Торговля и таможенное дело в Великом Новгороде

После Грюнвальдской битвы (1410) Ливонский орден, стремившийся в то время к стабилизации отношений с Новгородом и Псковом, был вынужден проводить более гибкую политику. Так, в 1421 г. между Новгородом и Орденом был заключен договор, который обеспечил новгородским купцам «путь чист» для торговли в земле и городах магистра с правом покупки и продажи товаров «без вывета и без рубежа» (без исключения и без препятствий). На тех же условиях могли приезжать и торговать в Новгородскую землю и немецкие гости. Стремясь в 20—30-е гг. XV в. к сохранению мира с русскими городами, Орден отказывался поддерживать запреты Ганзы на торговлю с русскими; в то же время он стремился не допустить усиления военной мощи Новгорода и Пскова и вводил ограничения на продажу русским металлов и металлоизделий, из которых можно было делать оружие. После войны Новгорода с Орденом 1443—1448 гг. между сторонами был заключен новый договор (1448), который также свидетельствовал о значительном месте торговли в общем комплексе Русско-ливонских отношений.133

В 1471 г. новгородцы потерпели поражение на р. Шелонь, и Великий Новгород был включен в состав Московского государства. Однако договор о мире, заключенный в том году между Иваном III и Новгородом, еще не посягал на ганзейскую торговлю последнего. Более того, в нем говорилось: «А в немецком дворе торговать нашей братье новгородцем; а приставов вам не приставливати, а гостем гостити без рубежа по Цареве грамоте».134 Летом 1472 г. новгородское правительство заключило мир с Ганзой на 20 лет, очевидно, на условиях «старины». Лишь в 1478 г., когда были упразднены все политические институты боярской республики, немецкие купцы и их товары вновь подверглись аресту. 1 сентября 1481 г. между Новгородом (фактически Московским государством) и Ливонией был заключен мирный договор. Вскоре начались переговоры о заключении мира с ганзейскими городами, которые добивались восстановления прежних отношений.

Договор с Орденом (1481) был направлен на возрождение прерванных несколькими годами ранее торговых связей. При этом ряд статей отличался новизной. Так, магистр гарантировал новгородцам свободу торговли в Ливонии любым товаром, без каких-либо ограничений. Он также обещал пресечь произвол со стороны ливонских властей при вывозе лошадей из Ливонии в русские земли.135 В Ругодиве (Нарве) русские освобождались от уплаты пошлин, если торговые сделки между ними и немцами совершались на реке без выгрузки товаров на берег, а также в случае их перегрузки на телеги для отправки в другие города Ливонии. В интересах русских продавцов воска устанавливалось соответствие нарвских весов и весовой единицы — капи — новгородским мерам (тем самым соглашение 1468 г. с Нарвой приобретало силу договорной нормы).

Договором полнее обеспечивались личные права и безопасность русских: при проезде через Ливонию им разрешалось нанимать по своему выбору проводников из местного населения; за повреждение у русского бороды виновный карался отсечением руки и т. д.136 Сократилось число статей, которыми регламентировалось пребывание немцев в Новгороде. Таких статей в договоре 1481 г. всего три. В двух из них подтверждалось право немецких послов и купцов на беспрепятственный проезд и свободную торговлю в Новгороде, а также говорилось об обязательстве новгородской стороны «блюсти немчина», как своего новгородца. Третья статья отличалась новизной, запрещая немецким купцам розничную торговлю крепкими напитками в Новгороде и его пригородах. Изменение формуляра договора 1481 г. не было простой формальностью. Следует согласиться с Н.А. Казаковой в том, что оно явилось показателем происшедшего в результате создания единого Русского государства изменения в соотношении сил между Россией и Ливонией.137

В 80-е гг. XV в. западная торговля России продолжала перемещаться в ливонские города, минуя Новгород. Правительство Ивана III, внимательно наблюдая за развитием этого процесса, добивалось от ганзейских городов Ливонии — Риги, Ревеля и Дерпта — тех же уступок, что удалось получить от Нарвы в 1481 г. Одновременно оно стремилось увязать «ливонский вопрос» в одну проблему с русско-ганзейскими отношениями.

