Автор: Пользователь скрыл имя, 17 Февраля 2013 в 12:43, реферат
В некоторых рукописных лечебниках и травниках упоминаются различные “заговора”, распространенные в народной медицине того времени. Некоторые из них применялись при патологических родах.
Не только на селе или в городе, но и в столице царские и боярские жены рожали в большинстве случаев с помощью бабок-повитух, уровень медицинских знаний которых был весьма невысок.
В некоторых рукописных лечебниках
и травниках упоминаются
Не только на селе или в городе, но и в столице царские и боярские жены рожали в большинстве случаев с помощью бабок-повитух, уровень медицинских знаний которых был весьма невысок.
Иностранные врачи, приглашаемые в Москву для обслуживания царского двора, акушерскими познаниями тоже не отличались. Многие из них ехали в Москву с целью личной наживы.
Русские женщины часто рожали в натопленной бане. В этом обычае рожать в жарко натопленной бане следует видеть не только существовавшее убеждение в том, что потение облегчает и ускоряет роды, а несомненно и, что наиболее важно, укоренившееся, хотя и неосознанно стремление к чистоте.
Названия “бабка-повитуха”, “бабушка-повитуха” и “повивальная бабка”, так на Руси именовались женщины, оказывающие пособие роженице, дает основание предположить, что такая женщина приглашалась в большинстве случаев только при трудных родах; в легких же случаях она приглашалась уже после родов для перевязки пуповины и повития, (пеленания) младенца. С одной стороны, это диктовалось известным суеверием — стремлением скрыть роды от окружающих и избежать “дурного глаза”, а с другой стороны, видимо, соображениями экономии. Функции повивальных бабок, помимо первого ухода за младенцем, были весьма разнообразны и заключались в исполнении с давних времен установленных обычаев, поверий, заговоров и различных рукодействий. Так, чтобы “развязались” роды, повитуха расплетала роженице косы, развязывала на одежде все узелки, ходила с роженицей до полного изнеможения последней, подвешивала ее за руки, встряхивала, опрыскивала “с уголька”, разминала ей живот для “правления” плода и пр. При этом чем более бабка-повитуха знала подобных приемов, якобы ускоряющих роды, тем более опытной и знающей она считалась в “бабичьем деле”.
Даже акушерки, практиковавшие в то время в больших городах России, были почти исключительно иностранки. Вполне понятно, что помощью этих врачей и акушерок могло пользоваться только сравнительно ограниченное число рожениц из привилегированного класса; вся же остальная масса русского населения (города и деревни) по-прежнему довольствовалась услугами повивальных бабок.
Впервые в России Петром I были изданы некоторые законоположения, касающиеся деятельности бабок-повитух, которые не подвергались никакому контролю. Прежде всего был издан в 1704 г. указ, запрещавший под страхом смертной казни убивать родившихся уродов, что практиковалось повитухами и не противоречило установившимся в народе взглядам.
Как средство увеличения народонаселения, ставшего проблемой при новых, повышенных потребностях комплектования армии и флота, несколько позже Петром I были заложены и первые убежища для новорожденных, от которых матери по различным причинам хотели избавиться. Эти убежища явились прототипом будущих воспитательных домов.
Так, в 1712 г. Петр 1 издал указ: “По всем губерниям учинить шпиталеты для увечных, а также прием не зазрительный и прокормление младенцев, которые от незаконных жен рождены...”.
Но дело призрения “зазорных младенцев” продвигалось медленно, а потому Петр I в 1714 и 1715 гг. снова издает подобные указы, добавляя распоряжение о том, чтобы для ухода за подкинутыми младенцами в “шпиталетах” набрать “искусных жен”.
С распространением в России просвещения
и ростом общей культуры увеличился
спрос на разумную акушерскую помощь,
ощутилась потребность
Основными отличительными чертами русского акушерства являлись забота об интересах как матери, так и ее ребенка и высокое сознание ответственности по отношению к судьбе обеих жизней. Русским акушерам удалось избежать крайностей отдельных европейских акушерских школ и выработать самостоятельное направление, рассчитанное на максимальное использование физиологических усилий самой женщины в течение акта родов и разумное ограничение оперативных вмешательств размерами действительно необходимого в интересах матери и ребенка. Отдельные операции (например, рассечение лона) с самого начала не встретили сочувствия со стороны большинства русских акушеров в силу калечащих результатов этих операций.
