Горчаков Александр Михайлович

После столь неслыханного между просвещенными государствами образа действия, Мы отозвали Наши посольства из Англии и Франции и прервали всякие политические сношения с сими державами.

Итак против России, сражающейся  за Православие, рядом с врагами  Христианства становятся Англия и Франция.

Но Россия не изменит Святому  своему призванию, и если на пределы  ея нападут враги, то мы готовы встретить  их с твердостию, завещанною нам  предками. Мы и ныне не тот ли самый  народ Русский, о доблестях коего  свидетельствуют достопамятные  события 1812 года! Да поможет нам Всевышний  доказать сие на деле! В этом уповании, подвизаясь за угнетенных братьев, исповедующих Веру Христову, единым сердцем всея России воззовем:

«Господь Наш! Избавитель Наш! Кого убоимся! Да воскреснет Бог  и расточатся врази Его!»

Дан в Санкт-Петербурге в 9 день февраля месяца, в лето от Рождества  Христова 1854-е, Царствования же Нашего в 29-е.

На подлинном Собственного Его Императорского Величества рукою  подписана: «Николай».

Указ Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского, из Правительствующего Сената.

Правительствующий Сенат  слушали Высочайший Его Императорского Величества Манифест, состоявшийся в 9 день сего февраля, о прекращении  политических сношений с Англиею  и Франциею. Приказали: Его Императорского Величества Манифеста напечатав  потребное число экземпляров  разослать для повсеместного  обнародования, во все губернские, войсковые  и областные Правления, при указах, а для надлежащего сведения, гг. министрам, военным генерал-губернаторам, градоначальникам и Присутственным местам; в Святейший же Правительствующий Синод, во все Департаменты Правительствующего Сената и Общия оных Собрания при ведениях и припечатать в 1-м отделении Собрания указов» (4).

Затопив на рейде Севастополя  устаревшие парусные суда и таким  образом обезопасив город с моря, хозяевами которого стали пароходы англичан и французов, не нуждавшиеся  в парусах, и сняв с русских  кораблей двадцать две тысячи моряков, адмиралы Корнилов и Нахимов с  военным инженером Тотлебеном в  течение двух недель смогли окружить Севастополь земляными укреплениями и бастионами.

После трехдневной бомбардировки  Севастополя 5–7 октября 1854 года англо-французские  войска перешли к осаде города, продолжавшейся почти год, до 17 августа 1855 года, когда потеряв адмиралов  Корнилова, Истомина, Нахимова, оставив  Малахов курган, являвшийся господствующей позицией над Севастополем, остатки  двадцатидвухтысячного русского гарнизона, взорвав бастионы, ушли на северную сторону Севастопольской бухты, сократив англо-французский экспедиционный корпус, постоянно получавший подкрепления, на семьдесят три тысячи человек.

Историк XIX века К. А. Скальковский писал в своей работе «Наши  государственные и общественные деятели»:

«Существует мнение, что  войны 1853–1856 годов и 1876–1877 годов  были делом прихоти. Русские будто  бы взяли да и пошли бить бедного  турку. Так толковать мировые  события невозможно. Эти две войны, тяжелые для нас – потому, что  мы наделали кучу ошибок по части дипломатии, финансов, генерального штаба, интендантства  и так далее, оказались, как всегда, не готовыми к войне и в выборе лиц руководились фавором и протекцией – в сущности были неизбежны и  необходимы. Это лишь два звена  в той цепи войн, которая началась еще с Куликовской битвы и  окончится лишь тогда, когда славянская рать в том или в другом виде приведет Россию к открытым морям. Люди с узкими воззрениями смеются, что  у нас есть интересы в Сирии, и  в Малой Азии, и в Афганистане, и в Индии, и в Китае. Но почему же не кажется им странным поведение англичан, которые свои интересы отыскивают и преследуют и в Южной Африке, и на разных островах Австралии и в Бирме, хотя никакого отношения эти места собственно к границам Великобритании не имеют. Между тем теперь, не держа в руках прямо или косвенно Дарданелл, мы всю южную границу Россию оставляем без защитною от внезапного нападения» (1).

5 июля 1854 года Горчаков  был назначен послом в Австрии.  «Русским посланником в Вене  находился барон Петр Казимирович  Мейендорф, женатый на сестре  тогдашнего первого австрийского  министра графа Буоля. Наконец,  даже Николай I и граф Нессельроде спохватились, что невозможно оставлять барона Мейендорфа посланником в Вене, и на его место, по ходатайству великой княжны Ольги Николаевны, в июле 1854 года назначен был князь Горчаков» (2).

 «Договор 2 декабря 1854 года между Австрией и союзниками (Англией и Францией. – А.А.) серьезно ухудшил для России политическую обстановку войны. Отныне буквально в любой момент после 1 января 1855 года Австрия могла заявить, что, так как мир не заключен, она обязана вступить в войну. Австрийская армия, совсем не опасная для русской армии при борьбе один на один, теперь, когда необходимо было защищаться в Крыму, могла сыграть большую роль, если бы вторглась в русские пределы. Паскевич и царь считались уже наперед с возможностью, в случае такого вторжения, защищаться на Днестре.

