Гипотеза А. Н. Леонтьева о происхождении чувствительности и ее экспериментальная проверка

Так, соколы, обнаруживая охотника в засаде у  гнезда, научились бросать пищу птенцам  с высоты, недоступной выстрелу. Песцы, на которых охотились, потягивая  на пути к приманке шнурок и привязывая его к нацеленному ружью, стали  прорывать к приманке ход в  снегу (99, с. 303—304).

Описаны случаи передачи нового, «изобретенного» каким-нибудь животным способа поведения другим особям популяции, а затем и последующим  поколениям. Это явление получило название поведенческой традиции. От видотипичного поведения действия «по традиции» отличаются тем, что присущи не всем особям вида, а только тем, которые живут на общей ограниченной территории.

Например, на одном из японских островов молодая  обезьяна нашла способ «посолить» пищу – сладкий картофель, обмакнув ее в морскую воду. Это действие быстро распространилось среди всех обезьян  острова, причем первыми его переняли молодые обезьяны и последними –  старые обезьяны и вожак.

По существу, всякое действие животных представляет собой сложное переплетение видотипичных и приобретенных элементов поведения. По Фабри, на стадии перцептивной психики  каждый поведенческий акт формируется в онтогенезе путем реализации генетически фиксированных компонентов видового опыта в процессе индивидуального научения.

Дело в  том, что каждый поведенческий акт  состоит из двух основных фаз: поисковой (или подготовительной) и завершающей.

Первая  фаза обычно начинается с эндогенной активации и проявляется в  общем беспокойстве и поисковых  действиях животного – ненаправленных локомоциях, обследовании обстановки и т. п. Обычно в результате такой активности происходит встреча животного с ключевыми стимулами, которые включают собственно инстинктивное действие, а чаще целую цепь таких действий.

Например, пищевое поведение хищника начинается с хаотичного бега и обследования территории. Первые признаки добычи, а  затем и конкретный вид ее ориентируют  поведение – начинается преследование, подкрадывание; затем идет ряд таких  инстинктивных действий, как бросок, умерщвление, расчленение туши, наконец, захват кусков мяса зубами и проглатывание. Только два последних акта – захват кусков и проглатывание – составляют завершающую фазу пищедобывательного действия. Все же предшествующее можно  отнести к поисковой фазе, хотя в ней выделяются свои микроэтапы, каждый из которых имеет собственную  поисковую и завершающую микрофазы. Например, многими хищниками умерщвление  жертвы производится строго фиксированным  способом: это инстинктивный акт, завершающий определенный этап охоты.

Важнейший найденный факт состоит в том, что наибольшей пластичностью поведение обладает в поисковой фазе. Именно здесь животное находит и осваивает новые способы поведения. Напротив, чем ближе к завершающей фазе, тем более стереотипными становятся движения; в самой завершающей фазе они приобретают те свойства стереотипности и принудительности, о которых шла речь выше.

«Удельный вес» поисковой и завершающей  фаз в различных поведенческих  актах может быть различным даже у одного и того же животного. Но общее правило состоит в том, что чем выше психическая организация животного, тем более развернута и продолжительна поисковая фаза, тем более богатый и разнообразный индивидуальный опыт животное может приобрести.

Очень важно  отметить, что такой опыт часто  накапливается впрок.

Так, например, крысы в известных опытах Э. Толмена (111) с латентным научением осваивали  «карту» лабиринта в условиях, исключавших завершающую фазу пищедобывательного действия. Этот результат достигался в поисковой фазе исключительно  за счет познавательной активности.

Все сказанное  до сих пор об инстинктах животных чрезвычайно важно для понимания  биологической предыстории специфически человеческих форм поведения. К ним  относятся прежде всего язык и общениеживотных, а также использование ими орудий.

Язык животных представляет собой сложные системы сигнализации. С помощью сигналов очень разных модальностей – звуков, движений, поз, запахов, цветов и др. – животные передают друг другу информацию о биологически значимых событиях и состояниях. Это сигналы тревоги, опасности, угрозы, покорности, «ухаживания» и многие другие.

Важнейшее отличие языка животных от языка  человека состоит в отсутствии у него семантической функции. Это значит, что элементы языка животных не обозначают внешние предметы сами по себе, их абстрактные свойства и отношения. Они всегда связаны с конкретной биологической ситуацией и служат конкретным биологическим целям. Многие сигналы, выражая эмоциональные состояния животного, действуют по механизму эмоционального заражения.

