Горимость лесов

     Во-первых, это система оценки качества ведения  лесного хозяйства и связанная  с ней система премирования/наказания. Так, ключевым условием получения премии за охрану лесов является то, что площадь лесных пожаров за отчетный период не выйдет за пределы плановых показателей, которые спускаются "сверху". Это значит, что если год плохой и сгорит больше, чем планировалось, то у лесников есть два варианта - показать все, что сгорело на самом деле и остаться без премии (составляющей, во многих случаях, существенную, если не большую часть зарплаты), а заодно и получить выговоры и т.п. Либо, соответственно, скрыть часть пожаров.

     Во-вторых, площадь лесных пожаров, в основном, определяется на глаз, то есть без обмера. Такое определение может быть более или менее точным при малых очагах пожаров, а при больших - появляются большие ошибки, как правило, в сторону занижения, так как у лесников не только нет стимула обходить ногами и оценивать площади абсолютно всех языков (участков) гарей, но есть ясные стимулы этого не делать.

     К сожалению, существующая система оценки качества работы органов управления лесным хозяйством не только не стимулирует  приведение официальной статистики в соответствие с реальностью, но и приводит к прямо противоположным результатам.

     Все это не имело бы большого значения, если бы не одно "но". В течение  лета и начала осени 1998 года в местной прессе, со ссылкой на руководителей управления лесами и официальных лиц администрации области не раз раздавались упреки в сторону федерального центра за отсутствие реальной поддержки и финансово-технической помощи в трудной обстановке. Действительно, федеральный центр долгое время не оказывал помощи региону. Причиной такого отношения было и то, что данные о пожарной обстановке, передававшиеся в центр одновременно с запросами об экстренной помощи, были сильно занижены и соответствовали среднестатистическим данным по пожарам на Сахалине, с которыми до сих пор сахалинцы вполне справлялись своими силами. В этой ситуации в Москве просто не была видна необходимость экстренной помощи и небольшие государственные резервы долгое время направлялись в регионы, более убедительно обосновавшие свои запросы.

     Чтобы успешно тушить лесные пожары, используя  ограниченные средства, надо иметь  возможность вовремя принимать решения. А какие решения можно было ожидать в 1998 году, если данные о масштабах катастрофы были сознательно, либо по халатности занижены, особенно в начале и середине пожароопасного сезона, когда еще можно было что-то сделать имевшимися силами и средствами? Сколько потерь, в том числе человеческих, удалось бы избежать, если бы информация о реальном состоянии дел поступала бы в Администрацию области и к руководству Рослесхоза и МЧС, например, с самого начала пожароопасного сезона? Ситуация с пожарами на Сахалине ставит более общий вопрос - можно ли, имея дело с лесными пожарами, всерьез полагаться на структуру, более заботящуюся о внутренней отчетности, чем о сохранении лесов?

3.6. Краткий анализ  практики борьбы  с лесными пожарами  на Сахалине в 1998 году.

     Прямо и косвенно связанные с антропогенной деятельностью пожары представляют сейчас одну из основных причин гибели лесов острова. В качестве природных источников возникновения пожаров в официальной статистике в целом по стране чаще всего указываются молнии, однако это явление на Сахалине вообще довольно редкое. Но даже если доля природных пожаров велика, то их распространению весьма способствуют значительные площади задернившихся вырубок с сухой травой, большое количество древесины и порубочных остатков, брошенных на лесосеках, сухостои, образовавшиеся в результате пожаров прошлых лет и интенсивных выборочных рубок на крутых склонах, и т.п. Даже из официальной статистики следует, что около 64% пожаров непосредственно обязаны своим проявлением деятельности человека. По нашим же оценкам, антропогенными являются более 90% всех возгораний.

     Борьба  с лесными пожарами в 1998 году осуществлялась традиционными методами (за исключением  крайне неудачного использования специальных  самолетов) и была в целом низкоэффективной и сильно запаздывающей. Не смотря на крайне сухой год и все время возраставшую пожарную опасность не были своевременно задействованы необходимые людские и технические средства. В итоге целый ряд очагов пожаров, например в окрестностях р.Чамгу и в Первомайском лесхозе, вполне "благополучно" существовал несколько месяцев. Одной из причин такого положения дел, по-видимому, являлось занижение площадей пожаров, не позволявшее даже на уровне Сахалинского управления лесами (не говоря уж об Администрации области и МЧС) правильно оценить сложившуюся угрозу и потребности в людской силе и технике. Тушение лесных пожаров во многих случаях напоминало события эпохи "феодальной раздробленности". Каждый лесхоз преимущественно своими силами боролся с пожарами, возникшими на его территории, помощь извне и координация борьбы с пожарами в масштабах области, особенно на начальных этапах, были крайне недостаточными. Привлечение сил и средств лесной службы других регионов началось только в самом конце пожароопасного периода.

