Особенности гештальтгрупп

Теперь он может разобраться: «Кто этого хочет на самом деле – я или другой, существующий в моем воображении?». При этом происходит трансформация блокирующей энергии слова «должен» в конструктивную энергию слова «хочу».

В ходе подобной работы терапевт может разнообразить техническую  сторону эксперимента [3]:

1. вводить в ситуацию новые «действующие лица», как в виде конкретных людей, так и в виде абстрактных убеждений, оценок чувств, частей тела клиента;
2. усиливать телесное отреагирование, положив на стул подушку, которую можно бить, гладить, царапать;
3. изменять расположение стульев в пространстве, расстояние между ними, угол поворота;
4. самому попеременно изображать то «другого», то самого клиента, повторяя наиболее значимые, с его точки зрения, фразы и т.д.

Разнообразие  технического аспекта зависит исключительно  от фантазии терапевта. Некоторые рекомендации, которыми он может при этом воспользоваться, состоят в следующем [2]:

1. Поддерживать наиболее энергетически заряженные высказывания и действия клиента, идти за усилением чувств
2. Четко отслеживать перемещения «действующих лиц», маркируя при необходимости «внешнего наблюдателя».
3. Способствовать восприятию клиентом ситуации «здесь и теперь», предлагать ему высказываться при необходимости «внешнего наблюдателя».
4. Экспериментировать с ограниченным количеством переменных, относительно которых возникают конкретные гипотезы. Не вводить без необходимости новые переменные, чтобы не запутаться.
5. Отслеживать свое собственное влияние на процесс: выступать в роли «зеркала», а не заинтересованного лица.

Две первые рекомендации по отношению к работе с полярностями. В любом защитном механизме присутствую  «два действующих лица»: тот, кто  защищается и тот, от кого защищаются, - импульс, направленный на непосредственное удовлетворение потребности и импульс, этому противодействующий. Ситуацию, когда внешнее противодействие отсутствует, а за актуализацией потребности не следует поиск путей ее реализации, принято называть внутренним сопротивлением клиента.

Техника «пустого стула» помогает клиенту найти внешние формы внутреннего сопротивления [3]. Тот или иной «персонаж», занимающий место воображаемого «другого», может явиться тем самым агентом, которому клиент приписывает свое внутреннее сопротивление. Поощряя клиента двигаться в сторону разрядки первоначального импульса, терапевт способствует одновременно усилению эмоциональной напряженности второй «сопротивляющейся стороны». Предложение занять место «другого» и выразить сопротивление во вне ведет к еще большему усилению другого полюса – полюса первоначального импульса. Следствием попеременного усиления полюсов является ситуация взрыва и освобождение заблокированной энергии. Итак, за конкретным событийным содержанием взаимодействия различных «персонажей - субличностей» гештальттерапевт всегда обнаруживает полярности. В качестве «другого» могут выступать как не персонифицированные убеждения, оценки, различные части тела, так и сами чувства и конкретный человек, - здесь важно то, какую из сторон полярного взаимодействия они отражают. Следует иметь в виду, что «пустой стул» не обязательно является реальным стулом, - скорее это символ, напоминающий терапевту о необходимости маркировать переменные, попадающие в зону его внимания.

Особенность второй технической  возможности, когда место «другого»  занимает терапевт, состоит в том, что любые аспекты психологического взаимодействия клиента со своим реальным окружением могут быть проявлены в контексте отношений «клиент-терапевт». Защитные механизмы личности клиента, которые он регулярно использует вне рамок терапевтической реальности, используются им и в отношении терапевта с сохранением всех специфически - личностных аспектов их проявлений. Ключевой момент состоит в том, насколько терапевт готов «испробовать» защитные механизмы клиента на себе, и насколько открытым при  этом будет оставаться его восприятие происходящего. Несомненное преимущество данной техники состоит в том, что ее использование избавляет терапевта от необходимости уточнять инструкцию, в которой клиент «при желании» может запутаться, дискуссий по поводу артистических способностей клиента, на отсутствие которых тот «при необходимости» может сослаться, рассуждений относительно «игровой ситуации, не переносимой в реальную жизнь» и т.п.

Для проведения эксперимента в подобной психотерапевтической ситуации достаточно действий самого терапевта. Выявив на предыдущих этапах наиболее значимые переменные, он может манипулировать ими при контроле за своими собственными проявлениями. Исходя из гипотез о том, что происходит с клиентом в зависимости от той или иной реакции на него «другого», терапевт имитирует подобные реакции, чтобы убедиться в справедливости своих предложений или опровергнуть их.

