Социальная стратификация современного Российского общества

     2.1. Социальная стратификация  современной России

     Проблема  социальной иерархии во все времена  имела ярко выраженные национальные черты. К. Маркс, говоривший о том, что  равенство есть немецкая формула, переведенная на французский язык, апеллировал  к чрезвычайно широкому объёму исследуемого материала, позволяющего определить менталитетную  составляющую как важнейшую детерминанту стратификационных представлений. Являясь одним из наиболее древних  тематических планов социального знания, неравенство и расслоение общества на каждом новом этапе своего осмысления замыкается на специфику этнических представлений об установлении порядка. Так, социальная иерархия в своих  реальных проявлениях есть значимый индикатор формирования и развития определённой национальной идеи либо ее отсутствия. Немаловажную роль играет также тот факт, что неравенство  и инициируемое им расслоение общества всегда исторически ситуативно, что  находит отражение всё в тех  же особенностях менталитета. Различные  типологизации подходов стратификационного анализа в значительной мере тяготеют к разделению на немецкую, французскую, американскую и др. социологические традиции . Применение соответствующих моделей к исследованию расслоения современного российского общества связано с рядом затруднений, в первую очередь концептуально-методологического плана. Строго говоря, подобные проблемы, очевидно, неизбежны там, где речь идёт об анализе чрезвычайно сложных и многомерных социальных процессов, какие происходят в современной России. Теоретическая социология сталкивается в первую очередь с плохо поддающимся систематизации многообразием разнонаправленных тенденций, «сочетанием несочетаемого», невозможностью однозначно характеризовать тип цивилизационного развития современных российских реалий. Часто применяемое понятие «транзитное общество» скорее порождает новый круг проблем, нежели ведёт к разрешению ранее поставленных, давая лишь новую интерпретацию самобытности отечественного социального уклада. В данных условиях становится очевидной невозможность разработки единой стратегии исследований стратификации, поскольку при отсутствии упорядоченности цивилизационного уровня вряд ли возможно установление стабильной социальной иерархии. Русскому менталитету, как отмечал Н.А. Бердяев, вообще чуждо само понятие порядка. Можно согласиться с тем, что в стране, не имеющей укоренённых традиций демократического устройства, «забота об обеспечении порядка является всепоглощающим, но абсолютно бессмысленным занятием, как это происходит в современной России, … где граждане генетически предрасположены к бессистемному поведению». Состояние «транзиции», в отличие от многих других постсоциалистических обществ, не является для российской действительности чем-то из ряда вон выходящим. Ощущение становления – текучего, переходного, нестабильного – применительно к социальной сфере является, пообщему наблюдению отечественных мыслителей, вполне естественным перманентным состоянием русской души на протяжении многих столетий. Общеизвестна ирония по поводу того, что русский человек во все времена отождествляет свою жизнь с неким переломным моментом. Это имеет своим следствием ряд аспектов современного стратификационного анализа, ориентированного на поиск решений скорее в сфере собственных социокультурных истоков, нежели западных традиций.

     Нетрудно  заметить, что основные тенденции  современных отечественных исследований социальной дифференциации затрагивают  в первую очередь аспекты, выходящие  за рамки реалистической интерпретации  общественнойиерархии, как бы подчёркивая, что «класс не может быть объектом только социологического исследования». Это сказывается, прежде всего, в  восприятии общественным сознанием  самой идеи неравенства: в то время  как большинство западных традиций воспринимают его как нечто естественное, в России это одна из конфликтных, болезненных тем. Соответственно происходит явное смещение тематического плана  из области социальной онтологии  в сферу этики: на первый план выходят  нравственные и психофизиологические аспекты расслоения российского  общества: стратификационные процессы описываются в терминологии «согласия  – несогласия», «справедливости -несправедливости». Социологические исследования показывают, что на фоне радикальных социальных трансформаций привычки, социальные установки и ценности россиян  меняются медленно. Так, из советского прошлого в современную жизнь  перенесено отчуждение от власти и  презрение к несправедливо нажитому богатству, что выливается в крайне неоднозначную оценку восходящей мобильности. Общий итог данного круга исследований сводится к идее «банализации социальной несправедливости» – своеобразной привычке к проблемам, вызывающим значительную социальную фрустрацию у больших  групп населения.