В 1487 г. Новгород (фактически Москва) и Ганза подписали договор о 20-летнем мире, возобновивший их прежние торговые отношения. Договор содержал обоюдную гарантию «чистого пути» и беспрепятственной торговли «по старине» для немецких купцов в Новгородской земле и для новгородцев — в немецкой. Одновременно подтверждалось, что в случае распри Новгорода со Швецией, Орденом или Нарвой немецкие купцы в Новгороде не должны задерживаться. В документе впервые была изложена правовая формула ответственности Ганзы за ограбления новгородских купцов во время их поездок за море: «Если случится новгородскому купцу зло на море от злых людей, которые имеют дом в 73 городах, то 73 города должны их искать, и если найдут они злых людей, то должны их наказать смертью и должны новгородскому купцу возвратить его товар». Аналогичные обязательства принимала на себя и новгородская сторона в случае причинения ущерба немцу в Новгородской земле.138

В договор также была включена статья о разделе спасенного имущества после кораблекрушения: «А похочет новгородец товар класти с немчином в лодью или в бус (обычное русское наименование ганзейских кораблей. — М.Ш.) в одном месте, а доспеетца притча над тем товаром на море: ино делитись немчину с ноугородцом по товару что останетца, а хитрости небыти, по крестному целованию, на обе стороны везде». По мнению И.Э. Клейненберга, речь шла о том, что «спасенный от кораблекрушения товар должен был делиться между всеми зафрахтовавшими корабль купцами, независимо от того, кому этот товар принадлежал до бедствия. Каждый участник имел право на долю спасенного, соразмерную по стоимости тому грузу, который он имел на корабле до крушения».139

Вместе с тем при заключении договора представители Ивана III отказались от своих первоначальных требований, направленных на ликвидацию торговых привилегий Ганзы в Новгороде. Они также не стали настаивать на расширении числа договорных условий, стимулирующих заграничную торговлю новгородцев.140 По всей видимости, эти уступки со стороны Ивана III имели ситуационный, тактический характер. Его стратегические цели к тому времени вполне определились: расширение международных связей, ликвидация ганзейского посредничества, утверждение независимости внешней торговли, сосредоточение ее в руках русского купечества.141

В 1488 г. наместник великого государя в Новгороде запретил реализацию соли мешками, а меда бочками без взвешивания. Так было покончено с одной из наиболее доходных привилегий ганзейских купцов, заключавшейся в праве продажи целого ряда товаров по образцам. К тому же немцы вынуждались к уплате торговой пошлины — весчего — наряду с русскими купцами. Вскоре по распоряжению великого князя было установлено еще одно правило: весовщики, приставленные к весам при церкви св. Иоанна, стали взимать по три пфеннига с каждого шиффсфунта (около 160 кг) взвешиваемого товара. Эта перемена не могла не привести к увеличению весовой пошлины.142 С 1489 г. ганзейские купцы обязаны были отдавать в переплав новгородским денежникам привозное серебро. На них же перекладывались и убытки от передела низкопробного серебра, которые раньше приходилось терпеть новгородцам.143

В 1494 г. наместником Ивана III в Новгороде были ликвидированы последние привилегии ганзейцев, заключавшиеся в праве «колупать» воск и требовать меховой «наддачи». В том же году в Новгороде был закрыт Немецкий двор, где подверглись аресту 49 ганзейских купцов с конфискацией их товаров на сумму 96 000 марок. Причину этих решительных действий надо видеть в стремлении единого Русского государства проводить активную внешнюю политику на Западе и утвердиться на берегах Балтийского моря. Неудивительно, что эти шаги были предприняты после основания в 1492 г. Ивангорода — нового центра внешней торговли России.144

