Этнологическая экскурсия

Федеральное агентство по образованию

Уральский государственный лесотехнический университет

Кафедра социально-культурных технологий

Этнографический тур

По дисциплине «Этнология»

Село «Коптелово»

Проверила:

Ст. пр. Лыкова Т.Р.

Екатеринбург

2012

Содержание

1.      Программа обслуживания туристов в путешествии по маршруту…..3

2.      Текст экскурсии………………………………………………………….4

3.      Экономический расчет………………………………………………….12

4.      Список литературы……………………………………………………..13

5.      Карта……………………………………………………………………..14

6.      Защитное слово………………………………………………………….15

1. Программа обслуживания туристов в путешествии по маршруту

2.Текст экскурсии

На выходе из автобуса.

Доброе утро, уважаемые экскурсанты. Позвольте представиться – меня зовут Ольга. Мы в селе Коптелово. Датой основания села считается 1663 год, когда беглый крестьянин Иван Коптелов срубил первую коптеловскую избу.

Жил в этом селе когда-то Александр Григорьевич Потоскуев – профессионал ветеринарной службы, краевед, очень увлечённый человек, именно ему в 1964 году пришла идея создания музея, к этому времени у него была собрана уникальная коллекция сельскохозяйственной техники, машин и агрегатов. С 1969 – 1992 он был директором музея, много сил приложил для того, чтобы этот музей был признан. Так простые люди оставляют свой след в нашей с вами истории...

Начнем мы нашу экскурсию с избы бабы Кати.

Идя к избе «Бабы Кати».

Пока мы с вами идем, я расскажу краткую историю русской избы.

Место для будущей избы обозначали камнями. Потом в самый центр выбранного места мужик клал на землю шапку со свежими, еще тепленькими, куриными яйцами. Через некоторое время брал яйца в руку: если теплые - значит, хорошее место для избы, если остыли - искали другое.

Славяне Урал стали заселять с конца 11 века. Корни старожильческого населения Северного и Среднего Урала находятся в краях, изобилующих птицами, — на берегах рек Северной Двины, Пинеги, Мезени, Ижмы, Печоры. Эту землю в России издавна называли Поморьем.

Первые пермские крестьянские жилища можно назвать избами-птицами, прикрытыми широкими скатами крыш, словно птичьими крыльями. Такой тип жилища известен в здешних краях ещё со времён ломоватовской археологической культуры, существовавшей в Верхнекамье в середине первого тысячелетия нашей эры. Она оставила после себя высокое металлургическое искусство, предметы мелкой пластики из меди, так называемые обереги, изображавшие разнообразных животных, начиная от ископаемого ящера и кончая лосями и птицами. Обереги прикрепляли к одежде и дорожным вещам. Одним из главных символов этой культуры была большая птица с распахнутыми крыльями и с человеческим ликом на груди, призванная защищать дом и очаг. 

Ставили, или, как говорят, рубили, избы мастеровитые крестьяне-плотники, виртуозно владевшие главным своим инструментом — топором. Для одной простой избы нужно были около ста пятидесяти брёвен — в старину их называли «деревами». И у слова «деревня» тот же корень. В древности деревни возводили группы людей, обживавшихся в лесной зоне. И даже ещё не построенное жилище, а существующее лишь в замыслах словно бы приобретало некий живой образ. Строители же избы в народном понимании именовались не иначе, как «строители мира». 

Строительство избы начинали с изготовления и установки «стульев» — больших чурбаков из ствола лиственницы; их ставили вертикально в землю по четырём углам избы. На стулья «садилась» её величество изба, точнее, её сруб, называвшийся по-старинному «стопой» или «клетью». И уже только потом, над «мостом» из половых кедровых плах почти метровой ширины, рубили собственно избу — «истопу». Наибольшее пространство в ней занимала огромная и универсальная по своим возможностям русская печь — её называли «хозяйкой жилища». Она долго держала тепло, обогревая дом, в ней пекли хлеб, готовили пищу, которая до вечера оставалась горячей, на ней сушили одежду и валенки, а в зимние морозные ночи на печи спали.

