Психология власти

Политика, в свою очередь, связана как с высокими затратами энергии, так и с огромными возможностями для удовлетворения потребностей власти, самореализации, статуса и соответствующими эмоциональными состояниями, продуцирующими соответствующие биохимические процессы. Став политиком, человек с определенными психическими особенностями может привыкнуть получать такую "подпитку” и после определенного момента "садится на политическую иглу”.

Соответственно, для получения  удовлетворения требуются все большие  доли власти, почитания, более грандиозные  политические прожекты. Данному процессу сопутствуют изменения личности, сходные с клинической картиной, выявленной у людей с наркотической зависимостью: некритичность к происходящему, сверхценность собственных идей, подозрительность и т. п. В связи со сказанным можно привести мнение Г. Лассуэлла о том, что люди, которые "полностью отделились от других ценностей во время достижения и удержания власти - опасные члены общества”

Власть как  инструмент

Понимание власти только в  качестве средства компенсации является весьма узким. Обладание властью тем более политической, дает обширные возможность для удовлетворения соответствующих потребностей. Как заметил еще Т. Гоббс, все страсти (желания власти, богатства, знаний или почестей) "могут быть сведены к первой.., ибо (они) суть различные виды власти”. В связи с этим в качестве еще одного источника мотивации к власти выделяют инструментальную функцию.

При помощи власти облегчается  достижение безопасности (в различных  проявлениях - от возможности использовать силу для воздействия на других до депутатской неприкосновенности). По мнению видного американского психолога Д Макклелланда, мотив власти подразумевает два вектора, если первый можно обозначить как власть "для” (чтобы господствовать над другими), то второй - как власть "от” (обеспечить собственную свободу).

За желанием иметь власть могут скрываться материальные мотивы (от обеспечения повседневного существования  до обогащения). Каждому человеку в  норме присуща потребность, стремление к получению признания со стороны  людей, рассмотрению себя как авторитетной, пользующейся популярностью личности.

Нахождение на верхних  этажах пирамиды власти также способствует получению статуса, известности, значимости. При этом, согласно Д. Макклелланду, мотивация власти может носить как эгоцентрический, так и социоцентрический характер. Поэтому стремление к власти может быть средством реализации социально-значимых мотивов (что, хотя и является сущностной задачей политики, встречается весьма нечасто). 
В связи с этим следует отметить, что в настоящее время имеется неоднозначность самого термина "власть”. Она, как социальный феномен, неразрывно связана с упомянутыми выше смысловыми следствиями - почетом, уровнем в иерархии, материальным уровнем и т. п. Поэтому внешне выраженное стремление к господству может иметь весьма различную психологическую основу. Более того, Как заметил Г. Лассуэлл, люди чаще мыслят не в общих в категориях "желания власти”, а в более конкретных- "стать депутатом” и т. п..

Под обыденным выражением "стремление к власти” может скрываться и желание достичь высокого поста, и поиск социального статуса, и собственно власть. В последнем случае термин "мотив власти” может употребляется в его более узком смысле, как синоним доминирования- "стремление к первенству над другими людьми, к оказанию активного влияния на них и... социальную ситуацию.., тягу к самоутверждению в социуме собственной и не рядовой роли”.

Как правило, в любом обществе экономически господствующая элита  достигает того, что осуществляемая во всей стране государственная власть и государственная воля - это ее собственная воля, возведенная в  государственный закон, во всеобщность. Навязывая обществу выгодные для  себя законы, экономически господствующий класс вынужден искать какую-либо общенациональную идею, которая прикрыла бы их своекорыстные  цели и помогла удержать у власти обслуживающего их интересы лидера. Данное явление актуально и для современной России.