Фактически к подрыву устоев новгородско-ганзейской торговли вела и «переселенческая политика» Ивана III. В 1478 г. из Новгорода было «выведено» более 100 боярских и купеческих семей, получивших землю во Владимире, Муроме, Нижнем Новгороде и др. Подобные же «выводы» проводились в 1484, 1487, 1488 и 1489 гг. Всего по сообщениям летописей в эти годы в «низовую землю» было переселено свыше 1000 опальных бояр, житьих людей, гостей с семьями, т. е. в общей сложности до 7000 человек. Не все из них получили поместья и стали московскими служилыми людьми. Многие новгородские «заговорщики» оказались в тюрьме. На место выселенных «переводились» московские купцы и дети боярские.145 Однако если Н.И. Костомаров полагал, что переселением во внутренние уезды Московского государства знатнейших новгородских фамилий Иван III достиг разрушения вековой корпорации новгородских гостей, торговавшей с Западом,146 то А.П. Пронштейн призывал не переоценивать отрицательное влияние этого обстоятельства на состояние внешней торговли Новгорода, «так как на место выведенных новгородских купцов в город были переселены купцы московские, обладавшие, может быть, не столь большими, но все же значительными средствами и богатым опытом».147

Как бы то ни было, Новгород и в XVI в. не лишился своего торгового значения, оставаясь крупнейшим рынком России. Важно лишь подчеркнуть, что его внешнеторговые контакты, утратив автономный, самостоятельный характер, оказались подчинены экономическим интересам единого Русского государства.148 Это создавало благоприятные условия для развития экономической жизни города и вело к дальнейшему укреплению его связей с европейскими партнерами.149 Торговые пути на Запад проходили теперь через Псков, который стал важнейшим пунктом перемещения русских товаров в Ригу и Литву, и Ивангород.

Неудивительно, что внешнеторговая политика Ивана III встретила противодействие со стороны Литовского княжества. В конце 80-х—начале 90-х гг. XV в. условия торговли для подданных московского государя в Литве складывались весьма неблагоприятно. Королевская администрация — «пошлинники», «мытники», «таможники», наместники и приставы — беспричинно задерживали русских купцов, захватывали их товары. Великий князь литовский запретил вывоз серебра в русские земли. Лишь в 1494 г. между Иваном III и Александром Казимировичем был подписан договор, нормализовавший на какое-то время двухсторонние торговые отношения.150

Стремясь к укреплению своего положения на Западе, Москва заключила в 1493 г. договор с Данией, который положил начало длительному союзу двух стран. Помимо статей о военно-политическом союзе, направленных против Швеции, договор включал статьи о торговых сношениях. В 1497 г. было заключено перемирие со Швецией сроком на 6 лет. В отношениях с Ливонией Иван III стремился к миру. Однако Орден держал курс на военную конфронтацию, пытаясь помешать дальнейшему усилению единого Русского государства.151

Примечания

1. См.: Ключевский В.О. Краткое пособие... С. 72—73; Платонов С.Ф. Учебник... С. 62—63; Шаскольский И.П. О возникновении города Колы // ИЗ. 1962. Т. 71. С. 272.

2. Славянский М. Историческое обозрение торговых сношений Новгорода с Готландом и Любеком. СПб., 1847. С. 20—21; Мельгунов П.П. Очерки... С. 87—93; Чиркин Г.Ф. Историко-экономические предпосылки колонизации Севера // Очерки по истории колонизации Севера. Пг., 1922. Вып. 1. С. 7—12;Платонов С.Ф., Андреев А.И. Новгородская колонизация Севера // Там же. С. 26—37; Платонов С.Ф. Учебник... С. 64; Алексеев Ю.Г. «К Москве хотим»... С. 8—13; Перхавко В.Б. Пушнина в древнерусском товарообмене (IX—XIII вв.) // ОИ. 1999. № 5. С. 167—170.

3. Соловьев С.М. Соч. Кн. 2. С. 534.

4. Ключевский В.О. Краткое пособие... С. 80.

