Культура как коммуникация

Культура не только влияет на коммуникацию, но и сама подвергается ее влиянию. Чаще всего это происходит в процессе инкультурации, когда человек в той или иной форме коммуникации усваивает нормы и ценности культуры. Мы изучаем нашу культуру различными способами, используя для этого различные источники. Например, американский малыш, которому дедушка объясняет, что если тебя знакомят с кем-либо, нужно пожимать руку, формирует свою культуру. Индийский ребенок, растущий в доме, где женщины едят после мужчин, также формирует свою культуру. Еврейский подросток, который служит проводником в церемонии еврейской Пасхи, усваивает культуру своего народа и в то же время участвует в ее развитии и сохранении. Французский мальчик, которому дают сидр за обедом, также усваивает традиции своей культуры. Маленький египтянин, которому объясняют, что поведение его дяди принесло позор семье, формирует ценности и нормы своего поведения. Таким образом, читая, слушая, наблюдая, обмениваясь мнениями и новостями со знакомыми или незнакомыми людьми, мы влияем на свою культуру, и это влияние становится возможным посредством той или иной формы коммуникации.

Различие социальных типов культуры прослеживается как в повседневной жизни — манерах, нормах, интересах, языке, так в духовных ценностях и идеологии. Многие социологи исследуют «культуру бедности». Она присуща неимущим слоям городского и сельского населения, которые в социальном плане отличаются отсутствием устойчивой работы, а соответственно и скудостью средств к проживанию. Это порождает «культуру выживания», имеющую свои духовные и бытовые проявления. Такого рода анализ необходимо дополнять и рассмотрением «культуры богатых». Для нее характерно большей частью престижное и показное расточительство, культ гедонизма и презрение к физическому труду и к людям, которые не могут позволить себе более дорогих вещей и услуг. На низшем уровне «культуры богатых» (свойственном обычно «новым богатым»)  потребление дорогих вещей, услуг, досуга, пребывание на модных курортах и т.п. становится средством создания дистанции от менее обеспеченных, для чего и создается мощная индустрия роскоши. Лишь формирование особых ценностей- включающих профессиональную активность, самокритику, чувство долга, и сдержанности отличает культуру более зрелого класса собственников.

Важным принципом  дифференциации культуры является деление  на столицу и провинцию (или периферию), которое в значительной степени сказывается в жизни всякого общества, где существует сильная централизация политической и культурной регуляции. Большей частью провинциальная культура рассматривается как второстепенная, зависимая от столичных веяний и неполноценная, от которой активные элементы стремятся уйти в столицу.

Уровни  взаимодействия культур

Кто же в социологическом  плане является участником культурных отношений?

В результате длительного  общения между различными нациями  может возникнуть региональный тип  взаимодействия, который порождает общность культуры Средиземноморья, Ближнего Востока, Северной Америки, Тихоокеанского региона и т.д. Особое значение в современном мире приобретает наднациональный уровень.

Рассмотрим более конкретно  уровни взаимодействия культур. Этнический уровень взаимодействия осуществляется между локальными этносами, этноязыковыми, культурно-хозяйственными (по общности материальной культуры), историко-этнографическими (по сходству духовной культуры), этноконфессиональными и другими общностями. Во взаимодействии культур этого типа проявляются двойственные тенденции. Взаимное усвоение элементов культуры, с одной стороны, способствует интеграционным процессам, взаимному обогащению, обмену и т.д., а с другой — сопровождается усилением этнического самосознания, стремлением к закреплению этнической специфики. Само по себе этническое общение, выражающееся в усилении контактов, двуязычии, увеличении числа смешанных браков и т.д., еще не ведет к установлению общности. Как известно, культура этноса обеспечивает не только его интеграцию и стабильность как системы. Элементы этой культуры имеют и вторую жизнь, так как выполняют и этнодифференцирующие функции, становятся основой для различения «мы» и «они». Для каждого этноса бытие других этнических групп — внешнее явление, отличающееся не только по содержанию жизнедеятельности, но и в силу несходства кульурного облика. Конечно, отношение к этому внешнему началу может варьироваться в зависимости от различных внутренних или внешних факторов. Оно может вызывать интерес, но не вести к взаимодействию. Может возникать и взаимное или одностороннее проникновение, ведущее к использованию каких-либо элементов без утраты взаимной разделенности. Несомненно, что и на этом уровне формируются элементы межэтнической культуры, на основе которой происходит прежде всего общение между первичными общностями. К данному уровню культуры относятся прежде всего языки межэтнического общения, не обязательно имеющие национальную привязанность. Так, в Тропической Африке это не только суахили и хауса, но и более мелкие этнические языки, а также различные варианты смешанных жаргонов (пиджин), используемые для торгового и хозяйственного общения.

Такая культура не обладает необходимой степенью зрелости, чтобы  обеспечить интенсивное взаимодействие, однако. Разногласия и конфликты, в которых дифференцирующие характеристики могут служить поводом и критерием для вражды и насилия, делают необходимым формирование устойчивого единства на более высоком уровне.

Национальный уровень. Национальное единство возникает как на моноэтнической, так и на полиэтнической основе через общую хозяйственную деятельность и государственно-политическую регуляцию. Это дополняется созданием и соответствующей культуры — языка, идеологии, норм, обычаев и т.д. В странах Азии и Африки национальное единство в большей степени складывалось на основе общего исторического опыта, накопленного в ходе колониального угнетения и борьбы за национальную независимость и национальное самоопределение. Хорошо известно, что в освободившихся странах национальное объединение прежде всего осуществляется государством. В сфере культуры оно также выступает важнейшим средством утверждения единства.

Тем не менее, процессы культурной консолидации нации нередко оказываются  двойственными и приводят, в свою очередь, к росту межнациональных противоречий в рамках одного государства или между ними. В Индии прямое осуждение вызывают тенденции этнической и языковой консолидации, вызывающие напряженные столкновения между представителями разных этноязыковых групп. Многие индийские ученые и политики видят в локальном национализме причины конфликтов и трений, ведущих к дезориентации государственного единства.

Нередко меры по укреплению территориального и государственного национализма ведут к ограничению  прав или изгнанию инонациональных групп. Так, например, в 70-х гг. в Гвинее, Уганде, Кении, Замбии изгонялись «инородцы» (иногда проживающие в данной стране в течение ряда поколений) не только из соседних и смежных, но и более отдаленных стран (средиземноморских, азиатских). В 1989—1992 гг. подобные процессы охватили ряд стран бывшего Советского Союза. За такими мерами большей частью стоят экономические причины, так как ослабляется конкуренция для «титульного этноса» в доступе к местным ресурсам, что нередко наносит длительный хозяйственный ущерб из-за оттока активного населения и вражды с соседями. Тем не менее, существуют и социокультурные причины, обусловленные потребностью в ускоренном формировании нации и преодолении локальных барьеров

Цивилизационный уровень. Именно в общении между цивилизациями достигались в прошлом наиболее существенные результаты в обмене духовными, художественными, научными достижениями. В средние века европейская цивилизация многое заимствовала из мусульманского региона, а позднее Индия и Китай внесли немалый вклад в культуру Запада. Интенсивный обмен происходил между исламским, индийским и буддийским регионами. Конфликтность этих отношений сменялась мирным сосуществованием и плодотворным взаимодействием.