Синдромы патологического фантазирования

  Особую  форму патологического фантазирования представляет фантазирование познавательного характера, основанное па сверхценном увлечении какой-либо областью знания или отдельным более или менее отвлеченным вопросом. Наиболее ранним проявлением патологических фантазий данного типа являются так называемые пытливые вопросы абстрактного содержания («Зачем живут люди?», «Откуда берется ветер?» и т. п.), которые тесно связаны с образными представлениями, т. е. близки образным патологическим фантазиям. «Пытливые» вопросы возможны уже в возрасте 3—4 лет.

  В более  старшем, дошкольном и младшем школьном возрасте фантазирование данного типа проявляется в сверхценном увлечении составлением различных схем, маршрутов, географических карт. Нередко при этом сохраняется компонент образного фантазирования.

  Наблюдавшийся  нами в возрасте 8 лет мальчик, который  отличался ускоренным интеллектуальным развитием, умел читать и писать печатными буквами к 5 годам. Вместе с тем был несколько холодным, рассудительным, не  дружил с детьми. Начиная с 6 лет стал  фантазировать о «стране кошек». Писал рассказы о жизни в этой стране, рисовал ее карту, планы ее городов, вычерчивал схемы линий метро в столице этой страны — «Кошкограде».  Говорил, что  в  этом метро — две линии:   «Кошачья» и «Котеночья».  На «Кошачьей» линии обозначил две станции — «Ангорград»  и  «Кошкоград». Составил  кроссворд  на  тему  о  кошках, в котором   по  горизонтали значились следующие слова: 1) родитель, 2) город в пушке, 3)  кошачий отросток  (сзади), а по вертикали: 1)  вид котенка, 2)  кошачьи   ноги, 3)  кошачьи слова, 4) кошачья улица. Сам кроссворд представлял схематическое изображение кошки. Наряду с этим мальчик много времени уделял составлению схем маршрутов и остановок всех автобусов, линии которых проходили в районе, где он жил.

  Один  из наших больных составлял перечень названий вывесок, для чего часами ходил по улицам Москвы, записывал в специальный журнал названия вывесок, а потом переписывал их на карточки по определенной системе. Начиная с препубертатного возраста патологические фантазии познавательного характера, становятся сюжетно более сложными.

  Так, мальчик 13 лет занят конструированием ракет, чертит их схемы, записывает химические формулы топлива для ракет, предполагает изобрести ракетный двигатель, работающий на воде без дыма. Перед сном вызывает яркое представление: видит самого себя летящим, в космосе в ракете собственной конструкции.

  Другой  наблюдавшийся нами больной с 9-летнего  возраста фантазировал о полете на Луну, отмечалось «запойное течение». В возрасте 14—15 лет в своих  фантазиях представлял себя владыкой необитаемого острова, который защищен от врагов лазерными установками, а в подземной части острова работают роботы.

  Фантазии  подобного типа могут приобретать  садистический оттенок. Так, больной  шизофренией подросток 15" лет  мечтал создать «рабовладельческую республику на какой-нибудь отдаленной планете». Себя представлял одним из вождей этой республики. Его самого и его избранных друзей обслуживают рабы. На планете есть особая тюрьма, где подвергают разным жестоким пыткам рабов, которые отказываются повиноваться. Несмотря на то, что фантазии описанного типа по своему содержанию могут напоминать бредовые: идеи, они не являются бредовыми феноменами, поскольку при них отсутствует убежденность ребенка или подростка в реальности таких мыслей, а сами они осознаются как «мечты» или фантазии. Познавательные фантазии отвлеченного характера встречаются преимущественно при шизофрении либо при наличии формирующейся шизоидной психопатии. В первом случае они имеют выраженный аутистический характер, нередко нелепы, обнаруживают тенденцию к переходу в параноидные и парафренные бредовые идеи. Во втором случае они психологически более или менее понятны и носят гиперкомпенсаторный характер, возникая под влиянием различных неблагоприятных ситуаций, связанных с трудностями адаптации в коллективе.

  В пубертатном возрасте наряду с познавательными фантазиями наблюдается характерный для этого возраста синдром самооговоров и оговоров, связанный с повышенными и извращенными влечениями. Чаще это — самооговоры мальчиков-подростков, которые рассказывают о мнимом участии в ограблениях, воровстве, вооруженных нападениях, угонах автомашин, о принадлежности к различным бандам, шпионским организациям. Фантазии имеют детективно-приключенческий характер, изобилуют вымышленными деталями, названиями явок, кличками членов шайки, жаргонными выражениями. С целью доказательства «истинности» всех этих историй подростки сами пишут измененным почерком и подкидывают знакомым и близким записки, якобы полученные ими от главарей и членов шайки, в которых содержатся всевозможные требования, угрозы, нецензурные выражения. Самооговоры нередко сочетаются с оговорами других лиц. У девочек-подростков оговоры нередко носят характер ложных обвинений в изнасиловании.

