Теория инфляционных ожиданий

Выполнив определенные математические преобразования, мы сможем аппроксимировать зависимость (15.15) следующим  выражением:

Из этого  уравнения также вытекает ряд  существенных выводов. При неожиданной инфляции, когда Р₊₁ оказывается больше Р^е₊₁ ,фактическая реальная заработная плата будет ниже ее рыночного уровня, определенного соотношением спроса и предложения. Подобным же образом, если Р₊₁ оказывается меньше Р^е₊₁ ,то фактическая заработная плата станет выше . Короче говоря, неожиданная инфляция приводит к падению реальной заработной платы ниже ее равновесного рыночного уровня, но если инфляция оказывается ниже ожидаемой, то реальная заработная плата превышает уровень ее рыночного равновесия.

     Величина принимается постоянной. Поэтому колебания уровня инфляции могут быть следствием неожиданных сдвигов спроса, но никак не предложения (что отразилось бы также на величине ). Отсюда следует, что зависимость между безработицей и инфляцией в рамках концепции рациональных ожиданий основана на неожиданных шоках спроса. 

     Дилемма "инфляция — безработица" с учетом концепции рациональных ожиданий

     В среднем фирмы и домашние хозяйства, верно прогнозируют инфляцию, а неточности прогноза для одного периода обычно статистически не зависят от неточностей прогноза для другого периода. Если погрешность прогноза обозначить через z = Р — Р^е, то согласно исходной предпосылке z в среднем равно нулю, а ошибки для одного периода (например, когда z > 0) не связаны с ошибками для другого периода.

     Отметим далее, что уровень безработицы  является убывающей функцией заработной платы. Когда значение невелико, занятость высока, а уровень безработицы низок. Когда значение велико, занятость низка, а уровень безработицы высок. Нижеследующее выражение отражает взаимосвязь безработицы и уровня реальной заработной платы:

                                 (7)

     Данное  уравнение показывает, что U₊₁ равняется естественному уровню безработицы U_n , когда реальная заработная плата совпадает по величине с . Когда реальная заработная плата выше этого уровня, уровень безработицы также выше; когда она ниже этого уровня — ниже и безработица.

     Подставив уравнение (6) в уравнение (7), получаем ключевое уравнение концепции рациональных ожиданий:

     где h — переменная, равная . Используя соответствующую кривую Филлипса, сторонники концепции рациональных ожиданий делают следующий вывод: безработица в следующем периоде является функцией погрешности прогноза инфляции для того же периода. Когда инфляция оказывается выше ожидаемой (так что величина z ₊₁ положительна), безработица незначительна (поскольку невысока и реальная заработная плата). Когда же инфляция оказывается ниже ожидаемой, безработица высока (поскольку высока и заработная плата).

     Воспользуемся теперь законом Оукена ( ), чтобы связать уровень безработицы с уровнем производства. Уравнение (8) можно переписать в виде:

                                               (9)

     где j — константа. Итак, если инфляция выше ожидаемой, то объем производства оказывается выше, чем при полной занятости (вспомним, что соответствует уровню безработицы U_n). Когда же инфляция ниже ожидаемой, объем производства ниже .

      Теперь можно перейти к рассмотрению соотношения "совокупный спрос —  совокупное предложение". Мы видели, что исходной точкой для установления заработной платы является рациональное ожидание будущего уровня цен (P^e₊₁,). Рабочие и фирмы формируют ожидание Р₊₁ на основе ожидаемого положения кривой совокупного спроса в следующем периоде. Обозначим это ожидаемое положение как при полной занятости (рис.15).  

В этом случае величина номинальной заработной платы устанавливается таким  образом, чтобы кривая совокупного  предложения прошла через точку P^e₊₁. Итак, кривая совокупного предложения, изображенная на рис.5,пересекает кривую ожидаемого совокупного спроса в точке Е с уровнем выпуска уровнем цен P^e₊₁ .

