Внутренние и внешние издержки производства

В своей поэзии Ломоносов  утверждал, что без понимания  людьми самих себя как частицы  целого не может быть ни духовного  оздоровления человека, ни тем более  его разумной деятельности. В его  одах чувствуется та всемогущая, всепроникающая нить, которая скрепляет все и  которая именуется жизнью. Вот  как поэт изображает мир без войн, без вражды и политических стяжательств:

Кристальны горы окружают,

Струи прохладны обтекают

Усыпанный цветами лу.

Плоды румянцем испещренны,

И ветви, медом орошенны,

Весну являют с летом вдруг.

Мне кажется, это не просто идиллия, а мир, к которому должен стремиться человек, ведь именно от него зависит не разрушить, не уничтожить эту гармонию и красоту. Как необходимы эти слова сейчас нам, живущим  в конце XX века, когда так хочется  в душном, шумном городе воскликнуть.

Восторг все чувства восхищает,

Какая сладость льется в  кровь!

В приятном жаре сердце тает!

Не тут ли царствует  любовь?

И горлиц нежное вздыханье,

И чистых голубиц лобзанье

Любви являют тамо власть.

Древа листами помавают,

Друг друга ветвьми  обнимают,

В бездушных зрю любовну  страсть!

Таков он, богатый и разнообразный  поэтический мир Михаила Васильевича Ломоносова.

Глава 3

Внешние издержки

Первой музой, открывшей  для России Ломоносова-поэта, была муза одической поэзии. Благодаря вдохновению, подаренному ею, Ломоносов написал 20 торжественных од, посвященных памяти императрицам и императорам. Оды Ломоносова стали для русских поэтов образцом этого поэтического жанра. Независимо от реальных исторических условий Ломоносов писал о величии, славе и всемирном торжестве России, создавая новый язык для описания новой державы, основанной Петром I. Впервые в своей истории России вышла в 18 веке на большую политическую сцену, с её силой и влиянием должны были считаться в  разных концах Европы. Чтобы это понимали в самой России, требовалось описать  это самыми пышными и волнующими словами. «Мысленный взор» или «умные очи» означают нечто вроде духовного прозрения поэта. О таком прозрении Ломоносов пишет уже в своей первой оде 1739 года:

Не Пинд ли под ногами зрю?

Я слышу чистых сестр Музыку!

Пермесским жаром я  горю,

Теку поспешно к оных лику.

Врачебной дали мне воды:

Испей и всё забудь труды;

Умом росой Кастальской  очи.

Чрез степь и горы взор простри 

И дух свой к тем странам  впереди,

Где всходит день по темной ночи. [2]

В торжественных одах Ломоносова действуют и герои библейской мифологии, и боги греко-римского мифологического  пантеона, и персонифицированные  нравственные понятия, и географические объекты. Самую значительную группу среди персонажей одического мира представляют исторические герои древности и  современности: это правители Древней  Руси, современные Ломоносову члены  царствующей фамилии (в том числе  правящие императоры / императрицы), деятели  античной истории, современные правители  западных стран и др. Закономерно, что в торжественных одах Ломоносов  идеализирует именно российских исторических деятелей и создает негативные образы иноземных врагов России (шведский король Карл XII, прусский король Фридрих II). В ряду российских царствующих персон (Елизавета Петровна, Петр III, Екатерина II) главной фигурой, организующим центром образного мира оды, конечно, является Петр Великий – герой, сотворивший новую Россию, - ее бог : «Он, бог он бог твой был, Россия» (Ода 1743 года). В поэтическом мире Ломоносова только одна фигура равномасштабна «творцу России» - это Творец Вселенной. К нему обращены духовные оды Ломоносова – переложения псалмов. Ломоносов предложил стихами девять псалмов. Почти все его предложения были связаны с конкретными жизненными обстоятельствами, связанными с интригами против Ломоносова. Поэтому Ломоносов выбирал для переложения те псалмы, в которых речь идет о происках врагов. В этих псалмах страждущий праведник противостоит недругам, творящим зло, и уповает на Всемогущего

 

 

Во злобе плоть мою  пожрать

Противны устремились.

Но злой совет хотя начать,

Упадши сокрушились.

Переложение псалма 26

 

Гонители да постыдятся,

Что ищут зла души моей,

И с срамом вспять да возвратятся,

Смутившись в памяти своей.

