Невменяемость и ограниченная вменяемость. Понятие, разграничение и практическое значение

Уголовное законодательство послеоктябрьского периода вплоть до РСФСР 1960 г. шло по пути редакционного  уточнения этой формулы. В действующем  УК прежняя норма о невменяемости, как прошедшая испытания практикой  и признанная наукой, подверглась  лишь незначительным изменениям.

Часть 1 ст. 21 УК РФ гласит "Не подлежит уголовной ответственности  лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия или иного  болезненного состояния психики".

Из этого положения  закона можно заключить, что вменяемость - это такое состояние психики, при котором человек в момент совершения общественно опасного деяния может осознавать значение своих  действий и руководить ими и потому способен быть ответственным за свои действия.

Способность понимать фактическую  сторону и социальную значимость своих поступков и при этом сознательно руководить своими действиями отличает вменяемого человека от невменяемого. Преступление совершается под воздействием целого комплекса внешних обстоятельств, играющих роль причин и условий преступного  поведения. Но ни одно из них не воздействует на человека, минуя его сознание. Будучи мыслящим существом, человек  с нормальной психикой способен оценивать  обстоятельства, в которых он действует, и с их учетом выбирать вариант  поведения, соответствующий его  целям.

Невменяемый не может нести  уголовную ответственность за свои объективно опасные для общества поступки, прежде всего потому, что  в них не участвовали его сознание и (или) воля. Общественно опасные  деяния психически больных обусловлены  их болезненным состоянием. Какой  бы тяжелый вред обществу они ни причинили, у общества нет оснований  для вменения этого вреда им в  вину. Применение наказания к невменяемым  было бы несправедливым и нецелесообразным еще и потому, что по отношению  к ним недостижимы цели уголовного наказания - исправление осужденного  и предупреждение совершения новых  преступлений (имеется в виду частная  превенция).

К лицам, совершившим общественно  опасные деяния в состоянии невменяемости, по назначению суда могут быть применены  принудительные меры медицинского характера  в случаях, когда психические  расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного  вреда либо с опасностью для себя или других лиц. Это особые меры, которые не являются наказанием, а  имеют целью излечение указанных  лиц или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных  статьями Особенной части УК. Что  примечательно, к невменяемым, не представляющим опасности для общества, принудительные меры медицинского характера не применяются. Однако суд вправе своим определением направить такое лицо на амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра (ст.100 УК РФ, ст.406 , 412 УПК РФ).

Во всех случаях, когда  у суда или органа следствия возникает  сомнение относительно вменяемости, обязательно  проводится судебно-психиатрическая  экспертиза. На основании заключения экспертизы окончательное решение  о признании человека вменяемым  или невменяемым выносит суд.

На мой взгляд, невменяемый - это прежде всего «преступник», являющийся «душевнобольным» человеком. С целью правильной оценки лица, совершившего преступление, считаю, что  нужно отграничивать понятия  невменяемого лица от душевнобольного  и преступника.

Душевнобольной (в отличие  от невменяемого) – это лицо, которое  по своему психическому состоянию и  характеру совершенного общественно  опасного деяния нуждается в больничном содержании и лечении в принудительном порядке. Уголовному (материальному  и процессуальному) праву известны термины и понятия: «душевнобольной», и «невменяемый». Однако по объему и  содержанию эти понятия различаются  между собой. Понятие «душевнобольной» в уголовном праве по объему шире понятия «невменяемый». В него входят также лица, заболевшие психической  болезнью после совершения преступления, но до вынесения судом приговора; заболевших психической болезнью во время отбывания наказания; совершившие  преступление и страдающие психическими расстройствами, не исключающими вменяемости.

От преступника невменяемый  отличается тем, что в структуре  личности невменяемого содержатся психические  нарушения такой степени, которые  исключают его социально-психологическую  способность проявлять свое отрицательное (виновное) отношение к интересам  общества и государства в форме  умысла или неосторожности. А также, общественная опасность преступника  и общественная опасность невменяемого различны по природе, истокам возникновения, сущности и содержанию. Но различны и уголовно-правовые меры, предпринимаемые  для устранения общественной опасности  невменяемого и преступника.

Принудительные меры медицинского характера применяются к невменяемому с целью обеспечения общественной безопасности, предупреждения повторных  общественно опасных деяний со стороны  невменяемого, а также в интересах  самого невменяемого с целью его  излечения, и ресоциализации.