Предположим теперь, что реальный совокупный спрос  в будущем окажется меньшим, чем ожидалось, так что кривой спроса в следующем периоде будет . Из рис.5 следует, что в этом случае реальный уровень Р₊₁ окажется ниже P^e_{+1 ,} а , ниже , В то же время выпуск Q₊₁ будет меньше . Таким образом, влияние ожиданий здесь такое же, что и в уравнении (7): инфляция ниже ожидаемой обусловливает падение уровня выпуска ниже его уровня при полной занятости. Когда совокупный спрос оказывается выше ожидаемого, как, например, на рис.5 (кривая совокупного спроса ), результаты получаются противоположными: инфляция становится выше ожидаемой, а выпуск превышает его уровень при полной занятости.

2. ОСОБЕННОСТИ ИНФЛЯЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В РОСИИИ

1. История инфляционных процессов в России

     Историю денежного обращения на Руси подробно описал Н. Карамзин: «От IX до XIV века предки наши не имели собственной металлической монеты, а единственно кожаные, правительством заклейменные лоскутки называемые кунами, т.е. ассигнациями, и торговали с востоком и западом: с Грецией, с Пруссией, с немецкой ганзой; от IX века до 1228 г. лоскутики не унижались в цене относительно к серебру: ибо правительство не расточало их; но унизились до крайности, быв после того размножены неумеренно.

     Достойно  примечания, что эти  кожаные лоскутки были заменены у нас серебряную и  медную монетою в самые мятежные и варварские времена ига ханского, когда баскаки уважались более князей.

     Татары  не хотели брать кун, а требовали  серебра. Русский мог откупиться от мук, от смерти, от неволи, куском сего металла; отдавая за него все, что имел, и с презрением отвергал куны, так что они сами собою долженствовали исчезнуть...».

     Монетное  обращение в России (в Киевской Руси) возникло в 1Х-Х веках. Быстрое развитие чеканка монет получила после создания Российского государства в XV веке.

     Бумажные  деньги (ассигнации) в России появились  в 1769 г. в период царствования Екатерины II (1762-1796). Первые ассигнации мало походили на деньги в современном понимании. Это были скорее всего банковские обязательства - расписки на получение монеты. Выпуск ассигнаций был обусловлен рядом причин:

     во-первых, монетное обращение в период царствования Елизаветы (1741-1761) и в последующие  годы базировалось на медных деньгах, так как золота и серебра в то время было недостаточно;

     во-вторых, расширение торговых связей, охвативших огромную территорию России, требовало большего количества денег и более удобных, чем медные монеты, которые были непригодны для крупных торговых сделок. Платеж в сумме 100 рублей в пятикопеечных медных монетах весил в то время более 6 пудов (около 100 кг.)

     Введение  в обращение бумажных денег оказалось  столь выгодным для казны, что  ассигнациями стали восполнять бюджетный  дефицит. Сначала все выпущенные ассигнации были обеспечены монетой и, приносимые частными лицами в банк, они немедленно обменивались на медные серебряные и золотые монеты. Но вскоре количество ассигнаций, в связи с чрезмерным их выпуском в период войны с Турцией, стало превышать запасы монет, и курс ассигнаций по отношению к монетам стал падать. В последний год царствования Екатерины II за ассигнационный рубль давали 68 копеек

     Качество  первых ассигнаций было невысоким как  из-за плохой бумаги, так и по полиграфическому исполнению. Ввиду простоты выделки ассигнаций вскоре после их выпуска началась подделка денежных знаков. Распространение фальшивых ассигнаций заставило правительство ввести бумажные деньги нового образца. Выпущенные в 1786 г. новые ассигнации оставались примитивными. Кроме купюр достоинством 100, 50 и 25 руб. стали выпускать ассигнации 10 руб., которые печатались на красной бумаге, и 5 руб., которые печатались на синей бумаге. Отсюда пошли народные термины «красненькая» и «синенькая». Ассигнации образца 1786 г. также широко подделывались некоторыми приближенными фаворитами Екатерины II и простыми людьми.

     В результате, в первые годы своего правления  Павел I (1796-1801) обнаружил, что ему в наследство досталась безудержная инфляция. И тогда император объявил, что согласится «до тех пор не есть на серебре, а на олове, покуда не восстановит нашим деньгам надлежащий курс и не доведет до того, чтобы рубли наши ходили рублями». Дворцовые сервизы из серебра немедленно пошли на монетный двор. Собранная по всей стране серебреная посуда также направлялась на чеканку серебреных рублей, на которые затем обменивались ассигнации. Собранные ассигнации Павел I приказал сжечь и лично присутствовал на церемонии уничтожения бумажных денег. По свидетельству историков в тот день было сожжено ассигнаций на сумму около 6 млн. рублей. Инфляция была побеждена.

