Европейская политическая мысль 19 века

       3. Политическая наука  за рубежом в  ХХ веке

       В начале XX вв. довольно широкое распространение  получают идеи солидаризма. Они были своеобразным противовесом индивидуализму и социализму (коммунизму). В противовес индивидуализму и либерализму солидаристы скептически относились к субъективным правам, т. к. они разобщали, по их мнению, членов общества, придавая ему атомарный характер. В отличие от социалистов, призывавших к уничтожению буржуазии и революционному освобождению пролетариата, солидаристы считали, что эти классы взаимосвязаны и равно необходимы для общественного производства.

       Понятие «солидарность», выдвинутое О. Контом, получило свое дальнейшее развитие в  работах Эмиля Дюркгейма и  Леона Буржуа, а потом и Леона Дюги (1859-1928). Дюги утверждал, например, что «публичная власть есть просто факт» и любое ее изучение должно строиться соответствующим образом. Основой общества, по Дюги, является неравенство людей, что приводит к его разделению на классы, каждый из которых выполняет социально необходимую функцию. Этим обусловлена социальная солидарность, которая, будучи осознанной, в свою очередь, порождает социальную норму. И эта норма солидарности стоит выше государства и положительных законов, которые лишь служат ее осуществлению.

       Немалый интерес представляют собой взгляды  Л. Дюги на государственную власть. В противовес взглядам на государство как на всеохватывающую систему власти, возвышающуюся над обществом и управляющую им, Дюги выдвигает идею государства как системы публичных служб, обслуживающих общество. Не приемлет Дюги и идею господства в обществе какого бы то ни было класса, будь-то пролетариата, будь-то буржуазии. На смену традиционным формам государства должно, согласно Дюги, прийти корпоративное государство, которое будет строиться на базе синдиката и социальной нормы, что позволит гармонизировать социальные отношения.

       Бурное  развитие в конце XIX в. социологии значительно  расширило возможности политической науки как в исследовании вечных проблем политологии, так и в  освещении ряда новых ее аспектов. Значительным был вклад в политическую науку немецкого политолога и социолога Макса Вебера (1864-1920). Вебер не признавал предопределенности, неизбежности в историческом развитии. Он исповедовал идею многофакторного развития исторического процесса, когда, наряду с экономическим фактором, учитывается воздействие религиозных, политических, географических, культурных и т. п. процессов. Во-вторых, основой общественной жизни, по Веберу, является борьба, господство и насилие, которые связаны с конфликтами, противоречиями, конкуренцией. И закономерности социальной жизни выражаются, значит, не в согласии и солидарности, а в борьбе, насилии, власти. В-третьих, Вебер ищет разгадку социальных явлений в индивидуальном поведении человека и в целях, которые люди ставят перед собой.

       Большое внимание Вебер уделял вопросам власти, которую он ассоциировал с пересиливанием. Он выделяет и особую форму власти — господство, которое строится не только на физическом насилии или его угрозе, но и на согласии управляемых с действующей властью, на их добровольном подчинении ей. Вебер вводит в политическую науку понятие легитимности, которая не ограничивается понятием законности власти, а выражает, прежде всего, ее поддержку народом.

       Будущее государственности Вебер видел  в повышении роли и квалификации бюрократии, государственного аппарата, действующего на рациональных основах. Понимая опасность излишней бюрократизации государственного управления, Вебер предлагает модель политической системы в лице плебисцитарной республики, сочетающей принципы парламентаризма и демократии с сильной исполнительной властью.

       Одной из крупных новаций политической мысли XX в. стала теория элит, основы которой были заложены итальянскими социологами и политологами Вильфре-до Парето (1848-1923) и Гаэтано Моска (1858-1941).

       Исходным  моментом теории элит является убежденность ее сторонников в том, что в любом обществе, при любой форме государства, при любом режиме и при любой идеологии господствует в обществе элита. Это обеспечивается благодаря таким качествам, как групповое сознание, внутреннее сцепление, общая воля к действию.

