Зарубежная литература

     В «Путешествиях» нельзя встретить, например, «бесконечное море», а лишь точное указание долготы и широты в градусах и  минутах; солнце не восходит в каком-нибудь «абрикосовом тумане», а в 6 ч. 37 м.; ветер  не «ласкает» паруса, не «легкокрылый», а дует с северо-востока; они не сравниваются например по белизне и  упругости с грудями молодых  женщин, а описываются, как в учебниках  мореходных школ. Возникающее у читателя впечатление полной реальности приключений  Робинзона обусловлено этой манерой  письма. Дефо тоже прерывает повествовательную  форму драматическим диалогом (разговор Крузо с Пятницей и матросом Аткинсом), Дефо вводит в ткань романа дневник  и запись конторской книги, где в  дебет записывается благо, в кредит - зло, а в остатке получается все же солидный актив.

     В своих описаниях Дефо всегда до мелочи точен. Мы узнаем, что доску для  полки Крузо делает 42 дня, лодку  - 154 дня, читатель вместе с ним продвигается шаг за шагом в работе и как бы вместе с ним преодолевает трудности и терпит неудачи. Крузо терпит много неудач.

     Буржуа  не закрывал глаза на то, что в  мире борьбы не все идет гладко. В борьбе с природой и людьми он препятствия преодолевал, на неудачи не жаловался, не роптал. Мир хорош, но мир неорганизован, везде бесхозяйственность. На какой бы точке земного шара Крузо ни очутился, везде он смотрит на окружающее глазами хозяина, организатора. В этой своей работе он с одинаковым спокойствием и упорством смолит корабль и обливает горячим варом дикарей, разводит ячмень и рис, топит лишних котят и уничтожает людоедов, угрожающих его делу. Все это делается в порядке обычной повседневной работы. Крузо не жесток, он гуманен и справедлив в мире чисто буржуазной справедливости.

     «Робинзон Крузо» сыграл огромную роль в борьбе буржуазии с аристократией, он оформил  идеологию восходящей буржуазии противопоставлением ее творческой деятельности паразитизму отживавшей аристократии. Даже в чисто буржуазные отношения на своем острове Дефо втиснул феодальное начало, дабы ярче оттенить его никчемность. Феодализм сделал попытку укорениться на острове в лице двух английских матросов-пиратов, отъявленных головорезов и лодырей. Они объявили весь остров своей собственностью и требовали от колонистов уплаты ренты за пользование землей - захват крайне наглый и совершенно ни на чем не основанный, но в такой форме представлял себе буржуа историческое происхождение аристократии, земельной собственности и ренты.

     Первая  часть «Робинзона Крузо» разошлась  сразу в нескольких изданиях. Дефо подкупал читателей простотой описаний реальных путешествий и богатством вымысла. Но «Робинзон Крузо» никогда  не пользовался широкой популярностью  в среде аристократии. Дети аристократии не воспитывались на этой книге. Зато «Крузо», с его идеей перерождения человека в труде, всегда был любимой  книгой буржуазии, и на этом «Erziehungsroman’е»  построены целые системы воспитания. Еще Жан Жак Руссо в своем «Эмиле» рекомендует «Робинзона Крузо» как единственное произведение, на котором должно воспитываться юношество.

     Влияние романа Дефо на европейскую литературу не исчерпывается порожденной им «Робинзонадой». Оно и шире и глубже. Дефо своим произведением ввел чрезвычайно популярный впоследствии мотив опрощения, одиночества человека на лоне природы, благотворности общения с ней для его нравственного совершенствования. Этот мотив был развит Руссо и многократно варьировался его последователями (Бернарден де Сен Пьер и др.).

     Многим  обязана «Робинзону» и техника  западно-европейского романа. Искусство  изображения характеров у Дефо, его  изобретательность, выразившаяся в  использовании новых ситуаций, - все это было большим достижением. Своими философскими и т.п. отступлениями, искусно переплетавшимися с основным изложением, Дефо поднял значение романа среди читателей, превратил его из книги для занятного времяпрепровождения в источник важных идей, в двигатель духовного развития. Этот прием был широко использован в XVIII веке.

     В России «Робинзон Крузо» стал известен через сто с лишним лет после  своего появления в Англии. Это  объясняется тем, что массовый неаристократический  читатель в России появился только со второй половины XIX века.

     Необыкновенный  успех романа побудил автора тут  же приняться за его продолжение. Так появились «Дальнейшие приключения  Робинзона Крузо» (1719), а затем  «Серьезные размышления Робинзона  Крузо, с его видением ангельского  мира» (1720). И по идейному содержанию, и по художественному исполнению обе части заметно уступают первой. Во второй книге описывается путешествие  героя в Индию, Китай и Сибирь. Он посещает свой остров, где завершает  устройство «идеальной» колонии. Робинзон выступает в этой части как  «образцовый английский негоциант». Дидактические «Серьезные размышления» - типичная для литературы XVII -XVIII вв. попытка объяснить глубинное, аллегорическое содержание предыдущих частей. Робинзон подробно излагает здесь свои этические, религиозно-философские и литературные взгляды.