     В предреволюционный период 1897-1914 гг. бумажные деньги имели полное обеспечение золотом. Серебряные монеты были вспомогательным средством платежа как разменные деньги. Бумажные деньги свободно обменивались на золотые монеты, которые в большом количестве находились в обращении. Кредитные билеты стали деньгами в их классической форме. Эти годы в истории России были периодом экономического процветания.

     Однако  с первых дней вступления России в Первую мировую войну правительство для покрытия дефицита государственного бюджета начало использовать эмиссию кредитных билетов. Закон Российской империи от 27 июля 1914 г. приостановил размен бумажных денег на золото. Тем самым наступил крах системы золотого монометаллизма в России. Кредитные билеты превратились в инфляционные бумажные деньги. Из обращения исчезли золотые и серебряные монеты.

     Очередной виток инфляции в России начался  с резкого падения курса рубля весной 1915г., когда русская армия потеряла западные территории империи. В годы первой мировой войны официально разрешался выпуск кредитных билетов для финансирования военных расходов государства. В результате к февралю 1917 г. покупательная способность рубля упала в 3,5 раза. За восемь месяцев правления Временного правительства рубль обесценился и к середине октября стоил всего 6-7 копеек.

     Окончательно  расстроил денежное обращение в  России Октябрьский переворот и  последовавшая за ним Гражданская  война. Правительство большевиков сначала пыталось вообще ликвидировать деньги. Унаследованная от старого режима инфляция считалась "союзницей" диктатуры пролетариата в деле экспроприации не подверженных контролю денежных накоплений непролетарских слоев населения и средством устранения "капиталистических" товарно-денежных способов хозяйствования — товарного производства, рынка, денег. Предполагалось, что эмиссионное финансирование государственных расходов приведет к абсолютному обесценению денег, их самоликвидации и переходу к социалистическому безденежному хозяйству. Здесь сказались как романтическая убежденность во всесилии коммунистических идей, так и низкий уровень подготовки большинства революционных марксистов в области теории денег и финансов.

     Главными  теоретиками инфляционного уничтожения денег был член Президиума Госплана Ю. Ларин и председатель финансовой комиссии ЦК и СНК Е. Преображенский. В частности, Е. Преображенский являлся одним из авторов и толкователей принятой в 1919 г. программы РКП(б), предусматривавшей постепенное "изгнание" денег из социалистической экономики. Он допускал, что "государству в один прекрасный момент придется, быть может, придушить умирающее денежное обращение".¹

     В свою очередь, Ю. Ларин с начала 1918 г. неоднократно пытался провести через  законодательные органы власти соответствующий декрет. Именно эти деятели и стали в 1921 г. инициаторами и организаторами последней "красногвардейской" атаки на денежную систему. Большевики пытались выработать у народа крайнее недоверие к обесценивающимся деньгам. Весьма характерно в этом отношении предложение В.Ленина председателю финансовой комиссии ЦК и СНК Е. Преображенскому при проведении деноминации рубля (ноябрь 1921 г.) использовать для изготовления новых денег плохую бумагу, чтобы ускорить их самоликвидацию. Поэтому эмиссия и рост цен за исключением короткого периода (1918 г.), когда наркомом финансов был И. Гуковский, не сдерживались, а поощрялись властью. Если в 1916 г. уровень инфляции составил 93,5%, в 1917 г. - 683,3, в 1918 г. - 597,5, то в 1919 г. - уже 1375,6%. В 1922 г. цены выросли на 7300%.²

     Теоретические споры о судьбе денег, стремление устранить их из жизни советского общества отразились на наименовании новых денежных знаков, выпущенных правительством РСФСР в марте 1919 г. и в июле 1921 г. Они получили название «Расчетные знаки РСФСР» и «Обязательства РСФСР». Прилагательного «денежный» не было в тексте, напечатанном на купюрах.