Что бы стены держали заваленную снегом крышу, плотники постепенно начинали наращивать размеры бревенчатых венцов таким образом, чтобы крыша опиралась не только на вертикальные стены, а ещё и на продолжавшие их бревенчатые карнизы, которые назывались «повалами». Выпуски же брёвен по фронтонам именовали «помочами». И неслучайно. Стены как бы помогали тяжёлой крыше, нижние края которой, по замыслу её создателей, выступали за стены (то есть свешивались) на расстояние часто больше человеческого роста. Над бревенчатым, со специальной засыпкой, потолком по верху стен возводили две большие треугольные опоры для крыши из «брёвен-самцов». В самцы врубали слеги, образующие продольный каркас крыши, а поперечный её каркас состоял из стволов молодых елей. Их заранее заготавливали, отбирая экземпляры с мощными односторонними корнями (нередко корневые концы обрабатывали в виде птичьих голов). Еловые стволы комлями вниз врубали в слеги. Получались «курицы» — держатели огромных брёвен-желобов, предназначенных для отвода с крыши талых и дождевых вод. Их называют также водотечниками или потоками.

На решётчатый каркас слег и «куриц» укладывали в один или два слоя тесины,нижний конец которых опирался на дно водотечника. Верхние обрубы тесин по всей длине крыши прижимались особым массивным бревном-охлупнем, коньком или шеломом. На тяжёлом лицевом конце этого бревна издавна вырубали голову птицы, коня или какого-нибудь покровительствующего дому чудища, на спине у которого восседал, тоже высеченный из дерева, человечек-всадник.

Около избы.

Перед нами изба бабы Кати. Названа она так в честь последней её жительницы Екатерины Тимофеевны Калининой. Как вы можете видеть, окружает её «заплот» - это такой мощный забор, вроде приусадебного укрепления. Впрочем, такие укрепления сохранились и до наших дней, у казаков. Построена она в конце 17 века и на Среднем Урале это старейшее здание. Изба срублена одним топором, без пил и рубанков из огромных сосновых сосен и собранна без единого гвоздя. Как можно видеть, то что это старая изба видно сразу: на фасаде брёвна идут до конька - с 18 века стало практичнее пользоваться досками, но в 17в. не знали пилы и рубанка, без которых доску получить очень сложно (хотя особые умельцы делали доски и одним топором), поэтому избы строили из одних брёвен. И у неё нет поклета. Сруб избы укреплён столбами уже в наше время, а окна были пробиты в 19 веке.

Уральская(пермская) изба никогда не стояла одна по себе. Суровые природные условия заставляли делать помещения для скотины под одну крышу. Иногда, двор создавали рядом ,но не меньших размеров.

Ко дворам примыкали огородная земля, пашня, сенокосные и водные угодья.

Очень интересно, что зарождавшаяся по соседству горнозаводская «цивилизация» вобрала в себя уральское народное жилище и обычай жизни в нём именно в их традиционной форме. Попросту говоря, пермские крестьянские избы вместе со своим установившимся бытом благополучно переехали в новые прикамские города и образовали первые городские улицы, обусловили усадебный характер застройки не только крупных поселений при соляных промыслах, но и городов-заводов.

На Среднем Урале дома чаще были высокими, украшенными резны­ми причелинами, накладными розетками, зубчатым орнаментом. Возле дома с сенями располагался открытый или полузакрытый замкнутый двор, в который с улицы вели широкие ворота. В таких усадьбах более устойчивыми были традиции северного русского народного зодчества.

Жи­лище заводского населения Южного Урала отличалось несколько мень­шими размерами, оно состояло из избы, сеней и небольшого двора. Дома декорировались скупо.

Предлагаю войти внутрь.

Внутри.

