Психология семейных отношений

МОСКОВСКИЙ  ГОРОДСКОЙ ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ 

Факультет Юридической психологии 
 
 

    Реферат по психологии семьи на тему:

    «Психология семейных отношений (А. Шопенгауэр «Афоризмы  житейской мудрости»). 
 

    Выполнила:

    студентка 4 курса, группы ЮП 4.1.

    Назарова  Е.А. 
 
 

Москва 

2009

Содержание: 
 
 

     Введение………………………………………………………………3

     1.  Проблема чести в сочинениях  Шопенгауэра…………………..4

     2. Связь поучений и правил по  Шопенгауэру с семейными отношениями………………………………………………………………..9

     Заключение…………………………………………………………..12

     Список  литературы……………………………………..……..…….13 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Введение. 

     Артур Шопенгауэр в своем сочинении  «Афоризмы житейской мудрости»  размышлял о том, что такое  человек, что человек имеет, что  он собой представляет, особое внимание уделял проблеме счастья, понимая под житейской мудростью – искусство провести жизнь по возможности счастливо и легко. Шопенгауэр делает акцент на индивидуальности, которая определяет меру возможного счастья. Он утверждает, что наша личность – первое условие для счастья, что именно ее ценность абсолютна, ценность других благ относительна. Автор повествует о недочетах нашей культуры, разветвляющихся на три главных побега: на честолюбие, тщеславие и гордость. Размышляя о проблеме счастья, он призывает сохранять здоровье, так как оно сущность жизни. Врагами счастья он видит горе и скуку. В своем сочинение Шопенгауэр рассматривает различные виды чести - гражданскую, служебную, половую, рыцарскую, а также рассматривает вопросы о славе.

     А.Шопенгауэр исследует не только достоинства человека, но и его пороки, проистекающие из ложно понятых потребностей.

     Данная  работа посвящена проблеме изучения семьи через призму скрытых событий, происходящих в семье, а также событий, происходящих на начальных этапах зарождения семьи. Эта сторона семейных отношений будет рассмотрена с точки зрения автора на проблему стыда и чести (гражданской и ее одному виду – половой чести). 
 
 
 
 
 
 

     1.  Проблема чести  в сочинениях Шопенгауэра. 

     Артур Шопенгауэр считает, что рассматриваемая  им честь, встречается и действует у всех народов, во все времена, правда, иногда, в зависимости от условий места и времени, несколько меняется принцип женской чести.

     Особое  внимание автор уделяет проблеме чести, на которую посягают другие лица. Во всей нашей деятельности мы справляемся, прежде всего, с чужим мнением, как считает Шопенгауэр. Высокая ценность, приписываемая чужому мнению, и постоянные наши заботы о нем настолько преступают, по общему правилу, границы целесообразности, что принимают характер мании, мании всеобщей и, пожалуй, врожденной. Чтобы яснее изобразить ненормальность чрезмерного уважения к чужому мнению, автор приводит чрезвычайно наглядный, пример свойственной человеческой природе глупости. Это отрывок из напечатанного в «Times» 31-го марта 1846 г. подробного отчета о только что совершенной казни Томаса Уикса, подмастерья, из мести убившего своего хозяина. Это маленькая история о том, как человек, идя на эшафот, боялся не смерти, а того, удастся ли ему выказать достаточно мужества перед толпой, собравшейся смотреть на его казнь. Шопенгауэр считает этот пример «великолепным образчиком тщеславия: имея пред собою самую ужасную смерть, а там, дальше – вечность, заботиться лишь о том, какое впечатление удастся произвести на толпу сбежавшихся зевак, и о мнении, какое создается в их умах». Размышляя о проблеме чести, автор определяет: «объективно честь - мнение других о нашей ценности, а субъективно – наша боязнь пред этим мнением». В последнем смысле честь имеет часто благотворное, хотя и не чисто моральное влияние на благородного человека.

     Основа  и происхождение чувств чести  и стыда, присущих каждому не вконец испорченному человеку, и высокой  ценности, признаваемой за честью –  лежат в следующем. Отдельный  человек слаб, как покинутый Робинзон; лишь в сообществе с другими он может сделать многое. Это сознается им с того момента, как начинает развиваться его сознание, и тогда же в нем рождается желание считаться полноправным членом общества, способным активно участвовать в общем деле и, следовательно, иметь право пользоваться всеми выгодами человеческого общества. Он может достигнуть этого, выполняя то, чего ждут и требуют, во-первых, ото всех и везде, во-вторых, от него в частности, сообразно с занимаемым им положением. Но он скоро видит, что не столь важно быть деятельным членом общества на свой взгляд и совесть, сколько казаться таковым на взгляд других. Отсюда – старательная охота за благоприятным мнением других и высокая ценность, придаваемая ему. И то, и другое проявляется с непосредственностью врожденного чувства, называемого чувством чести или, при известных условиях, стыдливостью. Это чувство заставляет человека краснеть, когда, считая себя в душе невиновным, он полагает, что проиграл во мнении других, даже если обнаруживающийся промах касается условного, то есть  произвольно возложенного на себя обязательства. С другой стороны, ничто не укрепляет так его жизнерадостности, как возникшая или возобновленная уверенность в благоприятном мнении других о нем: оно обеспечивает ему охрану и помощь соединенных сил общества, составляющих неизмеримо более действенное средство против житейских зол, чем его собственные силы. Из различных отношений, в которых человек может находиться с другими, и которыми обусловливается питаемое к нему доверие, то есть благоприятное о нем мнение, автор выделяет несколько видов чести. Главные из этих отношений – это отношения имущественные, служебные обязанности и отношение полов; им соответствуют честь гражданская, служебная и половая, из которых каждая имеет еще несколько подразделений. Самую широкую сферу охватывает гражданская честь. Она заключается в предположении, что мы, безусловно, уважаем права каждого и поэтому никогда не воспользуемся к своей выгоде несправедливыми или законом запрещенными средствами. Честь есть мнение не об особенных свойствах, присущих только данному субъекту, а о таких, какие предполагаются во всех людях, а в частности, следовательно, и в данной личности.

