Преступления, совершенные в состоянии аффекта

Как справедливо  отмечает Д. Носков, суды, рассматривая уголовные дела, возбужденные по ст. ст. 107, 113 УК РФ, вынужденно обращаются к данным психологии, особенно в свете последних новелл. ¹⁷ Под аффектом в общей психологии понимают сильные и относительно кратковременные эмоциональные переживания, которые являются ответной реакцией на сильный эмоциональный раздражитель, на уже фактически наступившую ситуацию.

Традиционно на протяжении нескольких десятилетий  состоянию сильного душевного волнения в психологии соответствовали термины "эмоции" (в узком смысле этого слова) и "аффект".

Оценивая деяния, совершенные в состоянии аффекта, суды, прежде всего, обращали внимание на заключения психологических или  комплексных психолого-психиатрических  экспертиз, в которых констатировалось нахождение обвиняемого в момент совершения преступления в состоянии физиологического аффекта. Именно под этот, качественно отличающийся от других по интенсивности и глубине протекания, вид эмоций были сконструированы составы ст. ст. 104, 110 УК РСФСР. Однако развитие в последние годы общей психологии, а также разработки судебных психологов Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского подтолкнули к внесению корректив в решение вопросов об уголовной ответственности за аффективные деяния.

Особенности протекания аффективных реакций отразились, прежде всего, на психологической градации их видов. Помимо классического физиологического аффекта, протекающего бурно и стремительно, заканчивающегося разрядкой, психической  и физической астенией, обоснована самостоятельность так называемого кумулятивного аффекта, чаще всего возникающего у возбудимых личностей с компенсаторно высоким самоконтролем, а также у лиц с доминированием "отказных" реакций. Все может происходить по типу "последней капли". Не вызывает сомнения существование аффекта на фоне алкогольного опьянения.

Рассматривая  аффект как родовое психологическое  понятие, выделяют, кроме того, эмоциональные  состояния, феноменологически не носящие  характера аффекта, но тем не менее  существенно ограничивающие "свободу воли" обвиняемого при совершении преступления. В практике судебно-психологической и комплексной психолого-психиатрической экспертизы их квалифицируют как "эмоциональные состояния, оказывающие существенное влияние на сознание и поведение". Протекание эмоционального возбуждения и напряжения характеризуется, прежде всего, длительной кумуляцией эмоций ввиду личностных и ситуационных особенностей. По своей интенсивности состояния эмоционального напряжения и эмоционального возбуждения не являются физиологическим аффектом. Однако практика применения ст. 107 УК РФ показывает, что убийства, совершенные в состоянии эмоционального возбуждения или напряжения, расцениваются как совершенные в состоянии аффекта (в уголовно-правовом смысле).

Президиум Верховного Суда РФ, изменяя приговор по делу К., совершившей убийство с особой жестокостью  Г. путем нанесения ему 78 колото-резаных  ран в ответ на противоправные действия последнего, и переквалифицируя ее действия на ч. 1 ст. 107 УК РФ, обратил  внимание на то, что "указание экспертов о том, что состояние К. не носило характера "физиологического аффекта" (К. находилась в состоянии эмоционального напряжения), не может в конкретном случае повлиять на объективную правовую оценку состояния осужденной в момент преступления, учитывая при этом характер поведения потерпевшего, внезапность реализации умысла на убийство" ¹⁸.

С принятием  нового УК РФ другое содержание приобретает  такой признак упомянутых составов, как "внезапность". В теории уголовного права на протяжении длительного времени велись споры по поводу продолжительности разрыва во времени между тяжким оскорблением или насилием и сильным душевным волнением. Профессор С. Бородин, категоричный противник разрыва во времени между возбудителем эмоции и аффективной разрядкой, указывал, что сильное душевное волнение "проявляется немедленно, как ответная реакция на тяжкое оскорбление или насилие". По этому же пути шла практика, допуская незначительный разрыв во времени между внешним фактором и эмоцией, однако лишь в том случае, если действия виновного были совершены в рамках возникшей и неокончившейся эмоции.

Березовским районным судом Красноярского края 29 июля 1999 г. Федоров осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Он признан виновным в умышленном причинении смерти Потылицыну.