     Последовавшие за «Робинзоном Крузо» произведения Дефо исключительно разнообразны по своей жанровой природе: тут и  авантюрные романы, продолжающие традиции плутовского жанра, - «Молль Флендерс» (1722), «Полковник Джек» (1722), «Роксана» (1724), и морской приключенческий роман «Капитан Синглтон» (1720), и роман-дневник «Дневник чумного года» (1722), и, наконец, романы-мемуары, представляющие собой отдаленный прообраз исторического романа - «Мемуары кавалера» (1720), «Мемуары английского офицера, капитана Джорджа Карлтона» (1728).

     Все романы Дефо написаны в форме мемуаров, дневников или автобиографий. Необыкновенный дар перевоплощения позволяет писателю выступать от имени вора, проститутки, пирата. Почти все его герои  - преступники, почти все сироты и подкидыши, не помнящие родства. Капитан Синглтон, глава пиратской шайки, был украден еще ребенком, Молль Флендерс родилась в Ньюгейтской тюрьме и кочует по всем притонам и трущобам Англии, «полковник» Джек беспризорным мальчишкой ночует в стеклодувных печах, ради куска хлеба начинает воровать, а в конце романа становится плантатором-рабовладельцем. Герои ведут отчаянную борьбу за существование, не гнушаясь никакими средствами. Дефо прослеживает их жизненный путь с младенчества и до старости, показывает их в столкновениях с жестоким миром, раскрывает влияние среды на их характеры и судьбы и приходит к выводу, что истинным виновником их преступлений является общество.

     В историю литературы Дефо вошел как  создатель первых замечательных  образцов эпоса частной жизни, как  зачинатель просветительского реалистического  романа. Он первым сумел увидеть  героя своего времени в купце  и бродяге, славном «моряке из Йорка», раскрыть в рамках отдельной  судьбы богатство и многообразие действительной жизни, дать глубоко  верный и впечатляющий портрет века, одержимого духом предпринимательства  и практической жизнедеятельности. Дефо писал для самой широкой  аудитории и был поистине народным писателем, притом не только по содержанию, но и по форме своих произведений. Живая и непосредственная манера повествования, простой и безыскусный  язык романов Дефо были близки и  понятны миллионам читателей. Шедевр Дефо «Робинзон Крузо» к концу XVIII столетия в одной только Англии выдержал около 700 изданий и был переведен  почти на все европейские языки. Имя Дефо стало неотъемлемой частью истории мировой демократической  культуры. 

3. Анализ  конкретного романа Даниэля Дефо «Робинзон Крузо»

     Сюжет романа «Робинзон Крузо» распадается на две части: в одной описываются события, связанные с общественным бытием героя, пребыванием на родине; вторая часть - отшельническая жизнь на острове. Повествование ведется от первого лица, усиливая эффект правдоподобия, автор из текста полностью изъят. Однако, хотя по жанру роман был близок описательному жанру реального происшествия (морской хроники), назвать сюжет чисто хроникальным нельзя. Многочисленные рассуждения Робинзона, его отношения с Богом, повторы, описания владеющих им чувств, нагружая повествование эмоциональной и символической составляющими, расширяют рамки жанрового определения романа.

     Недаром к роману «Робинзон Крузо» было применено множество жанровых определений: приключенческий просветительский роман (В. Дибелиус); авантюрный роман (М. Соколянский); роман воспитания, трактат о естественном воспитании (Жан Жак Руссо); духовная автобиография (М. Соколянский, Дж. Гюнтер); островная утопия, аллегорическая притча, «классическая идиллия свободного предпринимательства», «беллетристическое переложение локковской теории общественного договора» (А. Елистратова).

     Композиция  романа Дефо «Робинзон Крузо» совмещает в себе композицию прямого времени и принцип естественности. Линейность повествования не несет строгой заданности развития действия, свойственной классицистической литературе, а подчинена субъективному восприятию времени героем. Описывая подробно некоторые дни и даже часы своего пребывания на острове, в иных местах он запросто перескакивает через несколько лет, упоминая о них в двух строчках.

     Принцип естественности позволяет герою  часто возвращаться к уже сказанному или же забегать намного вперед, внося в текст многочисленные повторы и опережения, которыми Дефо как бы дополнительно удостоверяет подлинность воспоминаний героя, как и всякие воспоминания склонных к перескокам, возвратам, повторам и самим нарушением последовательности рассказа, допущенными в текст неточностями, ошибками и алогизмами создающих естественную и предельно достоверную ткань повествования.

     В доостровной части повествования  присутствуют черты композиции обратного  времени, ретроспекции, повествования  с конца.

     В своем романе Дефо совместил два  приема повествования, свойственных литературе путешествий, путевых записок и  отчетов, т.е. литературе факта взамен литературы вымысла: это дневник и мемуары. В дневнике Робинзон констатирует факты, а в мемуарах производит их оценку.

