Предпосылки возникновения социологического знания

3) достоверное в противовес сомнительному;

4) точное в противовес смутному;

5) организующее в противовес разрушительному.

К этим значениям Конт добавляет  такие черты позитивного мышления, как тенденция всюду заменять абсолютное относительным, его непосредственно социальный характер, а также тесная связь с всеобщим здравым смыслом.¹

Место позитивного мышления в системе  Конта можно понять только в связи  с его знаменитым законом «трех  стадий», или «трех состояний», который  он считал своим главным открытием.

Согласно  этому закону, индивидуальный человек, общество и человечество в целом  в своем развитии неизбежно и  последовательно проходят три стадии.

1) На теологической, или фиктивной, стадии человеческий разум стремится найти либо начальные, либо конечные причины явлений, он «стремится к абсолютному знанию». Теологическое мышление, в свою очередь, проходит три фазы развития: фетишизм, политеизм, монотеизм. Эта стадия была необходимой для своего времени, так как обеспечивала предва-рительное развитие человеческой социальности и рост умственных сил. Но притязания теологии проникать в предначертания Провидения безрассудны и подобны предположению о том, что у низших животных существует способность предвидеть желания человека или других высших животных.

2) На метафизической, или абстрактной, стадии человеческое мышление также пытается объяснить внутреннюю природу явлений, их начало и предназначение, главный способ их образования. Но в отличие от теологии метафизика объясняет явления не посредством сверхъестественных факторов, а посредством сущностей или абстракций. На этой стадии спекулятивная, умозрительная часть очень велика «вследствие упорного стремления аргументировать вместо того, чтобы наблюдать». Метафизическое мышление, составляя, как и теологическое, неизбежный этап, по своей природе является критическим, разрушительным. Его черты в значительной мере сохраняются и в современную эпоху.

3) Основной  признак позитивной, или реальной, или научной стадии состоит в том, что здесь действует закон постоянного подчинения воображения наблюдению. На этой стадии ум отказывается от недоступного определения конечных причин и сущностей и вместо этого обращается к простому исследованию законов, т. е. «постоянных отношений, существу-ющих между наблюдаемыми явлениями».

Иногда Конт высказывается не только против изучения «конечных» причин, но и против исследования причинности  вообще, утверждая, что наука

должна  заменить вопрос «почему» вопросом «как». Сам он, однако, в своих

1.Общая  социология / Под общ. ред. А.Г. Эфендиева. М. 2002, стр 54

 

сочинениях  нередко высказывается о причинах тех или иных явлений.

Позитивное  мышление, которому свойственны отмеченные выше признаки, далеко и от эмпиризма, и от мистицизма. Согласно закону трех стадий, все науки и все общества неизбежно завершают свою эволюцию на позитивной стадии. Именно на третьей  стадии формируется истинная, т. е. позитивная наука, цель которой - познание не фактов (они составляют для нее лишь необходимый  сырой материал), а законов. Существование неизменных естественных законов - условие существования науки; их познание с целью рационального предвидения - ее предназначение.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

РазделIII

«Институализация социологии в  России и странах Европы»

В годы столыпинской реакции социология была зачислена в разряд “нежелательных областей знания”. Ковалевский вспоминал, что всех, кто въезжал в поместье Романовых, на пограничных таможнях жандармы встречали вопросом: “Нет ли у Вас книг по социологии? Вы понимаете... в Россию — это невозможно”.

Несмотря на все препятствия  со стороны правительства, русские  буржуазные профессора, увлеченные социологической  наукой, не хотели отставать от либеральной  буржуазии Запада и развернули кампанию за преподавание социологии в русской  высшей школе. Для того, чтобы успокоить  правительство, они стали утверждать, что социология — это наука, которая  выступает за “общественную солидарность”, “прочный общественный порядок”, “вызывает  опасения самых левых течений  общественной мысли”. Она не допускает  “чистый эмпиризм в деле общественного  и государственного строительства”, а также имеет огромное воспитательное значение “для подготовки будущих  чиновников государственной службы”.

Но, несмотря на все старания буржуазных идеологов, русское самодержавие до самой революции так и не смогло понять научную, социальную и  идеологическую функцию, которые были присущи буржуазной социологии.

В это время  Международный институт социологии, созданный в 1894 г. Вормсом, был единственной социологической организацией, в  которой русские социологи принимали  активное участие. Через каждые три  года собирались конгрессы института. О том, как оценивались русские  социологи за рубежом, говорит тот  факт, что П.Ф. Лилиенфельд, М.М. Ковалевский  и П.А. Сорокин избирались президентами института. А русские социологи  Е.В. Де Роберти, М.М. Ковалевский, Я.А. Новиков  и ряд других были активными члена  “Общества социологии” в Париже (1895).

