Горчаков Александр Михайлович

Определенное узаконениями 1832, 1834, 1835, 1836 годов, также как предшествовавшими  узаконениями 1802, 1819, 1822 устройство центрального управления министерства иностранных  дел было закреплено штатом 23 декабря 1838 года. По этому штату министерство иностранных дел составляли:

1) Совет министерства из пяти членов совета и правителя дел, и состоявшие при вице-канцлере советники министерства, два старших и два младших и 10 чиновников особых поручений 5, 6 и 8 классов.

2) Канцелярия министерства, в составе директора, начальника  архива и 11 секретарей первых (3), вторых (4) и третьих.

3) Департамент внешних  сношений, состоявший из трех  экспедиций, не подчиненных общему  директору. Каждая экспедиция  подчинена управляющему; в первой экспедиции, кроме управляющего – два помощника и четыре чиновника; во второй – один помощник и четыре чиновника; в третьей, кроме управляющего, пять секретарей, два – первых и три вторых. При этом департаменте состояли кроме того шесть чиновников особых поручений.

4) Департамент церемониальных  дел, в составе обер-церемониймейстера,  управляющего департаментом, шести  церемониймейстером, одного правителя  дел и двух секретарей.

5) Департамент азиатский; 

6) Департамент внутренних  сношений;

7) Департамент хозяйственных  и счетных дел. Эти департаменты  были устроены по общим началам  учреждения министерств с небольшими  изменениями, вызванными особенностями  их деятельности. Во главе каждого  департамента находился директор; каждый департамент разделялся  на отделения, в составе начальника  отделения, старших и младших  столоначальников и их помощников, равным образом старших и младших,  и канцелярских чиновников 1-го  и 2-го разряда. В азиатском  департаменте было три отделения,  в департаменте внутренних сношений  – четыре, в департаменте хозяйственных  и счетных дел два отделения:  исполнительное и счетное; в последнем столоначальников заменяли контроллеры, старшие и младшие, и их помощники. Особую часть составляли дела казначейские, бывшие в заведовании казначея, его помощника и канцелярского чиновника 2-го разряда. В каждом департаменте была особая регистратура в составе главного журналиста, двух его помощников и двух-трех канцелярских чиновников; особый архив и библиотека, бывшие в заведывании начальника архива (он же библиотекарь) и одного-двух канцелярских чиновников. Особенностью департаментов министерства иностранных дел были должности переводчиков и драгоманов; в азиатском департаменте состояло 25 переводчиков и драгоманов; в департаменте внутренних сношений 40 переводчиков. При азиатском департаменте состояло учебное отделение восточных языков, в составе начальника отделения, его секретаря, трех преподавателей арабского, персидского и турецкого языков и истории Азии, и трех учителей языков французского, английского и итальянского; 8) Внутренняя по министерству хозяйственная служба была отделена от департамента хозяйственных и счетных дел. Во главе ее стоял управляющий, он же инспектор зданий и служительской команды, которому подчинено было хозяйственное отделение в обычном составе департаментских отделений; бухгалтер с помощником, экзекутор, он же смотритель зданий и начальник служительской команды. При церкви министерства состояли священник и два церковника. За зданиями наблюдали два архитектора, старший и младший; при лазарете министерства состояли доктор, штаб-лекарь и два подлекаря или фельдшера; 9) Архивы» (4).

7 ноября 1833 года А. М. Горчаков получил назначение советником русского посольства в Вене. Русским послом в Вене был Д. П. Татищев, а министром иностранных дел Австрии – Меттерних.

Николай I лично не любил Меттерниха и с недоверием относился к его столь приторным и слащавым заявлениям о вечной дружбе между Австрией и Россией. Этому во многом способствовал Горчаков, который при внимательном и тщательном изучении внешней политики австрийского кабинета, приходил в своих донесениях, депешах к бесспорному выводу, что Меттерних под личиной дружественных отношений проводит по отношению к России враждебную линию. Значительная часть австрийских агентов, согласно инструктивным указаниям Меттерниха, усердствовали в поддержке враждебного образа действий против России. В их бесцеремонной деятельности явственно обнаруживалась неприкрытая зависть к могуществу России. Меттерниховы агенты ревностно воздвигали различные препятствия русской внешней политики, особенно на Ближнем Востоке» (5).

