Понятие и классификация преступлений в Японии

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ТВЕРСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ» 

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА УГОЛОВНОГО ПРАВА  И ПРОЦЕССА 
 
 
 

                                                      Тверь 2009

    Понятие. Особенность Общей части уголовного права Японии, состоит в возложении большого бремени на доктрину. Эта черта распространяется и на учение о преступлении: «Уголовный закон - это закон, касающийся преступления и санкции за него; однако наш Уголовный кодекс не содержит общей характеристики преступления. Следовательно, нет иного пути, кроме как разрешать эту проблему в научной теории»¹. Понятие преступления, отсутствующее в уголовном законе, выстраивается в доктрине методом «реконструкции», о котором говорилось выше. Ряд японских ученых в области уголовного права, определяя преступление (признаки преступления по японской доктрине здесь даются в «переводе» на язык наших представлений) как деяние, подпадающее под признаки состава преступления, лишенное обстоятельств, исключающих ответственность, и влекущее ответственность по прочим критериям, усматривают элементы такого подхода в тексте УК. Так, критерий отсутствия обстоятельств, исключающих ответственность, выводится «обратным ходом» из статей об обстоятельствах, исключающих ответственность (статьи 35, 36 и 37, предусматривающие ненаказуемость действия, совершенного в соответствии с законодательством либо в осуществление правомерной деятельности, а также в порядке необходимой обороны или в силу крайней необходимости). Аналогичным образом идея ответственности «извлекается» из статей о невменяемости, ограниченной вменяемости, недостижении установленного законом возраста (статьи 39,40,41), отсутствии преступного умысла (статья 38).

    Отмеченное  выше появление в 1987 г. в Общей  части УК статьи 7-II о компьютерных преступлениях может рассматриваться  как весьма ограниченное восполнение  отсутствия в УК общего понятия таких  преступлений и как новация несколько странного свойства, поскольку в Общей части отсутствуют как общее понятие преступления, так и какие-либо, даже частичные, характеристики других, кроме компьютерных, групп преступлений.

    Уголовное право Японии, уголовно-правовая теория и практика -динамично развивающаяся область, где принимаются, изменяются и отменяются нормы, ведутся содержательные дискуссии, стимулируемые социальными потребностями, даются новые научные и практические толкования норм. Что касается Общей части уголовного права, то в последнее время предметом оживленных обсуждений стали преступное бездействие, признаки косвенного исполнительства, некоторые аспекты причинно-следственной связи, ошибка, сознание противоправности совершаемого деяния, ряд проблем покушения и соучастия.

    В японской доктрине, которая использует, дополняет и развивает ограниченные возможности нормативного материала, дается понятие преступления, соответствующее  в принципе нашим представлениям.

    То, что нами понимается как признаки преступления, обозначено как «условия образования преступления».

    В качестве предпосылки признаков  преступления рассматривается деяние.

    Признак общественной опасности не выделен, хотя самой общественной опасности  преступления внимание уделяется.

    Противоправность  в нашем понимании рассматривается под наименованием «условий состава преступления» (или «соответствия условиям состава преступления»), причем не в обобщенном или постановочном виде, как это свойственно нашей доктрине при рассмотрении признаков преступления: здесь в полном объеме рассматривается состав преступления, что в нашем случае было бы отнесено к проблематике состава преступления как основания уголовной ответственности.

    Виновность  в нашем понимании, если можно  так выразиться, присутствует «внутри» категории «ответственности» (или «наличия ответственности»), которая представляет собой, по японской доктрине, признак преступления. Поскольку среди «условий ответственности» находятся «умысел как элемент ответственности» и «неосторожность как элемент ответственности», можно, вероятно, считать, что виновность фигурирует в качестве признака преступления.