Так, сигнал тревоги, который издает один из членов птичьей стаи, передает его возбуждение  – тревогу – остальным членам стаи, что и заставляет их подняться  в воздух.

Аналогичным образом действует химическая сигнализация опасности у пчел. Пчела, которая  жалит врага, выделяет особое пахучее  вещество; это вещество приводит в  агрессивное состояние других пчел, которые устремляются к неприятелю и тоже его жалят. В результате интенсивность химического сигнала  лавинообразно растет, а вместе с  ним растет и количество нападающих пчел.

Другим  отличием языка животных является его генетическая фиксированность. В результате он представляет собой закрытую систему, которая содержит ограниченный набор сигналов, хотя количество сигналов может быть довольно большим. Так, например, у кур расшифровано около 20 различных сигналов, у человекообразных обезьян – до 90.

Вполне  можно сказать, что каждая особь  в животном мире от рождения знает  язык своего вида. Знание же языка человеком  формируется прижизненно, в ходе общения его с другими людьми. В отличие от языка животных язык человека – открытая система: он непрерывно развивается, обогащаясь новыми понятиями и структурами.

Генетическая  фиксированность языка животных выражается, в частности, в том, что  его элементы – это ключевые стимулы, которые включают или тормозят соответствующие  инстинктивные действия другой особи.

Так, в период вскармливания птенцов многие птицы  решительно нападают на любое не слишком  большое подвижное существо, которое  оказывается вблизи гнезда (такими бывают, в частности, мелкие хищники, питающиеся птенцами). Возник вопрос, почему же они не трогают собственных  птенцов? Оказалось, что птенцов  охраняет их собственный писк. Это  сигналы, которые тормозят агрессию их родителей и возбуждают родительское поведение.

В одном  опыте в гнездо птицы на нитке  спускали чучело птенца – и птица  яростно его атаковала. Но стоило включить звукозапись писка птенца, как атака резко затормаживалась.

В другом опыте  оглушенная индюшка сразу убивала  своих птенцов.

Приведенные общие положения относительно языка  животных хорошо иллюстрируются богатым  материалом из языка поз и телодвижений.

Крупным научным  событием явилась расшифровка «танцев» пчел – работа, за которую австрийский  ученыйК. Фриш получил Нобелевскую премию.

Пчела, обнаружившая нектар, по возвращении в улей совершает  сложный комплекс движений, куда входят круговые пробеги по сотам, виляния  брюшком и т. п. Характер этих движений, их ориентация и интенсивность находятся в точном соответствии с направлением и дальностью полета за пищей. Пчелы, ощупывая «танцующую» пчелу, получают, кроме того, по вкусовым и обонятельным каналам информацию о качественном составе корма. Способность к столь сложному кодированию и декодированию информации у пчел является врожденной.

Широкую известность  приобрели описания «поз подчинения», с помощью которых более слабое животное останавливает агрессивные  действия противника. Они особенно развиты среди хищных животных, способных  нанести друг другу серьезные  увечья.

 

Так, в драке  двух волков побежденный волк застывает  в невероятной для нашего восприятия позе: он отворачивает голову от соперника, подставляя ему незащищенную шею  – то место, где проходит яремная  вена! Но именно эта поза заставляет застыть разъяренного победителя на месте: в крайнем возбуждении  он еще дрожит, щелкает зубами, но просто «не в силах» тронуть подставленную  шею! Ее вид – ключевой стимул, который  действует как мощный тормоз, блокирующий  агрессивные действия животного. Но стоит жертве слегка изменить позу, как атака тут же возобновляется (66).

 

Общение с  помощью языка поз и движений может принимать форму ритуалов.

Ритуалы у  животных – это сложный набор  инстинктивных действий, которые  потеряли свою первоначальную функцию  и вошли в другую сферу жизнедеятельности  в качестве сигналов или символов.

 

Так, ритуал «приветствия» у волков, шакалов  и собак включает толчки мордой в  угол рта. Это действие явно происходит от таких же движений щенков, которые  подобным образом выпрашивают пищу у родителей (67).