“По мере того, — отмечал  Ковалевский, — как общественные и политические науки, отрешаясь  от влияния метафизики, ставят себе задачей возможно близкое знакомство с действительностью, необходимость  придать преподаванию этих наук международный  характер становится все более и  более ощутительной. Экономическое, общественное и политическое устройство той или другой страны, как и  ее право, нравы и обычаи в виду тесной зависимости от окружающей среды  более доступны изучению местных  ученых и писателей, чем иностранных. Есть поэтому непосредственный расчет в том, чтобы предоставить каждой национальности возможность дать ответ  на жгучие вопросы времени устами вышедших из ее же рядов специалистов”. В Америке эта истина к этому времени была уже давно осознана, и правительственный и частные университеты в Бостоне, Нью-Йорке, Чикаго, Балтиморе, располагая значительными средствами, приглашали к себе из-за границы разных философов, ученых, историков, литературных критиков для лучшего ознакомления американцев со всеми сторонами жизни наций, к которым принадлежали лекторы.

Международная школа при  Парижской выставке сыграла особую роль в истории социологической  мысли в России. Хотя школа просуществовала  недолго, она имела большое значение для развития системы преподавания социологии.

Она была задумана как своего рода просветительное мероприятие. Основателями ее были крупнейшие ученые-социологи  позитивистского направления. Пять страноведческих групп (французская, русская, немецкая, английская и американская) объединились в Международную школу  при Парижской выставке. Одним  из директоров Международной школы  был М.М. Ковалевский, председателем  русской секции был И.И. Мечников, вице-председателями — М.М. Ковалевский  и Е.В. Де Роберти. М.М. Ковалевский  считал, что цель всемирной школы  заключалась в “объяснении различных  сторон не одной материальной культуры, но и всего умственного и нравственного  облика представленных на выставке наций”

После закрытия выставки осенью 1900 г. русская группа при помощи Русского студенческого общества в Париже, в течение целого учебного года 1900—1901, в виде опыта организовали целый  ряд лекций и рефератов, которые  проводились то во дворце учебных  обществ, то в зале Французской высшей социологической школы. Лекторами  были И.И. Мечников, М.М. Ковалевский, Е.В. Де Роберти, Ю.С. Гамбаров и такие  профессора, как гг. Исаев, Аничков, Лучицкий и др. Это способствовало тому, что предпринятая попытка окончилась с большим успехом.

В связи с этим неутомимые деятели русской группы провели  несколько совещаний и переговоров  с русскими профессорами и учеными, в результате чего весной, в конце  учебного года 1900—1901, было решено перейти  уже от случайного учреждения к постоянному  — открыть Высшую русскую школу. Открытие было назначено к началу 1901—1902 учебного года. К октябрю месяцу все было готово: составлен штат профессоров, разработана программа.

Слушателями школы была в  основном молодежь, не нашедшая себе места  на родине, русские эмигранты. Приезжали  также и учителя из России. Благодаря  тому, что руководителями (директорами) школы были французы, школа была совершенно легальной, а это делало ее доступной для всех желающих. В школу принимали всех желающих, при этом не требовались документы об образовании. Многих привлекало также и то, что обучение было бесплатным.

Связь организаторов школы  с ведущей профессурой России способствовала стабильности, систематичности  и высокому уровню преподавания. Одни профессора были готовы работать длительное время, другие имели возможность  приезжать только на короткий срок, прочитать несколько лекций. В  школе преподавали Г. Тард, Р. Вормс, Е.В. Де Роберти, К.М. Тахтарев и др. Лекции читали Л.И. Мечников, М.М. Ковалевский, Н.И. Кареев, П.Н. Милюков, Э. Дюркгейм, Г.В. Плеханов и др.

Школа была очень популярна  в России. Со всей страны приходили  запросы в Париж об условиях приема, программе и задачах школы.Работа Высшей русской школы общественных наук в Париже была связана с рядом  трудностей. Это и ее отдаленность от родины, и слабая материальная обеспеченность, ведь в основном она существовала за счет добровольных взносов слушателей и лекторов.

Школа существовала 5 лет, за это время более двух тысяч  человек прослушали в ней лекции. По мнению Николая II, деятельность школы  была “вредной”. В 1905 г. школа под  давлением царских властей, которые  угрожали ее создателям лишением гражданства, была закрыта.

В начале XX века социология под своим именем еще не читалась в русских университетах, тем  не менее шло ее интенсивное развитие как в университетах, так и  вне государственной системы  образования, под следующими названиями: “Философия истории”, “Введение в  общую теорию права”, “Социальные  основы экономики”, “Социальная психология”  и т.д.

