Применение акцессорной теории

     Введение 

     Акцессорная теория соучастия расцвела в эпоху  французской революции XVIII века, получив  законодательное воплощение во французском  УК 1791 г.

     В советской науке уголовного права  концепцию акцессорной природы  соучастия, как правило, сводили  к утверждению абсолютной зависимости  ответственности и наказания  соучастников от ответственности и  наказания, назначаемого исполнителю  преступления. Основные положения этой теории ученые усматривали в том, что, во-первых, основанием уголовной  ответственности соучастников является совершение общественно опасного деяния исполнителя, содержащего все признаки состава преступления. Во-вторых, уголовная  ответственность соучастника допускается  только в случае привлечения к  ответственности исполнителя. И, в-третьих, в качестве вида и меры наказания  соучастникам предусматривается наказание, назначенное исполнителю преступления.

     Большинство отечественных юристов подвергает критике акцессорную теорию соучастия, считая ее, по меньшей мере, реакционной. Действительно, крайне сложно возражать  справедливо выработанному современной  доктриной положению, согласно которому каждый соучастник несет ответственность  не за чужое преступное деяние, а  за свое собственное. Однако акцессорную  природу соучастия не следует  воспринимать как однозначно застывшую  догму, абсолютную идею, ведущую свое начало из глубины веков. В пределах этой теории прослеживается множество  течений и оттенков, в том числе  не игнорирующих самостоятельного характера  ответственности соучастников преступления.

     Один  из первых ученых, смело высказавшихся  в советское время за признание  логической акцессорности института  соучастия, – профессор М. Ковалев. Отвергая акцессорную природу соучастия в части механической зависимости размера наказания, назначаемого подстрекателю и пособнику, от размера наказания, определяемого исполнителю преступления, он справедливо, на наш взгляд, полагал, что ответственность соучастников должна наступать лишь в том случае, если доказано, что исполнитель совершил или начал совершать преступление.

     Еще более четко мысль об акцессорном  характере соучастия высказал профессор  П. Тельнов. По его мнению, в идее акцессорности соучастия есть известное рациональное зерно – мысль об определенной зависимости судьбы соучастников от поведения исполнителя, облегчающая правильное решение ряда практически существенных вопросов, связанных, например, со стадиями преступной деятельности соучастников, с местом и временем выполнения виновным своей преступной роли, со значением квалифицирующих обстоятельств, влияющих на юридическую оценку содеянного преступниками. Впрочем, и строгие противники акцессорности, критикуя своих оппонентов, все же признают, что в части объема вменения квалификация действий соучастников в большинстве случаев прямо зависит от действий исполнителя преступления. 
 

      1. Значение и содержание  акцессорной теории 

     Предваряя рассуждение по данному вопросу, заметим, что акцессорность выражает принадлежность одного явления другому. Следствием такой принадлежности является зависимость одного явления от другого. Преломляя понятие акцессорности  применительно к институту соучастия, можно увидеть определенную степень  юридической зависимости, определяющую пределы ответственности соучастника  от фактически выполненного деяния исполнителем. Так, если деятельность исполнителя  была прервана на стадии приготовления, то подстрекатель и пособник подлежат ответственности за соучастие в  приготовлении к преступлению. Если исполнитель достиг стадии покушения, то и соучастники подлежат ответственности  и наказанию за соучастие в  покушении на преступление. Наконец, в действиях (бездействии) соучастников признаки состава оконченного преступления будут лишь тогда, когда исполнитель  непосредственно достиг стадии оконченного  преступления. Причем если состав материальный, то необходимо, чтобы в результате действий исполнителя наступили  вредные последствия, предусмотренные  уголовным законом. При формальном составе достаточно, чтобы исполнитель  совершил действия, запрещенные законом.

     Определенное  влияние на квалификацию содеянного соучастниками оказывает место  и время совершения преступления исполнителем, ибо известно, что  время и место выполнения преступной роли конкретного соучастника определяется по времени и месту преступления, совершенного исполнителем.