Чаще всего власть осуществляется в рамках определенных институтов- государства, армии, семьи, но может существовать и в рамках неформализованных сообществ. Почти каждый человек обладает властью по отношению к какому-то числу других людей, и, одновременно, для каждого из нас существует масса людей, которые могут заставить или убедить нас совершать те или иные поступки, т. е. обладают властью по отношению к нам. При этом власть, допустим, президента или председателя правительства для рядового человека предстает весьма опосредованной и может вообще не замечаться, в то время как власть непосредственного начальника, безусловно, осознается и является фактором, определяющим повседневную жизнь человека. 
В целом с позиции политической психологии можно властные отношения представить схематично. Определив субъекты, объекты, движущие силы и механизмы взаимосвязи, представляется возможность раскрыть психологические характеристики политической власти.

Власть как  распорядительно исполнительские  отношения

Власть по своей сути представляет одну из сторон неравенства в отношениях субъектов политики, в которых  легитимно имеет место господство и подчинение, независимо от того, идет ли речь об отдельных индивидах, группах  людей, классах, нациях или народах. Власть позволяет обладающим ею осуществлять свою волю, оказывать решающее воздействие  на подчиненных и таким путем  добиваться собственной цели. 

Власть необходима в любом обществе. Власть - это право, которым наделен социальный субъект - человек, структура в обществе в силу своего социального статуса в обществе или в его институте.

Конечно, власть, исходящая  сверху, распространяется на большее  число людей, чем власть тех, кто  находится внизу, но сами взаимоотношения  между носителем власти и тем, кто ему подчиняется, не зависят  непосредственно от места двух этих субъектов на социальной лестнице. Таким образом, было бы неверным считать, что власть сосредоточена на высших этажах общества или государства. Она  распределена всем уровням социальной иерархии. Одни и те же психологические  закономерности могут быть обнаружены и в большой политике, и во взаимоотношениях рядовых граждан. При этом где-то обнаруживаются "сгущения” власти - в каких-то структурах кто-то обладает очень большой властью по отношению  к другим людям, а где-то - своеобразные "разрежения” - власть будто вовсе не существует, никто не подчиняется никому. По крайней мере, носители власти и применяемые ими методы управления не видны ни стороннему наблюдателю, ни, иногда, даже и самим участникам взаимодействия. 
Отношения господства и подчинения, т. е. властные отношения, или отношения власти, естественно присущи общественно-производственной, коллективистской природе человека. Парализовать или подчинить волю одних воле других можно разными средствами: через чувства и с помощью разума, любовью и страхом, подкармливающим богатством и требующей сострадания нищетой, убеждением и принуждением.

Государственная власть - не просто одна из разновидностей власти наряду с властью чувств, властью разума, властью предрассудков, отличающаяся тем, что она осуществляется с помощью насилия. Это важнейшее орудие принуждения граждан, причем единственное в своем роде, если иметь в виду могущество этого орудия, имеющего свои ответвления в любом районе, в любом населенном пункте страны, а также разноплановость его воздействия на граждан. Государственная власть - это не только его институты, призванные своими средствами защищать интересы и осуществлять волю, цели господствующей в стране общественно-политической силы, но и самые разнообразные экономические, идеологические, информационные структуры и их средства и методы. Система государственной власти в Российской Федерации включает вполне определенные конституционные органы. Важно отметить, что наиболее существенные признаки власти проявляются в легитимности и суверенитете. Легитимность власти зависит от влияния таких детерминант, как время, успешность деятельности властных институтов, авторитетность власти и ее субъектов и др. Легитимность власти с психологической точки зрения представляет собой субъективную законность - сами люди, а не только соответствующие юридические, церковные или международные институты признают право данной власти управлять. Достаточно часто бывает и так, что с юридической точки зрения власть вполне легитимна, все закреплено соответствующими национальными и международными документами, но сами люди эту легитимность не признают. Собственно, именно так происходит каждый раз, когда осуществляется революционная или насильственная смена политического режима.

