Судьба России в творчестве К. Леонтьева

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ  И НАУКИ РФ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ

Тверской государственный  технический университет

(ГОУВПО «ТвГТУ»)

Кафедра «Менеджмент»

 

 

 

 

 

 

Реферат

По дисциплине:  Политические традиции

На тему : «Судьба России в творчестве К. Леонтьева»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил:

студент 2 курса

Факультета ФУСК

Группы МО 1005

Панина А.П.

                                                                                                          Принял:

Лавриков  С.В.              

 

 

 

 

г.Тверь, 2012 г.

 

Содержание.

 

Введение:                                                                                                               3

1. Взгляды Леонтьева на политику России.                     
1. Этнографические рассуждения Леонтьева.                                    4
2. Внутренняя и внешняя политика России.                                      7                                
3. Принципиальная позиция России в защите православия.             9

 

2. Проблема «византизма» в творчестве Леонтьева и опасность для России.
1. Понятие «византизм» с т.з. Леонтьева.                                          10
2. Опасность, грозящая России от её соседей.                                   13

 

 

3. Россия с исторической точки зрения Леонтьева.
1. Историческая концепция Леонтьева.                                              16
2. Леонтьев о будущем человечества и России.                                 18 

 

Заключение                                                                                                            22

Список используемой литературы                                                                      23

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

 

Выдающийся русский мыслитель, писатель, эстет, дипломат, православный монах –– Леонтьев Константин Николаевич связал свою жизнь со служением своей  Родине, России, и в этом служении особое место занимала Греция, которую  он безмерно любил и где в течение  ряда лет находился на дипломатической  службе. «Россия и Греция обвенчаны  историей духовным союзом, и расторжение  этого союза было бы губительно для  обеих сторон если не сегодня, то в  недалеком будущем»[1], –– писал  он в статье «Враги ли мы с греками?». Больше того, Леонтьев считал, что на Востоке от союза России и Греции зависит во многом судьба Православия  и, следовательно, благополучие православных народов: «главные два столпа Православия  –– это Русское государство и  греческая нация. Это две качественные силы –– все остальное лишь количественный контингент. Да здравствуют же критяне  и греки...»[2].

Леонтьев, как многие русские  люди, еще со школьных лет, читая  историю, восхищался Грецией и ее народом. А когда он оказался в  Греции на дипломатической службе, то его любовь к этой стране и  к этому народу стала еще более  глубокой, зрелой и благотворной. «Греки горды, смелы, воинственны, самолюбивы»[2]. Они всегда боролись за свою свободу и независимость и побеждали.

Леонтьев, как никто другой из русских политиков, дипломатов и  мыслителей, понимал важность Греции для России и для решения Восточного вопроса, который он считал именно Восточным  вопросом, а не только славянским, и  вокруг которого скрестились силы западноевропейских стран и России. Ведь в Турции жили не одни славяне, а также румыны, православные сербы, православные армяне, наконец, «греки, владеющие столькими  святынями нашей веры, Иерусалимом, Св. Афонской Горой, Синаем и четырьмя Патриаршими Престолами… Нет! Восточный  вопрос есть вопрос именно Восточный, не славянский только…»[2]. В связи с этим и политика России должна быть не только русской, национальной и даже не только славянской.

 

 

 

 

 

 

1.Взгляды Леонтьева на политику России.

1.1. Этнографические рассуждения Леонтьева.

«Политика России (такова судьба ее) не была и не должна быть грубо  племенной, односторонней. Племенная  политика была бы действием только разрушительным, политика всевосточная, православная есть истинная национальная политика наша, достойная нашего мирового величия... Что такое племя (т.е. нация. –– К.Д.), само по себе взятое, без идеи, –– в одно и то же время отвлеченной  по бескорыстию своему и реально  воплощаемой, в жизни, в быте этого  племен?... Что такое славянство –– без Православия?.. Плоть –– без духа!». Именно поэтому Леонтьев считал Россию связующим звеном между славянскими народами и народами неславянскими, но православными. И в теории, и в дипломатической практике он старался всеми силами помогать грекам в отстаивании их свободы и независимости. Даже в спорах, противоречиях и распрях между греками и славянскими народами Леонтьев защищал греков, несмотря на имевшиеся у них недостатки. «Греков... история связала с нами и религиозными преданиями и географическими условиями (в смысле торговли и мореходных выгод) и даже одиночеством их малочисленного племени среди стольких чужеродцев на Востоке Европы, могучее Русское Царство всегда будет им менее страшно само по себе и отдельно взятое от других Славян, чем эти мелкие, соседние им Славянские племена, которые именно поэтому и властолюбивы и придирчивы, что сами ничтожны численностью и силой. На этих основаниях, мне кажется, Греков Славянскими делами раздражать надо как можно менее...»[2].