Переложение псалма 34

 

Поборник мне и Бог  мой буди

Против стремящихся врагов

И бренной сей и тленной  груди,

Стена, защита и покров.[3]

Переложение псалма 70

Глава 4

Внешние издержки

Очень важное значение имеют  научные труды Ломоносова в области  языка и теории поэзии. Этими работами Ломоносов произвёл существенную реформу  в области русского литературного  языка и утвердил систему стихосложения, которая стала основной в XVIII и XIX веках и дошла до наших дней.Ломоносов  видел, что русский язык в его  время был сильно засорен как  иностранными словами, так и устаревшими, обветшалыми церковнославянскими  словами и выражениями.            Ломоносов и поставил своей задачей  очистить русский язык, раскрыть его  богатства, развить литературный язык на народной основе. В этой своей  работе Ломоносов пошел по пути сочетания того ценного, что он находил в славянском и в русском народном языке.Ломоносов излагает свое учение о «трёх штилях» в своем рассуждении «О пользе книг церковных в российском языке» (1757). Здесь он говорит, что в «российском» языке есть три рода «речений», т.е. три рода слов:

- К первому относятся  слова, которые являются общими  и для славянского и для  русского языка, например: слова,  рука, ныне, почитаю. 

- Ко второму принадлежат  такие славянские слова, которые  хотя и редко употребляются,  особенно в разговорной речи, но понятны грамотному человеку, например: отверзаю,господень, насаждённый,  взываю. «Неупотребительные и весьма  обветшалые отсюда выключаются,  напр., обаваю (очаровываю), рясны (ожерелье), овогда (иногда), свене (кроме)». 

- К третьему относятся  слова, которых нет в церковнославянских  книгах, например: говорю, ручей,который,  пока, лишь, т.е. слова чисто русские.  От различного сочетания слов  этих трех групп рождаются  три «штиля» - «высокий», «средний»  (Ломоносов называл его «посредственным») и «низкий».

«Высокий штиль» составляется из слов первой и второй групп. Это  стиль торжественный, величественный, важный. Им должно писать героические  поэмы, оды, а в прозе - ораторские речи «о важных материях».

«Средний штиль» должен состоять преимущественно из русских слов, т, е. слов первого и третьего рода, к которым можно присоединить слова славянские, т. е. второго рода, но делать не надо с большой осторожностью, «чтобы слог не казался надутым». Этим стилем нужно писать трагедии, стихотворные дружеские письма, элегии, сатиры, а  в прозе - исторические, сочинения.

«Низкий штиль» состоит исключительно из русских слов, которых нет в славянском языке. Им надо писать комедии, эпиграммы, песни, а в прозе - письма, «описания обыкновенных дел». [4]

Большое значение для укрепления национального русского языка имела  борьба Ломоносова с засорением русского языка иностранщиной. Гениальный учёный и прекрасный знаток многих языков, он сумел найти русские слова  для выражения научных понятий  и тем заложил основание русского технического и научного словаря. Очень  многие из оставленных им научных  выражений прочно вошли в обиход и применяются до настоящего времени, например: земная ось, удельный вес, равновесие тел, кислота, еквасцы, воздушный насос, магнитная стрелка и другие. Без перевода Ломоносов оставил те научные и технические выражения и слова, которые или затруднительно было перевести на русский язык, или они очень прочно с давних пор вошли в русский словарь, но и их он старался приспособить к правилам русского языка, например: вместо употреблявшегося до него и в его время слова квадратум он писал квадрат, вместо оризонт - горизонт, вместо препорция - пропорция.

Реформа стихосложения

Огромной заслугой Ломоносова перед русской литературой является та реформа русского стихосложения, которую он провел вслед за Тредиаковским.

Появившаяся в XVII веке виршевая силлабическая поэзия перешла и  в XVIII век. Но в 1735 году В.К Тредиаковский (1703 - 1769), поэт и учёный, опубликовал  сочинение «Краткий и новый способ сложения стихов Российских». В этой книге он первый задался высокой  целью: создать стих, соответствующий  строю русского языка, отказаться от силлабического. Тредиаковский указывает, что «поэзия нашего простого народа довела» его до мысли, что русскому языку свойственно не силлабическое, основанное на количестве слогов в  строке, а силлабо-тоническое стихосложение, опирающееся на одина ковое число  ударений в каждом стихе, на чередование  ударных и неударных слогов. Это  была очень важная и правильная мысль.

Ломоносов оценил основную мысль Тредиаковского: русскому языку  свойственно силлабо-тоническое стихосложение. Но Ломоносов развил это положение, довёл преобразование русского стиха  до конца. В 1739 году Ломоносов, учившийся  тогда в Германии, написал «Письо о правилах Российского стихотворства», в котором доказав (и теоретически, и отрывками из своих поэтических  произведений), что русский язык даёт возможность писать не только хореем и ямбом, как утверждал  Тредиаковский, но и анапестом, и  сочетанием ямбов с анапестами, и  хореев с дактилями, что можно  применять рифмы и мужские, и  женские, и дактилические и чередовать их. Ломоносов считал, что силлабо-тоническое стихосложение следует распространять на стихи любой длины - восьмисложные, шестисложные, четырёхсложные, а не только на одиннадцати и тринадцати сложные, как это делал Тредиаковский.

5 глава

Отклики о Ломоносове и  его творчестве.