За успешную дипломатическую  деятельность в Вене Горчаков, исполнявший  несколько раз должность посла, получил чин статского советника  и командорский крест Тосканского  ордена святого Иосифа, 5 декабря 1834 года – орден святого Станислава II степени со звездой.

В сентябре 1835 года в австрийском  городе Теплице состоялось свидание императоров России, Австрии и  Пруссии, обсудивших отношение союза  северных держав к Англии, Франции, Бельгии, Голландии и Испании, в  котором участвовал и Горчаков. «Горчакову удалось предотвратить целый  ряд враждебных шагов Меттерниха по отношении к России. Меттерних  во время переговоров открыто  стремился к тому, чтобы сосредоточить  в своих руках все нити европейской  политики с тем, чтобы разыграть  роль миротворца в Европе. Постоянным своим заигрыванием то с французским, то с английским кабинетом, Меттерних  ускорял развязывание борьбы между  Англией и Россией.

Горчаков своими разумными  суждениями, умелыми политическими  расчетами обратил на себя внимание всех европейских дипломатов. Меттерних  начал его побаиваться и теперь усматривал в нем главного своего врага. В награду отличной ревностной службы Горчаков был пожалован 8 марта 1837 года золотой табакеркой, украшенной бриллиантами» (2).

После встречи в Теплице 26 сентября Николай I и Бенкендорф на несколько дней приехали в Вену, где при встрече Горчакова с временщиком князь вызвал недовольство шефа жандармов своим чувством собственного достоинства.

26 апреля 1838 года Горчаков был «уволен от должности советника посольства в Вене для употребления по другим делам», но в Петербурге другого назначения не получил, подал в отставку и 25 июля 1838 года был уволен с дипломатической службы. В том же году Горчаков женился на вдове графа Мусина-Пушкина, урожденной княжне Урусовой, с помощью родственных связей вернувшей мужа на дипломатическую службу. «17 июля 1837 года Горчаков женился на княжне Марии Александровне Урусовой (вдове гофмейстера графа Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина), слывшей необычайной красавицей. Тестем князя Горчакова стал князь Александр Михайлович Урусов (президент Московской дворцовой конторы), который оказывал ему немаловажное содействие в его жизни.

За излишне самостоятельные  мнения Горчаков подвергается нападкам со стороны своего старого врага  Нессельроде, ждавшего случая отомстить  Горчакову – восходящей звезде русской  дипломатии. Для Горчакова в посольстве была создана неблагоприятная атмосфера  для успешной работы. Его начали обходить. Горчаков хотел исправить  дело демонстративной подачей заявления  об отставке. Высочайшим указом от 25 июля 1838 года он был уволен от службы. 24 октября 1839 года Горчакова определили с чином  действительного статского советника  в министерство иностранных дел» (3).

Современник Горчакова князь  П. В. Долгоруков писал в своих  «Петербургских очерках»:

«Князю Горчакову надобно  отдать справедливость, что он, отменно  вежливый и любезный со всеми без  различия, никогда не льстил временщикам, всегда, и в ведро и в бурю, держал себя самым приличным образом, совершенно как европейский вельможа, и вообще снабжен от природы хребтом  весьма не гибким, вещь самословно редкая в Санкт-Петербурге. Граф Бенкендорф, в то время могущественный временщик, в краткое пребывание свое в Вене нашел князя Горчакова недовольно к себе приветливым и соделался  его врагом. Русским послом в Австрии  находился Дмитрий Павлович Татищев, родная племянница коего, вдова графиня  Мария Александровна Мусина-Пушкина, рожденная княгиня Урусова, жила в то время в Вене. Князь Горчаков в нее влюбился и собирался  на ней жениться. Татищеву не хотелось, чтобы племянница его, не имевшая  другого состояния, кроме седьмой  части после своего (впрочем весьма богатого) мужа, вышла замуж за человека, не имевшего решительно никакого состояния. Нерасположение Татищева к этому браку еще искусно раздувал тогдашний властелин австрийской политики, знаменитый князь Меттерних; он не любил князя Горчакова за его русскую душу, за его русские чувства, за его неуступчивость, всегда прикрытую отменным знанием приличий, вежливостью самою изящною, но тем не менее весьма неприятною для Меттерниха; одним словом, он всеми силами старался рассорить Татищева с князем Горчаковым и удалить этого последнего из Вены. Штука удалась. Татищев решительно восстал против свадьбы. Князь Горчаков, поставленный в неизбежную необходимость выбора между любимой женщиной и и весьма заманчивою для его честолюбия службою, не поколебался: не взирая на свое огромное честолюбие, он в 1838 году вышел в отставку и женился на графине Пушкиной.