Леонтьев ставил греков на первое место среди других православных народов –– болгар, сербов и румын. По его мнению, «румыны в качественном смысле... самый незначительный элемент  на Востоке, самый бесхарактерный и  бесцветный... Болгары –– народ серьезный, народ гораздо более румын  восточный (в хорошем смысле этого  слова); народ трудовой, бережливый, твердый, в семейной жизни почтенный; правда, несколько сухой, вследствие того, вероятно, что жизнь его  была долго ограничена одними вещественными  интересами, но это исправимо. Православие  в болгарах несравненно крепче и  чище, чем в румынах... болгаре  могут иметь великую будущность если не по вещественной силе, то по культурному  значению, если только мы, русские, сами второпях не испортим их навеки... И  сербы по внутреннему значению своему на Востоке гораздо ничтожнее болгар и греков».

 

Этнографические рассуждения  и размышления приводили Леонтьева  к тому, что Россия должна крепить  свой союз со славянскими народами и с народами православными, и  прежде всего с греками, к самыми надежными нашими друзьями. «Сила  России нужна для всего славянства; для крепости Православия необходим  тесный союз России с Греками, обладателями святых мест и четырех великих  Патриарших Престолов... Тот, кто славянин в широком... смысле, тот должен в  церковном деле быть за греков…». Речь идет о поддержке греков в греко-болгарской распре, в которой были заинтересованы турецкие власти и страны Западной Европы, особенно Ватикан.

Болгария пыталась создать  свою независимую церковь с 865 г. В 927 г. Византия дала разрешение болгарскому  Епископу Дамиану на получение титула Патриарха. Однако разразившиеся войны  между Византией и Болгарией  обусловили отказ преемникам Дамиана  занимать Патриарший престол. В XI в. Византия, одержав победу над Болгарией, не уничтожила право создания болгарами  самостоятельной церкви под управлением  Архиепископа Охридского Иоанна, который  был болгарином. Его же преемники  все были греками, что вызывало недовольство болгар. В XII в. при создании Второго  Болгарского Царства была создана  и Тырнове Архиепископская кафедра, независимая от Охрида, управлявшегося Константинопольским Патриархом. Глава  Тырновской кафедры с 30-х гг. XIII в. стал называться Патриархом, но турки  уничтожили этот титул уже в 1393 г., и эта кафедра была превращена в митрополию Константинопольского Патриархата. Во второй половине XVIII в. были упразднены Печская Патриархия и Охридская Архиепископия, и  православные болгары были подчинены  Константинопольскому Патриарху как  светскому и духовному владыке  православных верующих. Болгары постоянно  пытались создать свою независимую  церковь. В I860 г. они отказались подчиняться  Константинопольскому Патриарху, поскольку  им не давали права выбора собственных  Епископов наравне с греческими. Они обратились за помощью к турецкому  султану, чтобы он восстановил церковную  самостоятельность болгар. Такое  разрешение было получено в 1870 г., однако было опротестовано. В 1872 г. экзарх, избранный  болгарским Собранием в Константинополе  отслужил литургию, во время которой  был оглашен акт, подписанный  Собором семи болгарских епископов, провозглашавший независимость  болгарской церкви. Но вскоре Болгарский экзарх был лишен сана, а несколько  позже Константинопольский собор  объявил болгарских архиереев, болгарский клир и мирян схизматиками, равно как и Болгарскую Церковь. Эта схизма была излечена лишь в 1945 г., и Болгарская Церковь была признана автокефальной.

В этой греко-болгарской распре Леонтьев осудил болгар и стал поддерживать греков, хотя хорошо знал об «эллинизации»  болгар, о непоследовательном поведении  греков. Но он решительно выступил с  осуждением раскола православной церкви болгарами. Он весьма определенно выражал  позицию России в международных  отношениях.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.2. Внутренняя и внешняя политика России.

Россия в своей внутренней и внешней политике руководствовалась  не столько своими национальными  интересами, сколько принципами общечеловеческого  значения: помогать всем, кто в этом нуждается –– слабым, обиженным, угнетенным. «Греки желали присоединить себе Крит; Россия просила Турцию отдать им Крит. Болгары просили сначала полунезависимую  иерархию у греков, Россия просила  греков и турок хоть сколько-нибудь удовлетворить их. У России особая политическая судьба: счастливая ли она  или несчастная, не знаю. Интересы ее носят какой-то нравственный характер поддержки слабейшего, угнетенного. И все эти слабейшие, и все  эти угнетенные, до поры до времени, по крайней мере, стоят за нее... Греки  жаловались на угнетение от турок  –– Россия защищала их; болгары жаловались на притеснение от греков –– Россия защищала их... Такова особая, любопытная политическая судьба этой деспотической  России. Интересы этой державы везде  более или менее совпадают с желанием слабейших». Так было всегда. Так это и сегодня. Когда Грузия напала на Южную Осетию и готовилась напасть на Абхазию, Россия встала на их защиту и не просто защитила их силой оружия, но и первой признала их свободу и независимость. И таких примеров можно приводить очень много. В том числе и с самой Грузией. Когда Грузия оказалась на грани полного уничтожения, Россия пришла ей на помощь и спасла ее от гибели. То же самое было и с Арменией и со многими другими народами. И очень часто Россия делала это в ущерб себе, но она не могла и не хотела поступаться своими принципами.