Изба делилась на мужскую и женскую половины(справа – женская, справа – мужская), а скошенная лавка за люльками, или как их называли – зыбками, предназначалась для непрошенных гостей, так как неудобная. Званных гостей же сажали в красный угол под икону. В домах у православных всегда передний угол занимали иконы. Религия, церковь играли важную роль в жизни людей. Приходские храмы и часовни, как правило, строились, снабжались утварью и книгами за счет «мира». Церковные трапезные иногда становились местом проведения общественных («мирских») собраний, на которых, в частности, нередко выбирался церковный причт. Образ жизни сельского духовенства был близок к крестьянскому: причетники занимались обработкой земли, промыслами, торговлей, держали скот; в их домах к столу подавали обычную деревенскую пищу; не было отличий ни в одежде (если не считать служебного облачения), ни в утвари. Это не мешало прихожанам почтительно относиться к своим духовным наставникам, исправно посещать церковные службы, исполнять церковные обряды.

Обратите внимание на квадратное углубление у окна - это примерный размер оконцев в избах допетровского времени, самое заметное отличие из не дошедшего до наших дней. А на полу - всё те же полубрёвна. В дальней части - русская печь, а рядом с ней симпатичная «буржуйка», которой отапливала избу последняя хозяйка Катерина Тимофеевна (собственно баба Катя). На заднем плане на буржуйке светец, куда крепилась лучина.

А это люльки. По народному поверью, сделав зыбку, сначала в неё клали кошку, и если кошка там пригреется - значит, пригодно к использованию. 

Обеденный стол стоит ближе к «красному» углу. Первым за стол садился, конечно, хозяин. По правую руку от него - старший сын, по левую - младший. Хозяин первым начинал трапезу, первым и заканчивал. Если отец положил ложку, значит, обед закончился.

Кстати, кухня – это угол хозяйки, мужчина может сюда прийти и командовать, а вот женщина в мужском углу присесть не может, т.к. не принято, присела - получи от мужа. На печи могли спать только старики и дети.

Последняя жительница этого дома, баба Катя, жила в семье из 18 человек, вот они все здесь и умещались.

Не любили, когда в семье рождается девочка, т.к. за неё землю не давали. Девочка сама собирала себе приданое, много всего делала по дому.

Предложить женщинам попробовать поднять чугунок ухватом. Переход в дом купца Торопова.

Одежда населения Урала в 16—17 вв. была разнообразной с ярко выраженными этническими чертами. Крестьянское население шило одеж­ду из холщовых и суконных тканей домашнего изготовления, широко применялись льняная пестрядь и «крашенина».

Население в городах, слободах и крупных погостах имело возможность приобретать ткани, при возимые на Урал из других центров. Местные таможни регистрировали привоз тканей, одежды, обуви, головных уборов и украшений. По со­хранившимся документам видно, что через Тобольск, Верхотурье и Ирбитскую ярмарку поступали «иноземные» ткани восточного происхожде­ния: камка, атлас, сбъярь, бязь, кумач, миткаль, киндяк, бархат, тафта. В таможенных книгах указано, что население Приуралья и Верхо-турского уезда использовало ткани, привозимые из Великого Устюга, Соли Вычегодской, Вятки, Казани и Макарьевской ярмарки. Оттуда боль­ше поступали крашенина, сукна, овчинные шапки, рукавицы, овчинные кафтаны, украшения: бисер, жемчуг, ожерелья. В привозе из всех цент­ров преобладала не готовая одежда, а ткани и иногда кожи. Из них мест­ные ремесленники по заказу населения шили сарафаны, душегреи, кам­золы, шубы, балахоны, епанчи, ферязи.

Русские мужчины носили традиционные для насе­ления Европейского Севера и центра России холщовые рубахи и штаны, а женщины — сарафанный комплекс, который состоял из рубахи-стано-вины и сарафана. Сарафаны шили из разных тканей. Сшитый из тканей домашнего производства называли «дубасом крашенным», «пестрядин­ным», а из покупных — «китайчатым», «лазоревым» и пр. Праздничный сарафан украшался пришитыми спереди и по подолу лентами или золоче­ными и серебряными пуговицами. Богатые носили сарафан и с душегре­ей — короткая до талии одежда на лямках, покрытая ярким покупным материалом. В качестве верхней одежды носили понитки, зипуны сер­мяжные, а зимой — шубы нагольные или покрытые тканью.