Вклад кейнсианства в развитие современной экономики

  Всё это – неизбежные спутники капиталистического способа производства, а США являются его эталоном.

  Что же касается кредитного бума 1980–2000-х, то к 2007 году общая задолженность  пользующихся кредитом возросла до 48 триллионов долларов против 11 триллионов в 1987 году, то есть за 20 лет увеличилась более чем в 4 раза! Американцы практически разучились делать сбережения, настолько они верили в незыблемость своей экономики, полагаясь на дешевые кредиты (в мае 2008 года норма сбережений в бюджетах домохозяйств составляла мизерную цифру – 0,3 %, увеличившись в ходе кризиса до 5 % в 2009 году).

  Даже  по мировым меркам «пузырь» ипотечного и других видов потребительского кредита в США к началу катастрофического обвала раздулся до гигантских размеров. И когда разразился ипотечный кризис, который вызревал на протяжении последних двух десятилетий, это повлекло за собой трагедии миллионов американских семей. Только в 2008 году за невыплату ипотечных взносов в стране было изъято более 1 миллиона домов. А в третьем квартале 2009 года 937 840 владельцев ипотечных домов получили уведомления от кредиторов о грядущем изъятии домов в счет погашения долга. Причем показатели июля-августа на 5 % превысили уровень второго квартала и на 23 % – цифры третьего квартала 2008 года. Всего потеря дома грозит 10 миллионам семей. И вообще недвижимость была и остается ахиллесовой пятой американской экономики.

  Торговые  сети и небольшие магазины из-за сокращения платежеспособного спроса начали массовую распродажу нереализованных  товаров по сниженным ценам. Тем  не менее, к середине 2009 года объем  продаж в крупнейших магазинах и супермаркетах снизился на 28 %!

  Миллионы  работников с началом кризиса  пополнили армию безработных, удельный вес которых в трудоспособном населении уже достиг 10 %, то есть возрос в 2 раза против 2007 года, когда  он составлял 5 %. Есть все основания  считать, что 10-процентный рубеж будет превышен. С декабря 2007 года по июль 2009 года, по данным Министерства труда США, без работы осталось около 7 миллионов американцев. Барак Обама, выступая в штате Мичиган, где уровень безработицы достиг 14 %, предупредил американцев: «Это тяжелая правда, но часть рабочих мест, которые были потеряны в автомобильной промышленности и других отраслях, уже не вернутся. Они стали жертвами экономики». Хорошо, когда президент страны говорит народу правду, только он напрасно валит вину на экономику – виновата общественная система, такую изуверскую экономику породившая.

  В обстановке глубокого кризиса американцы не могут не нервничать. Сегодня  бюджет жителей США складывается следующим образом: 31 % уходит на оплату жилья, 19 % расходуется на транспорт, 13 % – на питание, 10 % – на оплату страховок и отчисления в пенсионный фонд, по 5 % – на оплату коммунальных услуг и развлечения. У многих американцев не получается копить. 26 % жителей США не в состоянии отложить ни цента на будущее, 19 % могут отложить на будущее менее 5 % от зарплаты. 25 % хранят «в чулке» 5–10 % своих доходов, 13 % – 10–15 % доходов. Лишь каждый десятый американец откладывает на «черный день» более 15 % своих доходов. Как утверждает главный экономист по американским рынкам Джошуа Шапиро, значительная часть населения США в результате кризиса практически осталась без денег. Только за 2008 год американцы обеднели на 11 триллионов долларов, потеряв 18 % своего состояния. Об этом сообщило Министерство финансов США. Совокупные потери американских семей оказались самыми большими со времен Второй мировой войны. А американские экономисты прогнозируют дальнейшее падение доходов населения. К августу 2009 года американцы сократили свои расходы на 40 % по сравнению с соответствующим периодом 2008 года.

  В долгах, как в шелках, не только значительная часть рядовых американских домохозяйств, но и само государство. К началу нынешнего  кризиса государственный долг США  достиг почти 10 триллионов долларов, а  консолидированный долг всех субъектов  страны составил 40 триллионов долларов. Для сравнения отметим, что в 2007 году мировой ВВП был равен 61 триллиону  долларов. Дефицит счета текущих  операций платежного баланса в 2007 году составлял 7 % ВВП страны. Свой весомый  вклад в образование дефицита государственного бюджета вносят и  войны, ведущиеся в Ираке и  в Афганистане. Чтобы как-то сводить  концы с концами, правительство  США вынуждено ежегодно привлекать 400–500 миллиардов долларов заемных  средств через продажу долгосрочных облигаций ФРС.

