Экономические конфликты

Устав ООН предусматривает  блокаду как возможную коллективную меру, осуществляемую странами — членами  ООН для восстановления и поддержания  мира по решению Совета Безопасности на основании ст. 39 и 41 Устава ООН [2].

Эмбарго - запрещение государством ввоза в свою страну или вывоза в какую-либо другую страну товаров, услуг, валютных и иных ценностей. Таким образом, эмбарго может выступать как инструмент борьбы против какой-либо страны и рассматриваться как экономический конфликт [8].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Структура  и социология экономического  конфликта

 

Определение экономического конфликта по его субъектам тоже наталкивается на противоречия, так как хозяйственные субъекты (производители, посредники, потребители, домохозяева) вступают в конфликты не только по поводу материальных благ, но и по поводу прав, статуса, власти и ценностей.

Предприниматель, например, может выступать в нескольких социально-экономических ролях: в том числе, и как потребитель, и как работодатель, и как подрядчик, и даже как чиновник. С одной стороны, первоначальное накопление капитала и непрекращающийся передел собственности в нашей стране заставляет считать право собственности ключом к экономическим конфликтам. С другой стороны, собственник, пользователь и распорядитель - это очень часто разные субъекты.

То же можно  сказать и о предмете экономического конфликта. Принято различать столкновение интересов и столкновение мнений, или когнитивный конфликт. Казалось бы, спор менеджеров банка об их политике инвестиций (допустим, что это не конфликт интересов) в разряд экономических не попадает. Однако если учесть, что в споре стороны опираются, прежде всего, на экономические представления, имеющие свою специфическую логику, то это эпизод экономического поведения, стало быть - конфликт экономический?

Действительно, исходя из того, что «ключевыми»  конфликтами современного российского  общества являются противостояния, связанные с переделом собственности, было бы правильно при определении экономического конфликта исходить именно из категории собственности.

В экономической  науке по-прежнему остаются дискуссионными вопросы: о соотношении интересов  и потребностей; о взаимосвязи  экономических интересов и экономических отношений; о соотношении объективного и субъективного в интересе; о соотношения частных и общественных интересов; о месте и роли интересов в системе мотивации субъектов; и др.

Об этом, в  частности, свидетельствуют наиболее распространенные на сегодняшний день трактовки сущности категории «экономические интересы»:

· это объективная  экономическая потребность, зафиксированная  в сознании субъектов в виде конкретного  побудительного мотива к хозяйственной  деятельности с целью удовлетворения данной потребности;

· это форма  проявления (способ существования) экономических отношений, которые определяются спецификой организационно-правовой формы хозяйствующего субъекта и внешней средой экономической системы;

· это форма  проявления (выражения) экономических потребностей, посредством осознания и реализации которых субъект хозяйствования обеспечивает собственную самостоятельность и развитие;

· это объективный (субъективный) побудительный мотив (реальная причина) деятельности людей, выражающий связь между положением работников в системе общественного производства и их потребностями;

· это результаты деятельности, которых люди стараются  достичь в процессе производства, распределения и обмена материальных благ;

· это осознанный хозяйствующим субъектом способ оптимального удовлетворения испытываемой им нужды в конкретном виде экономического блага;

· это присущая субъекту целевая направленность экономической  деятельности на повышение степени  удовлетворения своих потребностей за счет эффективного применения ресурсов и экономии времени;

· это процесс  планирования возможных результатов  деятельности хозяйствующего субъекта и их упорядочение в соответствии с существующими потребностями  на ресурсах, находящихся в его  распоряжении.

Однако, на вопрос о том, можно ли считать предметом любого коммерческого, потребительского, трудового, организационного, или производственного конфликта использование, владение и распоряжение собственностью пока не предложено ясного и убедительного ответа. Точно так же, как и вопрос о том, где проходит граница между экономическим, правовым и политическим конфликтами по поводу собственности, и можно ли считать эти последние средствами разрешения экономического конфликта. Автор полагает, что ясность здесь может внести именно социологическая наука.

Тем не менее, уточним  данное в пункте первом курсовой работы определение, и будем считать  экономическим конфликтом осознанное противостояние сторон по поводу производства, распределения, потребления и обмена ценностей, измеряемых в материальном или финансовом эквиваленте [5].