       По  терминологии Г. Моска, элита представляет собой «правящий класс», который  монополизировал власть, осуществляет политические функции и пользуется благами, доставляемыми доминирующим положением в обществе.

       Несколько иной взгляд на элиту имел В. Парето. Он разделяет элиту на две части: правящую (те, кто прямо или косвенно влияет на правительственную политику), или политическую, и неправящую (экономическую, культурную). А далее, подобно Г. Моске, Парето делит общество на два слоя: высший, куда относятся управляющие, и низший, объединяющий управляемых [5, 113].

       Парето  придавал большое значение вопросам социального происхождения и  социальной техники введения людей  в элиту. Он полагал, что «личные  способность-основное условие попадания  в элиту. При этом политически важным является создание таких условий, которые позволяли бы элите обновляться за счет введения в ее состав лучших представителей всех слоев общества. И Парето вводит понятие циркуляции элит как условие их выживания и равновесия.

       Свой вклад в дальнейшее развитие теории элит внес Роберт Михельс (1876-1936). Он сформулировал концепцию «железного закона олигархии», согласно которой смена одного господствующего слоя другим и производный от нее закон олигархии есть необходимая форма коллективной жизни. Сама олигархия есть порождение потребностей психологии масс и психологии организаций, а также особенностей самих крупных организаций.

       Одной из особенностей исторического развития в XX в. стало появление идеологии, а потом и практики фашизма. Основателем этого идейного течения был Бенито Муссолини (1883-1945). Идейная платформа фашизма складывалась путем отрицания коммунизма, либерализма, демократии. Культ государства — центральный пункт идеологии итальянского фашизма. Государство рассматривалось как духовный и нравственный факт, как законное воплощение нации. А потому все индивидуальные и групповые интересы должны подчиняться интересу государства [5, 115].

       Фактически  с самого начала активизации (конец 60х годов ХХ века), левый экстремизм, поразивший основные индустриальные центры демократического мирового сообщества, стал объектом пристального изучения советских специалистов. Первоначально в центре внимания был именно политический левый экстремизм, связанный в отечественной науке с термином студенческих революций и порожденных ею последствий. Данное направление исследований занималось вопросами идеологии «новых левых», показывая ее «антинаучность и тупиковость». Однако затем стало появляться все большее число публикаций, ставящих в центр исследования ультралевый терроризм. Постепенно оно стало преобладать над «идеологическим» направлением, хотя последнее также сохранялось до середины 80х годов.

       Проблемы  терроризма раскрывают монографии А.С. Грачева. Значительная часть его  работ направлена на критику концепций западных политологов. Для А.С. Грачева было характерно заостренное внимание к тем западным публикациям, которые носили откровенно антикоммунистический характер. Разумеется, такие «исследования» на Западе имелись в изобилии, но все же не они являются основным содержанием соответствующих направлений зарубежной политологии. Для всех зарубежных капиталистических стран А.С. Грачев выделяет общие причины возникновения рассматриваемого нами явления: новое обострение экономических и социальных противоречий капиталистической системы в 70е годы резко увеличило категорию недовольных, «отверженных», образующих питательную среду для экстремистских настроений. Автор указывает, что левоэкстремистское движение фактически не имело разработанной идеологической концепции.

       Автором ряда публикаций по проблемам экстремизма (преимущественно терроризма), выступает  Эрнст Генри (С.Н. Ростовский). Но его  работы носят ярко выраженный публицистический характер, значительную долю в них  занимают идеологические выкладки, не носящие научносмысловой информации, направленные на дискредитацию левоэкстремистского движения.