Суверенитет власти

Не менее важным понятием, характеризующим готовность людей  следовать установлениям власти, является понятие суверенитета. Суверенитет - право, власти уравнять именно этой территорией  и именно в это время. Важность этого аспекта властных отношений  видна прианализе сепаратистских движений, которые обычно не отрицают легитимности власти центра - они лишь не согласны с распространением его власти на их территорию, т. е. отрицают его суверенитет над данным пространством. 
В некоторых случаях целесообразно говорить о временном суверенитете. Он возникает в особых, чрезвычаиных ситуациях, возможно, в результате стихийного бедствия или какого-нибудь социального катаклизма. Естественно, ситуации возникновения временного суверенитета чреваты конфликтами и разночтениями. Одно должностное лицо может считать ситуацию уже достаточно чрезвычайной для того, чтобы он мог пользоваться особыми полномочиями, другие же должностные лица или рядовые граждане могут и не согласиться с подобной расширительной трактовкой положения дел. 
Аналогичным образом конфликты могут возникать и по поводу определения момента прекращения временного суверенитета. Ни одна инструкция не может предусмотреть всего многообразия возможных жизненных ситуаций, поэтому и у чиновников, и у граждан остается простор для собственных интерпретаций того можно ли уже возвращаться к обычному стилу правления или еще рано, и власть должна оставаться в руках структур чрезвычайного положения.

Легитимность  и суверенитет тесно связаны друг с другом. Потеря легитимности неизбежно приводит и к отказу в суверенитете власти над данной территорией. Например, резкое снижение легитимности власти КПСС в конце восьмидесятых годов повлекло за собой и потерю суверенитета Москвы над союзными республиками, а затем и сомнения по поводу суверенитета центра и над некоторыми национальными регионами в самой России! Аналогичные процессы можно проследить и на Чехословакии, Югославии, Ливане и других странах. Здесь очень важна роль психологического компонента - изменение отношения людей к государственным институтам ни в коей мере нельзя недооценивать. Люди не выступают против того, что считают справедливым и законным. 
Политико-психологический подход к проблеме власти ставит вопрос о диагностике степени выраженности стремления к доминированию. Отметим, что решение данной проблемы сопряжено с достаточно большими трудностями. С одной стороны, это отсутствие инструментария для оценки собственно мотивации власти, хотя в составе тех или иных психодиагностических методик (например, тесты ММРI, Кеттелла и др.) существуют соответствующие шкалы. Также возможно использование в этих целях (как это было сделано американскими исследователями Р. Браунингом и Г. Джекобом) проективной методику ТАТ. Однако (и в этом заключается второе затруднение) применение классических диагностических процедур, в первую очередь тестирования, к действующим и достаточно высокопоставленным политикам практически невозможно. 
Вследствие этого при оценке мотивации политиков (в том числе и власти) наиболее часто применяются "дистантные” методы. К их числу относятся различные варианты психосемантических и психолингвистических методов исследования. Так, В.Ф. Петренко предложил психодиагностический семантический дифференциал, Р. Донли и Д. Винтер - систему индикаторов, позволяющую проводить психологический анализ различных сторон власти и политики. А. Джордж предложил систему показателей, отражающих компенсаторный характер стремления к власти: нежелание допускать других к разделению полномочий, отказ принимать советы, отказ от информирования других, отказ от делегирования задач, входящих в воспринимаемое "своим” поле власти и др. 
Определенную значимость имеет психологическое измерение политико-властных процессов. Такая постановка вопроса имплицитно заложена в классическом определении М. Вебера: "политика... означает стремлеие к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти…”. Кто желает власти? Какие психологические особенности присущи этим людям? Что дает им власть? Какими мотивами они движимы? Почему люди подчиняются власти? - ответы на эти вопросы крайне важны для адекватного понимания как политики, так и психологии человека. Некоторые ученые видят в психологии власти сердцевину политической психологии. Так, по мнению К.К. Платонова, предмет этой науки заключается в "психическом отражении в индивидуальном и групповом сознании социальных явлений, связанных с завоеванием, удержанием и укреплением государственной власти”.

В целом психологический анализ различных сторон власти дает возможность обеспечивать ее высокую легитимность. При этом во главу повышения ее эффективности ставится человеческий фактор, который наиболее действенное влияние оказывает на субъектной основе, когда каждый проводник политической власти выступает ее активным и самобытным субъектом.