Управленческие революции в истории человечества

     Итак, вначале менеджер и собственник  — одно лицо. Затем управление отделяется от капитала и производства, вместо одного капиталиста-менеджера возникают  два сообщества: акционеры и наемные  руководители. Менеджеров много, и каждый следит за конкретной функцией: планированием, производством, снабжением. После этого функция каждого менеджера-специалиста вновь дробится и вместо одного человека появляется сообщество специалистов, которые образуют плановое бюро, конструкторский отдел, бюро контроля. Менеджер отныне координирует работу специалистов. Ученые изобрели особые инструменты координирования деятельности людей, в частности, систему принятия решений, определение целей политики компании, философию управления.

3. Корпоративный менеджмент

     Менеджмент  зародился в частном секторе, а не в государственном. Он возник в качестве бизнес-менеджмента. Но по-настоящему он встал на ноги, т. е. явил себя миру как научная и социальная сила, не в средних и мелких фирмах (хотя там свободное предпринимательство было очень развито), а в крупных корпорациях. В таких гигантах (например, «Дженерал Моторс»), годовые доходы которых превышали бюджеты некоторых государств. Благосостояние и государства, и частного сектора все больше зависело от качества управления. Менеджмент притягивал лучшие силы нации, и даже средних способностей люди, пройдя сложный путь управленца, становились со временем выдающимися личностями.

     Когда в середине XIX века зарождался современный  менеджмент, этот процесс мало кто  замечал. Главные бои тогда шли  между трудом и капиталом. XIX век  так и называли — «поле идеологического  противоборства труда и капитала». Революции, стачки, локауты потрясали промышленный мир. XX век называют эпохой противоборства индивида и организации. Весь мир стал одной огромной организацией, в которой главное действующее лицо — бюрократ. Революции и забастовки в развитых странах научились улаживать на договорной основе. Иначе говоря, идеологическое противоборство переросло в управленческое. Сейчас не капиталист противостоит рабочему, а руководитель — подчиненному.

     Итак, началом четвертой революции  в управлении явилась буржуазная революция, символизировавшая выход  на историческую сцену новой фигуры — капиталиста. Когда он обжился и понял, что в одиночку ему не сыграть всю пьесу, возникла новая фигура — наемный менеджер. Стало быть, начало эпохи — появление капиталиста, а ее конец — приход менеджера.⁵

5. ПЯТАЯ УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

     Эпоха монополистического капитализма дала первые школы бизнеса. С появлением класса профессиональных менеджеров и  отделением его от класса капиталистов стало возможным говорить о новом  радикальном перевороте в обществе, который нужно считать пятой революцией в управлении. Ее содержанием стало превращение менеджеров сначала в профессиональную страту, а затем в отдельный от капиталистов социальный класс.

     Индустриальная  революция доказала, что чисто  управленческие функции не менее важны, чем финансовые или технические. Однако со временем теоретики и практики начинают осознавать, что капиталист в управлении производством – фигура отнюдь не самая главная. Зарождение акционерного капитала, появление огромных корпораций, централизация банков и транспортных сетей делали излишней фигуру индивидуального собственника. Его место занимает – государственный чиновник. Укрепление предприятий и появление акционерной формы собственности способствует вытеснению индивидуального капиталиста из производства точно также, как ручной труд вытесняется машинным. Формируется теория социалистической революции, Вебер заложил основы теории менеджерской революции и социологии бюрократии.

     В этот период происходит зарождение теории менеджерской революции, усиление и господство бюрократии.

     Администрация уже захватила господствующие высоты в общественной жизни и превратилась в самостоятельную социальную страту. В бюрократизированном обществе повышается социальная значимость «чина», который защищается административно-правовыми нормами.

     Рост бюрократии на самом деле отражал тот факт, что в капитализме ХХ века управление производством перестало служить прямой функцией собственности на орудие труда. Да и сама собственность теряет индивидуально-частный характер, становясь, все больше корпоративно-коллективной. «Люди, господствующие в бюро» монополизируют технику управления и каналы коммуникации. Всё чаще они засекречивают информацию под предлогом «служебной тайны», создают такие механизмы поддержание иерархической структуры, которые исключают конкуренцию, выборы и оценку работников по деловым качествам. Бюрократия несовместима с участием всех или большинства членов организации в принятии управленческих решений. В этом вопросе она считает компетентной только себя, полагая, что управление есть функция профессионалов. Чиновники — это, прежде всего, те, кто прошел специальную подготовку и занимается управлением всю жизнь. 

     Усложнение  управления производством приводит к монопольному захвату ключевых позиций «статусной группой», имеющей свою идеологию и систему ценностей. Происходит тотальная бюрократизация управленческого аппарата. Бюрократия превращается в господствующий элемент социальной структуры, и сверх того — в такой жизнеспособный элемент, который практически не поддается уничтожению. Из всего многообразия социальных действий на производстве единственно рациональными и законными признаются те из них, которые осуществляются самой бюрократией или служат поддержанию её статус-кво.

1. Менеджеры как социальный класс

     В 1941 г. Дж.Бернхайм пишет книгу «Менеджерская революция», основной пафос которой заключается в том, что класс капиталистов практически вытеснен классом управляющих. По существу, его идеи во многом совпадают с мыслями Вебера, с той лишь разницей, что вместо бюрократии господствующей силой провозглашаются менеджеры. Он считает, что капиталист-собственник перестал быть необходимой предпосылкой нормального функционирования производства, что менеджеры — такой же социальный класс, как бюрократы или буржуазия. Собственность, полагает Бернхайм, это не просто капитал или овеществленный труд, а прежде всего контроль. Если нет контроля, то нет и собственности. Но контроль находится теперь в руках менеджеров, а собственности в прежнем ее понимании не существует.