     2.2. Перспективы гражданского  общества в России

     В социальной структуре современной  России можно выделить шесть слоев:

     1) верхний — экономическая, политическая  и силовая элита; 

     2) верхний средний — средние  и крупные предприниматели; 

     3) средний — мелкие предприниматели,  менеджеры производственной сферы,  высшая интеллигенция, рабочая  элита, кадровые военные; 

     4) базовый — массовая интеллигенция,  основная часть рабочего класса, крестьяне, работники торговли  и сервиса; 

     5) нижний — неквалифицированные  рабочие, длительно безработные,  одинокие пенсионеры;

     6) «социальное дно» — бездомные,  освобожденные из мест заключения  и т.д. 

     Вместе  с тем следует сделать ряд  существенных уточнений, связанных  с процессами изменения системы  стратификации в процессе реформ:

     —   большинство социальных образований  носит взаимопереходный характер, имеет  нечеткие, расплывчатые границы;

     —   отсутствует внутреннее единство вновь  возникающих социальных групп;             

     —   происходит тотальная маргинализация практически всех социальных групп;                                         

     —   новое российское государство не обеспечивает безопасности граждан  и не облегчает их экономическое  положение. В свою очередь, эти дисфункции государства деформируют социальную структуру общества, придают ей криминальный характер;

     —   криминальный характер классообразования  порождает растущую имущественную  поляризацию общества;

     —   современный уровень доходов  не может стимулировать трудовую и деловую активность основной массы  экономически активного населения;

     —   в России сохраняется слой населения, который можно назвать потенциальным  ресурсом среднего класса. Сегодня  около 15 % занятых в народном хозяйстве  могут быть отнесены к этому слою, но его созревание до «критической массы» потребует немало времени. Пока в России социально-экономические  приоритеты, характерные для «классического»  среднего класса, можно наблюдать  лишь в верхних слоях социальной иерархии.

     Существенная  трансформация структуры российского  общества, для которой необходимо преобразование институтов собственности  и власти, — длительный процесс. Тем временем стратификация общества будет и дальше терять жесткость  и однозначность, приобретая форму  размытой системы, в которой переплетаются  слоевая и классовая структуры.

     Безусловно, гарантом процесса обновления России должно стать формирование гражданского общества.

     Проблема  гражданского общества в нашей стране представляет особый теоретический  и практический интерес. По характеру  доминирующей роли государства Россия изначально была ближе к восточному типу обществ, но у нас эта роль была выражена еще рельефнее. По выражению  А. Грамши, «в России государство представляет все, а гражданское общество первобытно и расплывчато».

     В отличие от Запада, в России сложился иной тип общественной системы, в  основе которого лежит эффективность  власти, а не эффективность собственности. Следует также учитывать тот  факт, что в течение длительного  времени в России практически  отсутствовали общественные организации  и оставались неразвитыми такие  ценности, как неприкосновенность личности и частной собственности, правовое мышление, составляющие контекст гражданского общества на Западе, социальная инициатива принадлежала не объединениям частных  лиц, а бюрократическому аппарату.

     Со  второй половины XIX в. проблема гражданского общества, стала разрабатываться  в русской общественной и научной мысли (Б.Н. Чичерин, Е.Н. Трубецкой, С.Л, Франк и др.). Формирование же гражданского общества в России начинается в период царствования Александра I. Именно в это время возникают отдельные сферы гражданской жизни, не связанные с военным и придворным чиновничеством — салоны, клубы и т.д. В результате реформ Александра II возникают земства, различные союзы предпринимателей, институты милосердия, культурные общества. Однако процесс образования гражданского общества был прерван революцией 1917 г. Тоталитаризм блокировал саму возможность возникновения и развития гражданского общества.

     Эпоха тоталитаризма привела к грандиозному нивелированию всех членов общества перед всесильным государством, вымыванию  любых групп, преследующих частные  интересы. Тоталитарное государство  существенно сузило автономию социальности и гражданского общества, обеспечив  себе контроль над всеми сферами  общественной жизни.