     Нас интересует выделяемая Шопенгауэром половая  честь, так как она имеет прямое влияние на формирование института семьи, а также на сами семейные отношения. По своей природе половая честь разделяется на мужскую и женскую и является в обоих случаях проявлением вполне разумного «esprit de corps» (в переводе «сословный дух»). 

     Женская честь, с точки зрения автора, несравненно важнее мужской, так как в жизни женщины половые отношения играют главную роль. Женская честь заключается во всеобщем мнении, что девушка не принадлежала ни одному мужчине, и что замужняя женщина отдавалась лишь своему мужу. Важность этого мнения обусловливается следующим. Женский пол требует и ждет от мужского всего, чего он желает и в чем он нуждается. Мужчины же требуют от женщин непосредственно лишь одного. Следовательно, надлежит устроить так, чтобы мужской пол мог получать от женского это одно не иначе, как взять на себя заботы обо всем и в частности о рождающихся детях. На этом порядке покоится все благосостояние женского пола. Чтобы провести его в жизнь, все женщины должны соединиться, развить в себе прочный так называемый «сословный дух». Тогда они, как одно целое, сплоченной массой выступают против мужчин, владеющих, благодаря природному превосходству физической и духовной силы, всеми земными благами, – как против общего врага, которого следует победить, покорить и этой победой забрать земные блага в свои руки. Ввиду этой цели первая заповедь женской чести заключается в том, чтобы не вступать во внебрачное сожительство с мужчинами, чтобы каждый мужчина вынуждался к браку, как к капитуляции. Этим весь женский пол был бы обеспечен тем, чем изначально не обладал. Этой цели можно вполне достигнуть лишь при строгом соблюдении приведенной заповеди. Поэтому весь женский пол следит за неуклонным соблюдением каждой женщиной этой заповеди. На этом основании каждая девушка, изменившая своему полу путем внебрачного сожительства, изгоняется из женской среды и считается обесчещенной – она потеряла честь, так как, если бы ее образ действий стал всеобщим, пострадало бы благосостояние всего женского пола. Ни одна женщина не должна знаться с ней. Ее избегают. Та же участь ждет изменившую мужу жену, ибо она нарушила заключенное с ним условие, и этот ее пример отпугнет других мужчин от совершения брачной сделки, на которой, как сказано, держится благосостояние всего женского пола. Сверх того за грубое нарушение данного слова, за обман, она теряет вместе с половой честью честь гражданскую. Поэтому говорят иногда снисходительным тоном: «падшая девушка», но не сожалеют о «падшей женщине». Соблазнитель может женитьбой восстановить честь девушки, но ни развод, ни брак с любовником не возвратят чести изменившей жене.

     То, что в 19 веке было нормой, сейчас ею не является. В настоящее время  тенденция современного общества –  либиризация сексуальных отношений.

     Иногда  общественный строй делает невозможным  соблюдение формальной, официальной  стороны брака, в особенности  в католических странах, где нет  развода. Больше всего приходится считаться  с этим правителям, которые, поступают  нравственнее, по мнению Шопенгауэра, обзаводясь любовницей, чем вступая в морганатический брак¹ (заключенный наперекор всем внешним условиям), так как потомство от этого брака, в случае вымирания законной линии, может выступить претендентом на престол. Поэтому такой брак делает возможной, хотя и в отдаленном будущем, междоусобную войну. Помимо того, брак морганатический, является концессией, дарованной женщинам и попам, – двум классам, которым надо остерегаться предоставлять что бы то ни было. Нельзя забывать, что каждый может свободно выбирать себе жену, кроме одного только, лишенного этого естественного права правителя страны. Его рука принадлежит стране и он, предлагая ее, должен руководствоваться государственной пользой – благом страны. Но ведь он человек и хочет хоть в чем-нибудь следовать влечению своего сердца. Поэтому, с точки зрения Шопенгауэра, несправедливо, неблагодарно и низко запрещать правителю иметь любовницу или упрекать его за это, пока, разумеется, ей не предоставляется влиять на дела правления. Но и сама фаворитка в отношении половой чести стоит совершенно особо, изъята из общей нормы, ведь она отдалась мужчине, который ее любит, любим ею, но не может на ней жениться. Автор считает, что принцип женской чести не чисто естественного происхождения. Это доказывают  бесчисленные кровавые жертвы, приносимые ему в виде детоубийства и самоубийства матерей. Правда, девушка, вступающая в незаконное сожительство, изменяет этим всему своему полу, но ведь в верности ему она обязалась лишь молчаливым соглашением, а не клятвой. И так как, обычно, от этого страдает, прежде всего, ее собственный интерес, то, следовательно, неразумности в ее поступке гораздо больше, чем испорченности.

