Человек агрессивный

Современная социальная жизнь  навязывает индивиду тот модус действия, который организует социальную практику и выступает для  индивида как хабитус — система предрасположенностей (диспозиций), объективно приспособленных для достижения определенных результатов, т.е. социальных целей. Для отдельного человека хабитус — это круг жизненных необходимостей, в которых активно присутствует прошлый опыт в виде схем восприятия, мыслей и действий, что и гарантирует «правильность» практик, их легитимность в глазах людей. Хабитус зависит, однако, больше от различий в обществах, воспитании, престиже, обычаях и модах, нежели от субъективности индивидов. И если социальная жизнь диктует индивидам способ действий, который наиболее эффективно приводит к цели в данных условиях, то люди обычно выбирают линию своего поведения, исходя из этого диктата. Общество, построенное на принципах доминирования, господства одних над другими, открывает дорогу к насилию. «В решении спорных вопросов все чаще отдается предпочтение насильственным способам решения конфликтов... существенно расширяется зона действия использования насилия» . Криминальная ситуация в России сейчас отличается исключительной напряженностью, преступления часто принимают характер, угрожающий основам общества. Опасным феноменом является насильственное овладение боевым оружием. Вспышки насилия за последние годы, их оценка и анализ подводят к мысли о том, что главным фактором социального насилия являются не инстинкты агрессивности человека — ведь за эти годы генотипы не изменились, — а социальные условия жизни. Следовательно, речь вообще должна идти не о полной ликвидации насилия в обществе, а о его минимизации, о максимально возможном уменьшении роли насилия в предлагаемых обществом способах действия, ведущих к успеху индивида в сферах экономики, политики и экзистенциальности.

Общества, исповедующие равенство  общественного положения  людей (различные  варианты «социализма»), стремятся минимизировать социальное насилие, вводя демократические  «правила игры» для  удовлетворения стремления людей к доминированию  и соперничеству (выборы, повышение властной роли общественного  мнения о тех или  иных действиях властей  или партий, соблюдение соответствия меры труда  и меры потребления  и т.д.). Возникает противоречие между стремлением людей к свободе и навязываемыми обществом «правилами игры».

«Классический»  социализм видел  основную причину  неравенства и  социального насилия  лишь в сфере экономики, в характере собственности, в эксплуатации человека человеком. Практика такого социализма выявила, однако, и другую сторону, не менее  важную — насилие  организации над  человеком. Утверждение  нового образа жизни (совокупности уклада, уровня, качества и стиля жизни, основанной на общественной собственности на средства производства) могло быть проведено  в жизнь лишь путем  применения классового насилия посредством  государственной  власти (диктатуры  пролетариата). Сила государства в  решении социальных задач ощутимо  возросла. Это привело, да и не могло не привести, к резкому  усилению насилия  со стороны политических организаций общества, т.е. к тоталитаризму. Общественные структуры  стали диктовать  схемы действия, ведущие  к полному подчинению индивидов целям  государства и  политической партии.

В обществах, исповедующих социальное неравенство, наоборот, сила государства  направляется на поддержание  интересов уже  сформировавшихся, «классически»  доминирующих в обществе групп и классов (а  их интересы выдаются за интересы всех граждан), на обеспечение свободы  личности во всех сферах жизни, прежде всего  в экономической. Насилие в таком обществе имеет основные свои корни в экономических отношениях: львиная доля преступлений — экономические. Теоретически сила денег должна обеспечивать прогресс в экономической сфере при условии свободы личности, а сила государства (организации любого уровня) — обеспечивать социальную справедливость, т.е. законность, легитимность всяких доминаций, преимущественность тех или иных групп и классов.

Оба типа общества призваны (вызов  конца двадцатого века, предъявленный  человечеству) минимизировать насилие в отношениях людей и в отношениях «власть — гражданин». В основе такой  практики лежит выработанный европейской культурой  кодекс прав и свобод человека.

Реальная  конвергенция обоих  типов общества является теоретической мечтой, направленной на гуманизацию общественной жизни.