Культура и личность

 

Содержание

Введение

1. Этапы взаимодействия культур и личности 5
2. Базовая личность  7
3. Национальный характер 9
4. Самоконцепции как культурный феномен 13
5. Культура и « лицо»  15

Заключение  18

Список литературы 19

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Мир личности и мир культуры. Насколько далеки эти безграничные миры друг от друга? Соотносимы ли они? Со времён Великой французской революции, когда сформировалось представление  о личности как о высшей духовной субстанции, человека стали считать  универсальным существом, наделённым разумом и потому якобы свободным  от внешних воздействий. Однако постепенно накапливалось всё больше данных, свидетельствующих о том, что  внутренний мир людей не только не свободен от влияния природных и  социокультурных феноменов, но и  в значительной степени определяется ими. В самом деле, мы обретаем способность  к осмысленной речевой деятельности, обучаемся нормам и правилам взаимодействия с окружающими, формируем чувство  самотождественности (идентичности) в  процессе усвоения на каждом этапе  своего развития культурной традиции — той, что достаётся нам в  наследство от предшествующих поколений. «...Как бы индивидуально ни были люди различны, есть типически общее  в их переживаниях, как „откликах“ на происходящее перед глазами, умами  и сердцем», — писал русский  этнопсихолог и мыслитель Густав Густавович Шпет (1879—1937)¹.

Слово "культура" в обиходной  речи не вызывает никаких затруднений, им пользуются широко, и его смысл  интуитивно ясен всем вне зависимости  от того, о чем идет речь: говорится  ли об античной культуре, или о культуре производства, или о культуре личности и т.д. но эта ясность исчезает, едва мы пытаемся выработать научное  определение культуры.² Оставляя в стороне анализ имеющихся подходов к определению сущности культуры, мы должны подчеркнуть одно важное в свете рассматриваемой в данной работе проблематики обстоятельство: культура - это грань, граница, разделяющая две качественно различные формы бытия: естественную, природную, подчиняющейся жесткой власти причинно-следственных отношений, и искусственную, сотворенную, возникшую в процессе свободной творческой деятельности человека. Сама культура в этом смысле есть искусственная, оформляющая природное, стихийное, которое не уничтожается, а выступая в иной форме, приобретает новое содержание. Главной преобразующей силой такого преобразования выступает человек-личность. Именно личность соединяет мир естественной природы и мир второй природы. При этом сокровенной тайной личности, её экзистенционально-метафизическим началом является свободный дух, творчески усиливающий и перерабатывающий культуру, созданную для него предшествующими поколениями. Последнее обстоятельство обуславливает двойственное положение личности в мире культуры: с одной стороны личность формируется под воздействием окружающей её культурной среды, а с другой стороны сама личность может изменять сложившуюся в данный момент времени и в данном социуме культурную ситуацию. Всё вышесказанное делает исследование взаимозависимости "личность-культура" достаточно интересным.³

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Этапы взаимодействия культур и личности

Культура есть специфический  человеческий способ деятельности, направленный на создание духовных и материальных ценностей, результатом которого является динамическая система символов, идеалов, образцов, традиций, норм поведения, воплощаемая  в социальном развитии человека, в  его духовном мире. А это означает, что именно человек творит культуру, но одновременно и культура творит человека. Таким образом, в силу своей  человекосотворенной и одновременно человекотворческой сущности культура во всех своих проявлениях, типах, видах, формах обращена к человеку как зеркало, смотрясь в которое, он стремиться глубже себя познать и понять, стать интереснее, привлекательнее, лучше.

Обращенность культуры к  человеку, оставаясь постоянной по существу, в своих направлениях, формах выражения все время изменяется. Исторически и логически они  развертываются на трех восходящих друг над другом "ярусах". На первом, мифологическом этапе своего развития  в условиях первобытных, примитивных  человеческих сообществ, она воссоздает человека в его всеобщих, родовых  качествах, о чем свидетельствуют  многочисленные палеологические статуэтки  женщин или наскальные изображения  охотников, где неизменна индивидуальность, а отчетливо доминируют родовые  черты женщины либо мужчины-охотника. На втором этапе исторического развития, в эпоху существования древних  цивилизаций и их культур на передний план выступают и становятся доминирующими  особенные черты определенной  социальной общности, - отчетливо проявляющиеся в изображениях древнеегипетских воинов, индийских танцовщиц, древнегреческих героев или римских легионеров. И в первом и во втором случае личность в произведениях личность в произведениях культуры пока еще не выявляется, она впервые находит воплощение в библейских сюжетах, а затем приобретает более четкое проявление в творениях эпохи Возрождения и Просвещения⁴.