В 19 веке два крупных научных
открытия - введение эфира и хлороформа
в целях обезболивания и
В 1801 году состоялось открытие повивального института при Московском университете. Это учреждение развилось в последующем в акушерскую клинику Московского университета и стало одним из крупнейших научных учреждений и рассадником академического акушерского образования в стране. Организация университетов в Харькове и Казани способствовала распространению акушерского образования и формированию кадров врачей-акушеров.
Большое значение для развития акушерской науки имело открытие в ряде городов родильных домов. Однако вскоре после их организации врачи встретились с тяжелым, часто смертельным осложнением - "родильной горячкой", т.е. послеродовым сепсисом. Пандемии этой "горячки" были бичом родильных домов и в первой половине девятнадцатого века. Летальность от послеродового сепсиса колебалась в отдельные периоды восемнадцатого - первой половины девятнадцатого века от 10 до 40-80%.
Нестор Максимович родился 27 октября 1744 г. в селе с уменьшительно-ласкательным звериным названием Веприк на Полтавщине. Как сын священника Максима, настоятеля церкви Успения Богородицы в Гадяцком полку, Нестор получил домашнее начальное образование и поступил в Киево-Могилянскую академию, которую окончил в 1768 г.
В середине ХVІІІ в. Российская империя начала ощущать катастрофическую убыль своего народонаселения. Пытливый ум юноши с добрым сердцем и чувствительной душой не мог не заинтересоваться причиной бедности, бескультурья, чрезмерной заболеваемости и смертности среди простого народа. Желание узнать законы, по которым должны жить российские подданные, привело юного Нестора в юридическую комиссию по составлению проекта «Уложения новых законов». Причина высокой детской смертности вырисовалась перед юношей быстро: «Крайнее в повивальном деле незнание многих неученых русских бабок, кои повсюду в России, а особливо между простым народом свободно исправляют повивальное дело к собственному их стыду, общей гибели и явному вреду всего государства… «Сколько могу из детства вспомнить, тогда мне и на мысль не приходило, чтобы когда ни есть обучаться врачебной науке, а еще и того менее, чтобы быть для других путеводителем в повивальном деле». Так позднее писал лекарь Максимович в своей книге «Искусство повивания».
В свои 25 лет Нестор Максимович решил посвятить жизнь медицине, азы которой начал постигать в медицинской школе морского госпиталя Петербурга, куда он поступил в 1769 г. Однако и здесь молодой человек не задержался надолго. Постановка обучения в госпитальной школе не устраивала выпускника престижной Киево-Могилянской академии. Учебных заведений, дающих высшее медицинское образование, в то время в России не было, но аттестат Киевской академии открывал перед молодым человеком двери университетов Западной Европы. Он отправился во французский Страсбург, где в местном университете с 1728 г. врачи могли получать специальную теоретическую и практическую подготовку по акушерству. Во время обучения Максимович получал стипендию из фонда княгини Е.Д. Голицыной-Кантемир, завещавшей свой капитал для постоянного обучения за границей «природных россиян» по акушерской специализации. После пятилетней учебы 26 сентября 1775 г. он защитил докторскую диссертационную работу «О печени человека», получив восхищенный отзыв самого декана медицинского факультета Страсбургского университета И. Шпильмана.
На протяжении следующего года Н. Максимович знакомился с врачебным делом Германии, посетив ряд немецких клиник, слушая лекции, беседуя с врачами и совершенствуя знания немецкого языка. В сентябре 1776 г. Максимович вернулся на родину. После сдачи экзамена в Медицинской Коллегии он получил право практиковать в качестве младшего доктора адмиралтейского (морского) и сухопутного госпиталей Петербурга. Кажется странным, что для доктора медицины с дипломом Страсбургского университета была устроена подобная «переэкзаменовка», которую он, кстати, выдержал блестяще. Такому строгому испытанию подвергались тогда все возвращающиеся из-за рубежа после университетских студий. И так продолжалось до тех пор, пока не ослабло иностранное засилье в медицинской науке России. Западноевропейских медиков московские цари начали приглашать еще в ХVI в. С восшествием же на царский престол Романовых, особенно после «прорубленного» Петром I «окна в Европу», зарубежных специалистов в этой сфере человеческой деятельности стало гораздо больше. Польза от французов и немцев, несомненно, была, но далеко немногие из них искренно стремились помочь народу чужой для них страны, к тому же взаимопонимание между страждущим и лечащим осложняли языковой барьер и ментальные отличия. В своей книге «Врачебное веществословие» Нестор Максимович писал: «Хотя врачебная наука повсюду есть единая и та же самая, однако, кажется, она мнит некоторое различие в том, что врач и лекарь, единоземец, сородич и друг, почитаются для больного и лучше, и надежнее, и вернее, чем неизвестный пришелец и иноземец, коему и сложение тела и свойства и род жизни больного неизвестны».