     Роману  «Робинзон Крузо» в значительной мере присуща и диалогичность, несмотря на мемуарно-дневниковую форму повествования, но эта диалогичность внутренняя, заключающаяся в том, что в романе постоянно звучат два голоса: общественного человека и воплощения отдельного индивидуума.

     Роман отражает современную Дефо эпоху  усиления колониальной экспансии Англии, эпоху географических открытий, когда на карте мира было множество «белых пятен», когда многие мореплаватели находились в путешествиях годы.

     Это реалистический роман, относящийся  к авантюрно-приключенческому жанру, весьма популярному в Англии того времени.

     Так же «Жизнь и необычайные приключения «Робинзона Крузо» можно назвать одним из первых психологических романов. Грусть, отчаяние, тоска, уныние - все испытал Робинзон. И поддайся он этим чувствам - не было бы его возвращения. Но он так сильно хотел жить, что сумел взять себя в руки. Он работал и работал, а по вечерам, пока не кончились чернила, делал записи.

     «Общечеловеческая» тема Робинзона - человек, оставленный на самого себя, лицом к лицу с природой, и отрезанный от человечества. Первое историческое осложнение темы: человек этот вырос в цивилизованном обществе с относительно высокой материальной культурой, и ему удается спасти некоторое количество орудий производства и предметов первой необходимости. Кроме того, Робинзон обладает еще кое-какими навыками и определенным уровнем понимания. Робинзон - не голый человек на голой земле, а осколок определенного общества, отбившийся от этого общества, но, как микрокосм, носящий его в себе.

     Художественное  произведение Даниэля Дефо лишено четкой политической направленности. Он не судит, не учит - он информирует и развлекает. Он пишет по крайнему разумению простым, правильным, грамотным английским языком и без украшений и без претензий на литературность.

     В Робинзоне Дефо ничего не доказывает, ни за что не агитирует. Он рассказывает, не чувствуя на себе никакой ответственности.

     Что больше всего запоминается из Робинзона - это именно точность и практичность описания трудовых процессов делающие книгу своего рода «занимательной физикой» и особенно привлекающие юношество.

     Одна  из самых интересных сторон Робинзона - полное отсутствие идеализации в характере героя. Правда, он «добродетельный» человек. Но его добродетели такие, которыми действительно отличалась плебейская буржуазия того времени: расчетливость, умеренность, благочестие. Но он не герой. Дефо не стесняется говорить о его трусости, о его страхах при появлении дикарей или во время бури. Робинзон - рядовой человек, и это появление рядового человека в качестве героя произведения - важный момент в истории буржуазной литературы. До Робинзона в феодальной и классово-компромиссной литературе классицизма рядовой человек мог быть только комическим героем. Дефо сделал его «серьезным» героем, и это огромной важности этап на пути к оформлению буржуазной идеологии равенства и прав человека. Обыкновенность, негероичность Робинзона - одно из главных условий его огромного успеха. Каждый читатель, ставя себя на его место, мог думать: «И я в тех же условиях оказался бы таким же молодцом».

     У него нет никаких переживаний, кроме  часто практических, вызываемых требованиями его положения. Он живет чисто  практической жизнью и еще не создал себе «внутреннего» мира. В этом проявляется его наивность, наивность класса, еще не вполне достигшего самосознания. Она находит яркое выражение в идеологических противоречиях книги. По существу Робинзон, - это гимн предприимчивости, смелости и цепкости буржуа-колонизатора и предпринимателя. Однако мысль эта не только не высказывается, но сознательно даже не подразумевается. Вопреки ей сам Робинзон еще очень не свободен от старой гильдейско-мещанской морили. Отец осуждает его любовь к путешествиям, и «в минуту жизни трудную» сам Робинзон начинает чувствовать, что его несчастья посланы в наказание за то, что он ослушался родительской воли и предпочел приключения добродетельному прозябанию дома.

     Наивная противоречивость Робинзона особенно сказывается в его отношении к религии. Это отношение - смесь традиционного преклонения перед авторитетом с практицизмом. С одной стороны, неизвестно еще, не карает ли бог за грехи, с другой - он очень может пригодиться как утешение в несчастье, а с третьей - когда везет, очень возможно, что это бог помогает, и его надо за это благодарить. В одном месте Робинзон обращается к богу в момент величайшей опасности, воспринимаемой как божье наказанье, с воплями раскаяния и мольбой о пощаде. В другом - он говорит, что «к молитве больше располагает мирное настроение духа, когда мы чувствуем признательность, любовь и умиление»; что «подавленный страхом человек так же мало расположен к подлинно молитвенному настроению, как к раскаянию на смертном одре». Он колеблется между средневековой религией страха и новой буржуазной религией утешения. На своем острове он научается рассчитывать только на самого себя, а бога благодарит, только когда услуга оказана.