В христианстве союз
церкви и государства с VIII в.
Находил свое символическое воплощение
в институте церковного помазания
монарха на власть. Благодаря
этому в условиях противоборства
феодальных правителей католическая
церковь смогла утвердить свое
влияние на монархии средневековой
Европы и даже принудить некоторые
из них к участию в Крестовых походах.
Важную роль в осуществлении
самостоятельных политических акций
папского престола сыграли возникавшие
с VI в. ордена монашеские. И
в более поздние времена папство
часто использовало ордена (особенно
организованный в XVI в. орден
иезуитов) для проведения своих
политических акций в разных странах мира.
И в Новое время
политические амбиции католицизма
стимулировали проявления клерикализма
— тяготения к доминированию
церкви в политических и культурных
сферах. Однако большей частью
католический епископат в разных
странах мира вынужден подчиняться
политическому режиму светских
властей, тем самым мало чем
отличаясь от позиции православия,
искони придерживавшегося традиций
«цезарепапизма», т.е. подчинения господствующему
православному правителю, «помазаннику
Божьему, являвшемуся одновременно и главой
церкви.
Именно в Византии
император Константин провозгласил
христианство государственной религией
и сам, не принадлежа к церкви,
руководил I Вселенским собором,
участвовал в обсуждении вопросов
вероучения. В Византии сложилась
характерная для восточного христианства
традиция покорного подчинения церкви
государству.
Русское православие
восприняло и по-своему переосмыслило
теократическую традицию. С падением
Византии (XV в.) формулируется теория
«Москва — Третий Рим». Влиятельный
церковный деятель Иосиф Волоцкий
утверждал, что царь «естеством
подобен всем человекам, властью
же — Богу», поэтому «от
царя и московского великого
князя истекает все: жизнь и
благодать». Царь — наместник
Бога на Земле, глава не только
государства, но и церкви. С
тех пор безусловный приоритет
светской власти над властью
церковной осознавался в политической
жизни страны как исходный
принцип взаимоотношений иерархов
православия с государством. На
этой основе на века определилось
согласие церкви с властью,
которое церковные историки часто
называют «симфонией». Лишь очень
редко отдельные иерархи (например,
патриарх Никон) пытались добиться
определенной автономии от власти.
Петр I отменил патриаршество и
поставил во главе церкви особое
министерство — Синод.
Подчинение светским
властям присуще и многим течениям
протестантизма (исключая нонконформистов).
С самого начала своей реформаторской
деятельности Лютер следовал
в кильватере политики немецких
князей; такая позиция типична
для лютеранских церквей и в других
странах.
Непродолжительное правление
«женевского папы» Кальвина, сосредоточившего
в своих руках духовную и
светскую власть, или политическое
влияние шотландского реформатора
Джона Нокса были исключением; как правило,
протестантские церкви являются законопослушными
институтами политической жизни во всех
государствах.
Буддизму в меньшей
степени присуще обожествление
власти и ее носителей, однако при
царе Ашоке (III в. до н. э.) буддизм стал государственной
религией Индии, а своего высшего расцвета
достиг в Кушанском царстве (I—III вв. н.
э.) благодаря политической поддержке
властей. Союз политики и религии на протяжении
последних веков выразительно демонстрировала
власть далай-ламы в буддийском Тибете.
Ислам также исходит
из понимания власти как божественного
установления. Мухаммад сочетал в
себе качества посланника Аллаха, пророка
и властителя мусульманской общины
(«уммы»). Халифат сформировался и функционировал
как теократическое государство. Первые
халифы считались преемниками Мухаммеда
и наместниками Аллаха на Земле, соединяя
функции первосвященника и военного предводителя,
контролируя религиозную и административную
жизнь «уммы».
Современное государство
особо не нуждается в религиозной
легитимации. Отношения государства
и церкви стали менее политизированными,
более соответствующими принципам
демократии и нормам морали.
Отделение церкви
от государства, невмешательство
светских властей в ее деятельность
— необходимая гарантия защиты
религии от политизации.
Участие конфессий
в миротворческой деятельности,
экологических движениях, в благотворительности,
их содействие гражданской консолидации
общества органически согласуются
с духовно-нравственным предназначением
религии