Одновременно с практическим трудом в лечебных учреждениях Нестор Максимович преподавал «Акушерскую науку», читая лекции о «женском повое» в лекарских школах при госпиталях. Мечта начинающего доктора медицины посвятить себя делу помощи «благословенным плодом любви женщинам благополучно разрешиться таковым» осуществилась. В своей книге «Искусство повивания» (1784) Н.М. Максимович с большой любовью обосновал приоритетность акушерской науки в медицине, полагая ее «нужною и полезною, главным предметом себе поставляющую соблюдение полезных обществу членов … едвали есть другая, которая была бы более важною и человеческому роду многополезною, как повивальная, отсюда явствует, сколь благородный есть повивальной науки предмет».
До середины ХVIII в. родовспомогательных учреждений в России не существовало. Младенцы появлялись на свет божий, как правило, дома с помощью повитух, в основном неграмотных и невежественных, нередко причиняющих вред как матери, так и ребенку. В 1757 г. по предложению первого организатора отечественного здравоохранения П. Кондоиди в Москве и Санкт-Петербурге были открыты первые «бабичьи школы». Однако до тех пор, пока преподавание там велось на иностранных языках (первыми руководителями этих школ были немцы И. Эразмус и А. Линдеман) и при отсутствии практической базы, подготовка отечественных акушерских кадров не имела надлежащего развития. Только с появлением при Госпитательном доме в Москве (1764) и Санкт-Петербурге (1771) родовспомогательных отделений появилась возможность практического обучения акушерок.
В 1777 г. Нестор Максимович вновь «по высочайшему повелению» отправился за границу для углубления знаний по акушерскому делу. Однако после возвращения в Петербург он был назначен преподавателем школы при Кронштадтском адмиралтейском госпитале для чтения лекций по физиологии, медико-хирургической практике и лекарственным растениям. Через полгода Максимович, ссылаясь на то, что всегда готовился быть акушером, подал прошение о переводе его в Петербург. 10 мая 1781 г. он был назначен профессором Санкт-Петербургской «бабичьей школы» вместо вышедшего в отставку доктора А. Линдемана. Медицинская Коллегия оценила выдающиеся заслуги Нестора Максимовича в развитии акушерского образования в России: в октябре 1972 г. он стал первым российским преподавателем, получившим звание профессора акушерства.
Возглавив петербургскую школу, Нестор Максимович первым из акушеров начал читать лекции на русском языке, что открывало путь в науку соотечественникам, интересующимся медициной. Однако этот процесс тормозило отсутствие в русском языке научной медицинской терминологии. Эту проблему успешно разрешил Нестор Максимович, который написал несколько медицинских терминологических словарей, тем самым став пионером русской медицинской номенклатуры.
Не останавливаясь перед материальными затратами, Максимович, не обладая большим капиталом, многие из своих работ издавал на собственные средства. Владея французским, немецким и латинским языками, он с целью пропаганды среди простых людей медицинских работ, способствующих повышению их культурного и санитарного уровня, постоянно эти работы переводил. В 1784 г. Петербургская школа была преобразована в Повивальное училище, а через два года – в Повивальный институт. Профессор Максимович, который читал в институте повивальное дело, был освобожден от работы в госпитальных школах. В 1793 г. за заслуги в медицине Нестор Максимович избран почетным членом Медицинской коллегии. В это же время он составил проект развития акушерского образования в России, который так и не был реализован при его жизни.
Нестора Максимовича Максимовича, автора капитального труда «Искусство повивания, или Наука о бабичьем деле» – первого отечественного руководства по акушерству, по праву называют “отцом русского акушерства”. Не одно поколение врачей и акушерок училось по нему на протяжении почти 100 лет. Многие положения гениального полтавчанина не утратили своей актуальности и в наши дни.
Описанные им формы узкого таза будущих матерей легли в основу классификаций узкого таза, предложенных в дальнейшем многими авторами. Необычное положение головки плода при узком тазе, осложняющее течение родов, теоретически отмеченное Максимовичем, в дальнейшем получило развитие как учение о клинически узком тазе в работах М. Малиновского, И.А. Покровского, Р.И. Калганова и др.