    Что касается общественной опасности как  материального признака или социальной характеристики преступления, то в  самостоятельный критерий или признак  эта сторона, как сказано выше, не выделяется. Проблема общественной опасности сводится скорее к вопросу об охраняемых или нарушаемых правовых благах, и этот вопрос обычно поднимается в связи с рассмотрением целей уголовного права, объективной стороны преступления, классификации составов преступлений и т.п. Все это совершенно не означает игнорирование существования и значения общественной (или, как называют эту категорию некоторые японские правоведы, антиобщественной) опасности или направленности преступных деяний. Так, в одной из коллективных монографий японских специалистов по Общей части уголовного права говорится следующее: «Типы преступлений означают, что из всех антиобщественных деяний были выделены и типологизированы каждое в отдельности те, которые заслуживают порицания в законе путем уголовного наказания»². В книге, написанной в семинаре университета Васэда, одного из самых престижных в Японии университетов, приводятся предлагавшиеся видными японскими правоведами формулировки существа признака, именуемого в японской доктрине противоправностью. По мнению этих ученых, противоправность - это противоречие нормам общественной морали, лежащим в основе правопорядка (Дандо), нарушение норм государственной и общественной морали и нанесение ущерба либо создание угрозы правовым благам (Оцука), ущерб правовым благам с выходом за пределы социального соответствия (Фукуда), нанесение ущерба правовым благам деянием, нарушающим нормы общественной морали (Отани)³.

    Типичную (при определенных вариациях у  каждого автора) для японских авторитетов  по проблемам Общей части уголовного права «рамочную» схему соотношения основных институтов этой области можно видеть, в частности, в недавно вышедшей книге Ито «Введение в уголовное право»⁴. Автор - руководитель курсов по подготовке к сдаче государственных юридических экзаменов, которые после окончания юрфака и продолжительной практики на вспомогательных ролях обязан сдать каждый желающий заниматься самостоятельной юридической деятельностью. Книга носит характер стандартного учебного пособия, отличается внимательным отношением автора к мнениям других специалистов по дискуссионным проблемам.

    Согласно  этой схеме, исходящей из посылки  «преступлением может быть только деяние», рассматриваются «условия образования  преступления» (хандзай сэйрицу  ёкэн, хандзайно сэйрицу ёкэн), то есть признаки преступления, если говорить языком наших представлений. Их - три: «условия состава преступления» (хандзай косэй ёкэн) по японской терминологии (то, что мы называем составом преступления), причем чаще используется сокращенное выражение «условия состава» (косэй ёкэн); эта же составляющая нередко определяется как «соответствие условиям состава» (косэй ёкэн гайтосэй); противоправность (ихо, ихосэй) по японской терминологии, в наших представлениях - отсутствие обстоятельств, исключающих ответственность; наличие ответственности (юсэки), более часто этот признак обозначается как «ответственность» (сэкинин), в научном обороте постоянно фигурирует «принцип ответственности» (сэкининсюги).

    С теми или иными вариациями эта  схема повторяется в других трудах по Общей части уголовного права. Сугияма и Вати определяют преступление как «деяние, подпадающее под состав преступления, противоправное и влекущее ответственность»⁵. Они отмечают, что, в общем, преступление - это социально опасное деяние, но, с другой стороны, нельзя признавать наличие преступления легко и произвольно. Поэтому для такого признания необходим тщательный и надлежащий процесс. В нем для образования преступления требуются, говоря в целом, три условия. Ими и должны быть «соответствие составу преступления», «противоправность» и «ответственность», а также «деяние», представляющее собой предпосылку для образования и рассмотрения «условий».

    Сходно, но по-своему понимает эти «условия образования преступления» Фукуи. Он рассматривает противоправность как посягательство на правовое благо или опасность такого посягательства, ответственность - как возможность порицания, предусмотренное законом наказание - как уголовную ответственность (кэйдзи сэкинин), выстраивая в последнем случае формулу «предусмотренное законом наказание» равняется «противоправности умноженной на ответственность» и затем равняется «уголовной ответственности»⁶.

    Рассмотрим  подробнее «условия образования  преступления», эти «несущие конструкции» учения о преступлении по японской доктрине.

    Деяние. Для теоретиков и практиков уголовного права в Японии является общепризнанным (при определенном различии в формах выражения этой позиции) то, что преступлением может быть только деяние, объективированное поведение, во всяком случае - не какие-то результаты духовной деятельности человека, не выразившиеся в поступках, оставшиеся на уровне целей или намерений. Если Ито, постоянно употребляя термин «деяние», не комментирует его, словно считая вопрос о невозможности преступления без деяния априорно ясным, то многие другие японские авторы специально подчеркивают, что «преступление должно быть деянием, то, что не является деянием, не является преступлением»⁷, «преступление есть деяние; таким было традиционное суждение в науке уголовного права, и сегодня оно также поддерживается господствующим мнением как характеристика сущности преступления»⁸. Выше приводилось мнение Сугияма и Вати о том, что деяние представляет собой предпосылку для образования и рассмотрения «условий», то есть признаков преступления.

