Социальная стратификация

политической стратификации в современном обществе. Чем крупнее политический

организм, тем, при прочих равных условиях, более выражена и политическая

стратификация. Однако в каждом отдельном случае существует некая «точка

перенасыщения», при которой ставшая гипертрофированной иерархическая пирамида

рушится, подчас увлекая за собой в своем падении все общество. По образному

выражению ученого, в ходе преобразований общества все время происходят

изменения высоты и профиля «социального конуса», крутизны его склонов,

цельности внутренней структуры. «В любом обществе, — пишет он — постоянно идет

борьба между силами политического выравнивания и силами стратификации... Когда

колебания профиля в одном из направлений становятся слишком сильными и резкими,

то противоположные силы разными способами увеличивают свое давление и приводят

профиль стратификации к точке равновесия... Вышеуказанными способами

политический организм возвращается в состояние равновесия тогда, когда форма

конуса либо гипертрофированно плоская, либо сильно возвышенная»

[12].

Однако чем же определяется нормальное для общества «состояние равновесия»? По

мнению П. Сорокина, оно диктуется численностью населения, вовлеченного в жизнь

общества. «Увеличение размеров политической организации увеличивает

стратификацию прежде всего потому, что более многочисленное население диктует

необходимость создания более развитого и крупного аппарата. Увеличение

руководящего персонала приводит к его иерархизации и стратификации, иначе,

десять тысяч равноправных официальных лиц, скажем, безо всякой субординации

дезинтегрировали бы любое общество и сделали бы невозможным функционирование

политической организации. Увеличение и стратификация государственного аппарата

способствует отделению руководящего персонала от населения, возможности его

эксплуатации, плохому обращению, злоупотреблениям и т.д. — это было, есть и

будет фактором колебаний стратификации. Во-вторых, увеличение размера

политической организации приводит к увеличению политической стратификации, так

как большое количество членов различается между собой по своим внутренним

способностям и приобретенным талантам»[13]

.

«Конкретные ипостаси социальной стратификации многочисленны. Однако все их

многообразие может быть сведено к трем основным формам: экономическая,

политическая и профессиональная стратификации. Как правило, все они тесно

переплетены. Люди, принадлежащие к высшему слою в каком-то одном отношении,

обычно принадлежат к тому же слою и по другим параметрам, и наоборот.

Представители высших экономических слоев одновременно относятся к высшим

политическим и профессиональным слоям. Неимущие же, как правило, лишены

гражданских прав и находятся в низших слоях профессиональной иерархии. Таково

общее правило, хотя существует и немало исключений. Так, к примеру, самые

богатые далеко не всегда находятся у вершины политической или профессиональной

пирамиды, так же и не во всех случаях бедняки занимают самые низкие места в

политической и профессиональной иерархиях. А это значит, что взаимосвязь трех

форм социальной стратификации далека от совершенства, ибо различные слои каждой

из форм не полностью совпадают друг с другом. Вернее, они совпадают друг с

другом, но лишь частично, т.е. до определенной степени. Этот факт не позволяет

нам проанализировать все три основные формы социальной стратификации совместно.

Для большего педантизма необходимо подвергнуть анализу каждую из форм в

отдельности»[14].

Изучение динамики колебаний политической стратификации разных обществ в ходе

истории человечества позволило П. Сорокину придти к пессимистическому

заключению, что людям трудно ожидать закономерного развития общества от одних

устойчивых форм к другим. Хотя, по его словам, в последнее время на всех

континентах наблюдается явная волна перехода от деспотического к

демократическому устройству обществ, было бы наивной иллюзией считать, что

движение вспять невозможно».[15]

Напоминая о длительном господстве тоталитарных деспотических режимов в «странах

народной демократии» во главе с бывшим СССР, в нацистской Германии и в других

странах, П. Сорокин пишет: «Народы, познавшие и чтившие свободу, отрекались от

нее, не сожалея, и напрочь забывали о ней...» Поэтому, констатирует он, «не

существует постоянной тенденции перехода от монархии к республике, от

самодержавия к демократии, от правления меньшинства к правлению большинства, от

отсутствия правительственного вмешательства в жизнь общества ко всестороннему

государственному контролю. Нет также и обратных тенденций».

[16]

Помимо политической стратификации в каждом современном обществе резко

выражены экономическая стратификация (деление на бедных и богатых) и

профессиональная, связанная с существованием более и менее престижных

профессий. При этом именно политическая стратификация определяет лицо

общества, и она же подвержена наиболее кардинальным изменениям в периоды

социальной нестабильности.

«Профессиональная дифференциация — самая общая основа для стратификации в

большинстве современных обществ. Она основывается на социоэкономическом

статусе, под которым К.Шрег и другие исследователи понимают различные уровни,

приписанные людям в соответствии с множеством их социальных характеристик, но с

особым выделением профессий и богатства. Профессии могут градуироваться по

множеству переменных (показателей). Даже в США деньги, получаемые человеком за

свою работу, не являются единственной детерминантой престижа, принадлежащего

его профессии».[17]

Помимо политической, экономической и профессиональной в современном обществе

имеет место полоролевая стратификация. «Пол сам по себе является одним из

наиболее глубоких примеров стратификации. Нет таких обществ, в которых в ряде

аспектов социальной жизни мужчины бы не имели больше богатства, статуса и

влияния, чем женщины.