Чем хуже и тревожнее были доставляемые А. М. Горчаковым сведения из Вены, тем яснее становилось  в Зимнем дворце, что в более  или менее близком будущем  вся огромная западная граница империи  может оказаться под ударом войск  Австрии, Пруссии и Германского союза» (1).

Биограф князя Горчакова  С. К. Бушуев писал: «Первой страной  после Турции, которая была вовлечена  в орбиту англо-французского влияния, была Австрия. Австрия вероломно  изменила России и удивила мир  своей черной неблагодарностью. Австрийская  армия была введена в Трансильванию  с целью демонстрации против русских  войск, оккупировавших Придунайские княжества. Австрийская армия в виде угрозы нависла над русскими войсками на Дунае.

Присоединение Австрии к  союзу англо-французской коалиции по договору 2 декабря 1854 года вызвал в  России взрыв негодования. Договор 2 декабря определялся как «подлейший», «вероломный», «гнусный» и «отвратный» (1).

Еще до назначения князя  Горчакова послом в Вене начались переговоры воюющих сторон, заметно  усложнившиеся для России после  падения Севастополя. «В Вене австрийская, английская и французская дипломатия пыталась лишить Россию всех ее вековых  завоеваний на Ближнем Востоке, даже лучшего плода русской дипломатии – Кучук-Кайнарджийского трактата. Когда союзная дипломатия пробовала  затронуть честь русского оружия и унизить Россию, князь Горчаков выступал с резкими, но облеченными  в прекрасную литературную форму, заявлениями. На Венской конференции А. М. Горчаков взял своим девизом защиту общенациональных интересов России. «Я готов поставить  мое имя под миром с жертвами, но не такими, что заключают в  себе ущерб достоинству и чести» – не раз заявлял Горчаков во время Венской конференции послов. (1).

1 июля 1855 года князь Горчаков  за свою деятельность на переговорах  в Вене рескриптом нового императора  Александра II стал кавалером ордена святого Александра Невского.

20 января 1856 года воюющими  сторонами в Вене был подписан  протокол, в соответствии с которым  участники в течение трех недель  должны были прислать в Париж  на конгресс своих уполномоченных  для заключения перемирия и  определения условий мирного  договора, включавших четыре основные  проблемы:

1. Дунайские княжества; 

2. Свобода плавания по  Дунаю; 

3. Черное море;

4. Христианские подданные  Порты. 

«План английской дипломатии заключался в том, чтобы отторгнуть от России Финляндию, Польшу, Бессарабию, Черкессию; Грузию передать Турции, а  Черкессию сделать независимой, передав ее под протекторат Турции. В задачу французской дипломатии входило избавить своего императора от унизительных условий Венского конгресса 1814 года, превратив Францию в главную державу в решении всех международных вопросов. Русская дипломатия ставила своей главной задачей не допустить таких условий мира, которые бы затрагивали национальную честь России. Что касается австрийской дипломатии, сардинской и турецкой, то они по своему положению не могли играть иной роли, как роли разменной монеты великих держав» (1).

17 марта 1856 года в Париже  был подписан мирный договор,  по которому, благодаря разногласиям  между Англией и Францией, облегчившим  задачу русской дипломатии, Россия  потеряла дельту Дуная, Южную  Бессарабию и право держать  флот на Черном море. «Территориальные  уступки России по парижскому  миру были невелики. Союзники  возвратили свои завоевания в  Крыму, а Россия, взамен того, возвратила  Турции свои завоевания в Азии (город Карс) и уступила устья  Дуная и южную часть Бессарабии, которая была присоединена к  Молдавскому княжеству. Наибольший  ущерб интересам России нанесен  был ограничением ее державных  прав на Черном море. Вместе  с Турцией, Россия была решена  права держать здесь военный  флот. Обе державы обязались уничтожить  на берегах Черного моря военно-морские  арсеналы и не держать в  этом море других военных судов,  кроме шести паровых по 800 тонн  и четырех легких судов по 200 тонн, для необходимых распоряжений  по прибрежью. Черное море объявлено  было нейтральным; доступ в  его воды воспрещен был военным  судам всех держав, для обеспечения  же торгового мореплавания, Россия  и Турция обязались допускать  иностранных консулов в черноморские  порты. Проливы Босфорский и  Дарданельский вновь объявлены  были закрытыми для военных  судов, доколе Порта находится в мире (2).

 

 

 

 

 

Заключение

 

Александр Михайлович Горчаков был действительно выдающимся деятелем своего времени. Он много сделал для  России во внутренней и внешней политике. И, несмотря на то, что у него были достаточно серьёзные враги, такие  как Меттерних и Нессельроде, он всё же не ушёл из политики, не бросил страну в трудные времена. И после  его смерти, как в России, так  и за рубежом единодушно отмечали его место в мировой истории, как умелого политика. И сейчас, в XXI веке, многие отдают ему дань уважения за выдающиеся заслуги перед Отечеством.

 

 

Список литературы:

 

1.Энциклопедический словарь  Брокгауза и Ефрона. СПБ, 1896.

2.Большая Советская Энциклопедия. М, 1933, 1972.

3.Советская Историческая Энциклопедия. М, 1964.

4.Отечественная история. Энциклопедия. М, 1994.