     Особенность нынешней ситуации в России состоит  в том, что элементы гражданского общества предстоит создавать во многом заново. Выделим наиболее принципиальные направления становления гражданского общества в современной России:

     — формирование и развитие новых экономических отношений, включающих плюрализм форм собственности и рынок, а также обусловленной ими открытой социальной структуры общества;

     —  появление адекватной этой структуре системы реальных интересов, объединяющих индивидов, социальные группы и слои в единую общность;

     — возникновение разнообразных форм трудовых ассоциаций, социальных и культурных объединений, общественно-политических движений, составляющих главные институты гражданского общества;

     — обновление взаимоотношений между социальными группами и общностями (национальными, профессиональными, региональными, половозрастными и др.);

     —   создание экономических, социальных и  духовных предпосылок для творческой самореализации личности;

     — формирование и развертывание механизмов социальной саморегуляции и самоуправления на всех уровнях общественного организма.

     Идеи  гражданского общества оказались в  посткоммунистической России в том  своеобразном контексте, который отличает нашу страну как от западных государств (с их сильнейшими механизмами  рациональных правоотношений), так  и от стран Востока (с их спецификой традиционных первичных групп). В  отличие от стран Запада современное российское государство имеет дело не со структурированным обществом, а, с одной стороны, с быстро формирующимися элитарными группами, с другой — с аморфным, атомизированным обществом, в котором преобладают индивидуальные потребительские интересы. Сегодня в России гражданское общество не развито, многие его элементы вытеснены или «заблокированы», хотя за годы реформирования произошли существенные изменения в направлении его формирования.

     Современное российское общество является квазигражданским, его структуры и институты  обладают многими формальными признаками образований гражданского общества. В стране насчитываются до 50 тыс. добровольных объединений — потребительских  ассоциаций, профессиональных союзов, экологических групп, политических клубов и т.п. Однако многие из них, пережив  на рубеже 80-90-x гг. короткий период бурного  подъема, в последние годы бюрократировались, ослабели, утратили активность. Рядовой  россиянин недооценивает групповую  самоорганизацию, а наиболее распространенным социальным типом стал индивид, замкнутый  в своих устремлениях на себя и  свою семью. В преодолении такого состояния, обусловленного процессом  трансформации, и состоит специфика  современного этапа развития.

     Заключение

     Семья, церковь, секта, политическая партия, фракция, деловая организация, шайка  разбойников, профсоюз, научное общество  - короче говоря, любая организованная социальная группа расслаивается из-за своего постоянства и организованности. Даже группы ревностных уравнителей  и постоянный провал всех их попыток  создать нестратифицированную группу свидетельствуют об опасности и  неизбежности стратификации в любой  организованной группе. Это замечание  может показаться несколько странным для многих людей, кто под влиянием высокопарной фразеологии может  поверить, что по крайней мере общества самих уравнителей не стратифицированы. Это мнение, как и многие схожие, ошибочно. Попытки уничтожить социальный феодализм были удачными в смысле смягчения некоторых различий и  в изменении конкретных форм стратификации. Им никогда не удавалось уничтожить саму стратификацию. Регулярность, с  какой терпели неудачу все  эти попытки, еще раз доказывает естественный характер стратификации. Христианство начинало свою историю  с попытки создать общество равных, но очень скоро оно уже имело  сложную иерархию, а в конце  своего пути возвело огромную пирамиду с многочисленными рангами и  титулами, начиная со всемогущего  папы и кончая находящимся вне  закона еретиком. Институт монашества был организован св. Франциском Ассизским  на принципах абсолютного равенства; прошло семь лет, и равенство испарилось. Без исключения все попытки самых  ревностных уравнителей в истории  человечества имели ту же судьбу. Провал русского коммунизма - это только еще  один дополнительный пример в длинном  ряду схожих экспериментов, осуществляемых в большем или меньшем масштабе иногда мирно, как во многих религиозных  сектах, а иногда насильственно, как  в социальных революциях прошлого и  настоящего. И если на какой-то миг  некоторые формы стратификации  разрушаются, то они возникают вновь  в старом или модифицированном виде и часто создаются руками самих  уравнителей. Феодализм и олигархия  продолжают существовать в науке  и искусстве, политике и менеджменте, банде преступников и демократии уравнителей - словом, повсюду.