  Как при самооговорах, так и при  оговорах подростки временами почти  начинают верить в реальность своих фантазий. Этот момент, а также красочность и эмоциональная заряженность сообщений о вымышленных событиях часто ведут к тому, что окружающие считают их правдивыми, в связи с чем возникают попытки расследования с привлечением милиции и т. п.

Так, в одном из наблюдений девочка-подросток с  ускоренным половым созреванием  обратилась в милицию, сообщив о  шайке воров, в которой она  прежде якобы выполняла роль связной. Заявила, что вступила в эту шайку  для того, чтобы «вернуть оттуда на правильный путь» некоего юношу. В то же время, когда замечали противоречия в ее высказываниях, иногда признавалась, что многое выдумала. Однажды по ее просьбе была оставлена на ночное дежурство в отделении милиции, а утром заявила начальнику отделения о том, что ночью якобы была изнасилована дежурным милиционером. Неоднократно просила милиционеров проводить ее вечером домой, обвиняя их потом в изнасиловании.

  Наблюдавшаяся нами девочка 14 лет, также с ускоренным половым созреванием, сообщила подругам, а позднее и матери о том, что «была якобы втянута в банду, занимавшуюся грабежами», а потом, поссорившись с главарем, ушла из нее, за что участники банды теперь ее преследуют, хотят ей отомстить. Писала сама себе анонимные письма циничного содержания с угрозами убийства, показывая, их матери и подругам. Однажды, вернувшись из школы с перевязанной рукой, заявила, что «один мальчик, связанный с бандой, нанес ей ножевую рану», хотя на самом деле порезала себе руку сама. Родители девочки обратились в милицию, была произведена графологическая экспертиза анонимных записок, которая показала, что девочка писала их сама.

  Патологические  фантазии типа самооговоров и оговоров, несмотря на их близость к бредовым идеям, не могут быть отнесены к ним  ввиду отсутствия полной убежденности подростков в реальности их высказываний. Факторами, способствующими возникновению патологических фантазий данного типа, являются дисгармонически протекающий пубертатный период, особенно при наличии ускоренного полового созревания со свойственным ему значительным усилением полового влечения, а также истероидные  черты  личности  со склонностью к различным вымыслам.

  Патологические  фантазии типа оговоров и самооговоров встречаются, с одной стороны, при  шизофрении, а с другой, — при  некоторых пограничных психических расстройствах, в особенности у подростков с ускоренным половым созреванием При шизофрении,  как показывает исследование синдром самооговоров и оговоров склонен приобретать парафренную структуру с карикатурно гиперболизированными, нередко нелепыми фантазиями, грубой переоценкой личных качеств. Характерна яркая садистическая окраска фантазий. В этом случае фантазии в динамике постепенно трансформируются в идеи преследования и конфабуляторно-парафренные построения (типа бреда воображения), нередко с включением рудиментарных явлений психического автоматизма.

  При пограничных состояниях самооговоры  и оговоры представляют собой  либо проявление реакций гиперкомпенсации у подростков с ускоренным половым  созреванием, либо выражение утрированных демонстративных реакций на фоне истероидных черт характера. В этих случаях фантазии более просты, лишены вычурности, в них отсутствует стремление к гиперболизации поступков, к символике, не отмечается трансформации в бредовые феномены, менее выражен садистический компонент.

  Особое  патологическое фантазирование с идеями переоценки собственной личности и  даже бредоподобными идеями величия  в сочетании с конфабуляторными компонентами описывается при маниакальных состояниях в пубертатном возрасте — так называемой mania fantasticainfantilis. К этой группе фантазий могут быть отнесены высказывания следующего типа: «Я запросто поднимаю штангу в 150 кг, меня даже приглашали на международные соревнования по штанге», «Со мной дрались десять взрослых, я их всех разбросал, как щенков», «Я задавал вопросы академикам, они не смогли ответить». Содержание таких фантазий обычно нестойкое, подростки легко отказываются от них. Подобные фантазии, согласно приведенным выше авторам, встречаются при маниакальных состояниях разной нозологической принадлежности (шизофрения, циклотимия, экзогенно-органические психические расстройства и др.). К этой же группе, по-видимому, можно отнести бредоподобные фантазии высокого происхождения.

  Некоторые из описанных форм патологических фантазий, в частности, гиперкомпенсаторные образные, отвлеченные, садистические фантазии у детей и подростков с патологией формирования личности и акцентуацией характера, вероятно, генетически близки, хотя не идентичны психогенным бредоподобным фантазиям взрослых. Однако вопрос о связи патологического фантазирования в детском возрасте с патологическими фантазиями взрослых специально не разработан.