     Как и в предыдущие годы, имело место  полное несоблюдение гражданами и юридическими лицами запрета на посещение лесов, в том числе, в целях отдыха. Ни в одном из наиболее пострадавших от пожаров районов области контроль (и ограничения) посещения лесов не проводился, либо был совершенно неэффективным. Так, ограничений на въезд в леса по большинству дорог не было, либо пересечение шлагбаума обычно "стоило" 1-2 непустых бутылки. Контроль за гражданами, находящимися на землях лесного фонда, не проводился вообще.

     Не  смотря на все ухудшавшуюся пожарную обстановку, лесозаготовки не прекращались во многих случаях вплоть до выхода фронта огня на лесосеки. В то же время, по нашим данным, как сам процесс лесозаготовок, так и передвижение техники и перевозка рабочих вероятнее всего являлись источниками как минимум нескольких возгораний в Смирныховском и Тымовском районах.

     Хотя  на тушении пожаров были задействованы "сводные отряды" и техника  из ближайших лесхозов, мобилизация сил и средств была явно недостаточной. В то время, когда в одном из лесхозов малочисленные отряды пытались остановить лесные пожары, в соседнем сотрудники лесхоза, включая лесную охрану, спокойно продолжали заготавливать хвойный пиловочник на экспорт в Японию в порядке рубок промежуточного пользования. Так, например, Гастелловский лесхоз в конце июля продолжал под видом выборочных санитарных рубок рубить и вывозить экспортный пиловочник 1 и 2 сорта, в то время как севернее не хватало машин, ГСМ, людей и, главное, средств для налаживания тушения пожаров в бассейне реки Чамгу, а также в других очагах на территориях Первомайского и Ногликского лесхозов. Вертолетов для заброски пожарных не хватало, оборудования и обмундирования не хватало: официальная причина - не было денег.

     Особого внимания заслуживает практика применения противопожарной авиации. Эти работы требуют значительных средств и, следовательно, очень четкой и продуманной организации.

     В 1998 году на Сахалине применялись "летающая лодка" БЕ-12П, способная взять  на борт 6 тонн воды и с конца сентября 1998 использовались самолеты-танкеры МЧС на базе ИЛ-76 с емкостью 42 тонны воды и вертолет МЧС Ми-8 МТВ.

     Самолет – танкер (БЕ-12П), прилетевший из Иркутской области, начал работать в июле. Однако эффективность действий этого аппарата была невысокой - отчасти, из-за постоянно ощущавшейся нехватки топлива, отчасти, из-за технических параметров, так как сбрасываемая самолетом вода в лучшем случае накрывает участок примерно 100 х 40 метров. Таким образом, применение БЕ-12П наиболее эффективно против оперативно обнаруженных небольших источников возгораний. К тому же определенные сложности создает забор воды с поверхности моря и отсутствие удобных для этого водоемов вблизи очагов пожаров. Оперативность обнаружения пожаров на Сахалине была недостаточно высокой, в итоге самолет-танкер часто применялся для работы по кромкам распространившихся очагов, что часто не приносит ожидаемого эффекта. В дополнение к этому после инцидента с посадкой на мель при заборе воды в Луньском заливе 13 июля самолет не работал до 24 июля. К этому времени применение БЕ-12П против многих очагов возгораний уже не имело смысла.

     Самолеты  – танкеры на базе ИЛ-76, принадлежащие  МЧС России, значительную часть пожароопасного сезона провели в Греции, где показали неплохую эффективность. В отличие от БЕ-12П, самолеты МЧС могут работать против более широкого спектра очагов. Однако существуют дополнительные ограничения, связанные с организацией работы этих тяжелых машин (взлетные полосы и связанная с этим дальность перелетов и частота сбросов воды, проблемы с заправкой топливом и водой и, наконец, общая дороговизна работ и др.). В конце сентября – октябре 1998 года применение этих машин на Сахалине было крайне затруднено из-за сильной задымленности и плохой видимости в условиях пересеченного рельефа. В итоге в ряде случаев самолеты МЧС приходилось наводить на кромку огня вертолетом лесной охраны. Говорить об эффективности применения ИЛ-76 в таких условиях не приходится. Таким образом, опыт применения пожарной танкерной авиации на Сахалине в 1998 года можно считать неудачным по следующим основным причинам:

• организационная неготовность наземных служб к координации работ наземных отрядов и авиатехники, в том числе, включая оперативное обнаружение возгораний и определение их точных координат, быструю переброску наземных пожарных отрядов для дотушивания очагов, по которым поработала авиация и др.;
• техническая и финансовая неготовность к использованию дорогостоящей и сложной техники;
• запоздалое привлечение к тушению лесных пожаров авиатехники, в т.ч. в ситуациях, когда применение этой техники уже не могло принести заметного результата;
• недостаточная применимость самолетов-танкеров в условиях реальной пожарной обстановки 1998 года на Сахалине (определенные сложности с забором воды с морской поверхности, задымленность в условиях пересеченного рельефа и др.);
• недостаточное знание экипажами самолетов-танкеров местной специфики.

     В целом в тушении лесных пожаров  на Сахалине в 1998 году по-прежнему преобладали наземные методы. Однако необходимо отметить, что на местах работы по тушению пожаров часто велись недостаточно эффективно. О тех склонах, где 5-6-10 лет назад пожары тушили с помощью техники (в том числе бульдозеров), в 1998 году говорили, что "техника туда не пройдет". Такую картину приходилось неоднократно наблюдать в течение всего пожарного сезона. В результате, многие пожары, например в окрестностях Чамгинского перевала, благополучно обходили немногочисленные пожарные заслоны по крутым склонам и гребням. Нет основания винить людей в пассивности и отсутствии энтузиазма. Условия, в которых приходилось работать, нельзя назвать человеческими, предлагавшаяся оплата труда в большинстве случаев не соответствовала трудозатратам и не оправдывала высокий риск, связанный с прямой опасностью для жизни, либо оплата вообще отсутствовала.

     Обращает  на себя внимание тот факт, что сотрудники леспромхозов и лесозаготовительных фирм, вплоть до объявления режима чрезвычайной ситуации 23 сентября если и принимали участие в тушении пожаров, то в крайне недостаточных объемах (за редким исключением). Местное население, ранее жившее за счет леспромхозов, в тушении пожаров практически не участвовало вообще. В лучшем случае пожилые люди вспоминали, как раньше "все от мала до велика выходили на борьбу с огнем".

     Столь значительные изменения в сознании населения можно связать с несколькими причинами. Во-первых, резко уменьшилось количество людей, занятых в лесном секторе. С другой стороны, лесопользование на острове приносит существенный доход лишь очень узкой прослойке людей - руководителям отдельных лесных компаний. Население, не получая доходов, достаточных для существования, не чувствует необходимости спасать чужие ресурсы и чужую собственность. Активная противопожарная пропаганда и агитация среди населения на острове отсутствуют.

     После введения режима чрезвычайной ситуации 23 сентября и подключения МЧС  на тушение лесных пожаров, в первую очередь в окрестностях поселков, были мобилизованы дополнительные силы и средства. К концу сентября на тушении лесных пожаров работало до 1200 человек. Были организованы штабы по тушению лесных пожаров, привлечена дополнительная техника, в том числе техника ряда лесозаготовительных фирм. В отдельных видах работ участвовали военнослужащие. К сожалению, к этому времени обстановка была уже такова, что всех сил и средств, вовлеченных в процесс, было недостаточно для борьбы с пожарами, и речь могла идти только о защите от пожаров отдельных хозяйственных объектов и эвакуации людей. В связи с возникшей угрозой уже после объявления чрезвычайной ситуации на некоторое время приостанавливалась работа ОАО "Роснефть-Сахалинморнефтегаз". Таким образом, крайне запоздалое подключение МЧС и столь же запоздалая реальная мобилизация сил на тушения пожаров фактически не повлияли на развитие ситуации. Принимавшиеся меры могли быть эффективными на 1-1.5 месяца ранее, но не в конце сентября - октябре. К тому же, приходится констатировать, что подразделения МЧС и Рослесхоза в настоящее время недостаточно подготовлены к работе по тушению лесных пожаров.

    Чрезвычайная пожарная обстановка, сложившаяся на Сахалине в 1998 г., среди прочего высветила одну крайне неприятную и опасную тенденцию - а именно неуважение разных государственных органов друг к другу, что существенно мешало выполнению ими совместной работы и затрудняло объективную оценку роли каждой из государственных структур в тушении лесных пожаров (см., например, "Лесники тушат пожар, а МЧС загребает жар", "Сельская жизнь" от 10.11.98).