10 сентября 1998 г.  Федоров, Лущиков, Бронников, Ежова  и Морозова приехали к Потылицыну. Последний вел себя вызывающе, схватил Морозову - сестру Федорова за подбородок и заявил, что совершит с ней половой акт. За ужином при распитии спиртных напитков он ударил ее по руке, выбив ложку. Федоров потребовал от него извиниться, но Потылицын отказался. Лущиков пытался уладить конфликт, забрал у Потылицына нож. После этого Потылицын бросил в Лущикова табурет. Через некоторое время Потылицын опять направился к Морозовой. Федоров пытался поговорить с ним, но тот толкнул его. Тогда Федоров несколько раз ударил Потылицына ножом в грудь, от чего наступила смерть потерпевшего.

Судебная коллегия по уголовным делам Красноярского  краевого суда в части квалификации действий Федорова приговор оставила без изменения.

Президиум Красноярского  краевого суда протест прокурора об изменении судебных решений оставил без удовлетворения, а приговор и кассационное определение - без изменения.

Заместитель Генерального прокурора  РФ в протесте поставил вопрос об изменении  приговора и последующих судебных решений: переквалификации содеянного Федоровым с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 107 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным  делам Верховного Суда РФ 29 января 2003 г. удовлетворила протест, указав следующее.

Как видно из показаний  Федорова, он, его сестра (Морозова) и их знакомые заехали к Потылицыну, которого Федоров ранее не знал. Там же вечером сестра сказала ему, что Потылицын схватил ее за подбородок и заявил, что совершит с ней половой акт. Он (Федоров) возмутился, но виду не подал, так как они собирались уезжать. Во время ужина Потылицын ударил Морозову по руке, она заплакала. Он (Федоров) предложил Потылицыну извиниться, но тот отказался. Лущиков пытался уладить конфликт, забрал у Потылицына нож, зная, что пьяный он агрессивный. Потылицын бросил в него табурет и ушел, а перед отъездом гостей снова направился к Морозовой. Он, Федоров, спросил, что ему от сестры надо. Потылицын толкнул его в грудь рукой. Дальнейшие события он (Федоров) не помнит, пришел в себя в лесу, где спал. Позже узнал, что убил Потылицина.

Показания Федорова подтверждаются показаниями свидетелей Морозовой, Ежовой, Лущикова, частично - показаниями признанной потерпевшей Потылицыной. Из их пояснений видно, что Потылицын совершил противоправные действия в отношении сестры Федорова, вел себя вызывающе по отношению к другим присутствующим, в том числе и к Федорову.

Суд также пришел к выводу о неправомерном поведении потерпевшего, однако расценил это лишь как смягчающее вину Федорова обстоятельство.

Из заключения судебно-психолого-психиатрической  экспертизы видно, что Федоровым в силу особенностей личности (активная позиция, ранимость, теплые доверительные отношения с сестрой, его потребность защищать и оберегать ее, ориентация на принятые нормы поведения) остро переживалась возникшая ситуация, накапливалось эмоциональное напряжение, относительно незначительное травмирующее воздействие сыграло роль "последней капли" и вызвало тяжелый аффективный взрыв. Об аффекте свидетельствуют резкое снижение сознания с экспрессивным переживанием обиды, гнева, ярости, двигательный автоматизм, отрывочность восприятия с запамятованием многих деталей содеянного. Выход его из состояния аффективного возбуждения характеризуется типичной постаффективной астенией и эмоциональной реактивностью.

С учетом этого экспертная комиссия пришла к заключению о том, что Федоров вменяем, но в момент совершения правонарушения находился в состоянии физиологического аффекта.

Выводы данной экспертизы подтверждаются заключением судебно-психологической  экспертизы.

Тот факт, что Федоров  находился в момент совершения преступления в состоянии аффекта, вызванного действиями Потылицына, подтверждается также показаниями свидетелей-очевидцев; заключением судебно-медицинского эксперта, согласно которому потерпевшему причинено семь ножевых ранений разной степени тяжести, а их локализация свидетельствует о хаотичном нанесении ударов.

При таких обстоятельствах  Судебная коллегия по уголовным делам  Верховного Суда РФ действия Федорова переквалифицировала с ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство) на ч. 1 ст. 107 УК РФ (убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного противоправными действиями потерпевшего). ¹⁹

При этом анализ многих заключений судебно-психологических и комплексных  психолого-психиатрических экспертиз  показывает, что, как правило, в таких случаях человек находится в состоянии эмоционального напряжения или эмоционального возбуждения, оказывающих существенное влияние на сознание и поведение. Но полностью согласиться с точкой зрения проф. Э. Побегайло о причинении вреда "спустя определенное время" как внезапного нельзя. Допустимость подобной трактовки норм ст. ст. 107, 113 УК РФ, на наш взгляд, применима лишь к условиям длительной психотравмирующей ситуации. Однако и здесь требуется хотя бы незначительный повод, могущий переполнить "чашу терпения" виновного.

