Брачность населения в РФ

     Государственные и партийные органы требовали  от школы выполнения спущенного сверху плана поступления в ПТУ. Заметим, что Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР 1972 г. «О завершении перехода к всеобщему среднему образованию» не предполагало всеобщность среднего образования в стенах общеобразовательной школы, тем более, что ПТУ, ориентированные прежде всего на выпускников 8-х классов, были в течение десятилетия реорганизованы таким образом, чтобы давать «полное» среднее образование. Закон 1984 г. гласил, что ориентация учащихся после 8-класса будет осуществляться в зависимости от «потребностей экономики, регионов, городов и сёл».

     Для увеличения притока молодёжи в рабочие  профессии была проведена кампания по развитию профессионально-технического образования (ПТУ), установлены более жесткие барьеры для обучения в 9-х — 10-х классах средней школы и при приеме в ВУЗы. Желаемый эффект был в той или иной мере достигнут. Практически половина поколения, начавшего учиться в школе во второй половине 1970-х годов, завершала свое образование в ПТУ, т.е. в 17-18-летнем возрасте. Снижение распространенности полноценного высшего профессионального образования, как и задумывали идеологи реформы, было осуществлено. Критики того времени замечали: «в последние годы наблюдалась тенденция к преодолению однобокой ориентации молодежи на высшие учебные заведения», «возрастает процент восьмиклассников, поступающих в техникумы и профтехучилища, и уменьшается процент восьмиклассников, продолжающих учиться в 9-х классах полной средней школы». Значит средний возраст молодежи окончившей профессиональное образование вряд ли увеличился, что повлекло понижение возраста вступления в брак. В советские годы брачный возраст очень сильно зависел от возраста окончания образования. Кроме того, исследования показали что, в 1980-х годах около 1\3 новобрачных совмещали учебу с работой, и процент семейных пар среди студентов увеличивался.

     В позднем советском периоде появление «студенческих семей» может быть объяснено снижением возраста начала половой жизни, а следовательно вступлением в брак. Особенно если в результате таких отношений наступала беременность. Либерализация сексуального поведения в молодежных массах проходила активно. Это вызвало снижение возраста вступления в брак среди женщин с высшим образованием, родившихся в 1955-1964 годах. Раннему браку способствовало предоставление общежитий для семейных пар. В заключении брака до окончания обучения нередко был также меркантильный интерес советского свойства. Студенты хотели избежать обязательного распределения, прописаться в городе и т.п.

     Едва ли кто-нибудь сомневается в революционной сущности перемен, произошедших за последние пятнадцать лет в политической и экономической жизни России. А вот огромные перемены в характере формирования российских семей все еще недооцениваются: если их вообще замечают, то воспринимаются они, скорее, как временные аномалии или нежелательные мутации, требующие корректировки методами социальной инженерии. Оставим на совести «инженеров» желание «возродить традиционные семейные ценности» в условиях совсем нетрадиционной организации экономической и социальной жизни в современном обществе и постараемся разобраться, в чем состоит реальный процесс изменения брачной модели.

     Возраст вступления в брак повышается и у женщин, и у мужчин. За короткий период между 1994 и 2002 годами увеличение было столь значительным, что едва ли ему имеется аналог во всей предшествующей истории страны (табл. 4).

     С другой стороны, по темпам «старения» брачности Россия среди развитых стран — скорее аутсайдер: движение в сторону более поздней брачности у нас началось не только, как минимум, на два десятилетия позже, чем в западных странах, но и протекает не столь интенсивно, как в соседних странах Восточной Европы. Средний возраст российской невесты в первом браке, по самым последним оценкам, лишь приближается к 24 годам. В Эстонии, Венгрии, Хорватии и Чехии этот показатель равен 25 годам. В западных странах «нормальный» возраст первого замужества уже составляет 26-28 лет и продолжает увеличиваться (в Швеции, к примеру, он преодолел 30-летнюю планку).