    Также общепризнанно наличие двух форм деяния - действия или активного поведения (сакуи) и бездействия или пассивного поведения, невыполнения обязанности совершить определенные действия (фуса-куи). Те же Сугияма и Вати пишут: «Преступление является деянием. ...Далее, деяние есть динамика и статика тела. Несовершение по собственной воле действий, на которые можно было бы рассчитывать, тоже является деянием. Его называют деянием бездействия, а осуществление преступления, являющегося его результатом, именуют преступлением бездействия. Преступление бездействия - это такое преступление, в котором сам состав преступления по своему содержанию является бездействием. Например, в преступлении отказа скопления людей разойтись (статья 107 УК), преступлении отказа удалиться (статья 103 УК, последняя часть формулировки) и других содержанием состава прямым образом является преступление бездействия. Преступлением непрямого бездействия называют такие случаи, когда несущее ответственность лицо, обязанное осуществлять защиту, оставляет без нее (например, как это предусмотрено в статье 218 УК), и другие»⁹.

      «Соответствие условиям состава». Здесь мы останавливаемся на институте состава преступления постольку, поскольку это необходимо для освещения принятой в японской доктрине трактовки «соответствия условиям состава» как признака преступления. Далее мы вернемся к этому институту как основанию уголовной ответственности в самостоятельном разделе, следуя схеме изложения, устоявшейся в российской юридической литературе и принятой в настоящей коллективной работе.

    Японская  доктрина говорит об обязательности соответствия деяния составу преступления для того, чтобы могло быть признано наличие преступления, и о том, что речь идет о составах, зафиксированных  в законе. Усматривается связь  этого требования с принципом законности. Сам же состав характеризуется как, во-первых, состоящий из реализующего деяния и результата и, во-вторых, представляющий собой умозрительное или типологизированное отображение преступления, то есть нечто обобщенное, своего рода абстракцию.

    Цитируем  еще раз Сугияма и Вати: «Первое  условие образования преступления - обязательность того, чтобы деяние подпадало под состав преступления. То есть речь идет о том, что конкретное деяние подпадает под умозрительный  тип деяния, запрещенный как преступление. Этот тип деяния называется составом преступления. ...Состав преступления говорит о реализующем деянии и его результате..., которые конкретно указаны в каждой статье УК. Можно сказать, что таково требование принципа «нет преступления и нет наказания без указания в законе»¹⁰. Ито замечает, что функция составов преступлений в данном случае состоит в типологизации (руйкэйка) противоправных и влекущих ответственность деяний, поэтому, по его мнению, приведенную выше «рамочную» схему признаков преступления можно было бы сформулировать шире, а именно: преступлениями являются деяния, подпадающие под составы преступления, которыми типологизируются противоправные и влекущие ответственность деяния^11.

    В связи с таким признаком, как  соответствие составу преступления, японские правоведы останавливаются на вопросе о «невыполнимых преступлениях» и подчеркивают необходимость причинно-следственной связи между реализующим преступный умысел деянием и наступившим результатом.

    Так, Сугияма и Вати пишут, что «невыполнимыми преступлениями (фунохан) называются такие, в которых совершение преступления невозможно по самой его природе, изначально, и с научной, и с фактической точки зрения. Известны случаи, когда лицо, приняв волевое решение об убийстве человека, прибегало к магии, совершало иные «преступления по суеверию» (мэйсинхан), давало толченую серу»¹²[12]. Они также отмечают, что «существует проблема причинно-следственной связи. Для того, чтобы деяние было признано подпадающим под состав преступления, между реализующим деянием и результатом должны быть отношения причины и результата. Эти отношения называются причинно-следственной связью. В такой связи требуются обусловленные отношения, состоящие в том, что если бы не было предшествующего факта, не возник бы и последующий результат. Например, такие отношения, что не было бы деяния лица А по нанесению телесных повреждений, не возник бы результат, состоящий в смерти лица Б. Однако если взглянуть на причинно-следственную связь широко, все деяния человека находятся в такой связи и непременно вызываются каким-либо предыдущим фактом, поэтому в дилемме «можно или нет ставить вопрос о вине в юридическом смысле» за начальное действие, необходима промежуточная роль причинно-следственной связи»¹³[13].