В 1839 году князь и княгиня  Горчаковы прибыли в Петербург  и наняли квартиру на Литейной (в  доме Степана Федоровича Апраксина). Князь Горчаков стал искать для себя место посланника, и это ему  было весьма не легко. Николай Павлович его не любил по воспоминанию о 14 декабря; вице-канцлер, министр иностранных  дел, граф Нессельрод не любил его  за русское знатное имя, за русские  чувства, за отсутствие искательства в  начальстве и в сильных людях, и более всего не любил по влиянию  князя Меттерниха, коего граф Нессельрод считал наставником, учителем, и дарованиям коего, весьма замечательным, но заблудившимся  на пути совершенно ложном, он поклонялся со всей ревностью своего ума ограниченного  и своего характера трусливого. Граф Бенкендорф, имевший в то время  большое влияние, терпеть не мог  князя Горчакова. Но в Санкт-Петербурге находилась сестра княгини Горчаковой, княгиня София Александровна  Радзивилл, которая пользовалась особенною  благосклонностью Николая Павловича; она выхлопотала мужу сестры своей  дипломатическое место, и летом 1841 года князю Горчакову объявлено  было, что он вскоре назначен будет  посланником в Царьград. Но Меттерних, сильно озабоченный делами Востока, бодрствовал: ему не хотелось видеть князя Горчакова и в Царьграде: он употребил все свое влияние, а  Нессельрод воспользовался этим, чтобы  доставить блистательное место Титову, который за два года перед тем, женясь на графине Елене Иринеевне Хребтович, соделался шурином Нессельродову зятю графу Хребтовичу. Назначение графа Медена в Вену делало вакантным место посланника в Штутгарте, и хотя это место, в сравнении с Веной и Царьградом, было крайне незначительно, но делать то было нечего: князь Горчаков принял его, сказав одному из своих друзей: «это не важно, но значит поставить ногу в стремя». Нелюбовь к нему Николая Павловича, графа Нессельрода и царских приближенных была причиною, что ноги 30 лет оставались в этом стремени» (21).

5 декабря 1841 года Горчаков был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром в одном из 38 королевств тогдашней Германии – Вюртембергском, и 26 марта 1842 года в столице королевства Штутгарте вручил верительные грамоты королю Вильгельму I. «До Венского конгресса на территории Германии не было даже формально единой общеполитической организации. После 1815 года 38 самостоятельных немецких государств были формально объединены в германский союз. Центральным органом германского союза являлся союзный сейм – конференция представителей государств-членов германского союза; местопребыванием союзного сейма был город Франкфурт-на-Майне. В узком совете союзного сейма были представлены наиболее крупные государства: Австрия (ее представитель являлся одновременно и председателем), Пруссия, Бавария, Саксония, Ганновер, Вюртемберг, Баден, Кургессен, Гессен, Гольштейн, Люксембург; остальные более мелкие государства были объединены в 6 групп, каждая из которых имела по одному голосу. Союзный сейм не располагал реальной властью. Австрия и Пруссия с разных концов пытались по своему провести воссоединение немецких земель, и история внешнеполитических взаимоотношений между Пруссией и Австрией в первой половине XIX века есть история борьбы за главенство в германском союзе государств.