Ломоносов, Михаил Васильевич - один из величайших русских поэтов и ученых (1711 - 1765). Это хорошо сознавали  уже лучшие его современники. "Он наших стран Малгерб, он - Пиндару  подобен!" - писали о его стихах даже его враги; "все научные  мемуары Ломоносова - не только хороши, но даже превосходны", - говорит о  его научных работах знаменитый Эйлер. Им, как и Державиным , зачитывались чуть не вплоть до самого Пушкина . "Уважаю в Ломоносове великого человека, но, конечно, не великого поэта", писал  Пушкин; "между Петром I и Екатериною II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет; он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом". Выдвигая великие  заслуги Ломоносов в истории  русской науки и русского просвещения, деятельность Ломоносова, как "российского  Пиндара", Пушкин считает ни за что. "Оды его... утомительны и надуты. Его влияние на словесность было вредное и до сих пор в ней  отзывается. Высокопарность, изысканность, отвращение от простоты и точности, отсутствие всякой народности и оригинальности - вот следы, оставленные Ломоносовым". Крайность этого отзыва в другом месте умеряется самим Пушкиным: он говорит о народности языка Ломоносова, о высокой поэтичности его духовных од, которые "останутся вечными памятниками русской словесности". Белинский окончательно восстановил поколебленную славу Ломоносова как поэта. Называя взгляд Пушкина на Ломоносова "удивительно верным, но односторонним", Белинский указывает на великое значение поэзии Ломоносова в общем историческом ходе нашего литературного развития. "Во времена Ломоносова, - говорит Белинский, - нам не нужно было народной поэзии; тогда великий вопрос - быть или не быть - заключался для нас не в народности, а в европеизме... Ломоносов был Петром Великим нашей литературы...

Слово о ЛомоносовеПо Б. Шергину

Ум веселится, вспоминал  Ломоносова. Радуется мысль, соглядая его жизнь и дела. Любо говорить о Ломоносове, и если я скажу  звягливо и рогато, ты расскажи чиновно, с церемонией.

Рассказы О. Тихомирова, Г. Черненко раскрывают отдельные эпизоды  из жизни нашего замечательного соотечественника. Они повествуют о том, как рос  и каким был Ломоносов в  детстве, как пошел учиться в  Москву, какие научные открытия сделал, и о многом другом.

Ломоносов - Строитель Русской  Культуры Г.Горчаков...Ломоносов принадлежит  к числу тех немногих универсальных  деятелей мировой Культуры, которые  выразили в своем творчестве непреходящую потребность отобразить мир во всем его многообразии и синтетической  целостности. Ломоносов же истинно  русский гений, который явился продолжить начатое Петром Великим дело культурного  переустройства России, а заодно показать униженным соотечественникам, какие  выдающиеся таланты зарыты чуть ли не в каждом из них. Вот как писал  о нем С.И.Вавилов: "Великий  русский энциклопедист был ... очень цельной и монолитной натурой. Не следует забывать, что поэзия Ломоносова проникнута естественно-научными мотивами, мыслями и догадками. Поэтому часто встречающиеся сопоставления Ломоносова с Леонардо да Винчи и Гете правильны и оправдываются не механическим многообразием видов культурной работы Ломоносова, а глубоким слиянием в одной личности художественно-исторических и научных интересов и задатков".

Выдвинув принцип «истины  в люблении», Радищев борется  против канонизации образа Ломоносова. В оценке деятельности Ломоносова-естествоиспытателя он несправедлив. Подобно тому как  «Ежемесячные сочинения» снисходительно похваливали автора «Первых оснований  металлургии» как одного из тех, кто  умеет «избирать полезнейшее  из иностранных книг» и «оное  сообщает российским согражданам»,43 так  и Радищев считает, что в «исследовании  истины естественности ... шествие его  было шествие последователя» . Более  интересны критические замечания  Радищева по поводу творчества Ломоносова. Писателя конца XVIII в. не удовлетворяет  драматургия Ломоносова, велеречие  похвальных слов, многословие некоторых  од, отсутствие чувствительности в  стихах, их метрическое однообразие. Не в «Слове», а ранее, в главе  «Тверь», Радищев сказал о двойственной роли стихотворной реформы и поэзии Ломоносова. Открыв перед русской  поэзией новые возможности, Ломоносов  остановил ее развитие уздой великого примера. Он и последовавший ему  «отменной стихотворец» Сумароков  написали свои лучшие произведения ямбами, и ямб стал господствующим размером во всех жанрах. Но ни несогласие с рядом  поэтических принципов отца русской  поэзии, ни понимание несовершенства следующего за ним этапа русской  литературы не должны уменьшать признательности  потомства. Ограничены возможности  са́мого великого человека, но неодолим прогресс человечества. Бессмертие личности заключается в воздействии ее на умы современников и грядущие поколения.