- Царская Россия. (Из истории вопроса: Эмиграция и иммиграция.
От Российской
Империи до Российской Федерации.
)
Первые законодательные акты, регулирующие
миграционные процессы в России,
появились при Петре I и Екатерине
II. В 1763 года Екатериной II был издан
манифест, по которому переселенцы
наделялись рядом привилегий: правом на свободу вероисповедания
и самоуправления, правом на получение
финансовой государственной поддержки
и освобождались от воинской повинности
и налогов вплоть до достижения 30-летнего
возраста. Поводом начала такой деятельности
служила низкая плотность населения Российской
империи и необходимость в освоении ее
огромной перефирии - как для сельского
хозяйства, так и для добывающей промышленности.
Основные страны эмитенты - Австро-Венгрия,
Германия, Дания, основной национальный
состав - немцы. Себя они называли колонистами
и активно организовывали, пользуясь манифестом
лютеранские и католические колонии.
В 19 веке лютеране объединились
в евангелистко-лютеранскую общину
с центром управления в Московском
конзисториальном округе, а католики
- в Бишофство с центром управления в
Саратове, строили школы и больницы под
церковным патронажем, активно учавстовали
в торговле. Образование и медицина колонистов
была на высоком уровне.
Развитие капитализма, законы
и уставы о банкротстве, о
товариществах, о векселях и торговом судопроизводстве
дало существенный толчок купеческому
делу. При этом в манифест 1807 года о товариществах
обязывал к обязательной регистрации
иностранных купцов как гостей Российской
империи. Позже, иностранные купцы, которые
обзавелись производственными мощностями
на территории России и не регистрировались
как гости, должны были вступить в одну
из двух высших купеческих гильдий сроком
на 10 лет. При несогласии государство выкупало
у них предприятия. Зато иностранные купцы
могли пользоваться минимальным набором
привилегий, которое давало членство в
гильдии и не были обязаны менять свое
гражданство (подданство). За деятельностью
иностранных купцов следила канцелярия
военного генерал-губернатора в Санкт-Петербурге,
которая выдавала гостевые билеты и при
выезде следила за тем, чтобы за отъезжающим
не числились никакие деловые долги, претензии
и жалобы. Что же, весьма полезная и дальновидная
практика.
К
концу 19 века крупную и успешную
деятельность ведут англо-саксонские
и немецкие компании и торговые дома, среди
них Торговый дом "Джордж Андерсон"
(кожевнические заводы, сельское хозяйство,
таможенно-экспедиторская деятельность),
"В.Ропс и Ко" (нефтеперегонный завод,
нефть, керосин, смазочные масла и производство
бумаги), "В.Брандт и Ко" и "Эдм.Брандт
и Ко" (судовладение, портовые операции,
импорт-экспорт сельскохозяйственной
продукции, ткацкие мануфактуры).
В
то же время, с развитием
промышленности появляется необходимость
в развитой железнодорожной структуре,
устройство которой в свою очередь требует масштабной
рабочей силы. Так, при Александре III создается
Комитет Сибирской железной дороги со
своим 14-миллионным фондом для поддержки
переселенцев внутри Империи - в первую
очередь, строителей и инженеров. Переселенцы
получают ряд льгот, в том числе беспроцентные
ссуды для строительства и обустройства
дома.
Такое
количество едоков вынуждает
государство развивать сельское
хозяйство в этой области, соответствующие
льготы появляются и для крестьян
- мигрантов, включая раздачу земельных наделов и создание специальных
складов сельскохозяйственного инвентаря
практически на безвозмездной основе.
В
1889 году правительство издает
новый закон, регулирующий процесс
переселения и дальнейшее существование
переселенцев. Закон предусматривает как прямую адресную помощь
переселенцу, так и создание фондов на
развитие инфраструктуры новозаселенного
района.
- Как Россия трудоустраивала иностранцев
В России,
несмотря на многочисленность
населения, всегда ощущался дефицит
рабочих рук. С одной стороны, стране обычно не хватало
квалифицированных специалистов, а с другой
стороны, обширные необжитые районы испытывали
недостаток даже в неквалифицированных
работниках. Обе эти проблемы старались
решить за счет привлечения иностранцев.
В 1861 году, когда в стране было отменено
крепостное право, многие русские помещики
впали в панику. В одной из тогдашних брошюр,
в частности, говорилось: "Сумма действительного
наличного труда уменьшилась с уничтожением
крепостной работы. Насильственный труд,
несмотря на противоестественность, был
для нас, так сказать, нормальным трудом;
вольнонаемный же сравнительно с ним почти
незаметен". Иными словами, дворяне
поняли, что крестьяне больше не пойдут
на барщину, сколько им за это ни плати,
но отказываться от собственной "барской
запашки" они не хотели. Отсюда родилась
идея завезти в Россию сельхозрабочих
из стран Европы, которые в отличие от
вчерашних крепостных были хорошо знакомы
с системой вольнонаемного труда.
