое небо» над Руром — крупнейшим скоплением шахт, металлургических и химических заводов. Большие успехи достигнуты в регенерации сырья.

5 Экология и «национальный эгоизм»

     Сегодня никто из числа здравомыслящих ученых и политиков уже не ставит под  сомнение наличие экологических  проблем глобального значения, равно  как и бесперспективность продолжения  прежнего (технократического) пути развития общества.

     Можно дискутировать о многозначности термина «экологический эгоизм» (или: «национальный эгоизм в экологической  сфере»), прежде всего применительно к слаборазвитым странам, однако в любом случае дефицит материальных ресурсов, нищета, равно как и несовершенство технологии в конце XX в., не могут служить оправданием продолжающегося разрушения экологических систем. В этом смысле и кислотные дожди на востоке Северной Америки и в Западной Европе, и трагедия Чернобыля, и деградация амазонской сельвы, и нарушение природного равновесия в Персидском заливе в результате войны 1993 г.— есть суть проявления одного и того же экологического эгоизма. Столь широкая его трактовка оправдывается полным осознанием правительствами и общественностью разных стран надвигавшихся экологических бед и их тяжелых последствий.

     Было  бы неверно сводить экологическое  движение в современном мире лишь к национальным усилиям и недооценивать  природоохранное сотрудничество в  глобальном масштабе. Еще в 1972 г. в  рамках ООН была учреждена межправительственная организация «Программа ООН по окружающей среде» (ЮНЕП), которая пыталась развернуть свою деятельность в координации  с рядом специализированных учреждений ООН и других организаций (ЮНЕСКО, МОТ, ВОЗ, ФАО, ЮНИДО, МАГАТЭ и др.). По ее инициативе и под ее эгидой прошли два десятилетия природоохранного сотрудничества в системе ООН. Реальными  стали мероприятия по созданию глобальной системы мониторинга окружающей среды, выявлению потенциально токсичных  химических веществ, по программам образования  в области экологии и здравоохранения. Кроме того, процесс гармонизации в решении экологических проблем  развивался на региональном и субрегиональном  уровнях.

     Однако  большинство принимавшихся до последнего времени международных соглашений, по существу, не затрагивали сколько-нибудь глубоко внутреннюю политику государств в данной области. Выполнение ими взятых на себя «экологических» обязательств вовсе не требовало реорганизации их хозяйственной деятельности. В результате между понятиями «экологический эгоизм» и «экологическое преступление», несомненно родственных по содержанию, продолжала сохраняться огромная дистанция.

     Только  в последние годы были приняты  документы качественно нового характера, обязывающие государства перестроить  соответствующие отрасли промышленности. Среди них: Европейская конвенция  о трансграничном загрязнении атмосферного воздуха на большие расстояния, Конвенция  по защите озонового слоя, двусторонние соглашения между ОПТА и Канадой, США и Японией о регулировании  вопросов трансграничного загрязнения. Нахождение «экологических компромиссов» наблюдается сегодня главным образом между индустриально развитыми странами, способными направлять на охрану природной среды достаточно крупные ассигнования, впрочем, и их явно недостаточно.

Вывод

     Загрязнение окружающей среды, истощение природных  ресурсов и нарушения экологических  связей в экосистемах стали глобальными  проблемами. И если человечество будет  продолжать идти по нынешнему пути развития, то его гибель, как считают  ведущие экологи мира, через два  – три поколения неизбежна.

     Земля подобна библиотеке. Она должна оставаться в том же состоянии и после  того, как мы напитали свой разум, прочитав все ее книги и обогатившись идеями новых авторов. Жизнь – самая  ценная книга. Мы должны относится к  ней с любовью, но стараться не вырывать из нее ни одной страницы, чтобы передать ее – с новыми замечаниями – в руки тех, кто  сумеет расшифровать язык праотцов, надеясь  оказать честь тому миру, который  они оставят своим сыновьям и  дочерям. 

Список используемой литературы 

1) www.globaltrouble.ru

3) images.yandex.ru