Соучастие в уголовном праве

По прямому указанию закона (ст. 32 УК) соучастие в преступлении — умышленное совместное участие  двух или более лиц в совершении преступления. То, что соучастие  — умышленная совместная преступная деятельность, свидетельствует также  о возможности соучастия лишь в умышленных преступлениях. Это  положение непосредственно вытекает из закона и последовательно проводится в практике применения норм о соучастии  в преступлении. 

Далее, “умышленное  совместное участие”, исходя из содержания умысла в ст. 25 УК, означает, во-первых, осознание каждым соучастником общественно  опасного характера своего собственного поведения и общественно опасного характера поведения других соучастников (по меньшей мере одного из них) плюс осознание объективной взаимосвязи  своего поведения с поведением других соучастников (по меньшей мере одного); во-вторых, предвидение преступного  результата от соединенных усилий; в-третьих, желание или сознательное допущение того, что этот результат  будет достигнут именно путем  сложения усилий всех соучастников или, по меньшей мере, усилий двух из них. 

Из приведенных  положений следует, что первые два  из них составляют своеобразие интеллектуального  элемента умысла при соучастии в  преступлении. В теории уголовного права и практике применения норм о соучастии в преступлении он получил наименование взаимной осведомленности  соучастников (по меньшей мере двух из них) о преступном характере их поведения и взаимосвязанности последнего. Третье же положение отражает специфику волевого элемента умысла при соучастии. В теории и практике уголовного права он получил наименование согласованности волеизъявлений соучастников (по меньшей мере двух из них) в отношении общего для них преступного результата. При этом согласованностью волеизъявлений охватывается также и само сложение усилий, и их координация в направлении достижения общего и единого для всех (по меньшей мере двух) соучастников преступного результата. 

Названные два субъективных признака соучастия в преступлении, то есть взаимная осведомленность и  согласованность в указанном  понимании, непосредственно и однозначно вытекают из закона (ст.25, ст. 32 УК) и  предопределяются своеобразием причиняющего фактора при каждой конкретной форме  проявления такой преступной деятельности. Это в полной мере согласуется  с взаимоотношением философских  категорий объективного и субъективного, а также с взаимоотношением уголовно-правовых понятий деяния и виновного отношений  к нему (УК РФ, ст. 14,25,32) 

В связи с изложенным нельзя признать обоснованными попытки  иной трактовки субъективных признаков  соучастия в преступлении. Это  прежде всего касается концепции  так называемой минимальной (односторонней) субъективной связи, согласно которой  для наличия соучастия в преступлении достаточно того, что подстрекатель  и пособник знают о преступной деятельности исполнителя, и вовсе  не обязательно, чтобы исполнитель  знал об их деятельности. 

К сожалению, эта  концепция периодически появляется в учебниках по Общей части  уголовного права (учебники 1988 и 1994 годов). Эта концепция имела определенные основания в уголовном законодательстве до 1958 года. Однако в Основах уголовного законодательства Союза ССР и  союзных республик, принятых в 1958 году. и в изданных вслед за ними Уголовных  кодексах союзных республик, а также  в ныне действующем уголовном  законодательстве она не имеет достаточного основания. 

В законодательном  определении понятия соучастия  как умышленного совместною участия  двух и более лиц в совершении преступления термин “умышленное” вовсе  не случайно помещен на первом месте. Это означает, что он имеет вполне определенное отношение к каждому  из последующих терминов этой формулы  закона, в том числе и к указанному в законе минимуму соучастников, состоящих  из двух лиц. Отсюда с очевидностью следует, что предписание закона об умышленной совместности участия  в преступлении в равной мере относится  к каждому из них, в том числе  и к исполнителю преступления, ибо он по прямому указанию закона (ст. 33 УК) тоже является соучастником преступления. Это. в свою очередь, должно означать только одно: в каком бы сочетании  с другими соучастниками ни выступал исполнитель (с организатором, подстрекателем, пособником или с другим исполнителем-соисполнителем), для него остается единое и непреложное  требование закона, чтобы он действовал так же умышленно совместно, как  и иные соучастники. Поэтому признаки взаимной осведомленности и согласованности  в очерченном выше смысле не могут  не быть на стороне исполнителя преступления. 