     Многие  считают, что рост возраста вступления в брак в России — временное явление. По словам одного из участников дискуссии по поводу «вестернизации» брачной модели в России, «рост благосостояния в России был оплачен, в частности, откладыванием брака, отказом от него». Но логично ли, основываясь на этом полагать, что данная тенденция брачности обратима?

     По мере того как страна потихоньку выбирается из бедности, брачный возраст ползет вверх: повторяется процесс, пройденный другими странами. Скорее всего, рост уровня жизни в России будет и далее сопровождаться изменением возрастной модели брачности. В основе повсеместной смены брачной модели лежит переход от чуть ли ни обязательного ритуала брака, символизирующего завершение вхождения во взрослую социально-демографическую страту, к браку, основанному преимущественно на рациональных, в том числе и экономических соображениях, и, в общем случае, неважно, что явилось внешним толчком для смены мотивации.

     Рационализация  брачной модели раньше всего началась в социальных группах, характеризующихся  высшим профессиональным образованием. Осознание той простой истины, что раннее формирование семьи затрудняет адаптацию к меняющейся экономической и социальной реальности, вначале приходит к интеллигенции, жителям крупных городов, затем распространяется на нижние образовательные страты и жителей провинции.

     При этом одновременно происходил рост доли населения с более высокими уровнями образования, связанный с общим переломом тенденций в области образовательных стратегий, начиная с середины 1990-х годов.

     Тенденция массового перехода к высшему  образованию очевидна, и она внесла некоторый вклад в повышение  возраста вступления в брак. По данным репрезентативного обследования RusGGS-2004, в женских поколениях 1955-1964 годов рождения доля имеющих высшее образование составляла 21%, а в поколениях 1975-1979 годов к возрасту 25 лет — уже почти 33% (к 30–35 годам будет соответственно еще выше). Но несложные расчеты показывают, что если различия в возрасте вступления в брак между людьми разных уровней образования остались бы прежними, то изменение в образовательной структуре женского контингента бракоспособного возраста, вызванное распространением высшего образования, могло бы объяснить увеличение возраста вступления в брак женщин всего на 0,2–0,3 года.

     Однако  рост был намного более быстрым. Следовательно, увеличение средних  показателей для всего населения  России было вызвано не столько тем, что относительно большое число женщин приобщилось к высшему образованию, сколько увеличением брачного возраста женщин всех уровней образования, и, в первую очередь, женщин с высшим образованием .

     Означает ли все это отказ от традиционной модели раннего брака в России? С полной определенностью положительно ответить на этот вопрос пока не решаются. Не смотря на то, что множество очевидных фактов свидетельствует в пользу данного вывода.

     Во-первых, по-видимому, в России уходят в прошлое  ранние браки, стимулированные добрачной  незапланированной беременностью. Это во многом определяется как изменением контрацептивного поведения россиян, так и изменением отношения к внебрачной рождаемости.

     Что касается внебрачных рождений, то если в 1980 году у матерей до 20 лет доля внебрачных рождений в общем числе рождений составляла 18,7%, в 1990 году — 20,2%, то в 2004 году — 47,3%. Традиционное прикрытие добрачного «позора» скоропалительным браком получает все меньшее распространение.

     Во-вторых, социологи фиксируют решительный  отказ от традиционного отношения к замужеству как безальтернативному пути для успешной самореализации девушки. По результатам последних опросов выходит, что «хорошая работа» более важна для ее будущего, чем «удачное замужество». Автор приводимых данных так их комментирует: «нельзя не принять во внимание то, что, отдавая предпочтение либо удачному замужеству, либо хорошей работе, респонденты могли исходить не только из ценностных соображений (как строить свою жизнь женщине, где себя реализовывать), но из прагматических (какая стратегия сегодня лучше работает, приносит больший выигрыш)» . Однако, даже если дело только в «прагматизме», т.е. в рационализации поведения, то это еще больше убеждает нас, что патриархальные устои — представление об обязательности брака как социальной норме — разрушены до основания.