Социология  экономического конфликта - относительно новое направление, как и сама экономическая социология, появившаяся  во второй половине 1980-х гг. У нее  еще нет своей единой модели, здесь  сосуществуют совершенно разные методологии, заимствованные как из экономической теории, так и из социологических направлений.

Для социологического анализа экономических конфликтов характерен учет не только экономических, но также социально-политических, этнокультурных и социально-психологических предпосылок поведения сторон в ходе конфликта. Основной задачей социологии экономического конфликта, по-видимому, является выявление социальных функций экономических конфликтов, а также таких социальных и социально-психологических особенностей их динамики, на которые можно было бы опереться при их разрешении.

Средоточием социологической  проблематики экономических конфликтов являются производство, распределение, использование и обмен ресурсов социального влияния, измеряемых с  точки зрения их ценности, выраженной в денежном эквиваленте.

Глубинная причина  затруднений, на которые наталкивается  социолог при попытке дать однозначное  определение экономического конфликта, кроется в сложности отношений  собственности, в многообразии тех  смыслов, которые в нее вкладываются конфликтующими сторонами. Обладание тем или иным ресурсом имеет значение только тогда, когда оно включено в систему общественных отношений, прежде всего - отношений властных. Главенствующая роль структур доминирования была подмечена еще Р. Дарендорфом: отношения производства и собственности не объясняют конфликтов в экономике, они вторичны по сравнению с распределением и притязаниями на контроль за ним.

В желании обладать собственностью, как и в желании  регулярно получать заработную плату, сочетаются несколько базовых (согласно Дж. Бертону) потребностей: в безопасности, в благосостоянии, в независимости, свободе частной жизни (privacy), в привязанности, в социальном статусе. Это подтверждается междисциплинарными, в том числе социально-психологическими, исследованиями феномена собственности.

Собственность - это неотрывная часть представления  человека о самом себе, контроль над жизненной ситуацией, доступ к информации, признание окружающих, возможность влиять на людей и  многое другое.

Отношения собственности - это не только субъект-объектные, но и субъект-субъектные отношения, т. е. отношения между людьми, включенными в определенные воображаемые и реальные социальные группы. Социальное значение собственности не сводится к ее непосредственной потребительной стоимости, его следует искать в тех специфических возможностях, которые распоряжение собственностью открывает для взаимодействия собственника с другими людьми, в облегчении и ускорении взаимопревращения различных социально-психологических ценностей, ресурсов, форм капитала [6].

Отношения социального  обмена, в которые вольно или невольно вступает собственник, превращают его  разнообразные капиталы (материальный, финансовый, человеческий, социальный, культурный) в ресурсы влияния. Для  того, чтобы реализовать право собственности, необходимо влияние. Это может быть грубая сила (вспомним захваты предприятий новыми собственниками при участии силовых подразделений, боевой техники), и вознаграждение (взятка чиновникам, повышение заработной платы работников), и опора на легитимность, представление о справедливости («кто больше вложил средств, тот должен иметь преимущество»). Большое значение при этом имеет не только юридический характер собственности (совместная, долевая, индивидуальная, доверительная), но и ее происхождение (полученная в наследство, «нажитая честным трудом», «украденная у государства»), цели, в которых она используется. То есть, само обладание собственностью еще не является властью, оно не изменяет положение собственника в системе отношений господства. Экономическая власть - это способность реализовать свое право на собственность и на распоряжение ею в своих интересах. Она не ограничивается одними лишь экономическими принуждением и стимулированием. В действительности, собственность конвертируется во все пять форм социального влияния: принуждающую, вознаграждающую, легитимную, экспертную, информационную и референтную.

Построение  интегративной модели экономического конфликта невозможно без изучения взаимообращения этих форм в ходе противостояния. Приведем аналогию. Для выявления оптимальной конкурентной стратегии М. Портер предложил проанализировать т. н. «цепочку ценностей», - систему взаимозависимых первичных и вторичных (поддерживающих производство) видов деятельности, которые осуществляет фирма, чтобы произвести определенную ценность, и тщательная координация которых дает конкурентное преимущество. Аналогичную проблему приходится решать при социологическом и социально-психологическом анализе ресурсов экономического конфликта: изучение

1) цепочки процесса  социального «производства» ценности, приписываемой тому или иному  предмету спора,

2) цепочки процесса  взаимопревращений материальных  и финансовых ресурсов в средства  влияния на противника,

3) представлений  противоборствующих сторон о  закономерностях этих двух процессов.