Характерно, что при  изложении приведенной концепции  ее сторонники пользуются либо надранными примерами, либо вообще их не приводят. Это вполне естественно, ибо судебно-следственная практика исходит и основана на действующем  уголовном законе, которому эта концепция  не соответствует. 

Другое дело, что  ситуации, на которых основываются сторонники концепции “минимальной”  субъективной связи, конечно, не всегда и во всем безразличны для уголовного закона, однако даже значительное их сходство в отдельных случаях с соучастием в преступлении не должно служить  основанием для их отождествления. Квалификация таких случаев, как  соучастие в преступлении, свидетельствовала  бы о возрождении аналогии уголовного закона, о переносе специальных положений  закона об ответственности за соучастие  в преступлении на деятельность, специально и прямо им не предусмотренную. Становится поэтому очевидно, что усилия сторонников  рассматриваемой концепции должны быть нацелены не на отождествление случаев  с соучастием в преступлении, на которых они основываются, а на создание в законе специальной нормы, предусматривающей ответственность  в таких случаях (вне рамок  института соучастия). 

Наряду с виновным отношением соучастников преступления к содеянному на стороне каждого  из них могут присутствовать определенные мотив и цель. При этом необходимо иметь в виду, что мотивы и цели у соучастников преступления могут  и не совпадать. 
 

В уголовном законодательстве России не было и пока нет исчерпывающего решения вопроса о формах (видах) соучастия в преступлении. Не используется в нем и само понятие “форма соучастия”, как и понятие “вид соучастия”. 

В специальной и  учебной литературе о соучастии  в преступлении варианты классификации  соучастия в преступлении весьма многообразны, что обусловлено в  основном различием в критериях  деления соучастия в преступлении на формы или виды. Нередко то, что в одном месте обозначается понятием “форма соучастия”, в другом месте обозначается как “вид соучастия” в преступлении. 

Наиболее оптимальным  вариантом классификации соучастия  в преступлении с позиций уголовного закона, широты охвата всех известных  практике случаев проявления этой специфической  формы преступной деятельности, глубины  проникновения в ее особенности  представляется наиболее часто встречающееся  деление всех случаев соучастия  в преступлении, с одной стороны, на формы, а с другой — на виды соучастия. С некоторыми коррективами он может быть взят за основу. 

В соответствии с  этим вариантом классификации все  случаи соучастия в преступлении сначала подразделяются на виды: простое  соучастие (соисполнительство) и сложное (при наличии в нем фигур  подстрекателя, пособника или организатора), а затем на формы соучастия  в преступлении: соучастие без  предварительного сговора, соучастие  с предварительным сговором, организованная группа и преступная организация. По существу, в этом варианте представлены две классификации с использованием различных критериев, положенных в  основу деления. 

Деление соучастия  на виды произведено с использованием такого критерия, как различие в  характере поведения соучастников преступления, а деление на формы  — с использованием признака степени  согласованности поведения соучастников вместе с внешними его проявлениями. Однако различие в характере поведения  соучастников (критерий деления на виды) прежде всего ориентирует на особенности образа преступного  поведения соучастников преступления (подстрекательство, пособничество, организаторские  действия, исполнительские действия) и заслоняет особенности совместной преступной деятельности при простом  виде соучастия и сложном его  виде. 

Все совместно действующие  лица при соисполнительстве (простой  вид) непосредственно своими действиями выполняют объективную сторону  деяния, предусмотренного статьей Особенной  части УК, то есть непосредственно  воздействуют на объект охраны. В случаях  же сложного соучастия (когда наряду с исполнителем в преступлении участвуют  подстрекатель, пособник или организатор) особенность совместной преступной деятельности проявляется в том, что только исполнитель (соисполнители) непосредственно своими действиями выполняет объективную сторону  деяния, предусмотренного статьей Особенной  части УК, а остальные соучастники  выполняют ее опосредованно, то есть посредством действий исполнителя (соисполнителей). 