Широко  распространен ритуал «кормления»  брачного партнера. Многие певчие птицы  действительно кормят друг друга  в брачный период. У куриных  это действие уже ритуализируется. Например, токующий петух может клевать  пустую землю, перебирая ногами и  издавая призывные звуки: самка  подбегает и «клюет» рядом  в отсутствие всякого корма.

У павлинов это действие приобрело еще более  символическую форму: самец распускает хвост и просто указывает клювом в определенную точку на земле.

Среди птиц, а также ряда насекомых очень  распространен ритуал «поднесения  брачных подарков». У насекомых, а также у некоторых пауков он, по-видимому, возник из действий, обеспечивающих безопасность самца. Дело в том, что  у некоторых представителей этих классов самки намного крупнее  и сильнее самцов и спаривание с ними представляет угрозу для жизни  брачного партнера. Так, самки богомола нередко поедают самца в момент оплодотворения. Поднося ей что-нибудь съедобное, самец отвлекает ее внимание.

У некоторых  видов птиц подобные действия приобрели  символическую форму и «подарок»  стал несъедобным: в этой функции  может выступать простой камешек  или чаще веточка, которая, однако, может  служить и гнездостроительным материалом.

 

При всем, иногда поразительном, внешнем сходстве ритуалов у животных и человека («поцелуи», «брачные подарки» и др.), природа  их глубоко различна. У животных это всегда генетически запрограммированные, инстинктивные акты; у человека – действия, передаваемые через культурные традиции.

Особенно сложные формы общения наблюдаются у животных, живущих в сообществах. Жизнь стадами, стаями, семьями широко распространена в животном мире.

Характерная черта многих сообществ животных – иерархия его членов. Каждая особь обычно знает, кто сильнее и кто слабее ее. Иерархия устанавливается и поддерживается с помощью разнообразных актов общения – мелких стычек, ритуалов, турниров и пр. Более сильные особи получают преимущества в распределении пищи, выборе брачных партнеров. Особи более высоких рангов, и особенно вожак, имеют больший «авторитет»: им подчиняются, им подражают, за ними следуют.

Вожаком стаи или стада обычно становится наиболее сильный и опытный индивид. Это  способствует воспроизведению полноценного потомства, а также передаче богатого индивидуального опыта.

В некоторых  сообществах наблюдается четкое распределение функций между особями; основой служат половые, возрастные, ранговые признаки.

Распределение функций наиболее отчетливо представлено в репродуктивной сфере. У многих видов самцы добывают и приносят пищу самкам, которые высиживают яйца или остаются с детенышами. Правда, далеко не всегда выведение потомства  и забота о нем ложится исключительно  на самку. У многих птиц яйца высиживаются самцом и самкой по очереди.

У ряда рыб  родители совместно выращивают мальков. А у рыбки-корюшки самец один выполняет всю работу по постройке  гнезда, охране икринок и воспитанию молодняка.

Еще один пример распределения функций наблюдается  в стае гиеновых собак. Там самцы  на охоте заглатывают мясо жертвы кусками, а затем, приходя домой, отрыгивают их самкам и щенятам.

Особенно  впечатляет сложность организации  совместной жизни с четкой дифференциацией  функций у общественных насекомых  – пчел, муравьев.

 

Семья медоносной пчелы состоит из одной матки, многих сотен и даже тысяч рабочих  пчел и в определенный период –  трутней. Матка занята только кладкой  яиц, рабочие пчелы полностью  обслуживают ее и выполняют многочисленные работы по улью: строят и чистят соты, заботятся о пропитании личинок, собирают запасы меда, убирают и  проветривают гнездо, защищают его  от вторжения врагов. При этом и  среди рабочих пчел наблюдается  узкая специализация: есть пчелы  – «воспитатели», «сборщицы», «сторожа». Трутни ни в каких работах не участвуют, они существуют только для того, чтобы оплодотворить самку. При  наступлении осени их убивают  или изгоняют из улья.

 

В стадах обезьян  также имеется четкое распределение  функций. Молодые самцы, наиболее подвижные  и наиболее удаляющиеся от стада, выполняют роль часовых. Старый опытный  вожак наблюдает за порядком в  стаде и за внешней безопасностью. В случае приближения крупного хищника  он выводит стадо в безопасную зону. При передвижении стада самки  с детенышами окружаются сильными самцами: одни из них вместе с вожаком возглавляют  шествие, другие его замыкают.