5. Фроянов И.Я. Древняя Русь: Опыт исследования истории социальной и политической борьбы. М.; СПб., 1995. С. 367.

6. Янин В.Л. Социально-политическая структура Новгорода в свете археологических исследований // Новгородский исторический сборник. Л., 1982. Вып. 1 (11). С. 90.

7. Фроянов И.Я. Мятежный Новгород: Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX — начала XIII столетия. СПб., 1992. С. 186—187.

8. Ключевский В.О. 1) Краткое пособие... С. 80—81; 2) Соч. Т. 2. С. 76.

9. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории... С. 32.

10. Фроянов И.Я. 1) Мятежный Новгород. С. 185; 2) Древняя Русь. С. 338.

11. Ключевский В.О. Краткое пособие... С. 75.

12. Фроянов И.Я. 1) Мятежный Новгород. С. 197; 2) Древняя Русь. С. 328.

13. См.: Ключевский В.О. Соч. Т. 1. С. 28.

14. Фроянов И.Я. 1) Мятежный Новгород. С. 198—202; 2) Древняя Русь. С. 368.

15. Ключевский В.О. Краткое пособие... С. 77—78.

16. Там же. С. 79; Платонов С.Ф. Учебник... С. 68.

17. Покровский М.Н. Избранные произведения в четырех книгах. М., 1966. Кн. 1. С. 146.

18. Ключевский В.О. Краткое пособие... С. 76.

19. Там же.

20. Платонов С.Ф. Учебник... С. 68.

21. Ярослав Ярославич — родоначальник тверских князей. Он «наследовал Александру Невскому на Владимирском великом княжении, и на протяжении более полувека Тверь была важнейшим политическим центром этого княжения» (Алексеев Ю.Г. Судебник Ивана III. С. 12).

22. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории... С. 66.

23. СГГиД. Ч. 1. № 1. С. 1; Ключевский В.О. Краткое пособие... С. 75.

24. Договорная грамота Новгорода с Ярославом Ярославичем 1270 г. // СГГиД. Ч. 1. № 3. С. 4. Слова «по Цареве грамоте» означают, что первоначально грамота с привилегиями для Новгорода была получена у хана Орды Менгу-Тимура (1266—1282), который неизменно проявлял заинтересованность в поддержке балтийской торговли через Новгород и ее распространении на Восток. Подтверждая права и привилегии Новгорода, этот ордынский хан неизменно выражал готовность защищать его «от любых нападок со стороны великого князя Владимирского, он также настаивал на продолжении политической связи между Новгородом и великим князем». В XIV в. Орда продолжала защищать торговые права новгородцев от произвола владимирского князя (см.: Соловьев С.М. Соч. Кн. 2. С. 534, 541; Насонов А.Н. Монголы и Русь... С. 111—115; Вернадский Г.В.История России. Монголы и Русь. С. 177—179; Лимонов Ю.А. Из истории... С. 61).

25. Договорная грамота Новгорода с Михаилом Ярославичем 1308 г. // СГГиД. Ч. 1. № 8. С. 9. Михаил Ярославич (1271—1318), князь тверской (с 1285 г.), великий князь владимирский (1305—1317), был убит в Орде.

26. Договорная грамота Новгорода с Михаилом Ярославичем 1317 г. // СГГиД. Ч. 1. № 14. С. 18.

27. Там же. № 1, 2, 3; ОР РНБ. Ф. 885. Эрмитажное собр. № 335. Л. 1—6; ГВНП. № 14, 15, 19, 26; Бережков М.Н. О торговле Руси с Ганзой до конца XV в. СПб., 1879. С. 230, 231. Князья, приглашенные в Новгород, иногда злоупотребляли своим положением, вступали в непосредственные торговые сношения с немцами, продавая им продукты из своих «низовских» княжеских имений. Так, например, поступали Ярослав Ярославич и его сын Александр (Лимонов Ю.А. Из истории... С. 61).