Так, например, Судебная коллегия по уголовным делам  Верховного Суда Российской Федерации  рассмотрела в судебном заседании 17 мая 2007 года кассационную жалобу осужденного  Р. на приговор Верховного Суда Республики Бурятия от 4 августа 2006 года, по которому Р., 4 октября 1987 года рождения, уроженец г. Бабушкин Кабанского района Республики Бурятия осужден по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ к тринадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Р. признан виновным и осужден за убийство двух лиц - Р.В. 1960 года рождения и Г. 1947 года рождения, совершенное 1 января 2006 года в г. Улан-Удэ  на почве личных неприязненных отношений.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации  Русакова В.В., мнение прокурора Модестовой А.А., полагавшей судебное решение в  отношении Р. оставить без изменения, Судебная коллегия установила: в кассационной жалобе осужденный Р. просит тщательно и объективно разобраться с материалами дела, указывая, что суд необоснованно не применил к нему ст. 64 УК РФ при назначении наказания; просит переквалифицировать его действия на ст. 107 УК РФ, ссылаясь на то, что в момент совершения преступления он не контролировал своих действий.

В возражении государственный  обвинитель Мельничук И.В. просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы  дела, выслушав объяснения осужденного  Р., поддержавшего свои доводы, изложенные им в жалобе, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия находит приговор суда законным и обоснованным.

Виновность  осужденного Р. в совершении преступления материалами дела установлена и  подтверждается собранными в ходе предварительного следствия и исследованными в судебном заседании доказательствами, которым дана надлежащая оценка.

Так, в период предварительного расследования и  в судебном заседании Р. не отрицал  того обстоятельства, что после употребления спиртных напитков с матерью и  дальним родственником Г., он решил сходить в магазин для того, чтобы еще купить спиртное. Когда вернулся из магазина, то увидел мать и Г., лежащих на диване, при этом Г. обнимал мать и целовал. Ему это не понравилось и он, взяв со стола кухонный нож, подошел к Г. и нанес несколько ударов ножом в шею, а затем ударил ножом мать.

Суд первой инстанции  обоснованно признал указанные  показания Р. об обстоятельствах  случившегося в ходе предварительного следствия и в судебном заседании  достоверными, так как они подтверждаются другими доказательствами.

В материалах дела имеется протокол осмотра места  происшествия, из которого следует, что  в доме № 8а по улице Мира в  г. Улан-Удэ были обнаружены трупы  женщины и мужчины с признаками насильственной смерти.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы смерть Р.В. наступила в результате колото-резаного ранения шеи слева с повреждением левой внутренней сонной артерии, повлекшее за собой обильную потерю крови.

По заключению судебно-медицинской экспертизы смерть Г. последовала от обильной потери крови, развившейся в результате пяти колото-резаных ранений на передней боковой поверхности шеи слева с повреждением общей сонной артерии, пищевода и трахеи.

Выводы судебно-биологической  экспертизы свидетельствуют о том, что обнаруженная на ноже и на одежде Р. кровь, по своей групповой принадлежности от Р.В. и Г. не исключается.

Виновность  Р. в убийстве двух лиц подтверждается и другими, имеющимися в деле и  приведенными в приговоре доказательствами.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно  оценив все доказательства по делу, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Р. в убийстве, совершенном в отношении двух лиц, верно квалифицировав его действия по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Выводы суда о наличии у Р. умысла на совершение убийства надлежащим образом мотивированы в приговоре и подтверждаются приведенными показаниями Р. в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, правильно признанными соответствующими действительности, так как соответствуют целенаправленным действиям Р. при совершении убийства.

Указанные в  приговоре доказательства подтверждают правильность выводов суда об отсутствии у Р. состояния физиологического аффекта. Как видно из заключения стационарной судебно-психиатрической  экспертизы у Р. обнаружено органическое расстройство личности вследствие перенесенной черепно-мозговой травмы; Р. обнаруживает рассеянную неврологическую микросимптоматику, отмечается вязковатость, ригидность мышления, эмоциональная неустойчивость, раздражительность. Однако, степень выявленных изменений психики к Р. не такова, чтобы он не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Выводы комиссии экспертов соответствуют выводам суда о том, что Р. не находился в состоянии аффекта либо ином выраженном эмоциональном состоянии.