Разумеется, эти три компонента изображенной усеченной пирамиды тесно  связаны между собой таким  образом, что достаточно устранить  один из них, чтобы вся система  культуры была разрушена. Ведь каждая личность формируется в определенной социальной общности (семейной, этнической, территориальной, социокультурной и т. п.) и несет на себе следы ее влияния, но каждая общность может целостно функционировать только благодаря интегральной и регулирующей роли образцов, норм, стандартов культуры. Последняя же создается только людьми, причем каждый такой образец культуры, ее шедевр творится вполне определенной личностью. В. А. Моцартом, И. Бахом, У. Шекспиром, Л. Н. Толстым, Ф. М. Достоевским, Леонардо да Винчи, С. Дали или кем-либо другим, но всегда конкретным человеком, представляющим собой уникальную личность.

Создавая своей творческой деятельностью произведение искусства, выдающаяся личность вольно или невольно переносит на продукт своего творчества – роман, художественное полотно, скульптуру, музыкальное произведение т. п. –  печать своей личностной  индивидуальности. Разве мог кто-нибудь, кроме Б. Микеланджело, создать знаменитую "Пиету" или роспись плафона Сикстинской  капеллы в соборе св. Петра в Риме? А кто, кроме Л. Толстого, мог написать "Войну и мир"? Кто, кроме П. И. Чайковского, - балет "Лебединое озеро"? Кто, кроме Ч. Чаплина, - поставить кинофильм "Огни большого города?". Только индивидуальность помогает подлинному творцу в искусстве, науке, философии, политике, религии ломать устаревшие представления и стереотипы, преодолевать мышление и действие, сковывающие инициативу и энергию людей, вносить новые сюжеты, новые образцы, новые содержания и формы в развитие культуры.

 

2. Базовая личность

Первые серьёзные научные  исследования взаимосвязи личности и культуры начались в 30-х гг. ХХ столетия. Этнографы и психологи, увлёкшиеся этой проблематикой, создали научную  школу, которую так и назвали — «культура и личность»⁵.

Американский этнопсихолог Маргарет Мид (одна из основательниц  школы) и её коллеги — психоаналитик  Абрам Кардинер, антропологи Ральф  Линтон и Кора Дюбуа стали изучать  обычаи, обряды и верования людей, принадлежавших к разным культурам, с целью выявить особенности  структуры их личности. Исследования привели к выводу об определяющем влиянии культуры. Учёные предположили, что в каждой культуре есть доминирующий тип личности — базовая личность.

Последователи школы «культура  и личность», проводя исследования среди самых разных народов, не пытались сводить различия между культурами к примитивной схеме «высших» и «низших» культур. Они считали, что недопустимо оценивать поведение  представителей «далёких» культур  с позиций человека западной цивилизации.

По мнению Р. Линтона, базовая  личность — особый тип интеграции человека в культурную среду. Такой  тип включает в себя особенности  социализации членов данной культуры и их индивидуально-личностные характеристики. По определению А. Кардинера, базовая  личность — это «...техника размышлений, система безопасности (т. е. стиль  жизни, посредством которого человек  получает защиту, уважение, поддержку, одобрение), чувства, мотивирующие согласованность (т. е. чувство стыда или вины) и  отношение к сверхъестественному⁶». Базовая структура личности передаётся из поколения в поколение через воспитание и в какой-то мере определяет судьбу народа. Например, миролюбивый характер племени зуни, по мнению Кардинера, обусловлен закреплённым в структуре туземного общества сильным чувством стыда. Это чувство — результат жёсткого семейного воспитания: дети целиком зависят от настроения родителей, подвергаются наказанию за малейший проступок и т. д. По мере взросления страх перед наказанием трансформируется в страх не добиться успеха в социуме, что сопровождается чувством стыда за свои не одобряемые обществом поступки. Линтон объяснял агрессивность и воинственность туземцев из племени танала репрессивным характером культуры. Вождь и племенная верхушка подавляли любое проявление самостоятельности, жесточайшим образом преследуя тех, кто нарушал установленные нормы и правила поведения.

И Линтон, и Кардинер подчёркивали, что изменение социальной организации  неизбежно ведёт к изменению  базового типа личности. Подобные трансформации  случаются, когда внедряются новые  трудовые технологии, расширяются контакты с соседними племенами, заключаются  межплеменные браки и т. п.

Позже понятие базовой  личности дополнили понятием модальной  личности. Последняя — наиболее часто встречающийся в культуре тип личности, выявленный эмпирическим путём.

