Европейская социал-демократия

   Третья модель, модель "государства всеобщего благосостояния", была сформирована после Второй мировой войны в Швеции. Суть ее в обеспечении всеобщего прожиточного минимума, распространяющегося на всех граждан. Эта система имеет ряд общих черт с традиционной системой социальных гарантий в Советском Союзе, также распространявшейся исключительно на все население. В рамках такой модели в Швеции все слои общества подпадали под действие одних и тех же социальных программ. Состоятельные граждане охватывались теми же социальными программами, что и бедняки. И поскольку все пользуются благами, предо-ставляемыми "государством всеобщего благосостояния", каждый гражданин был готов платить соответствующие его доходам налоги за пользование этими благами. Именно поэтому состоятельные слои Швеции мирятся с очень высокими налогами, не имеющими аналогов нигде в Европе. Вы-плата этих налогов представляется им необходимой для их же собственного блага, а не просто для поддержания каких-то бедняков, которые, по мнению этих слоев, бедны из-за того, что, возможно, не желают трудиться. Не случайно, когда в 1973 году, в период экономического кризиса, буржуазно-либеральное правительство Швеции попыталось урезать социальные программы, оно к своему удивлению натолкнулось на сопротивление большинства слоев населения, включая и богатых. Объяснялось это тем, что предложения относительно сокращения программ всеобщего благосостояния угрожали интересам всех граждан. Средний класс также пользовался благами, предоставляемыми программами социального обеспечения, и в силу этого готов был защищать эти блага и платить относительно высокие налоги ради их сохранения.

Подобная система вовсе  не является перераспределительной. В  отличие от системы так называемой адресной поддержки наиболее обездоленных, она проста для реализации в общенациональном масштабе, не требует дополнительных бюрократических структур и не практикует "положительной дискриминации" бедных слоев. Кроме того, предоставляя преуспевающим блага наравне с неимущими, "государство всеобщего благосостояния" имеет тенденцию формировать общность интересов между классами и различными по уровню доходов социальными группами. Этот опыт является особенно важным для России поскольку, осуществляя постепенный демонтаж традиционной советской системы социальных гарантий, проводя так называемую жилищно-коммунальную реформу, российские власти избрали чисто либеральную модель социальной политики, ориентируясь на адресную социальную помощь лишь самым неимущим. При этом полностью игнорируются положительные стороны советского опыта, европейская традиция и даже особые климатические условия нашей страны. И это заведомо обрекает подобные реформы на провал.

Вот почему для России особенно актуален устойчивый исторический опыт строительства шведской модели социального  государства, позволившей добиться "исторического компромисса" между  трудом и капиталом. Свой проект аналогичного компромисса в 70-е годы пытались реализовать и коммунисты в Италии. Формальной стороной шведского "исторического  компромисса" явилось "Основное соглашение" между профсоюзами и -работодателями. Предприниматели обязывались воздерживаться от прямого вмешательства в политическую борьбу между партиями. Социал-демократическое правительство получало возможность использовать свою власть для перераспределения результатов роста экономики. Забастовки и локауты практически прекратились. При этом власть, в свою очередь, брала на себя обязательства создавать благоприятные условия для частного предпринимательства. Большинство национальных шведских предпринимателей преодолели сопротивление меньшинства из числа транснациональных компаний и пошли на соглашение с социал-демократами и профсоюзами.

  В программных документах Социал-демократической партии Швеции отмечается, что результатом проведенных социальных реформ стал рост общественного сектора; государство, коммуны стали отвечать за образование, культуру, медицинское обслуживание, призрение престарелых, работу детских учреждений. "Рост кооперативных форм предприятий, - говорится в этих документах, - показал, каким образом может быть организовано производство и распределение. Через потребительскую и производственную кооперацию предприятия, находящиеся во владении на-род-ных движений, государства и коммун, увеличивают коллективное владение под контролем демократического органа. Деятельность частных владельцев капитала значительно ограничена, так как они находятся под надзором налоговой системы и профсоюзов. Таким образом ограничивается их власть".

   В то же время социал-демократы Швеции признают, что, несмотря на продвижение к созданию "государства всеобщего благосостояния", в стране сохраняются как неравное распределение доходов, так и концентрация экономической власти в руках немногих на основе капиталистических принципов получения прибыли.

   Интернационализация капитала и глобализация экономических процессов ограничивают возможности левых правительств в осуществлении национальных целей социально-демократического характера.

   Серьезный натиск волны экономического либерализма 80-х годов поставил перед социал-демократами Европы, и не только Европы, острые вопросы. Возникла проблема так называемого "перенапряжения социаль-ных услуг", начался процесс сокращения вмешательства государства в экономику, приватизации госсектора и свертывания ряда социальных программ, созданных в предыдущий период в основном усилиями социалистов. В разных странах Европы этот процесс имел различную динамику. В Великобритании либеральная политика М. Тэтчер носила наиболее радикальный характер.

  Социал-демократические и социалистические партии столкнулись с тем, что в конечном счете им пришлось проводить в основе своей ту же, хотя и несколько скорректированную и "социализированную", монетаристскую политику, политику сдерживания инфляции и сокращения государственных расходов. В связи с этим перед социал-демократами встал вопрос: как сохранить основные черты "шведской модели" в условиях открытой экономики?

   Сейчас в Европе говорят о конкуренции двух типов социализма в -социал-демократии. Традиционного социального "в стиле Л. Жоспена", лидера французских социалистов и нынешнего премьера Франции, возглавляющего левое, с участием коммунистов, правительство при правом президенте Ж. Шираке, и либерального "в стиле Т. Блэра", премьер-министра лейбористского правительства Великобритании.

  Совсем недавно ведущие деятели европейской социал-демократии Т. Блэр и Г. Шредер, канцлер ФРГ, - выступили с новым программным документом, названным "Социал-демократический манифест". Авторы выдвигают концепцию модернизации социальной политики государства, а не ее демонтажа, как хотели бы некоторые правые. Манифест провозглашает концепцию новой социал-демократии, учитывающей реальные изменения в мировой экономике, процессы глобализации, опору на социально активные слои общества.

   Тем не менее этот документ, отражающий реальные процессы политической эволюции социал-демократических правительств в Европе вы-звал неоднозначную реакцию.

   Представители левого крыла социал-демократии - лидер французских социалистов Л. Жоспен и видный деятель германской социал-демократии О. Лафонтен - выступили с резкой критикой ряда положений этого манифеста с традиционных социал-демократических позиций.

     Однако по-прежнему важнейшим принципом социалистического понимания роли государства остается концепция социально ответственного государства, противостоящая идее государства - "ночного сторожа", концепция диалога между предпринимателями и профсоюзами под эгидой -демократических институтов. В этом смысле социал-демократия сейчас находится "в обороне", защищая основные элементы социального государства. Поэтому социалистическая политика порой окрашивается в не свойственные ей в прошлом консервативные тона.