     Кроме того, если дело в отношении исполнителя  прекращается по признакам ч. 2 ст. 14 УК, то оно автоматически прекращается и в отношении других соучастников, при условии, что факт совершения исполнителем малозначительного деяния охватывался умыслом всех совместно действовавших лиц. Аналогичным образом решается этот вопрос в том случае, когда действия исполнителя прерываются на стадии приготовления к преступлению небольшой или средней тяжести.

     Решение указанных вопросов основывается на принципе акцессорной природы соучастия. В этой связи справедливо признать, что принцип самостоятельной  ответственности не исключает определенной зависимости в части предела  ответственности соучастников от действий, совершенных исполнителем преступления. Современная доктрина отвергает  лишь ту сторону акцессорности, которая  проявляется в слепой зависимости  ответственности и наказания, назначаемого соучастнику, от ответственности и  наказания, назначаемого исполнителю  преступления. Именно в этом срезе признание акцессорной природы соучастия чуждо современной теории и практике применения норм уголовного закона.

     Напротив, признание самостоятельной ответственности  соучастников позволяет решать многие вопросы, возникающие при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, совершенных совместными усилиями двух или большего количества лиц. Так, в соответствии с указанным принципом, освобождение от уголовной ответственности  исполнителя независимо от его основания (добровольный отказ, деятельное раскаяние, амнистия и др.) не влияет на ответственность  других соучастников.

     Данное  положение подтверждается и действующим  УПК РСФСР. Яркий пример этому  – ч. 2 ст. 208, где сказано, что если по делу привлечено несколько обвиняемых, а основание для прекращения дела относится не ко всем обвиняемым, то следователь прекращает дело в отношении отдельных обвиняемых.

     Принцип самостоятельной ответственности  соучастников преступления позволяет  привлечь к уголовной ответственности  лицо за неудавшееся подстрекательство  или неудавшееся пособничество  преступлению. Более того, данный принцип  полностью отвергает солидарную ответственность лиц, совместно  совершивших преступление, иными  словами, отвергает возможность  ответственности за действия, к которым  лицо не причастно и в совершении которых оно персонально не виновно.

     Каждый  соучастник преступления несет ответственность  в пределах своей личной вины. Нельзя привлечь к ответственности соучастника  за такие действия исполнителя или  за причинение такого вредного последствия, которые не охватывались его (соучастника) умыслом.

     Однако  анализ судебной практики показывает, что при решении подобного  рода вопросов еще встречаются ошибки, которые нередко приводят к неправильной квалификации действий соучастников. Иллюстрация тому – дело А., который, укрепив решимость В. и X. на кражу  двух меховых полушубков каждый стоимостью 8750 руб. из помещения магазина, попросил их украсть для него еще один полушубок. Преступление было совершено при  участии присоединившихся к преступному  сговору Т. и З., которые совместно  с В. и X. похитили из помещения магазина пять меховых полушубков, один из которых  предназначался А. Суд первой инстанции  необоснованно признал А. соучастником хищения пяти полушубков. Содержанием  умысла А. не охватывалась кража полушубков в таком количестве. О «присоединившейся» деятельности Т. и З. он не знал. Поэтому  для А. действия Т. и З. были эксцессом. Вместе с тем А. должен отвечать за соучастие в краже трех полушубков, а не одного, ибо он предвидел  такой результат посягательства и желал его наступления. В  связи с этим действия А. были справедливо  переквалифицированы со ст. 33 и п. «б» ч. 3 ст. 158 (кража, совершенная в крупном размере) на ст. 33 и п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в помещение).

     При совместной деятельности усилия соучастников направлены на достижение единого преступного  результата (совокупного продукта). Однако такое единство не обязательно  выражается в тождестве составов. Соучастники, как сказано выше, отвечают лишь за то, что каждый из них совершил в соответствии с направленностью  умысла. А поскольку в содержании умысла между соучастниками, с одной  стороны, и исполнителем – с другой, могут быть расхождения, то в их действиях  возможно установить и признаки различных  составов преступлений. Например, исполнитель  убийства из мести, возникшей на бытовой  почве, подлежит ответственности по ч. 1 ст. 105 УК, тогда как подстрекатель, склонивший к убийству с целью скрыть другое преступление, несет ответственность за соучастие в квалифицированном убийстве (ст. 33 и п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

     Аналогично  решается данный вопрос и в том  случае, когда соучастник обладает определенными личными качествами, влияющими на квалификацию преступления. Например, исполнитель, впервые совершивший  убийство без отягчающих обстоятельств, отвечает по ч. 1 ст. 105 УК РФ, тогда как пособник или подстрекатель, ранее совершавшие убийство, несут ответственность по п. «н» ч. 2 ст. 105.