       Один  из основных тезисов Э. Генри: левый  экстремизм порожден кризисом капиталистического строя, неизбежно присущими ему  пороками. Данный исследователь выделяет два социальных слоя, поставляющих основной кадровый состав террористическим группировкам: а) люмпен пролетариат; б) бунтующие группы безработной молодежи и студентов. Причем если первые более склоняются к неофашистскому (националистическому) экстремизму, то вторые нацелены на ультралевые организации. Он отмечает, что право и левотеррористические движения склоны переплетаться и взаимодействовать друг с другом, создавая «блок террористов справа и слева».

       Некоторые аспекты формирования идеологии  левого экстремизма рассматриваются в статье Ю.Н. Давыдова. Автор выделяет два главных факта (называя их «внешними», то есть не относящимися к сфере общественного сознания), оказавших глубочайшее влияние на политическое сознание западной молодежи 60х годов и предопределивших важные тенденции в процессе формирования идеологии «новых левых» и близких к ним движений:

       1) успешная борьба вьетнамского  народа против США, показавшая  способность побеждать «главный  центр капитализма»;

       2) революционная деятельность Эрнесто  Че Гевары в Латинской Америке.

       Давыдов предпринимает попытки классификации  различных направлений выделяемых в общем движении «новых левых»: «Одних неприятие современного капиталистического общества толкает на путь массовой политической борьбы, других на дорогу индивидуальноанархического бунта, третьих на скользкую тропу политического террора…, четвертых на стезю религиозного созерцания буддистского толка».

       Австрогерманское  направление (соответствующие разделы  социологии, политологии военной  истории и философии) имеет давние традиции. Активно формировалась и постоянно пополнялась источниковая база для подобных исследований, что выражалось в подготовке соответствующих публикаций на немецком языке. Это избавляло специалистов от трудностей перевода первоисточников и лингвистических адаптаций.

       Большую роль в создании теоретикометодологической  базы австрогерманского направления  сыграли исследования по проблемам  партизанских войн Йорга Шмидта и  Карла Шмитта. Хотя сами исследования не относились к области левого экстремизма (и были опубликованы до его вспышки в конце 60х годов), однако в ряде случаев были достигнуты результаты, имевшие влияние на все последующие работы данного направления. Например, К. Шмитт первым за основу классификации партизанских войн взял также работы лидеров левого движения.

       В странах с устойчивым демократическим  режимом, в условиях плюрализма мнений и открытой конкуренции вариантов  развития общества и решений тех  или иных конкретных проблем, такие  структуры существовали издавна, возникая вначале как подразделения тех или иных основных авторов политического процесса – как аналитические отделы структур исполнительной власти, а также влиятельных политических партий. Собственно говоря, сам демократический процесс в нормативном плане можно рассматривать как процесс конкуренции тех или иных вариантов программ деятельности власти. Однако сами партийные структуры постепенно становились все более формализованными, приводя к становлению «демократии голосований», в которой по словам нашего соотечественника Н.Ильина, «человек живет условиях демократии один день в четыре года» - день выборов в парламент или выборов президента. При этом, особенно в условиях двухпартийной системы, уменьшалась и степень вариативности предлагаемых решений, что снижало эффективность процесса в целом. Наконец, все большую активность в политике стали проявлять бизнес-структуры, которым уже не хватало опосредованного влияния через партийные структуры, и которые сами инициировали разработку альтернативных программ.

       В результате в ХХ веке в ряде стран, и, прежде всего, в США, стали появляться так называемые «Фабрики мысли», или «Мозговые тресты» - именно так обычно переводят на русский язык английский термин «Think Tanks». Классическим «Мозговым трестом» считают «Рэнд Корпорэйшн», причем для нас важно отсутствие, по крайней мере, видимой связи этой структуры с теми или иными политическими партиями. Наряду с такими, возникшими из недр второго, бизнес-сектора общества, в США широко известны и достаточно явно связанные с теми или иными политическими партиями «Фабрики мысли», такие, как Бруклинский институт, тяготеющий к Демократической партии, или фонд «Наследие», разработавший в начале 90-х годов для Республиканской партии программу «Повестка дня для Америки», обеспечившей ей победу на выборах в конгресс.