В уголовно-процессуальном законе предусмотрено прекращение  уголовного дела в отношении невменяемого при отсутствии оснований для  применения принудительных мер медицинского характера.

И материальный и процессуальный уголовный закон, таким образом, исходит из характера, степени и  динамики общественной опасности личности невменяемого, предусматривая случаи изменения принудительной меры медицинского характера или ее отмену, а также  неприменение принудительных мер вообще (ст.102 УК РФ[12]), если это лицо по характеру совершенного опасного деяния и по своему психическому состоянию не представляет опасности для общества.

3.3 Уголовная ответственности  лиц с психическими расстройствами  не исключающими вменяемость

Статья 22 Уголовного кодекса  РФ[13] впервые в российском законодательстве регулирует вопрос об ответственности лиц с психическими аномалиями, не исключающими вменяемости[14]:

"1. Вменяемое лицо, которое  во время совершения преступления  в силу психического расстройства  не могло в полной мере осознавать  фактический характер и общественную  опасность своих действий (бездействия)  либо руководить ими, подлежит  уголовной ответственности.

2. Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается  судом при назначении наказания  и может служить основанием  для назначения принудительных  мер медицинского характера".

Еще на ранних этапах развития общей и судебной психиатрии было замечено, что нет резкой границы  между душевной болезнью и полным психическим здоровьем. Для оценки промежуточных состояний в прошлом  веке была предложена концепция уменьшенной  вменяемости. Эта концепция не получила широкой поддержки. Среди противников  уменьшенной вменяемости был  и один из основоположников судебной психиатрии профессор Московского  университета В.П. Сербский. Он писал: "Введение в законодательство этого понятия - при невозможности дать какую-либо правильную мерку для приложения его на практике - вызвало бы значительные недоразумения и дало бы ложное направление  разрешению вопроса о невменяемости, который допускает только два  решения: или человек обладал  свободой действия - и тогда он вменяем, или же он не обладал ею - и тогда  он невменяем".

Уголовное уложение 1903г[15]. не предусматривало уменьшенной вменяемости. Разработчик Общей части этого закона Н.С.Таганцев признавал, что и способность познавать и понимать окружающие нас явления, и способность оценивать познанное допускают весьма различные оттенки, что эти оттенки могут влиять на ответственность. Но они "не могут рассматриваться как особый вид или даже особый оттенок вменяемости, так как в этом отношении существует только двоякая возможность: или признать, что в данном случае существуют условия, устраняющие вменяемость, или установить, что таковые отсутствуют. В первом случае виновный освобождается от ответственности, во втором - подлежит наказанию; признать какое-либо третье, посредствующее состояние мы не можем ни теоретически, ни практически"*(304).

Российское уголовное  право и в советский период не признавало понятия уменьшенной  вменяемости. Оно исходило из того, что вменяемость не может иметь  степеней. Лицо, совершившее общественно  опасное деяние, признается либо вменяемым (тогда оно является субъектом  преступления), либо невменяемым (тогда  оно субъектом преступления быть не может). Именно потому, что вменяемость  выступает в качестве признака субъекта преступления, понятие уменьшенной  вменяемости рассматривалось как  неудачное. Действительно, никто не может быть субъектом преступления частично, в уменьшенном размере.

Однако дискуссии среди  юристов и психиатров о целесообразности введения в законодательство понятия  уменьшенной (ограниченной) вменяемости  никогда не прекращались. Это можно  объяснить, во-первых, тем, что современное  законодательство Франции, ФРГ, Швейцарии, Польши и ряда других стран Европы признает в той или иной формулировке концепцию уменьшенной вменяемости; во вторых, успехами психиатрии в изучении так называемых пограничных состояний  и аномалий психического развития, не достигающих уровня психического заболевания (различные формы психопатии, неврозы, остаточные явления черепно-мозговых травм, алкоголизм, наркомания, токсикомания и т.д.).

Д.В. Сирожидиновым предпринята  попытка дать полный перечень подобных аномалий, придав ему исчерпывающий  характер. В этот перечень попали и  некоторые "классические" психические  заболевания (шизофрения, эпилепсия, маниакально-депрессивный психоз, прогрессивный паралич), если "выраженность психического расстройства не достигает психотического уровня. Очевидно, классификация психических  аномалий в дальнейшем будет уточняться с учетом практики применения ст. 22 УК.