     Согласно  существующему порядку действия соучастников квалифицируются без  ссылки на конкретную часть ст. 33 УК, которая отражает роль соучастника в совершенном преступлении. С инициативой усовершенствования действующего на практике положения о порядке квалификации сложного соучастия в свое время выступил профессор П. Тельнов. Он указал на необходимость при квалификации действий соучастников указывать соответствующую часть ст. 17 УК РСФСР (ст. 33 УК РФ. – А.П.). Действительно, квалификация преступления является одним из важных показателей соблюдения принципа законности. Поэтому в квалификации как можно более точно должна отражаться правовая оценка действий конкретного соучастника. В этой связи мы полностью разделяем точку зрения П. Тельнова, считая, что деяния каждого соучастника следует квалифицировать не только со ссылкой на ст. 33 УК, но и с указанием той ее части, которая отражает выполненную соучастником роль в преступной деятельности виновных. Это будет ориентировать сотрудников правоохранительных органов на более тщательное установление конкретной роли каждого соучастника и, следовательно, проводить в жизнь принцип индивидуализации наказания. 
 

     2. Применение акцессорной  теории 

     В современной теории уголовного права  сложились две точки зрения на конструкцию соучастия. Первая исходит  из признания акцессорного (несамостоятельного) характера соучастия; вторая рассматривает  соучастие как самостоятельную  форму преступной деятельности.

     Одни  правоведы – М.И. Ковалев и О.К. Гамкрелидзе – относятся к сторонникам акцессорной теории; другие – Ф.Г. Бурчак, А.Ф. Зелинский, В.В. Сергеев, В.А. Григорьев – придерживаются второй точки зрения.

     Акцессорная (классическая) теория соучастия исходит  из признания несамостоятельного, придаточного характера соучастия. Ответственность  соучастников связывается с ответственностью исполнителя. Основные положения этой теории состоят в следующем: соучастник может нести ответственность  за свои действия лишь при наличии  наказуемого действия исполнителя (и, следовательно, может быть привлечен  к уголовной ответственности, если к ней привлечен исполнитель); наказуемость соучастника определяется той статьей уголовного закона, по которой квалифицируются действия исполнителя.

     Первым  из современных криминалистов на акцессорную природу соучастия  указал М.И. Ковалев. Подвергая резкой критике его точку зрения, В.В. Сергеев указывает: «Принцип акцессорности, исключающий самостоятельную общественную опасность и противоправность соучастия, не позволяет решить ни проблему основания ответственности соучастников, ни проблему разграничения соучастия на виды. Только признание правовой самостоятельности соучастия, основанной на признании в действиях соучастников общественной опасности и противоправности, дает возможность сделать это».

     В этой связи заметим, во-первых, что  акцессорность соучастия отнюдь не исключает общественной опасности  и противоправности действий соучастников; во-вторых, ни организатор, ни подстрекатель, ни пособник не выполняют своими действиями объективной стороны состава  преступления. Поэтому признавать в  действиях названных соучастников полный состав преступления (в частности  объективную сторону) есть не что  иное, как неудачная попытка обосновать их самостоятельную ответственность.

     Акцессорная теория лежит в основе ответственности  соучастников по УК РФ 1996 г. В то же время признание акцессорной природы соучастия вовсе не означает абсолютной зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя. Можно констатировать, что ответственность соучастников не всегда зависит от ответственности исполнителя и подчас носит самостоятельный характер.

     Однако  главная проблема соучастия заключается, на наш взгляд, вовсе не в том, насколько ответственность соучастников зависит от ответственности исполнителя. Проблема в том, чтобы обосновать саму ответственность соучастников.