  С приходом к власти Барака Обамы, несмотря на его обещания содействовать половинному  сокращению дефицита государственного бюджета, проект нового бюджета на 2010 год, который начался с 1 октября 2009 года, предусматривал дефицит в 1,17 триллионов долларов (против 1,42 триллиона в 2009 финансовом году); примечательно, что Пентагону планировалось выделить 533,7 миллиардов долларов с ростом на 4 %. И это несмотря на громогласное заявление Обамы о необходимости укреплять финансовую дисциплину в ВПК. Президент США сказал: «Вы все слышали эти истории про контракты без тендеров, которые стоят миллиарды налогоплательщикам и обогащают подрядчиков. Все эти экзотические проекты, которые выбиваются на годы из графиков и не вписываются в бюджеты на миллиарды. Все эти лоббисты, проталкивающие оружие, которое не нужно армии. Эти траты недопустимы – это оскорбление нашим гражданам и армии». Правильные слова, с одной стороны – и 4-процентный прирост затрат на военные расходы, с другой стороны. Такое несоответствие слов и дел можно назвать только демагогией.

  Барак Обама, вступив в должность президента, выдвинул свой антикризисный план на сумму 787 миллиардов долларов, одобренный позднее Конгрессом США (в дополнение к деньгам, выделенным предыдущей администрацией). План предусматривал выделение 212 миллиардов долларов на налоговые субсидии для бизнеса и физических лиц, 267 миллиардов долларов – в виде прямых бюджетных вливаний и 308 миллиардов долларов – в виде бюджетных ассигнований, предназначенных на модернизацию инфраструктуры и научные разработки.

  Помимо  президентского плана спасения экономики  страны, Министерство финансов США  предложило свою программу, согласно которой предполагается выделить еще 2 триллиона долларов.

  2) Швеция

  Все европейские государства благосостояния позволяют капиталистам иметь собственность  и сравнительно мало вмешиваются  в размещение ресурсов. Тем не менее  они придерживаются различной макроэкономической политики: Германия — более монетаристской, а Австрия и Швеция — кейнсианской.

  В ходе последних 50 лет европейские  государства благосостояния в основном развивались быстрее, чем США. Согласно отчету о мировом развитии за 1992 г., темпы развития Швеции и США с 1965 по 1990 г. примерно совпадали. Почти все остальные западноевропейские страны в этот период развивались быстрее США. Некоторые считают, что причина в том, что они восстанавливались после Второй мировой войны, однако рассматриваемый период начался спустя 20 лет после окончания войны и продолжался еще четверть века. В конце концов Швеция стала одной из богатейших стран мира, таковой она остается и сегодня.

  Находятся люди, которые считают, что любая  страна нуждается в неравенстве  и сосредоточении капитала в руках  богачей, поскольку будет делаться больше сбережений. Это неверно: богатые  действительно умеют беречь свои деньги — на Бермудах, в Люксембурге, — но вовсе не обязательно на родине.

  Есть  ли противоречие между  государством

  благосостояния  и эффективностью?

  Нет. Прежде всего следует помнить, что  Швеция и прочие европейские страны — государства благосостояния, но не социалистические государства. Практически  вся промышленность — в частных  руках, хотя и находится под усиленным потребительским и экологическим контролем. Даже государство благосостояния управляется в основном посредством частных некоммерческих организаций, дабы уменьшить бюрократический аппарат. Вопреки распространенному, по меньшей мере среди американцев, мнению, в Швеции прекрасная система здравоохранения. На личном опыте я знаю, что это относится также и к Бельгии, где нынешнее здравоохранение пусть не всегда настолько же дружелюбно, зато уж точно более доступно, нежели в США.

  Верно ли, что безработица — обязательный атрибут государства благосостояния? Большинство экономистов с этим утверждением согласно. У них лишь разные мнения о степени важности искажений, привносимых в экономику. У меня же отрицательный ответ. Я  бы поставил высшую оценку по моему  курсу тому студенту, который отыскал  бы в мире хотя бы одно правительство, официальной политикой которого является предоставление людям выбора между работой и сидением дома на государственных дотациях. Государство  помогает тем, кто, по его мнению, или  не может, или не должен работать. Пособия  получают инвалиды, матери маленьких  детей и старики.

  Конечно, впоследствии правительства могут  изменить свое мнение. Любопытно, что  в США именно правые, известные своим почтительным отношением к «семейным ценностям», заявили, что матери маленьких детей, которые вместо того, чтобы ходить на работу, сидят дома со своими отпрысками, — просто лентяйки. Поэтому-то администрация Рейгана, а вслед за ней и администрация Буша-старшего пытались реформировать «систему благосостояния». Реформа была закончена уже при центристе Клинтоне, который, к сожалению, придерживался тех же взглядов.