Из сказанного следует, что акцент должен делаться не на различии в характере действий соучастников, а на обусловленном этим различием  том или ином способе совместного  воздействия на объект охраны —  том либо ином, так сказать, “способе производства” преступления. Поэтому  в качестве критерия деления соучастия  в преступлении на указанные два  вида должен быть взят обусловленный  различием в характере действий соучастников способ непосредственного  или опосредованного совместного  их воздействия на объект охраны. 

Особенности того или  другого способа воздействия  на объект охраны находят прямое отражение  в различных формулах уголовно-правовой квалификации содеянного в случаях  простого и сложного соучастия. В  конкретных случаях простого соучастия  содеянное исполнителями (соисполнителями), коль скоро оно вписывается в  рамки объективной стороны деяния, предусмотренного Особенной частью УК, квалифицируется прямо по соответствующей  статье (части статьи) Особенной  части УК, то есть без ссылки на ст. 33 Общей его части. В случаях  же сложного соучастия содеянное  исполнителем (соисполнителями) на том  же основании также квалифицируется  прямо по соответствующей статье (части статьи), предусмотренной  Особенной частью УК, а содеянное иными соучастниками (подстрекателем, пособником или организатором), как правило, - по той же статье Особенной части УК, но с обязательной ссылкой наст. 33 Общей его части. 

Таким образом, этот вариант классификации соучастия  в преступлении целиком основан  на законе (ст. ст. 33, 34 УК), напрямую работает на соответствующие закону квалификацию содеянного и индивидуализацию наказания, с достаточной ясностью ориентирует  как на особенности способа совместной преступной деятельности, так и на различия в характере и степени  участия в преступлении каждого  соучастника. 

В отношении другого  варианта классификации соучастия  в преступлении (деления его на упомянутые выше формы) необходимо прежде всего хотя бы кратко сказать об уместности употребления понятия “форма соучастия” для обозначения того либо другого члена деления. 
 

Понятие “форма”  имеет место лишь применительно  к какому-то единичному предмету, явлению, процессу. Нельзя говорить о форме  в отношении целого класса предметов  или явлений, объединяемых по какому-либо общему для них признаку. Особенности  одного предмета, повторяющиеся в  других предметах, позволяют обособить  их в определенный класс, для обозначения  которого всегда уместно собирательное  понятие “вид”. Понятие “форма”  несет иную смысловую нагрузку и  в роли собирательного понятия не употребляется. Поэтому и в отношении  членов деления применительно ко второму варианту классификации  соучастия в преступлении уместнее пользоваться понятием “вид соучастия”. Курсовая работа по предмету: “Уголовное право” 

Далее, согласованность  поведения соучастников, внешним  проявлением которой служат сговор (соглашение) в письменной или устной формах, жесты, знаки или просто визуально  различимая направленность и координация  их действий, берется в единстве объективного и субъективного как  критерий деления соучастия на виды в этом варианте его классификации. Поэтому, вопреки утверждениям со стороны  его критиков, никакой подмены  критерия здесь не происходит. 

С учетом сказанного обозначим основные параметры каждого  из видов этого варианта классификации  соучастия в преступлении. 

Соучастие без предварительного соглашения включает все случаи участия  в преступлении, когда согласие в  поведении соучастников возникло в  процессе совершения преступления (например, при изнасиловании один соучастник просит другого не давать потерпевшей  сопротивляться, что последний и  выполняет). Ситуация не меняется, если другой соучастник присоединяется точно  таким же образом к изнасилованию  по своей инициативе и при отсутствии просьбы в указанном содействии (молчаливое соглашение). Аналогично тому в случаях убийства или причинения тяжкого вреда здоровью человека исполнитель может молча принять и использовать нож или другой предмет от пособника во время совершения преступления либо непосредственно перед его началом. 

Согласованность в  таких случаях минимальная, что  предполагает знание соучастника о  присоединяющемся преступном поведении  другого и желание либо сознательное допущение соединения преступных усилий и вытекающего из этого преступного  результата.