Другим преимуществом  является изначально большая эмоциональная  заряженность реального терапевтического контакта по сравнению с воображаемым, что ведет к ускорению психотерапевтического процесса в целом. Это обстоятельство вплотную связано с основной идеей предлагаемой нами пятишаговой структуры психотерапевтического процесса – сведения к минимуму теоретических конструкторов, о которых должен помнить терапевт в терапии, и максимального раскрытия возможностей его восприятия и интуиции «здесь и теперь». Другими словами, данная ситуация полностью описывается излагаемой нами концепцией «воспринимающего терапевта». В отличие от других этапов, на стадии эксперимента терапевт расширяет фокус своего внимания по отношению к своим собственным реакциям и варьирует ими в экспериментальных целях.

Если терапевт выбирает подобный путь работы, то у него отпадает необходимость введения в терапевтический контекст дополнительной «воображаемой реальности», поскольку внешне наблюдаемые проявления клиента дополняются реальностью внутренних чувств и ощущений терапевта. Рассматривая последние как реакции «реального другого», терапевт включает в свое восприятие все области действительности, доступные его сенсорному опыту в ситуации «здесь и теперь».

Однако, подобный атеоритично-эмпирический подход к экспериментальной стадии психотерапевтического процесса несет  в себе и существенную трудность. Она заключается в том, что данный метод работает в том случае, если терапевт «пуст» по отношению к своим личным проблемам на протяжении всего психотерапевтического сеанса. Единственной мотивацией его действий должен являться безусловный исследовательский интерес ко всему происходящему в терапии. Тогда терапевт может ограничить контекст рассмотрения своих собственных эмоциональных состояний теми реакциями, которых бессознательно добивается от него клиент с целью сохранения для себя ситуации психологического «статус кво» [1]. При появлении у терапевта дополнительной мотивации, его восприятие существенным образом искажается, и он рискует превратить терапию в процесс удовлетворения собственных потребностей. Примером может служить сильное желание терапевта помочь своим клиентам. Подобная мотивация с легкостью может вести к интроецированию клиентом оценок терапевта. В этом случае встает вопрос, чьим представлениям будет соответствовать данная помощь? Если к тому же «помощь» будет подкреплена благодарностью клиента, бессознательно проигрывающего незавершенную ситуацию своих детско-родительских отношений, то любая дальнейшая терапия становится бессмысленной.

Вместе с тем, «пустой» в мотивационном отношении терапевт является неким идеалом. В действительной терапевтической ситуации неизбежны случаи, когда терапевт «ловится» свои личные потребности и на бессознательное желание увидеть в клиенте очередное подтверждение своих теоретический выкладок.

Поэтому коротко следует остановиться на том, каким образом можно обнаружить «ловушки» и выбраться из них [5].

1. Четко очертить границу своих проблем и потребностей и использовать данный подход лишь за ее пределами. Пример: если терапевт не выносит пристального взгляда, то работать с клиентом, обладающим данной особенностью в технике «пустого стула».
2. В случае необходимости возвращаться к более ранним стадиям психотерапевтического процесса. Пример: если терапевту не удается забыть про негативную оценку клиентом его работы, он может вернуться к стадии обратной связи и отреагировать на собственные, подчеркнув перед клиентом субъективный характер этих переживаний.
3. Использовать возможности позиции внешнего наблюдателя, предлагая клиенту рассмотреть вместе с ним происходящее со стороны. Пример: если терапевт запутался в происходящем, он может предложить клиенту пересесть вместе с ним на другое место и попросить клиента описать ситуацию, какой она видится ему со стороны.
4. Использовать помощь супервизора или своего личного терапевта при разрешении наиболее сложных ситуаций, возникающих в ходе психотерапевтической работы.

2. Особенности гештальтгруппы

Целью гештальтгруппы является пробуждение организмических процессов  в каждом участнике [3]. Долговременной целью группы является достижение личностной зрелости путем избавления от старых непродуктивных форм поведения и создания новых паттернов, и каждый используемый терапевтом прием должен поддерживать члена группы на пути к полному функционированию и аутентичности. Каждый раз, когда руководитель фокусирует внимание группы на осознании процессов, принадлежащих внутренней и внешней зонам, способность членов группы адекватно взаимодействовать с окружением и с самими собой возрастает. По мере роста осознания члены группы находят все лучшие способы использования естественных процессов для установления и прекращения контактов с окружением. Это позволяет выявлять незаконченные ситуации и завершать их. Гештальтподход сам по себе является гештальтом: каждый эксперимент имеет целью стимуляции организмических процессов и увеличение потенциала зрелости [2].

