Балансовые и забалансовые операции банка

Монетарные власти до сих пор идеями протекционизма по отношению к банковской системе не вдохновлялись. Банкам предлагают капитализироваться рыночными способами - за счет прибыли, путем выхода на IPO. Предложения банкиров хотя бы освобождать от налогообложения часть прибыли, направляемую на увеличение капитала, много лет остаются неуслышанными.

Впрочем, одна из позитивных для банков мер скоро будет зафиксирована законодательно: Госдумой приняты в первом чтении поправки в закон о банковской деятельности, разрешающие включать субординированные кредиты в расчет капитала второго уровня. Это вполне полноценный капитал, под него можно привлекать и размещать ресурсы. Относительно него существует единственное ограничение: он не должен превышать 50% в общем объеме собственных средств банка.

Что касается IPO, то в следующем году планируют размещение своих акций тяжеловесы российского банковского сектора - Сбербанк и ВТБ. "Акции российских банков будут пользоваться большим спросом. Во-первых, потому, что доходность банковского бизнеса впечатляет - 20-30 процентов. Столь доходных отраслей в России не очень много. Во-вторых, потому, что прогнозы роста банковского сектора совершенно фантастические", - предсказывает Анатолий Милюков. Однако понятно, что воспользоваться этим инструментом капитализации смогут далеко не все банки.

Одних лишь рыночных инструментов для повышения конкурентоспособности уже недостаточно. "Государство должно вкладываться в инфраструктуру, а банки - это та же инфраструктура. Необязательно это делать напрямую, деньгами. Можно закупить для банков программное обеспечение, оплатить консалтинг. Осуществлять вложения во все, что упрощает банкам жизнь. Это удешевит банковский продукт, сделает его доступным для многих клиентов. Тогда банковская система перестала бы быть тормозом для развития экономики. Сейчас идет борьба за каждый процент ВВП. А процент проценту рознь. Одно дело процент, полученный от роста мировой цены на нефть, и совсем другое - обусловленный ростом малого и среднего бизнеса за счет того, что у таких компаний появился доступ к разумным по цене банковским ресурсам", - считает Анатолий Милюков.

Олег Солнцев предлагает схему участия государства, основанную на использовании механизмов субординированного кредитования. Можно часть средств стабфонда разместить в том же банке развития, который получит право направлять эти деньги на покупку акций в рамках IPO крупных российских банков, или просто выдавать им субординированные кредиты на определенных условиях. Для того чтобы избежать инфляционных последствий, можно четко прописать условия: данные средства не подлежат выводу на внутренний рынок, а должны быть размещены в высоконадежные иностранные активы. То есть, по существу, средства стабфонда останутся размещены так же, как и сейчас. Но при этом объем капитализации банковской системы увеличится, что позволит банкам расширить возможности по привлечению средств и выдаче кредитов. Постепенно капитал, вложенный в иностранные активы, может быть "разморожен" и нацелен на вложения внутри страны.

Прохожая схема была реализована в Китае и дала хорошие результаты. Однако российские монетарные власти при любом намеке на то, что омертвленные триллионы стабфонда можно пустить в дело, впадают в ступор. К тому же российский банк развития существует пока только на бумаге.

Если власти в обозримом будущем никак не продемонстрируют политическую волю, направленную на сохранение национальной банковской системы, события будут развиваться естественным путем - то есть путем планомерного выдавливания российских банков из сферы обслуживания крупного бизнеса и населения. Итоговые сценарии экспертов на тему "Российская банковская система: десять лет спустя" расходятся лишь в деталях.

Во-первых, эксперты единодушны в том, что крупные российские банки из первой полусотни, за исключением Сбербанка, ВТБ и, возможно, Банка Москвы, будут скуплены. Сохранят они прежние названия или нет - вопрос несущественный.