В юридической науке справедливо  отмечалось, что лица с неполноценной  психикой не могут быть в области  уголовной ответственности приравнены к психически здоровым. Тем более, что психические аномалии, не исключающие  вменяемости, во многих случаях выступают  в качестве условия, способствующего  преступлению. Проблема актуализировалась  в последнее десятилетие в  связи с ростом числа психических  аномалий в обществе в целом и  особенно числа правонарушений, совершаемых  такими лицами. До 30-40% лиц, прошедших  судебно-психиатрическую экспертизу и признанных вменяемыми, страдают различными формами нервно-психической  патологии. А среди лиц, совершивших  преступления против личности, число  страдающих психическими аномалиями достигает 65-70%.

Попытка ввести в закон  понятие "ограниченной вменяемости" вместо "уменьшенной" была сделана  в ст. 15 Основ уголовного законодательства 1991 г. Но такая замена ничего не дала, и законодатель избегает в настоящее  время и термина "ограниченная вменяемость". Он не употребляется  в УК РФ, хотя по содержанию текст  ст. 22 УК во многом близок к ст. 15 Основ.

Из положений ст. 22 УК РФ вытекает следующее. Во-первых, закон  не признает промежуточного состояния  между вменяемостью и невменяемостью. Во-вторых, признанное вменяемым лицо, которое во время совершения преступления не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной  ответственности. В-третьих, наличие  у виновного психических аномалий, не исключающих вменяемости, "учитывается  судом при назначении наказания". В-четвертых, психическое расстройство, не исключающее вменяемости, может  служить основанием для применения принудительных мер медицинского характера.

Статья 22 УК РФ не использует термины "уменьшенная вменяемость" или "ограниченная вменяемость". Очевидно, позиция законодателя по-прежнему состоит в том, что вменяемость  не может иметь степеней. Да и  сторонники уменьшенной вменяемости, упорно не замечающие этого и называющие данную статью нормой об уменьшенной (ограниченной) вменяемости, по сути дела, ведут речь об уменьшенной ответственности (или  об уменьшенной виновности) лиц с  психическими аномалиями.

Такой подход вполне рационален. Не должно вызывать сомнения, что аномалии психики, уменьшающие способность  человека оценивать свои действия и  руководить ими, должны учитываться  при назначении наказания, а также  при определении режима отбывания  наказания. Но, во-первых, эта проблема не имеет отношения к признакам  субъекта преступления. Во-вторых, здесь  требуется избирательный подход.

Формулировка ч. 2 ст. 22 УК такова, что из нее не следует  вывод об обязательном смягчении  наказания лицам с психическими аномалиями. По-видимому, не случайно среди смягчающих обстоятельств, перечисленных в ст. 61 УК[16], данное обстоятельство не упомянуто. При оценке конкретного деяния, совершенного лицом, имеющим аномалии психики, необходимо учитывать, имелась ли причинная связь между этими аномалиями и совершенным преступлением. И только в тех случаях, когда психические аномалии являлись решающим звеном в общей цепи причинной связи, приводимой к совершению преступления и наступлению преступного результата, наказание виновному может быть смягчено*(309). Хотя поведение человека и не определяется патологическими чертами его личности, но такие черты могут быть условиями, способствующими и его преступному поведению.

Это подтверждается специальными исследованиями*(310). Учет психических  аномалий представляет серьезные трудности  для суда.

Этот учет не может основываться исключительно на гуманизме, как  это имеет место при физических аномалиях (тяжелое соматическое заболевание, увечье, нуждаемость в постороннем  уходе). Наличие у лица определенных нарушений интеллектуальных и эмоциональных  функций может сказываться на мотивации его противоправного  поведения, определять при психических  аномалиях, не исключающих вменяемости, у лица сохраняется возможность  осознавать свое преступное поведение  и руководить им.

Не менее важно учитывать  и этиологию психической аномалии. Следует ли смягчать наказание, если данная психическая аномалия являлась результатом какой-либо антиобщественной привычки или аморальности поведения  лица (пристрастие к алкоголю, наркотизм  и т.п.)? Думается, что отрицательный  ответ здесь очевиден. Это подтверждено и изучением судебной практики.