  При любой правительственной политике существуют проблемы интерпретации, исполнения, слабого контроля качества и мошенничества. Есть опасность, что люди найдут способ обманывать государство, вынуждая его выплачивать пособия тем, кто не соответствует критериям. Получить точные данные по этому вопросу, разумеется, чрезвычайно непросто. Тем не менее американское правительство утверждает, что вероятность ошибки крайне низка. Серьезное исследование, проведенное несколько лет назад в Европе, показало, что нет доказательств явной связи между государством благосостояния и безработицей.

  Препятствует  ли государство благосостояния креативности?

  Нет. У шведов передовая промышленность: в последние годы Швеция была одной  из стран, где зародился и расцвел  малый бизнес в области информационных технологий. Проведя лето и осень 2002 г. в горах Северной Каролины, я обнаружил, что мобильная связь в Европе лучше, чем в США, как по зоне покрытия, так и по уровню технологии.

  Функционирует ли государство благосостояния совершенным  образом?

  Естественно, нет. Основная проблема государства  благосостояния состоит в том, что  никто не знает, когда необходимо приостановить рост системы, если она становится неподъемной для экономики. Бельгия и другие государства, вместо того чтобы ждать, пока это произойдет, сознательно прекратили рост, вступив в Европейский валютный союз.

  Отступление от политики государства благосостояния должно проводиться с большой  осторожностью. Когда Карл Бильдт занял  в 1991 г. пост премьер-министра Швеции, он реализовал жесткую экономическую  программу, уничтожившую автоматические стабилизаторы экономики. Действие автоматических стабилизаторов экономики, таких, как пособие по безработице или прогрессивный подоходный налог, противоположно движению экономики, благодаря чему достигается амортизация спада. Скажем, рост безработицы и падение доходов населения вызывают увеличение пособий по безработице и частично сглаживают негативный эффект. В то же время Центральный банк Швеции пытался защитить национальную валюту, подняв ставки на 500%. Шведский экономический спад 1990-х был глубже и дольше, чем у соседних государств, и глубже и дольше, чем должен был быть.

  Итак, использование Швеции и других европейских  стран в качестве модели вполне оправданно. Переходные экономики пострадали от объяснимой, но прискорбно преувеличенной реакции на крайности коммунистических режимов. Пришло время вернуться к центристской позиции и научиться совмещать капитализм с демократией.

  3)Франция. Экономическая политика государства 1997-2001 гг.

  Правительство Жоспэна, став у руля правления в 1997 г., столкнулось с хронической (с 1990 г.) стагнацией экономического роста, с высокой и постоянно возраставшей безработицей, с несоответствием показателей государственного долга и дефицита госбюджета требованиям Маастрихтского договора. Задача была непростой: с одной стороны, в целях выполнения обязательств в рамках ЕС требовалось найти средства для улучшения состояния государственных финансов и сократить объем ресурсов, потребляемых бюджетом, т.е. прежде всего его расходную часть. С другой стороны, уменьшение расходной части представлялось невозможным. Ведь в подобном случае нарушались все обещания социалистов своему электорату, который жаждал перекроя в свою пользу общественного пирога, важнейшей функцией налога считал перераспределительную, не ощущал никакой связи между положением компаний и ситуацией на рынке труда, а предпринимателей считал «врагами трудового народа».

  Политика  социалистов оказалась столь  же противоречивой, как и стоявшие перед ними задачи. Особенно это  ощущалось в начале их правления. В 1997-1998 гг. была проведена – вполне в духе правых – колоссальная приватизация, обеспечившая правительство средствами для выполнения обязательств для ЕС.

  После чего экономику было решено выравнивать  стандартными для левых методами – через стимулирование личного потребления, в том числе, путем борьбы с безработицей. (На 1997 г. работы не имели 12,6% экономически активного населения; для лиц моложе 25 лет этот показатель составлял 24,4%.). Меры по борьбе с безработицей включали реализацию широких государственных программ по трудоустройству молодежи и введение 35-часовой рабочей недели. Эти усилия принесли свои плоды: за 1997-2001 гг. было создано 1,5 млн рабочих мест (в том числе в 2001 г.-0,4 млн.); процент безработных среди молодежи сократился в 2,5 раза; число лиц, не имеющих работы более года,- с 39 до 31%. В обществе появилась надежда, что существуют возможности уменьшить безработицу, с которой не могло справиться ни одно правое и левое правительство с начала 80-х годов. Рост оптимизма, материально подкрепленный выходом на рынок многочисленного и все растущего отряда новых потребителей, стал одним из важнейших факторов расширения спроса населения.