Во-вторых, все предсказывают значительное сокращение - не исключено, что вдвое  численности банковской системы. Впрочем, и адекватность нынешнего официально зарегистрированного числа банков ставится под сомнение. Александр Хандруев готов поспорить с официальной статистикой: по его мнению, при переходе на консолидированную отчетность выявятся скрытые банковские холдинги и обнаружится, что банков у нас уже сейчас гораздо меньше, чем значится в списках ЦБ. Многие финансовые институты находятся под контролем более крупных коллег и самостоятельными единицами считаться не могут. "Я ничуть не удивлюсь, если выяснится, что банков у нас не 1300, а 500-600", - указывает Александр Хандруев.

В-третьих, кардинально изменится региональная конфигурация банковской системы. Национальный - не "по паспорту" - капитал будет выдавлен в регионы, куда иностранцы, в силу особенностей российской географии и бизнеса, пока не добрались и заглядывают только "на экскурсию". Значительное число региональных банков уже сейчас скуплены московскими и питерскими структурами (см. статью "Естественное сокращение поголовья", "Эксперт" №29), и, судя по всему, столичная экспансия будет продолжаться. Но, полагает Олег Солнцев, именно крупным региональным банкам, пусть и с "головой" в Москве, суждено стать опорными в национальной банковской системе в случае инерционной модели ее развития.

В-четвертых, эксперты сходятся во мнении, что сегментом для борьбы российских банков станут компании следующего после нефтяного и металлургического крупняка уровня. Это представители тоже экспортно ориентированных секторов, но в значительной степени завязанные на внутренний рынок, - компании химической, пищевой, лесной промышленности, не очень крупная металлургия, успешное машиностроение, кроме сборочного производства. Александр Хандруев и генеральный директор Национального рейтингового агентства Виктор Четвериков дополняют сферу компетенции российских банков еще и третьим, и четвертым эшелонами российского бизнеса - то есть средними и малыми предприятиями. Сегмент этот, с одной стороны, очень перспективный. "В России малый бизнес еще не получил своего адекватного развития. У нас доля ВВП, произведенного малыми предприятиями, в три-четыре раза меньше, чем в Германии и вообще в Западной Европе", - указывает Александр Хандруев. С другой стороны, российские банки пока не умеют работать с такими клиентами, подчеркивает Виктор Четвериков. Крупные банки, декларирующие работу с малым бизнесом, требуют от этих заемщиков бизнес-планы такого уровня, что с ними вполне можно номинироваться на участие в нацпроекте, отмечает он. А некоторые банки, в основном региональные, впадают в противоположную крайность - берут на себя слишком высокие риски. Тем не менее российским банкам предстоит научиться - желательно через опыт банкротства соседа, а не свой собственный - работать с такой клиентурой. Другой у них скоро не будет.

Александр Хандруев особо выделяет розничный сегмент российской банковской системы. Поскольку розница - игрушка дорогая, в этом секторе, по его прогнозам, будут лидировать пять-шесть банков, обладающих филиальной сетью федерального масштаба. Первых двух фигурантов этого списка можно назвать уже сейчас - Сбербанк и ВТБ. Остальные дадут о себе знать позже. Не исключено, что это будет банк с иностранным капиталом, тот же "Сосьете Женераль". Возможно, мы станем свидетелями феерических альянсов крупнейших российских банков. Если, конечно, они смогут переступить через собственные амбиции.

Виктор Четвериков добавляет в этот "розничный" сценарий свою ложку дегтя. Со ссылкой на неофициальные расчеты он утверждает, что доля россиян, готовых вкладывать средства - в банки ли, на фондовый рынок, - не превышает 7%. Из них 3-4% уже охвачены финансовыми услугами. Следовательно, речь может идти лишь о борьбе за оставшиеся 3-4%, а это не такая уж мощная база. К тому же, считает он, рост потребительского кредитования тоже исчерпаем: население вскоре насытится покупкой кофемолок и телевизоров, а брать кредиты на более крупные приобретения у большинства не хватит решимости.