2. Отделение собственности от контроля

     Десятью годами раньше сходный тезис был провозглашен А.Берлом и Г.Минсом. Их работа стала эмпирическим источником теории менеджерского капитализма. В подтверждение идеи о том, что разложение атома собственности разрушает фундамент, на котором строился экономический порядок последних трех веков, они привели следующие данные: около 65% крупнейших корпораций США контролируются или менеджментом, или с помощью особого механизма, который включает небольшую группу (меньшинство) акционеров. С тех пор эмпирические данные Берла и Минса стали источником значительного числа теоретических обобщений при изучении отделения собственности от контроля. Наиболее полное выражение идея менеджерской революции (МР) получила у Бернхайма, который ввел и сам термин «менеджерская революция». Если собственность означает контроль, то их разделение означает исчезновение собственности как социального явления, имеющего самостоятельное существование, полагал этот ученый.

     Еще более определенно высказался в 1961 г. Д.Белл: частную собственность  в США следует считать фикцией. В 1945 г. Р.Гордон при помощи вторичного анализа подтвердил данные Берла и Минса, а несколько поздне Р.Лернер, использовав сам метод Берла-Минса применительно к 500 корпорациям, пришел к аналогичным выводам. Мысль об особой роли управляющих в корпорации и миссии менеджмента в обществе высказывает в своей книге «Концепция корпорации» (1946) ведущий теоретик современного менеджмента П.Друкер, предпринявший первое, насколько известно, монографическое социологическое исследование крупнейшей корпорации «Дженерал моторс».⁶

6. УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ  РЕВОЛЮЦИИ В РОССИИ

     Попытаемся  рассмотреть сквозь призму концепции  менеджерской революции события, произошедшие в течение последних 80 лет в  нашей стране.  

     В XX веке, Россия дважды совершала крупномасштабные переходы от одного типа общества к другому. В 1917 г. она перешла от капитализма к социализму, а в 1991 г. совершила обратное движение — от социализма к капитализму. И в том, и в другом случае глобальный переход представлял собой, прежде всего управленческую революцию. Изменение социальных и экономических устоев общества в 1917 и в 1991 гг. происходило «сверху» и представляло собой не результат естественно-исторического развития, а спланированный и управляемый политической элитой переворот.  

     В первой и второй управленческих революциях основные выгоды от переворота получила небольшая группа стоящих у власти людей. В 1917 г. это была большевистская элита, ориентированная на установление диктатуры пролетариата и отвергавшая ценности западного общества, а в 1991 г. — демократическая элита, низвергнувшая ценности большевизма и попытавшаяся «насадить» в стране политический плюрализм западного типа. 

     Таким образом, первая и вторая управленческие революции совершались с диаметрально противоположных позиций, преследовали разные цели, ориентировались на различные идеалы и принципы. Обе революции совершались «сверху» меньшинством населения. И в том, и в другом случае революцию совершала группа интеллектуалов, стоявшая в оппозиции к правящей политической элите: в 1917 г. — в оппозиции к временному буржуазному правительству, в 1991 г. — в оппозиции к советскому партийному руководству. После того как революция свершалась, находившиеся в оппозиции интеллектуалы захватывали власть и становились правящей управленческой элитой. 

     Через некоторое время (спустя примерно 5 — 7 лет) в правящей элите намечался  серьезный отход от провозглашенных  целей и идеалов. В. И. Ленин повернул от идеалов коммунизма к принципам капитализма и провозгласил новую экономическую политику (НЭП). Б. Н. Ельцин отошел от шоковой терапии и повернул к новой социальной политике, в основе которой лежали принципы, которых придерживались коммунисты. Таким образом, после первой и второй управленческих революций захватывавшее в России власть оппозиционное меньшинство через короткое время отказывалось от первоначальных идеологических, а иногда и политических, претензий и превращалось в группу обычных функционеров и чиновников, для которых главными вопросами были удержание власти и решение насущных хозяйственных проблем. Из группы утопистов-прожектеров властвующая элита превращалась в группу прагматиков-реалистов, занимающихся решением хозяйственных и социальных вопросов.

     Как только управленческая элита вставала на путь прагматизма, в стране начинался бурный рост всевозможных курсов повышения квалификации, обучавших менеджеров основам науки управления. В начале 1920-х годов В.И. Ленин учредил в стране около 10 научных институтов менеджмента и НОТ, которые в течение 5 — 7 лет сделали ряд выдающихся научных открытий и приобщили тысячи руководителей к принципам западного менеджмента. 

     В начале 90-х годов того же века при  косвенной поддержке Б.Н. Ельцина в России открылись сотни школ бизнеса и менеджмента, в которых тысячи российских менеджеров познакомились с современными достижениями западной управленческой мысли. Десятки и сотни менеджеров отправились на стажировку в Европу и США. 

     Таким образом, в результате второй управленческой революции контроль над производством перешел от наемных работников, роль которых при советской власти выполняли партийные чиновники, к частным собственникам. Цели и объективные результаты второй управленческой революции, произошедшей в России, прямо противоположны целям и результатам первой управленческой революции. Однако содержание первой и второй революций аналогично; речь идет о переходе политической и экономической власти от одной части управленческой элиты к другой. 

     Ни  первая, ни вторая революции в России не привели к созданию рыночного общества западного типа. Несмотря на то, что их результатом стало обновление 70—80% кадрового состава управленческой элиты, принципы и методы руководства экономикой и людьми остались прежними.