     Половая честь мужчин создалась благодаря  женской чести, в силу противоположного «esprit de corps» («сословного мужского духа»), требующего, чтобы каждый, вступивший в столь выгодную для противной стороны сделку – в брак – следил бы за ее нерушимостью, чтобы сам договор не потерял бы своей прочности при небрежном к нему отношении, а также, чтобы мужчины, отдавая все, могли быть уверены в том единственном, к чему они стремятся – в неразделенном обладании женою. Поэтому мужская честь требует, чтобы муж мстил за измену жены или, по крайней мере, покидал бы ее. Если он, зная об измене, примирится с нею, то общество мужчин покроет его позором, который, правда, далеко не так тяжел, как позор, падающий на потерявшую половую честь женщину. Это лишь «легкое бесчестье», – потому как у мужчины половые отношения занимают подчиненное место, так как у него много других более важных.

     Таким образом, проблема чести затрагивает все сословия, а также влияет на формирование семей (период поиска брачного партнера имеет особое значение для последующего развития семьи и ее функционирования), изменяет устоявшиеся семейные отношения, приводит к разрыву этих отношений с сопутствующим порицанием обществом. 

     2. Связь поучений  и правил по  Шопенгауэру с  семейными отношениями. 

     Один  из важнейших пунктов житейской  мудрости заключается в том, что при виде того, что нам не принадлежит, у нас часто появляется мысль: «а что, если бы это было моим?» – и мысль эта дает нам чувствовать лишение. Вместо этого следовало бы почаще думать: «а что, если все это не было моим». Другими словами, автор говорит о том, что мы должны бы стараться смотреть иногда на то, что у нас есть, так, как будто мы этого недавно лишились, так как только после потери мы узнаем ценность чего бы то ни было – имущества, здоровья, друзей, возлюбленной, ребенка. Если усвоить себе предлагаемую точку зрения, то, во-первых, обладание этими вещами доставит нам больше непосредственной радости, чем раньше и, во-вторых, заставит нас принять все меры к тому, чтобы избежать потерь – мы не станем рисковать имуществом, сердить друзей, подвергать искушению верность жены, будем заботиться о здоровье детей.

     Несоблюдение  этого пункта житейской мудрости ведет к печальным последствиям в семейной жизни. Зачастую, один из супругов начинает обращать внимание не на то, что имеет, а на то, чего у него нет или мечтает о том, как бы могло сложиться все по-другому, лучше с его точки зрения. Это ведет к постепенным разрушениям отношений, а затем и разрушению семьи. Иными словами речь идет о низкой субъективной удовлетворенности браком одного из супругов, возможная причина – нереалистические, чрезмерно завышенные ожидания в отношении брака и партнера.

     Мы  часто стараемся разогнать мрак настоящего расчетами на возможную  удачу и создаем тысячи несбыточных  надежд, каждая из которых чревата разочарованием, наступающим тотчас же, как только наша мечта разобьется о суровую действительность. Гораздо лучше было бы основывать свои расчеты на великом множестве дурных возможностей; с одной стороны это побуждало бы нас принимать меры к их предотвращению, с другой – неосуществление этой возможности доставляло бы нам приятный сюрприз.

     Рассмотрим еще один из важнейших пунктов житейской мудрости. Автор приводит фразу Ларошфуко о том, что трудно глубоко уважать и вместе с тем сильно любить кого-нибудь. Следовательно, остается выбирать, добиваться ли нам любви или уважения людей. Любовь их всегда корыстна, хотя и на разные лады, считает Шопенгауэр. К тому же, способы ее приобретения не всегда таковы, чтобы ими можно было гордиться. Человека обычно любят тем больше, чем более низкие требования он предъявляет к уму и к душе других, притом серьезно, а не из лицемерия, и не силу той снисходительности, какая вытекает из презрения. Автор вспоминает изречение Гельвеция: «количество ума, необходимое для того, чтобы нам понравиться – точный показатель той степени ума, какой обладаем мы сами». Из этой посылки вывод становится ясным – не так обстоит дело с людским уважением, его приходится завоевывать против их воли потому, что его так часто скрывают. Оно дает нам гораздо большее внутреннее удовлетворение, ибо связано с ценностью нашей личности, чего нельзя сказать про людскую любовь: любовь субъективна, уважение же – объективно. Рассматривая эту точку зрения, можно сделать вывод, что отношения, построенные на уважение более надежны и объективны, нежели построенные на любви. Однако с точки зрения Э. Фромма «любовь – ядро человеческого существования», которая подразумевает и наличие взаимного уважения партнеров.