Взаимоотношение государственного и частного сектора

                  • превышение исходных оценок  падения жизненного уровня                   основной части населения; за чертой официального критерия бедности к 1995 г. оказалось более трети всего населения, а в   настоящее время доходы почти пятой его части ниже прожиточного  минимума;

                  • продолжение инвестиционного  кризиса, причем снижение                   капиталовложений более чем в 2 раза превысило сокращение                   производства;

                  • высокая инфляция, приостановить  которую удалось лишь на                   пятом году реформ и то ценой  непредвиденного роста  задолженности предприятий и неплатежей;

                  • повторяющиеся провалы макроэкономических  прогнозов о начале                   стабилизации экономики.

                  Все это привело к отказу  от крайних проявлений либерализма и                   монетаризма. В практическом плане предпринимался ряд мер                   государственного регулирования, в том числе и  административного, по ограничению негативных последствий  стихийного развития рыночных отношений, прежде всего там, где оно сопровождалось усилением нестабильности и кризисных   тенденций. Возможности осуществления подобных мер зависели не                   столько от концептуальных соображений, сколько от размеров  средств, имевшихся у правительства, и способности органов

                  государственного управления выполнять  принимаемые решения.                  Эти меры касались усиления  контроля за сбором налогов,   денежными расчетами и платежами,  ценообразованием на продукцию   естественных монополий (энерго- и топливоснабжение,   транспортные тарифы на перевозки грузов), внешнеэкономической  деятельностью (уменьшение льгот, возврат в страну выручки от    экспорта), обеспечением устойчивости курса рубля и др.

                  Уточнение программы реформ в  части системы государственного                   управления экономикой шло в двух направлениях: развитие   механизма и инструментов текущего регулирования и увязка этих   инструментов с системой перспективного управления, создание   которой после отказа от директивного государственного     планирования особенно задержалось.

                  Изменился подход к такому  ведущему инструменту перспективного                   регулирования рынка, как разработка  прогнозов на период,  выходящий  за рамки одного года. В 1995 г. принят закон о прогнозировании, предусматривающий разработку системы прогнозов социально-экономического развития - текущих,                   среднесрочных и долгосрочных. Министерство экономики   возобновило разработку прогнозов на среднесрочный период. На   их основе в 1996 г. подготовлена программа деятельности   правительства на 1997-2000 гг. и более длительный период до  середины следующего десятилетия. 

3. Государственный  и частный сектор: опыт взаимодействия  за рубежом и в России.

3.1. Опыт развитых стран по управлению государственным сектором в экономике.

История взаимоотношений  американского государства с  рынком, со свободным предпринимательством носит уникальный характер. В Америке  сложились по-своему идеальные условия  для становления и развития капитализма, для формирования государства, вырастающего и крепнущего вместе с укоренением в хозяйственной жизни экономических принципов. Иначе говоря, государство и рынок в США набирали силу одновременно, хотя при этом экономическая функция государства в наибольшей мере проявилась лишь в I пол. XX века. Из всего многообразия факторов, определяющих природу и причины богатства Америки, выделим роль государства и попытаемся выявить движущие силы активной позиции государства в переломные периоды развития американского общества.

Еще в XIX веке в США экономические кризисы не несли угрозы значительных разрушений, и экономическая роль государства предопределялась общей логикой хозяйственного развития страны – укреплением промышленности, строительством ж/д, образованием крупных корпораций, а не «тушением» вспышек циклических кризисов. В этот период государство разными методами стимулировало развитие национальной экономики, предоставляло частному бизнесу свободу инициативы и целевую поддержку. К концу XIX века бурный рост промышленных и банковских «гигантов» вынудил государство начать разрабатывать и внедрять антитрестовское законодательство, чтобы поддержать конкурентный механизм национальной экономики, обеспечить национальную экономическую безопасность.