Причем один из важнейших элементов модели, которую  еще предстоит создать, - это факторы  ликвидности (т. е. скорости и легкости реализации) материальных и нематериальных ценностей, внутри этих цепочек.

Понимание множественности значений, которыми наделен капитал (или обладание им), для заинтересованных сторон, открывает широкие возможности перед конфликтологическими экспертизой и посредничеством. Важнейшая задача посредника в коммерческих, трудовых и потребительских конфликтах - раскрыть многозначность предмета спора, расчленить его на составляющие: ресурсы социального влияния, способы удовлетворения базовых потребностей, инструментальные и терминальные ценности и др. Переведение внимания с собственности или денежной суммы на их функции, - такие, какими они представляются каждой стороне спора, - позволяет «увеличить пирог», т. е. вести торг о большем количестве благ [1].

Экономический конфликт, как и экономическое  поведение вообще, разворачивается  не в безвоздушном пространстве математических моделей. Конечные ценности и моральные нормы задействованы здесь не в меньшей степени, чем стремление максимизировать полезность. Тем не менее, экономика основана на целерациональных действиях, на учете стоимости альтернативных издержек. В отличие от некоторых других видов противостояния (политического, этнического, религиозного), здесь больше возможностей для рационального поиска альтернативных средств и меньше вероятность так называемого «нереалистического» конфликта, направленного не на достижение определенной цели, а на снятие напряжения, поддержание групповой сплоченности (с точки зрения Л. Козера). Скорее, можно говорить о «смещенном» объекте конфликта, когда неудовлетворенность возникает в силу структурного экономического «насилия» (инфляция, безработица), источник которого не определен («государство», «демократы», «верхушка»), а у пострадавшей стороны нет четких групповых границ и интересов. Это в особенности характерно для нашей страны, где групповые идентификации по-прежнему остаются размытыми: на смену дезинтеграции и «идентификационному эскапизму» пришло деление на тех, кто «пострадал от реформ и теперь пытается выжить», и тех, кто «адаптировался и ориентирован на достижения», а классовая идентификация еще не сложилась [5].

Как показывают исследования, причиной крупных политико-экономических конфликтов является не столько низкий уровень доходов на душу населения, высокий уровень относительной депривации, или идеологически сформированный внешний локус контроля, сколько оценка инструментальности конфликтных действий, то есть их осуществимости и эффективности в достижении цели.

Разнообразные ресурсы экономического конфликта  имеют своим условием материальный и финансовый капитал. Это значит, что возможность квантификации  и количественной оценки используемых стратегий поведения и форм влияния здесь превращается в необходимость. Поэтому, с социологической точки зрения, требуют своего изучения способы оценки выгодности того или иного шага, которые используют противоборствующие стороны при принятии решений, критерии количественной «измеримости» ценностей, вовлеченных в конфликт.

Экономические конфликты не ограничиваются привычными границами экономики, они возникают  там, где при оценке человеческих отношений пользуются финансовым и  материальным мерилом. Признание экономической значимости таких «неощутимых» величин, как время, человеческий, культурный и социальный капиталы, свидетельствует о существовании практической потребности в соизмерении стоимости этих ресурсов с материальными, в рационализации их взаимопревращений друг в друга.

Безусловно, экономический  конфликт, как всякий другой, имеет  свою собственную логику, неумолимо  подчиняющую себе вступившие в противоборство стороны. Однако, совершенствование  методов его разрешения невозможно без изучения того, как оценивается риск и полезность конфликтных действий, как различные субъекты конфликта соизмеряют ценность «бесценного» - нематериальных и нефинансовых видов капитала.

Возможность экономических  конфликтов, которые требуют тем  больших издержек и риска, чем крупнее ввязывающиеся в них экономические агенты, является той угрозой, которая заставляет искать мирные пути решения споров, стимулирует накопление «социального капитала». Вместе с тем, они неизбежны и необходимы, поскольку «сшивают» экономику и устанавливают баланс интересов там, где нормативные санкции не действуют. Они являются наиболее радикальной формой изменения правил игры в поле социального обмена [3].

Одной из собственно социальных функций экономических  конфликтов и является установление того «курса», по которому внутри группы один вид капитала конвертируется в другой: информация, опыт, доверие, связи и власть - в финансовые и материальные ценности.

 

 

 

 

 

 

 

Заключение