Руководитель группы отвечает за темп работы группы. Он может  начать с серии групповых упражнений, которые фокусируют внимание на осознании  процессов установления и прекращения  контактов, затем предложить добровольцу  занять «горячее место». Доброволец должен придерживаться принципа «здесь и теперь» и давать отчет о содержании своего осознания. Руководитель не интерпретирует поведение добровольца и не направляет его на обсуждение конкретных вопросов. Он следует за рассказами добровольца и таким образом поддерживает его в попытках осознавать чувства и невербальные контакты. Они вместе, руководитель и доброволец, создают ситуацию «осознания настоящего».

Для того чтобы достичь  успеха, руководитель группы должен сам  придерживаться принципа «здесь и теперь», взаимодействовать с членами группы с позиции аутентичности, а также уметь творчески использовать гештальтэксперименты и выбирать те упражнения, которые наиболее соответствуют в данный момент потребностям членов группы. Каплан [4] описал пять направлений проведения группы ее руководителями. Из-за больших расхождений в стилях руководителей они применимы не ко всем типам гештальтгрупп.

Группа как источник получения поддержки. Новый член гештальтгруппы, как и любой другой психокоррекционной группы, чувствует  себя отчужденным, неуверенным и ранимым. Вскоре член группы начинает понимать требование роли «работающего», которое заключается в том, чтобы он следовал указаниям руководителя, направленным на расширение самосознания, и принимал участие в поведенческих «экспериментах». Другая роль, которую открывает для себя участник группы,- это роль «наблюдателя», или «свидетеля», требующая внимательного слушания «работающего», сопереживания ему и косвенного включения в работу вместе с ним. Одни руководители гештальтгруппы ожидают спонтанного формирования атмосферы сплоченности и поддержки, другие применяют для этого специальные упражнения. Федер [5], например, отмечает, что гештальтгруппы недостаточно обеспечивают атмосферу поддержки, и считает, что основной задачей руководителя является создание атмосферы доверия в группе. Он просит членов группы оценить свое ощущение «безопасности» по шкале от нуля до десяти. Если обратная связь, полученная от членов группы, показывает низкий уровень безопасности, то руководитель должен исследовать те факторы, которые тормозят процесс развития группы.

Группа как возможность  осознания своего опыта в рамках принципа «здесь и теперь». Руководитель может работать только с одним пациентом, используя при этом остальных членов группы для актуализации значимого опыта у данного члена группы. Например, он может попросить тех, кто считает, что имеет достаточный уровень осознания самого себя, описать свое переживание групповой ситуации и состояние других членов группы.

Группа как основа получения переживаний в стоящий момент. В этом случае групповые мероприятия рассматриваются как катализаторы переживания члена группы в рамках принципа «здесь и теперь».

Группа как драматизирующий  фактор. Членов группы можно стимулировать  к работе над своим «Я», вовлекая их в его управляемые эксперименты и формируя стереотипы, позволяющие, актуализировав воспоминания, мечты и фантазии.

Группа как динамический процесс. Как мы уже говорили, гештальтгруппа это фон для индивидуальной работы. Со временем члены группы начнут фокусировать внимание на переживаниях во время занятия, групповые проблемы могут выйти на первый план. Джозеф Зинкер [4] является одним из тех гештальттерапевтов, кто использует групповые эффекты, постоянно воздействующие на участников. Он считает, что члены группы могут научиться спрашивать друг друга о том, что они хотят или к чему стремятся, получать обратную связь. разрешать межличностные конфликты, а также оказывать поддержку, помощь и заряжать друг друга энергией, не испытывая при этом столь сильную зависимость от руководителя.

Приемы, которые используются в гештальтгруппах, можно разделить  на шесть функциональных категорий. Они направлены на расширение осознания, интеграцию противоположностей, усиление внимания к чувствам, работу с мечтами, принятие ответственности за самого себя и преодоление сопротивления. Гештальт-методики оказывают большое влияние на участников, так как позволяют им за короткий отрезок времени выявить некоторые удивительные, но пугающие особенности своего «Я». Следовательно, руководитель группы должен быть опытным терапевтом. Хотя это требование имеет отношение ко всем формам групповой работы, оно особенно важно для гештальтгрупп, так как в этих группах необходимо тщательно сочетать фрустрацию и поддержку [5].

Заключение

Разработанная в гештальттерапии теория личностного роста первоначально была направлена на реабилитацию биологической, организмической природы человека, в своей методологии отстаивала необходимость воссоединения индивида со своими телесными частями Я, без которого невозможна полная самоактуализация человека как личности и целостность его существования.