Однако Великая депрессия заставила американцев задуматься не только об экономических проблемах, но и о судьбе нации и всего государства.  Именно громадное социальное напряжение внутри страны, вызванное огромной безработицей, создало реальную угрозу национальной экономической безопасности. Государство в лице Ф. Рузвельта взяло на себя всю полноту ответственности за вывод страны из кризиса, становление и стабилизацию экономики и социального климата в американском обществе. Весь комплекс мер федеральных властей, получивший название «новый курс», не вписывался ни в теоретические постулаты «невидимой руки» рынка, ни даже в существовавшие законодательные акты. Реализация «нового курса» стала переломным этапом в осмыслении роли американского государства в экономике. Впервые в истории США при президенте Ф. Рузвельте был образован Совет по национальной экономической безопасности, который фактически координировал все мероприятия в рамках «нового курса».

Через 60 лет  после избрания президентом США  Ф. Рузвельта в Белый дом пришел Б. Клинтон, который тоже образовал Совет по национальной экономической безопасности. Свою задачу экономическая «команда» Клинтона видит в обеспечении повышения конкурентоспособности американских товаров и услуг на внутреннем и мировом рынках. И вновь речь идет о поддержании социальной стабильности в обществе.

Может показаться странным, как ведущая мировая  держава обеспокоена своей экономической  безопасностью, проявляя известную  «неуверенность в завтрашнем дне». На самом деле, на рубеже XXI века международная экономическая конкуренция во все большей степени становится важнейшим внутренним фактором развития всех стран, в т. ч. и США. Именно поэтому в таких условиях эффективность американского государства выражается в обеспечении национальной экономической безопасности.

Если же попытаться дать определение экономически эффективного государства, то в самом общем  виде можно сказать, что это государство, которое отстаивает свои национальные интересы и обеспечивает свою национальную экономическую безопасность в условиях неограниченной международной конкуренции. Количественное выражение такого определения равнозначно выявлению оптимума между открытостью национальной экономики и поддержкой своих производителей на внутреннем и внешнем рынках. В этой связи новый ракурс получает рассмотрение экономической роли государства в целом. Так как условия развития мирового хозяйства и американской экономики в конце второго тысячелетия существенно отличаются от подобных условий начала и даже середины XX века, то появляется возможность исследовать экономическую роль государства не по степени вмешательства в рыночный механизм, а по степени участия в обеспечении внутренних и внешних условий функционирования национальной экономики. Иными словами, экономически эффективным государство может быть только тогда, когда эффективной является сама экономика. Но и при «плохом» государстве не может быть «хорошей» национальной экономики, развивающейся на основе рыночных принципов.

Опираясь на частную собственность во всех ее проявлениях, американская экономика постепенно расширяла свою базу, которая своей устойчивости она обязана многообразию форм собственности и организационных видов предпринимательства. Если в стране существование и развитие той или иной формы собственности определяются экономическими причинами, а не чисто административными ограничениями, то снимаются предпосылки для нелегального бизнеса, и любой предприниматель может рассчитывать при необходимости на защиту государства, которому он платит налоги.

Очевидно, с  этой точки зрения государство может считаться экономически эффективным только тогда, когда в стране сохраняется возможность для эффективного функционирования любого вида предпринимательства в рамках существования хозяйственного законодательства.

        Постановка на официальном уровне задач создания в России системы индикативного планирования⁴ не может не привлекать нашего внимания к практике ряда стран с развитой рыночной экономикой, где индикативные планы доказали свою эффективность в качестве одного из средств макрорегулирования. Среди этих стран выделим Францию, ибо французская система оказала стимулирующее влияние на развитие макрорегулирования в Великобритании и Германии.

  Система индикативного планирования опирается на высокую долю госсобственности в народном хозяйстве.

Уже в конце 40х гг. нашего века во Франции была разработана и начала реализовываться  уникальная «демократическая система  планирования», позволяющая органам  госуправления регулировать хозяйственные  пропорции таким образом, чтобы  «государственная бюрократия не задавила эффективного функционирования рыночных субъектов». Планирование, утверждающееся «снизу», базировалось на принципах консультирования и согласования и включало в участие на равноправных началах представителей различных «группировок интересов»: госслужащих, предпринимателей, профсоюзов, союзов потребителей и др. Согласно рассматриваемой системе, план рождался в результате многоступенчатых итераций, и в консенсусе его реализации были заинтересованы все участники. Вместе с тем плановые показатели не являлись директивными, а выступали, прежде всего, в качестве экономических индикаторов – носителей информации об ожидаемой экономической конъюнктуре.