Вернувшись  в 1905 г. из эмиграции, М.М. Ковалевский  совместно с П.Ф. Лесгафтом создали  в Петербурге Высшую вольную школу, она должна была продолжить традиции Парижской Высшей русской школы  общественных наук. Демократически настроенные  русские ученые возлагали на нее  большие надежды. В этой школе  впервые в России было введено  преподавание социологии как обязательного  предмета. Но это продолжалось недолго. Царское правительство, справившись  с революцией, поспешило сразу  закрыть это частное учебное  заведение. И только в 1908 г. после  длительной борьбы по личному разрешению Николая III был открыт частный Психоневрологический институт (по типу “Нового университета”  в Брюсселе), который возглавил  академик В.М. Бехтерев понимал, что  подобное заведение удобнее контролировать, когда оно находится под боком, а не за границей. В 1910—1911 гг. при Психоневрологическом институте в Петербурге профессор Е.В. Де Роберти организовал социологический семинар, а в 1911 г. здесь была учреждена первая русская кафедра социологии. Ее возглавляли М.М. Ковалевский, Е.В. Де Роберти, позднее П.А. Сорокин, К.М. Тахтарев. Кафедрой была проделана значительная работа по составлению учебных курсов, реферированию и рецензированию социологических работ, в основном западных авторов. В 1913—1914 гг. под редакцией М.М. Ковалевского и Е.В. Де Роберти были напечатаны четыре выпуска сборника “Новые идеи в социологии”. В них были опубликованы труды крупнейших русских и западных социологов по разным проблемам социологии. Данный сборник явился основой для создания профессионального журнала русских социологов. До этого на протяжении многих лет статьи по социологии печатались в различных научных изданиях “Юридический вестник” и др.), а также в основном в журналах общего профиля (“Отечественные записки”, “Русская мысль”, “Заветы” и др.). Н.И. Кареев, как уже было отмечено выше, высоко оценил вклад публицистики в развитие социологии, отметив, что “Отечественные записки” стали первой в России кафедрой социологии, подчеркнув этим особенность развития социологии в России 

В 1911 г. при Московском университете было основано “Научное общество им. В.И. Чупрова для разработки общих  наук”. На заседания этого общества часто ставились и обсуждались  социологические проблемы и теории, как отечественные, так и зарубежные (например, в 1915 г. была подвергнута  содержательному анализу концепция  Тейлора). Деятельность общества регулярно  освещалась в журнале “Юридический вестник”. В 1912 г. при Историческом обществе Петербургского университета была открыта секция по социологии.

В последнее десятилетие  перед революцией лекции по социологии, кроме Психоневрологического института, читались профессором М.М. Ковалевским  в биологической лаборатории  П.Ф. Лесгафта и одно полугодие (1916) в  Народном университете им. А.И. Лагутина. В дореволюционной России это  были единственные систематические  лекционные курсы по социологии. До самой Февральской революции  в государственных унВ 1912 году М.М. Ковалевский, Е.В. Де Роберти, Н.И. Кареев, К.М. Тахтарев и другие ученые сделали первую попытку создать в Петрограде русское научное социологическое общество. Было проведено учредительное собрание и еще одно-два собрания, на этом все и закончилось. На это повлияло и отсутствие помещения (собрания проводились на квартире М.М. Ковалевского), и подозрительное отношение правительства к данному начинанию, и то, что студенты университета совершенно не заинтересовались этим обществом.иверситетах не были организованы кафедры по социологии и не читались по ней обязательные лекции.

Вторая попытка  была предпринята в марте 1916 г. Новое  стремление создать русское социологическое  общество в Петрограде проявилось сразу  на другой день после смерти М.М. Ковалевского. М.М. Ковалевский умер 23-го марта 1916 г. Предложение основать социологическое общество в его память было сделано мною 24-го марта, а через день, т.е. 26-го марта, в самый день величественных похорон М.М. Ковалевского, вечером на квартире Я.М. Магазинера уже происходило первое собрание фактических учредителей общества, число которых, правда, было весьма незначительно и среди которых в этот момент не было еще ни одного из старых и наиболее видных представителей русской общественной науки (на этом первом собрании, насколько помню, были: Н.Д. Кондратьев, П.И. Люблинский, Я.М. Магазинер, С.И. Солнцев, П.А. Сорокин и пищущий эти строки). На этом собрании "молодых социологов" было решено немедленно же обратиться ко всем тем представителям обществознания, которые находились в этот момент в Петрограде и на участие которых в социологическом обществе можно было рассчитывать, предложив им, сообща с действительными инициаторами деле, — основать русское социологическое общество”