Горчаков был весьма близок с Максимилианом Лейхтенбергским, состоявшим в браке с 2 июля 1839 года с великой княжной Марией Николаевной, старшей дочерью русского императора. В 1844 году при активном содействии Горчакова  наследный принц Вюртембергский Карл-Фридрих-Александр женился  на великой княжне Ольге Николаевне, дочери Николая I. Николай I лично поручил Горчакову познакомить кронпринцессу Ольгу с историей и бытом Вюртембергского королевства. Горчаков прекрасно справился с этим поручением и обратил на себя внимание Николая. 25 марта 1844 года он был пожалован за хорошую службу кавалером ордена святого Станислава, а 22 августа получил знак отличия беспорочной службы XXV лет».(2).

В Вюртемберге Горчаков прослужил 10 лет. «Пребыванием своим в Штутгарте  князь Горчаков воспользовался, чтобы  устроить свадьбу великой княжны Ольги Николаевны с наследником  короны Вюртембергской. Новая крон-принцесса, поселясь в Штутгарте, оценила ум и способности русского посланника, была ходатаем его перед Николаем Павловичем, и сблизила его с императрицею Мариею Александровною, с коею Ольга  Николаевна была весьма дружна» (2).

Во время европейской  революции 1848–1849 годов дипломатическая  деятельность князя Горчакова российским правительством была названа великолепной. «Во время революционных событий  в Венгрии 1848–1849 годов Горчаков был в курсе всех внешне-политических шагов Николая I и весьма подробно информировал его о внутреннем положении Венгрии. За лично оказанную помощь императору Горчаков удостоился высочайших милостей. 13 марта 1849 года он получил орден святой Анны I степени, 23 марта 1849 года – орден святого Владимира II степени, 22 августа – знак беспорочной службы XXX лет. 29 января 1850 года Горчаков высочайшим указом назначается чрезвычайным посланником и полномочным министром при германском союзе во Франкфурте-на-Майне» (5).

Горчаков, оставаясь послом в Вюртембергском королевстве, был  назначен чрезвычайным посланником  и полномочным министром при  Германском союзе, сейм которого находился  во Франкфурте. Там Горчаков познакомился с Отто фон Бисмарком – послом Пруссии в Германском союзе. Позднее  Бисмарк назвал Горчакова своим  учителем.

Государственный деятель.

18 ноября 1853 года русская эскадра адмирала Павла Нахимова в Синопской бухте уничтожила турецкий флот. Позднее это послужило для Англии и Франции поводом ввести свои эскадры в Черное море и объявить войну России. Союзники – Англия и Франция – высадили десант в количестве шестидесяти тысяч человек в Крыму, вблизи Евпатории и, после сражения на реке Альме с тридцатитысячной русской армией А. С. Меньшикова, не представлявшей для них особой опасности в военно-техническом отношении благодаря промышленной и технической отсталости Николаевской империи, несмотря на традиционный героизм русского солдата, подошли к Севастополю – главной базе российского флата на Черном море. Сухопутная армия ушла к Бахчисараю, оставив Севастополь один на один с экспедиционным союзническим корпусом.

«Разлад между Англией  и Россией, проявлявшийся в резких столкновениях 30-х годов, выразился  вполне в вооруженной борьбе Англии, в союзе с Францией и Турцией, против России, в 1855–1856 годах. Главные  причины этой войны заключались  в стремлении западных держав ослабить влияние России на востоке и лишить ее политического преобладания» (2).

9 февраля 1854 года в  России был распространен манифест  императора Николая I:

«Божиею милостию Мы Николай I, император и самодержец Всероссийский, царь польский и прочая, и прочая, и прочая.Объявляем всенародно.Мы уже возвестили любезным Нашим верноподданным о причине несогласий с Оттоманскою Портою. С тех пор, не взирая на открытие военных действий, Мы не преставали искренно желать, как и поныне желаем, прекращения кровопролития. Мы питали даже надежду, что размышление и время убедят турецкое правительство в его заблуждении, порожденном коварными наущениями, в коих Наши справедливые, на трактатах основанные требования, представляемы были как посягательство на его независимость, скрывающее замыслы на преобладание. Но тщетны были доселе .Наши ожидания – английское и французское правительства вступились за Турцию, и появление соединенных их флотов у Царьграда послужило вашим поощрением ея упорству. Наконец обе западные державы, без предварительного объявления войны, ввели свои флоты в Черное море, провозгласив намерение защищать турок и препятствовать Нашим военным судам в свободном плавании для обороны берегов Наших.