Неравенство полов имеет более глубокие исторические корни, чем классовые

системы; мужчины стояли выше женщин даже в обществах охотников и собирателей

плодов, где не было классов. Материальное положение большинства женщин имеет

тенденцию отражать материальное положение их отцов и мужей, следовательно, этим

можно объяснить неравенство полов в терминах классов. Недавние исследования

показали, что экономическое положение женщины не может быть просто объяснено

положением мужа»[18], так как в

современном обществе социальная активность женщин возросла настолько, что в

некоторых случаях именно она влияет на социальный статус семьи в целом.

«Другие характеристики — раса, религия, образование, богатство, речь, этикет —

также могут стать базисом для социальных классов. Многие из этих характеристик

взаимосвязаны. В основе дифференциации могут лежать и различия, зависящие от

генетических факторов и не подверженные социальному изменению — цвет кожи,

физические качества или черты лица. Они становятся основанием для

стратификации, если признаются социально значимыми. Воплощением такого рода

социально закрепленной дифференциации является разделение общества на основе

расовых признаков».[19]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таковы различные формы стратификации в архаичных и современных обществах.

Спектр этих форм, несомненно, намного шире. Мы рассмотрели лишь самые

основные. Нестратифицированных обществ в действительности вообще не

существует.

«Семья, церковь, секта, политическая партия, фракция, деловая организация, шайка

разбойников, профсоюз, научное общество  - короче говоря, любая организованная

социальная группа расслаивается из-за своего постоянства и организованности.

Даже группы ревностных уравнителей и постоянный провал всех их попыток создать

нестратифицированную группу свидетельствуют об опасности и неизбежности

стратификации в любой организованной группе. Это замечание может показаться

несколько странным для многих людей, кто под влиянием высокопарной фразеологии

может поверить, что по крайней мере общества самих уравнителей не

стратифицированы. Это мнение, как и многие схожие, ошибочно. Попытки уничтожить

социальный феодализм были удачными в смысле смягчения некоторых различий и в

изменении конкретных форм стратификации. Им никогда не удавалось уничтожить

саму стратификацию. Регулярность, с какой терпели неудачу все эти попытки, еще

раз доказывает естественный характер стратификации. Христианство начинало свою

историю с попытки создать общество равных, но очень скоро оно уже имело сложную

иерархию, а в конце своего пути возвело огромную пирамиду с многочисленными

рангами и титулами, начиная со всемогущего папы и кончая находящимся вне закона

еретиком. Институт монашества был организован св. Франциском Ассизским на

принципах абсолютного равенства; прошло семь лет, и равенство испарилось. Без

исключения все попытки самых ревностных уравнителей в истории человечества

имели ту же судьбу. Провал русского коммунизма - это только еще один

дополнительный пример в длинном ряду схожих экспериментов, осуществляемых в

большем или меньшем масштабе иногда мирно, как во многих религиозных сектах, а

иногда насильственно, как в социальных революциях прошлого и настоящего. И если

на какой-то миг некоторые формы стратификации разрушаются, то они возникают

вновь в старом или модифицированном виде и часто создаются руками самих

уравнителей. Феодализм и олигархия продолжают существовать в науке и искусстве,

политике и менеджменте, банде преступников и демократии уравнителей - словом,

повсюду».[20]

Именно поэтому изучение стратификации является одной из наиболее важных

областей социальной антропологии. Согласно Оксфордскому словарю социологии,

можно выделить три основные задачи таких исследований: «Первая цель состоит в

том, чтобы установить, в какой мере классовые или статусные системы

доминируют на уровне общества, утверждая способы социального действия.

Вторая задача состоит в анализе классовых и статусных структур и факторов,

определяющих процесс формирования классов и статусов.

И последнее, социальная стратификация документально подтверждает неравенство

условий, возможностей и доходов, а также способов, с помощью которых группы

поддерживают классовые или статусные границы. Иначе говоря, она ставит вопрос о

социальной замкнутости (clousure) и изучает стратегии, посредством которых одни

группы поддерживают свои привилегии, а другие стремятся получить доступ к ним».

[21]

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.    Oxford Concise Dictionary of Sociology / Marshall G. (ed.).

Oxford, N.Y.: Oxford University Press: 1996.

2.    Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991.

3.    Габорио М. Непал и его жители. М., 1985.

4.    Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // СоцИС. 1992. № 9, 11.

5.    Иконникова Н. Современные концепции социальной структуры и социальной

стратификации // Личность. Культура. Общество. Избранные статьи: 2000 г. Т. 2

вып. 3 (4).

6.    Панов Е. На острие социальной эволюции: «я» - «мы» - «они» // Человек.

1998. № 2.

7.    Сорокин П. Социальная и культурная мобильность // Сорокин П. Человек,

цивилизация, общество / Под ред. А.Ю.Согомонова. М.: Политиздат, 1992.

8.    Sorokin P. Sociology of Revolution. Ch. 12; Leopold L. Prestige. L., 1913.