Уже
в 1861 году возникло несколько
частных контор, которые брались наладить
поставки немецких и чешских батраков
для обработки обезлюдевших господских
полей. Об одной из таких фирм в 1862 году
писал член-сотрудник Императорского
вольно-экономического общества Жолкевич:
"Управляющий справочным местом частных
сделок Александр Михайлович Свечин предпринял
в начале 1861 г. по поручению некоторых
землевладельцев заняться наймом рабочих
людей в Германии. Предварительно под
его руководством конторою были сделаны
необходимые сношения, собраны нужные
сведения, а осенью г. Свечин сам ездил
за границу -- ознакомиться с подробностями
этого дела, в виде опыта нанял рабочих
около 60 семейств и доставил их гг. помещикам
в С.-Петербург, а для найма весною 1862 г.
пригласил 500 семейств в Мекленбурге, Пруссии
и Богемии. Действия г. Свечина, с которыми
мы имели случай подробно ознакомиться,
представляют в этом полезном деле ручательство
за успех: он изучил дело на самом месте
найма, согласил многие семейства к переселению
и, наконец, составил ясные и положительные
правила, обеспечивающие обе заинтересованные
стороны". В "правилах" Свечина
устанавливалось, что "рабочие нанимаются
семействами или отдельными лицами. Семейством
считается муж, жена и их дети до 18-летнего
возраста". Здесь же были перечислены
условия найма. Немцы были обязаны "работать
без отговорок и с должным усердием шесть
дней в неделю и исполнять по указанию
помещика или кто от него поставлен будет
все без изъятия земледельческие и другие
хозяйственные работы". Также Свечин
указывал, что "заказы на доставку людей
принимаются во всякое время года".
Неизвестно, успел ли Свечин разбогатеть
до того, как помещики отошли
от пореформенного шока и сообразили,
что нанимать русских крестьян
куда выгоднее, чем немецких. Однако
бизнес вербовочных контор, аналогичных той, что была организована
этим предпринимателем, впоследствии
оказался довольно прибыльным. Правда,
действовали они не на Западе, а на Востоке.
"Регистрировать китайцев
нет никакой возможности"
В конце XIX века Россия
начала активно осваивать Восточную Сибирь,
где число рабочих рук никак не соответствовало
грандиозности поставленных задач. Нужно
было отстраивать военно-морскую базу
во Владивостоке, строить железные дороги
и мосты, снабжать армию продовольствием,
валить лес, разрабатывать шахты и т. п.,
и для всего этого были нужны работники.
Продовольственный вопрос более или менее
решили с помощью корейских иммигрантов,
которых даже не пришлось зазывать, поскольку
голод на Корейском полуострове гнал их
тысячами через русскую границу. Корейцы
оседали на земле и начинали ее возделывать,
причем работали настолько интенсивно,
что проблем с провиантом в крае больше
не возникало. Но Приамурью были нужны
не только крестьяне, но и чернорабочие,
причем нужда в них в особенности возросла
после 1895 года, когда начались работы по
сооружению Забайкальской железной дороги.
Первоначально для строительства дороги
были наняты рабочие из Центральной России.
Но их было мало, и их труд стоил дорого.
Вскоре на горизонте появились подрядчики,
в основном китайцы, готовые снабжать
строительство дешевой китайской рабочей
силой. Если русский рабочий соглашался
работать примерно за 1 рубль в день, то
китаец брался за дело за 10 копеек в день.
Вербовщики стали поставлять китайцев
и на другие виды производства, причем,
где бы они ни появлялись, цены на труд
падали. Публицист Левитов, побывавший
в Забайкалье около 1900 года, писал: "За
каждую 1000 кирпичей русские рабочие брали
по 15 руб., китайцы брали только 13 руб.,
теперь последние уже кладут по 11 р. 25 коп.,
и, вероятно, ценность кладки с будущего
года еще понизится. На пароходных пристанях
по Амуру выгрузка с пуда и уклада товара
в пакгауз обходилась всего несколько
лет тому назад в 5 коп., но с появлением
дешевого труда китайцев выгрузка с пуда
теперь дошла до 2 коп.".
В быту китайские гастарбайтеры
были весьма неприхотливы. "Единственная
забота всякого китайца,-- писал
Левитов,-- это скопить небольшую
сумму денег или золота и
возвратиться домой; для этого они готовы производить любую
работу на каком угодно поприще, не гнушаясь
ничем. Они могут жить в таких грязных
притонах, в каких ни один европеец не
уживется, спать на таких постелях, о которых
европеец не может себе составить ясного
понятия и с ужасом отвернется, если б
ему пришлось только ближе столкнуться
с ними; они очень экономны, тратят очень
мало на платье, удовольствия, а главное,
вина пьют очень мало. Вся расточительность
китайца проявляется в опиуме и в игорных
домах... Обед китайских артелей, на котором
я присутствовал, состоял из блинов, одной
чашечки рису и лапши из соленой редьки,
которую китайцы захватывают двумя костяными
палочками. Вся трудность борьбы русских
рабочих с китайскими заключается в сильном
корпоративном духе китайских артелей,
которого нет у русских".