     В-третьих, регистрация брака с ее символическими, торжественными атрибутами утрачивает значение стартовой позиции для  совместного проживания все большего числа молодых людей. Согласно результатам  обследования RusGGS-2004, в возрастах до 25 лет формальные союзы теперь не являются доминирующими — среди тех, кто проживает совместно с партнером, половина мужчин и женщин состоят в неформальных союзах. В расчете на всех мужчин от 20 до 40 лет эта доля составляет 13-15%, а в расчете на всех, имеющих партнера в домохозяйстве, — от 42% в возрастной группе 20-24 лет до 17-19% у тридцатилетних. Опросы женщины дают ту же картину. Стоит ли удивляться, что, согласно официальной статистике, почти каждый третий ребенок в России был рожден вне брака?

     Путь  к повсеместному распространению неформальных отношений как альтернативы официальному браку в первом партнерском союзе проложили поколения, рождённые во второй половине 1960-х годов. Нельзя сказать, что сожительства до брака раньше не были распространены в России. Напротив, в поколениях россиян, родившихся перед войной и формировавших свои семьи в 1950-х годах, не менее 20% мужчин и женщин к 30-летнему возрасту свой первый партнерский союз начинали с юридически неоформленных отношений. Более того, тенденция к более раннему началу партнерских отношений, о которой говорилось выше, сопровождалась хотя и медленным, но устойчивым ростом числа юридически неоформленных союзов среди молодежи.

     Однако  распространение неформальных отношений  среди представителей поколений, родившихся после 1960 года, приобрело взрывной характер. На сегодняшний день не менее 25% женщин к 20 годам и не менее 45% к 25 годам не регистрировали брак со своим первым партнером. Данные для мужчин подтверждают эти цифры — 40-45% первых союзов — это сегодня неформальные союзы.

     Неформальные  отношения в начале совместной жизни  для большинства носят временный  характер пробного брака. Спустя какое-то время во многих случаях отношения становятся юридически оформленным браком. В то же время, данные RusGGS показывают, что регистрация брака все чаще не просто откладывается на время до проверки прочности отношений, но и не наступает вовсе. Если в поколениях 1950-х годов рождения уже к первому году от начала неформального союза 50% женщин зарегистрировали брак со своим партнером, то в поколениях второй половины 1970-х годов — 30%. Снижается показатель и для тех, кто долго живет вместе. К третьему году еще недавно регистрировали брак до 70% партнеров, начавших совместную жизнь с неформальных отношений, сегодня — 50%. К пятому году семейной жизни снижение этого показателя составило более 10 процентных пунктов. Заметим, что если оформление отношений не происходит к 3-5 годам совместной жизни, шансы того, что брак в этом партнерском союзе будет когда-нибудь зарегистрирован вообще, минимальны — практически нет никакой разницы в процентных долях зарегистрировавших брак к 5-му и 10-му годам от начала отношений.

     В поколениях 1950-х годов рождения к  возрасту 30 лет 90% мужчин и женщин оформляли  брак с первым партнером. В поколениях 1970-х годов рождения этот показатель снизился до 80%, и следует ожидать его дальнейшего снижения, если ориентироваться на показатели для поколений, достигших к моменту обследования своего 25-летия.

     Итак, по всем параметрам брак как формальный союз в России теряет свою популярность. Он не только откладывается на более поздний возраст у современных поколений, но и вытесняется устойчивыми сожительствами. Будущее покажет, изберет ли Россия для себя радикальный скандинавский путь трансформации семейно-брачных отношений, при котором неформальные союзы в демографическом и юридически-правовом отношении сосуществуют на равных, или ей предстоит более мягкий путь Франции и целого ряда других западноевропейских стран, в которых неформальные отношения между совместно проживающими молодыми партнерами являются обязательной прелюдией к браку в зрелом возрасте. Возможен и вариант Америки, где, как в котле, варятся самые различные модели брачно-партнерских и семейных отношений в зависимости от принадлежности к той или иной социальной страте. В любом случае, «точка невозврата» к прежней модели брака для России уже близка. 

Приложение: 

Таблица 1. Никогда не состоявшие в браке  в возрасте 45-49 лет в некоторых  странах мира, рубеж XIX и XX веков, %