Тем не менее, роль государства  в управлении экономикой во Франции  до сих пор небезосновательно  считается одной из наиболее существенных среди промышленно развитых стран мира. Индикативное планирование остается элементом государственного управления и регулирования французской экономики.

3.2. Опыт  развивающихся стран.

Реальный прогресс в формировании рыночных институтов существенно изменил           положение государства в экономике. В конечном счете это и было центральной задачей пост социалистической трансформации (становление рыночных институтов в значительной мере, хотя и не полностью, является "зеркальным" отражением отказа государства от всевластия в экономике). Поэтому в своей основе (с точки зрения формальных "правил игры") восточноевропейские экономики к середине 90-х годов стали рыночными системами. Государство в лице законодательной и исполнительной власти создало необходимую базу фундаментальных юридических норм переходной и рыночной систем, состоящую из пяти основных элементов: определение и защита прав собственности; контрактные отношения; порядок начала и завершения хозяйственной деятельности; обеспечение конкурент ной среды; специфические для переходного периода процедуры формирования рыночных институтов. Наличием рыночных "правил игры" объясняется, в частности, довольно высокая действенность макроэкономического регулирования со стороны государства, поддерживающего экономический рост на протяжении ряда лет. Вместе с тем перспективы нынешнего подъема, связанные, как отмечалось, с деятельностью «нового» частного сектора и благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой, подрываются многолетним кризисом в тяжелой промышленности и финансовой системе.

Этот кризис вызван тем, что государство по-прежнему является собственником крупных  предприятий и практически единственным источником социальных фондов, будучи не в состоянии обеспечить прежний  уровень финансирования промышленности и поддержки населения. Кризис проявляется, в частности, в высоких дефицитах госбюджета, а в последнее время и текущего платежного баланса в связи с необходимостью погашения внешнего долга (из-за чего возник термин "двойной дефицит"). Поэтому в середине 90-х годов, после либерализации, завершения финансовой стабилизации и создания правовой базы рыночной системы, "большая" приватизация и бюджетная реформа стали приоритетами в экономической политике государства в Восточной Европе.

Приватизация с самого начала реформ занимала важное место в планах рыночной трансформации. Но если передача новым собственникам малых и части средних предприятий через аренду, продажу и реституцию прошла в 1990-1993 гг. довольно легко и успешно, то "большая" приватизация столкнулась с существенными трудностями. Так, польскому правительству в 1990-1991 гг. удалось продать, используя западные методики оценки и приватизации имущества, только два десятка предприятий. В последующие годы менее 200 предприятий были проданы с торгов и около 30 - через фондовую биржу. К тому же вскоре стало ясно, что формальная смена собственника не дает непосредственного экономического эффекта в виде роста производства, повышения конкурентоспособности и т.п. Поэтому центр тяжести экономической политики в большинстве стран (кроме Чехии и Словакии) был перенесен на либерализацию и макроэкономическую стабилизацию. "Большая" приватизация откладывалась как в «реформаторских» странах, так и в тех, которые обычно относят к аутсайдерам реформ.

Наиболее успешная в пост социалистическом мире чехословацкая  модель массовой приватизации была подвергнута  принципиальным изменениям в Словакии. Летом 1995 г. неожиданным решением руководства  страны обмен ваучеров на акции инвестиционных приватизационных фондов был прекращен. Не распроданное к тому времени государственное имущество было централизовано в специальный государственный фонд, который начал осуществлять программу постепенной продажи предприятий, в том числе за нереализованные ваучеры.

В последнее время сворачиваются программы льготной приватизации (проводившейся обычно в пользу трудовых коллективов), которым отводилось большое место в реформаторских планах первой половины 90-х годов. Приобретение предприятий "инсайдерами", то есть администрацией и трудовым коллективом, было распространено главным образом в легкой промышленности и в других производствах, ориентированных на потребительский рынок и не требующих больших капиталовложений. Льготным моделям приватизации, как и ваучерной схеме присущи серьезные недостатки: они не связаны непосредственно с притоком инвестиций, хотя и отличаются в лучшую сторону от ваучерных схем тем, что формирование реальных и ответственных собственников - чаще всего в лице администрации - происходит быстрее.