Пытаясь выявить модальную  личность у того или иного народа, исследователи использовали данные наблюдений, биографические сведения, результаты психологических тестов. В основном применялись так называемые проективные тесты (интерпретируя  неопределённые изображения, человек  невольно раскрывает свой внутренний мир): тест Роршаха (интерпретация причудливых  чернильных пятен), тест незаконченных  предложений и тест тематической апперцепции (ТАТ) (см. дополнительный очерк «Проективные тесты» в томе «Человек», часть 2, «Энциклопедии для  детей»). Тест Роршаха стал на время  «любимой забавой» психологических  антропологов. Учёные надеялись, что  он будет особенно полезен в работе с народами, принадлежащими к бесписьменным  культурам. В конце 40-х гг. ХХ в. Энтони Валлас с помощью этого теста провёл одно из самых ранних исследований модальной личности в общине американских индейцев тускарора. Валлас работал с 70 взрослыми индивидами. Что же за личность перед ним открылась? Характерными особенностями индейцев оказались: бессознательная зависимость от других; страх быть отвергнутым соплеменниками; компенсаторное желание стать гипернезависимым, агрессивным, самодостаточным; неспособность реалистически оценивать окружающую среду, подверженность стереотипам. Данные, полученные Валласом, не поддавались однозначному объяснению⁷. Тест, не свободный от влияния культуры, в которой появился, мог быть достоверным лишь для европейцев и американцев.

 

3. Национальный характер

Логическим продолжением исследования взаимосвязей и взаимовлияний  между культурой и личностью  стало изучение национального характера.

В сознании каждого народа в стереотипной форме живут представления  о типичных чертах той или иной нации: англичане консервативны, французы возбудимы и легкомысленны, немцы  аккуратны и трудолюбивы, испанцы  горды и т. д. Таким образом, широко распространена точка зрения, что  представители одной нации имеют  общие черты, отличающие их от других народов⁸.

В современной психологии понятие «национальный характер»  не считается научным, видимо, потому, что его трудно точно определить. Тем не менее, когда требуется  объяснить то общее, что отличает представителей одного народа от другого, исследователи прибегают к терминам «национальные (или этнические) особенности», «национальный менталитет», «национальный  характер». Это говорит о том, что смысловая ячейка для данного  понятия в общественном сознании присутствует. «Национальные особенности  — достоверный факт. Не существует только каких-то единственных в своём  роде особенностей, свойственных только данному народу, только данной нации, только данной стране. Всё дело в  некоторой их совокупности и в  кристаллически неповторимом строении этих национальных и общенациональных черт. Отрицать наличие национального  характера, национальной индивидуальности — значит делать мир народов очень  скучным и серым», — писал Дмитрий  Сергеевич Лихачёв⁹.

Особенно активно занимались проблемой национального характера  в США во время Второй мировой  войны. Понимание психологии врагов и их лидеров могло оказаться  полезным и при планировании военных  операций, и при проведении послевоенной государственной политики. Многие известные  антропологи (Рут Бенедикт, Клайд  Клакхон и др.) переехали в Вашингтон, чтобы принять участие в изучении национальных характеров прежде всего  японцев и немцев.

Япония была наиболее экзотичным врагом в этой войне. Действия японского  правительства, да и простых солдат, часто ставили американцев в  тупик. Например, поражал фанатизм —  слепая преданность императору и  готовность покончить с собой  в случае неудачи. Ещё больше удивляло поведение пленных японцев. Они  проявляли готовность вступить в  американскую армию, снабжали врагов детальной  информацией, с энтузиазмом работали на них и т. д. Подобным фактам попытался  дать толкование К. Клакхон. По его мнению, военнопленные воспринимали себя «социально мёртвыми» (отношения с семьёй, друзьями, страной они считали закончившимися), но физически были живы и надеялись  войти в новое общество. Американские антропологи сделали вывод, что  мораль японского общества обусловлена  ситуацией. Р. Бенедикт в книге «Хризантема и меч», написанной под впечатлением от общения с японскими военнопленными, объяснила их необычайную лояльность и повиновение врагу идеей обязанностей перед группой.

В книге «Хризантема и  меч» Рут Бенедикт разделила культуры на два типа — культуры вины (преимущественно  западные) и культуры стыда (восточные). Стыд — это ориентация на внешнюю  оценку (что скажут или подумают окружающие), вина — ориентация на самооценку, самообвинение в случае нарушения  внутренних норм и принципов. Японскую культуру Бенедикт сочла типичным примером культуры стыда. Другой исследователь, Джордж де Вос, не соглашался с Бенедикт. Он утверждал, что японцы действуют  скорее в согласии с внутренним чувством вины (особенно в отношениях с родителями), чем в согласии с чувством внешнего стыда. Ныне учёные отказались от столь  жёсткого деления культур, поскольку  и чувство вины, и чувство стыда  в равной степени могут регулировать поведение человека в любой культуре¹⁰.

Немецкий национальный характер изучал немецко-американский психолог Эрих Фромм. Он попытался понять: почему немецкий народ поддался диктаторскому  режиму Гитлера? Появление нацистского  движения в Германии Фромм объяснял тем, что в стране преобладает  авторитарный тип личности. Люди подобного  склада обязательны и услужливы  по отношению к вышестоящим, но с подчинёнными ведут себя в повелительной и презрительной манере. Они тревожно реагируют на демократические институты и демонстрируют сильную тенденцию «бегства от свободы» в авторитарные системы, где ощущают себя более комфортно (см. дополнительный очерк «Психология фашизма» в томе «Человек», часть 2, «Энциклопедии для детей»).