Левитов беспокоился не только
о том, что китайцы подрывают
экономическое положение русских
пролетариев. Его откровенно пугал
приток нелегальных иммигрантов,
при том что, где бы ни
обосновались китайцы, они, по
его мнению, "всегда основывают свой собственный
китай-город, не тот Китай-город московского
Кремля, а тот отвратительный, специфически
китайский квартал со всеми своими специфическими
особенностями -- проститутками, преступниками
и рабами". При этом контролировать
приток китайцев было совершенно невозможно,
о чем этот автор с горечью писал: "Будучи
в Стретенске, я обратился в станичное
управление к атаману с просьбой выдать
мне справку о количестве зарегистрированных
китайцев; по справке оказалось, что станичное
управление выдало китайцам в 1899 году
402 вида на жительство. С каждого китайца
станица взимает по 3 руб., кроме того сбора
в 5 руб. с души, который взимают с них во
Владивостоке. Когда я указал атаману,
что по списку, который находится у меня
в кармане, и составленным мною опросам
подрядчиков, у которых китайцы работают
в городе, их оказывается в несколько раз
больше станичной справки, он мне ответил,
что справка станицы неверна, что количество
китайцев в Стретенске гораздо больше
402, что регистрировать китайцев нет никакой
возможности. Верно определить количество
работающих в станице возможно, только
сделав облавы ночью несколько раз в месяц".
Общие выводы Левитова подтверждали
и официальные источники. Комиссия
по пересмотру постановлений
о золотой и платиновой промышленности сообщала
в 1901 году: "Китайцы в настоящее время
постепенно и в значительном числе приходят
в Амурскую область и, довольствуясь за
свой труд крайне ограниченной платой,
вытесняют с золотых промыслов русских
рабочих, которые вследствие этого обращаются
поневоле к хищничеству (то есть становятся
независимыми старателями.-- "Власть")".
Вместе с тем власти справедливо отмечали,
что китайцы в отличие от тех же корейцев
не стремились осесть в России и, проработав
несколько лет, уезжали на родину. Поэтому
их приток не слишком беспокоил власть
имущих, что играло на руку вербовщикам.
С началом первой мировой войны
вербовка китайцев пошла еще
активнее, потому что в тылу
с каждым годом военных действий
оставалось все меньше рабочих
рук. Китайские колонии стали возникать
повсеместно, не исключая западных областей
страны. Всего к 1917 году в империи работало
порядка 500 тыс. китайцев, которые все так
же много трудились и все так же мало просили
взамен.
- Иностранные специалисты, предприниматели, рабочие: проблемы трудовых отношений на промышленных предприятиях дореволюционной России
История России на протяжении
последних нескольких веков изучается
сегодня многими исследователями
в русле процесса модернизации.
В качестве этапа этого процесса можно рассматривать
период конца XIX – начала XX вв., когда модернизационное
развитие происходило в силу внутренних
причин и под «внешними воздействиями»,
выражавшимися, в том числе, в заимствовании
и адаптации к российским условиям промышленных
технологий и опыта управления, как крупными
кампаниями, так и отдельными промышленными
предприятиями. Многие русские предприниматели
вынуждены были признать, что для успешного
развития производства, необходимо использовать
передовой иностранный опыт, причем в
различных формах: импорт техники и оборудования;
покупка права использования запатентованных
изобретений; поездки технических специалистов,
владельцев предприятий или их агентов
за границу для освоения новых технологий
и знакомства с системой управления производством
и пр. Как одну из форм использования иностранного
опыта можно рассматривать и приглашение
зарубежных специалистов на технические
и административные должности для организации
производства, установки машин и оборудования,
а также для обучения русских специалистов.
Отношения в «треугольнике» - владельцы
предприятий, управляющие и технические
специалисты, рабочие -на промышленных
предприятиях дореволюционной России
складывались непросто, особенно
на рубеже ХIX – ХХ вв., когда
«рабочий вопрос» приобрел особую остроту.
Если же должность управляющего, инженера,
механика, мастера и т.д. занимал иностранец,
то ситуация еще более усложнялась. Приглашение
иностранцев в качестве наемных служащих
на административные и технические должности
владельцами промышленных предприятий
в России стало достаточно распространенным
явлением с середины XIX в. Для русских промышленников
это был вынужденный шаг в условиях конкурентной
борьбы, когда русских управляющих и технических
специалистов должного уровня не хватало.
Однако присутствие иностранцев, способствуя
успешной производственной деятельности,
нередко приводило к нарушению спокойствия
на предприятиях, к недовольству в рабочей
среде и к конфликтам, приобретавшим нередко
открытую форму и заканчивавшимся применением
силы.
К теме иностранных специалистов
на промышленных предприятиях
в дореволюционной России исследователи
обращались не часто. В советской
историографии этот вопрос рассматривался
как раз в контексте взаимоотношений
иностранцев с русскими рабочими, но при этом все усилия
были сосредоточены на демонстрации усиливавшейся
эксплуатации последних со стороны иностранных
управляющих, мастеров, инженеров, механиков.