Олег Солнцев и Виктор Четвериков предсказывают формирование в течение ближайшей десятилетки нового сегмента российских банков - инвестбанков. Но их функции экспертам представляются по-разному. Так, гендиректор рейтингового агентства полагает, что такие банки будут создаваться или покупаться из числа действующих иностранцами либо в пользу иностранцев: в мире сейчас полно денег, инвесторы ищут рынки для вложений, а Россия, с высокой волатильностью инструментов, в этом плане весьма привлекательна. По мнению же Олега Солнцева, если удастся удержать на российских фондовых площадках хотя бы половину оборота наших крупнейших компаний, то появится возможность для развития и капитализации сегмента российских инвестиционных банков, ориентированных на работу с компаниями среднего звена. При нормальном развитии ситуации доля инвестбанков в совокупных активах может вырасти до 25%.

Воссозданная общими усилиями конфигурация российской банковской системы через десять лет будет такова. По мнению Александра Хандруева, сектор будет представлен тремя основными блоками. Первый - это пять-шесть крупнейших банков с развитой филиальной сетью федерального масштаба, которые будут специализироваться на рознице. Они сконцентрируют до 70% всех банковских активов. Второй - это 500 или 600 так называемых нишевых банков. В первую очередь сюда войдут представители нового для России вида - инвестиционных банков. По мнению Олега Солнцева и Виктора Четверикова, на них будет приходиться примерно 25% активов банковской системы. Но большинство российских банков второго блока будут заниматься обслуживанием малого и среднего бизнеса.

Третий блок будет представлен большим числом "микрофинансовых посредников", тех же кредитных кооперативов, которые будут оказывать финансовые услуги мельчайшим заемщикам - небольшим хозяйствам и предпринимателям.

Специфика клиентской базы, на которую могут рассчитывать российские банкиры в случае инерционной модели развития, отрицательно скажется на степени ликвидности банковской системы. Ухудшение качества заемщиков может привести к тому, что банки утратят контроль над рисками. И если рост неплатежей по потребительским кредитам способен спровоцировать микрокризис лишь у отдельных банков, активно занимающихся этим бизнесом, то неплатежи представителей среднего и малого бизнеса способны пошатнуть позиции значительного числа банков. Наиболее критичной датой для возникновения локального кризиса из-за нарастания неплатежей называют рубеж 2008-2009 годов.

Однако, по оценке Олега Солнцева, в ближайшее десятилетие достаточно высока вероятность и более серьезных потрясений финансовой системы, хотя, возможно, менее масштабных, чем пережитое в 1998 году. На высокую вероятность кризиса, отмечает он, указывают минимум четыре фактора. Во-первых, это увеличивающийся разрыв между динамикой доходов населения и предприятий с одной стороны и динамикой их потребления и инвестиций - с другой. Во многих странах, сталкивавшихся с финансовыми кризисами (например, во время так называемых северных кризисов, поразивших скандинавские страны в конце 80-х - начале 90-х), наблюдалась аналогичная картина.

Во-вторых, старый механизм пополнения ликвидности, основывающийся на покупке валюты со стороны ЦБ, скорее всего, перестанет работать вследствие замедления роста золотовалютных резервов. Тогда у Центробанка появится нетривиальная задача по переходу к новому механизму расширения денежного предложения, основанному на рефинансировании банков. А необходимого опыта и развитых рыночных институтов для этого пока не сформировано. Поэтому, возможно, во время такого перехода будет повышенная вероятность кризисных явлений. В-третьих, продолжается рост внешних корпоративных заимствований, размер которых уже зашкаливает за 60% объема экспорта товаров и услуг. Судя по всему, этот показатель в обозримом будущем достигнет 90%.

В-четвертых, возможны внешние шоки - колебания цен на нефть или циклические кризисы на других развивающихся рынках, провоцирующие временный отток иностранных капиталов.