 

Леонтьев был по существу одинок в своем осуждении болгарского  церковного раскола и в защите позиции греков, а его осуждение  «болгаробесия» вызвало в России и в Болгарии бурю негодований. Вот  как он сам писал об этом: «Как лично верующий христианин, как ученик и послушник афонских монахов  –– “обвеянный тогда Афоном” (как  выразился покойный Климент Зедергольм), –– я считал тогдашние политические действия князя Горчакова и графа  Игнатьева –– прямо их личным грехом. Точно таким же греховным дерзновением я считал статьи Каткова и Аксакова в защиту болгар. Как человек, уже  привычный сам и к мелкой политической практике, и к пониманию общегосударственных  вопросов, –– я находил опасным  сдвигать нашу восточную политику с  привычного, векового пути греко-русского единения. Как русский гражданин, как патриот, я возмущался тем, что мощные представители Императорской России, графы и князья наши, тянутся боязливо –– по следам каких-то славянских холуев-демагогов. Бога дипломаты наши не боятся оскорбить (думал я), потворствуя нарушению древних и весьма существенных канонов; а боятся раздражить –– каких-то паршивых болгар... Как ученик (тогда!) Хомякова, как единомышленник Данилевского (хотя и с оговорками), как человек, принимавший всерьез учение о национальной самобытности первого, о четырех основах нашей культуры –– второго, я видел в тогдашнем направлении русской мысли привычное нам обезьянство, простое и дурацкое подражание итальянцам и немцам; видел не первые шаги на пути к особой и богатой славянской культуре, а весьма резкие признаки начинающегося у нас на православном Востоке вторичного смесительного разложения. Маловерие и грех! Обезьянство и пошлость! Недальновидность и малодушие». И, как подтвердило последующие развитие, Леонтьев оказался прав в своих предвидениях исторического развития православного Востока и в целом российской политики на Востоке и политики западноевропейских стран.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.3. Принципиальная  позиция России в защите православия.

Россия всегда занимала принципиальную позицию и в защите Православия  как такового и всех православных народов –– великих и малых. В  России, как полагал Леонтьев, на Православии держалось и держится всё: политика, дипломатия, государство, семья, школа, воспитание и т.д. «Православие состоит из догматов, нравственного  закона, обрядов и канонов. Все  четыре элемента одинаково необходимы. Без догматов нет основ, без нравственности нет жизни практической, без обрядов  нет внешнего единства, нет постоянного  возбуждения чувств, без канонов  нет порядка и суда. Каноны –– это юриспруденция Православия. Как же можно жить без суда, без  администрации, без законов!». Вся историческая судьба России была связана с Православием и в мирные времена и во времена великих войн, когда весь народ брался за оружие, чтобы отстоять свою свободу и независимость от разного рода завоевателей. И даже, как писал Леонтьев, «в современной нам великой борьбе за свободу восточных христиан Православие является знаменем, под сению которого наше войско совершало свои блистательные подвиги». Правда, при этом следует различать национальные свойства того или иного народа, от свойств, относящихся к самой Православной Церкви, чтобы национальные недостатки народов не переносить ошибочно на характер самой Церкви.

Известно, что в основе любого государства, в том числе  российского, лежит семья. «Если  мы найдем старинную чисто великорусскую  семью… крепкую и нравственную, то мы увидим, во-первых, что она держится больше всего Православием, Церковью, религией, византизмом, заповедью, понятием греха, а не вне религии стоящим  и переживающим ее принципом отвлеченного долга, одним словом, чувством, не признающим греха и заповеди, с одной стороны, но и не допускающим либерального или эстетического эвдемонизма  –– с другой, не допускающим той  согласной взаимной терпимости, которую  так любило дворянство романских  стран XVII и XVIII вв. и которое у нас  хотел проповедовать Чернышевский в своем романе “Что делать?”»[16]. Благодаря Греко-Византийскому Православию  Россия превратилась в одно из могучих  государств мира, с высочайшей культурой  и необычайно развитой духовностью  и душевностью.

 

 

 

2. Проблема «византизма» в творчестве Леонтьева и опасность для России.

2.1. Понятие «византизм» с т.з. Леонтьева.

Еще одна важная проблема в  творчестве Леонтьева –– это проблема «византизма» –– термин, который принес ему, может быть, больше всего неприятностей: кто только ни ругал его за «византизм», и эта ругань продолжается по сей  день. Справедливо ли это?