Каждый из этих факторов в отдельности не критичен, но в совокупности они могут вызвать кризис. Это потрясение, несомненно, изменит весь облик банковской системы и вызовет перераспределение собственности в экономике в целом. С другой стороны, подобные кризисы предоставляют возможность работы над ошибками, кардинальной смены трендов.

Насколько будет использован такой шанс, зависит от политической воли. При наличии поддержки со стороны государства появится возможность выстроить более зрелую банковскую систему, способную адекватнее оценивать риски, - кризис укажет приоритеты в оценке платежеспособности компаний, оценке активов. Если государство не использует эту возможность и самоустранится, следует ожидать масштабной экспансии в реальный сектор зарубежных компаний, у которых появится возможность покупки дешевых активов. И нам снова придется расхлебывать последствия потери "финансового суверенитета".

Стратегия банковской реформы в России за 2003—2010 гг.
30 декабря 2001 года Правительство РФ и ЦБ РФ утвердили "Стратегию развития банковского сектора РФ" (за 2003 - 2010гг.). Любая реформа целе­сообразна тогда, когда без ее проведения невозможно решить накопившиеся проблемы, мешающие движению вперед. В сфере общеэкономических, бан­ковских и финансовых отношений внутри России вот уже несколько лет не находят разрешения вопросы более высоких темпов экономического роста, развития мелкого и среднего бизнеса, стимулирования иностранных инве­стиций и ограничения нелегального вывоза российского капитала за границу, финансового урегулирования взаимоотношений между Центром и перифери­ей, изыскания долгосрочных ресурсов для внутренних капиталовложений. Сегодня банковская система не только не помогает решению перечисленных выше проблем, но и в ряде случаев мешает этому. Предполагаемая реформа не сможет быть панацеей от всех бед, но без нее едва ли удастся сделать что-либо положительное. Мероприятия по реформе можно было бы разделить на два уровня; макро и микро, имея в виду, что каждый из них одинаково важен. К макроуровню можно отнести те мероприятия по реформе банковской сис­темы, которые бы способствовали стимулированию экономического роста в стране и финансовому урегулированию отношений между Центром и пери­ферией. Остальные мероприятия - к микроуровню.

Что же делать для наращивания темпов экономического роста. За осно­ву усилий по наращиванию темпов экономического роста наиболее целесо­образно взять теорию спроса, благодаря которой президенту Рузвельту не только удалось вывести США из экономического кризиса, но и быть переиз­бранным еще три раза подряд. Названная теория предлагает целый ряд меро­приятий со стороны правительства, но свою лепту в это может внести и ЦБ РФ. Речь идет о его валютных резервах, которые, с определенным допуском лежат в сейфах западных банков. Эти резервы вполне можно было бы сокра­тить в два раза без ущерба для стабильности рубля и направить на погашение внешнего долга, освободив от этой нагрузки национальный бюджет, деньги которого следовало бы использовать для повышения уровня заработной пла­ты и своевременного погашения задолженности по ней. Опыт Южной Кореи, Тайваня и других государств, вышедших за короткое время в разряд новых индустриальных стран, говорит о том, что кратчайший путь к высоким тем­пам экономического роста лежит через мелкие и средние предприятия, доля которых в национальном доходе и обеспечении населения работой, а следо­вательно, в стимулировании спроса достигает в развитых странах 50 - 90%, у нас же не дотягивает и до 10%. И здесь ЦБ РФ мог бы внести свой вклад. Сделать это можно путем резкого увеличения количества мелких и средних банков. Японцы давно поняли решающую роль банков - с 60-х годов у них зарубежный промышленный бизнес идет за банками. ЦБ РФ следует разде­лить все коммерческие банки на три категории: мелкие - с уставным капита­лом до 10 млн. руб., средние - до 60 млн. руб. и крупные - с капиталом свыше 60 млн. руб. Для каждой группы должны быть свои нормативы - чем меньше банк, тем большая техническая и материальная помощь ему должна оказы­ваться. Конечно, в ЦБ РФ должны работать более квалифицированные и опытные кадры.