Язык художественной прозы Пушкина

Ереванский государственный  лингвистический                             университет  имени    В. Я. Брюсова

 

Предмет :

Тема: Язык художественной прозы Пушкина

 

  Преподаватель: М.Ю.Саркисова

Факультет: РИЯ , 4-ый курс, группа  “ З”

Студентки: Ваганян Лилит,Авагян Лилит,Товмасян Ани

 

                                              Ереван 2011

                                            Содержание  

 

 

 

 

1.Введение.

 

 

2.Взгляды Пушкина на литературный язык и пути его дальнейшего развития.                                                                                                                         

 

3.Пушкин и проблема народности литературного языка

 

4.Церковнославянизмы  в языке   Пушкина.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          

5.Заключение

 

6.Список использованной литературы 

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

Введение.  

 

 

Русский литературный язык допушкинской поры, несмотря на высокие достижения, нуждался в коренной реформе.

Неразрешенными оставались проблемы развития литературного языка на народной основе, роли и места в  системе литературного языка  народно-поэтических элементов, просторечия, церковнославянизмов, иноязычных слов, проблемы соотношения книжной и  разговорной стихий, формирования стилей.

Творчество писателей второй половины XVIII и начала XIX века уже не умещается в формальные рамки теории трех стилей. Русский литературный язык нуждался в гениальном преобразователе широкого демократического размаха и всеобъемлющего художественного диапазона.  

 

Тема языка художественной прозы  Пушкина достаточно хорошо исследована, изучен литературный язык Пушкина, проанализированы его прозаические произведения.

Цель работы:  проанализировать особенности языка художественной прозы А.С. Пушкина.

Задачи:

1)    Оценить значение и вклад Пушкина в развитие русского литературного языка.

2)    Выявить характерные особенности пушкинской прозы. 

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

Взгляды Пушкина на литературный язык и пути его                          дальнейшего развития 

 

Пушкин с благоговением относился  к русскому языку, он считал его неисчерпаемо богатым, открывающим неограниченные возможности его художественного  использования. Свое революционно-патриотическое понимание достоинств русского языка  Пушкин выразил в одной из своих  заметок 1823 г.: «Только революционная  голова... может любить Россию — так, как писатель только может любить ее язык. Все должно творить в  этой России и в этом русском языке» В другой заметке 1876 года Пушкин с  горечью отметил: «Прекрасный наш  язык, под пером писателей неученых и неискусных, быстро клонится к  падению. Слова искажаются. Грамматика колеблется» 

Главной теоретической проблемой  Пушкина, которую он рассматривал с  большим вниманием, была проблема народности литературного языка.

В своих заметках Пушкин указывает  на народный язык как на основной источник литературного языка: «Есть у  нас свой язык; смелее! — обычаи, история, песни, сказки — и проч.». Он призывает писателей в своих  рассуждениях вслушаться в простонародное наречье: «Вы в нем можете научиться  многому».

Пушкин осуждает отдаленность литературного  языка от народного: «В зрелой словесности  приходит время, когда умы, наскуча  однообразными произведениями искусства, ограниченным кру гом языка условленного, избранного, обращаются к свежим вымыслам народным и к странному просторечию, сначала презренному» (Из чернового наброска «О поэтическом слоге», 1828 г.).

В отличие от таких деятелей прошлого, как Тредиаковский и Сумароков, и таких своих современников, как Карамзин, выдвигавших положение о сближении литературного языка с разговорным (имеется в виду разговорный язык образованного дворянства, узкого, ограничен ного круга людей), Пушкин выдвигает и утверждает положение о сближении литературного языка с народным языком в самом широком смысле этого слова, положение о народной основе литературного языка. Пушкин обращает внимание на необходимость изучения народного языка и речи: «Разговорный язык простого народа (не читающего ино странных книг и, слава богу, не выражающего, как мы, своих мыслей на французском языке) достоин также глубочайших ис следований. Альфиери изучал итальянский язык на флорентий ском базаре: не худо нам иногда прислушиваться к московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком» («Опровержение на критики», 1830 г.).

Пушкин проявлял живой интерес  к народному языку. Он путешествовал, беседовал с гуслярами и крестьянами, увлеченно слушал сказки своей няни, записывал легенды, пословицы, поговорки, выражения. Обосновывая необходимость  сближения литературного языка  с народным, Пушкин понимал, что литературный язык не должен представлять собой  простую обработку народного  языка, не должен отвергать всего, что  было накоплено в процессе развития литературного языка. Пушкин пишет: «Может ли письменный язык быть совершенно подобным разговорному? Нет, так же, как разговорный язык никогда не может быть совершенно подобным письменному... Чем богаче язык выражениями и оборотами, тем лучше для искусного писа теля. Письменный язык оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре, но не должен отрекаться от приобретенного им в течение веков. Писать единственно языком разговорным — значит не знать языка»

Отстаивая народность литературного  языка, Пушкин боролся как против карамзинского «нового слога», так  и против «славянщизны» Шишкова  и его сторонников.

Так же, как и утверждение о  народной основе литературного языка, критические замечания в адрес  карамзинского и шишковского  направлений появляются уже в  самых ранних высказы ваниях Пушкина  и затем развиваются и углубляются. Пушкин иронизировал над французоманией дворянства, критиковал салонный жаргон писателей. Поэт пишет в 1823 г. в письме к П. А. Вяземскому: «Я не люблю видеть в первобытном нашем языке  следы евро пейского жеманства и  французской утонченности. Грубость и простота более ему пристали».

В письме к брату Пушкин осуждает его: «Как тебе не стыдно, мой милый, писать полурусское, полуфранцузское  письмо, ты не московская кузина».

Как отмечает П. Д. Филкова, пушкинский принцип народности смыкается и перекрещивается с другим важнейшим принципом поэта в области литературного языка – принципом историзма

Пушкин отрицает консервативную концепцию  Шишкова, который считал, что не существовало различий между церковно-славянским и литературным русским языком, а  были только два разных «слога» - «высокий»  и «простонародный».

Позднее, в 1833—1834 гг., в статье «Путешествие из Москвы в Петербург» Пушкин теоретически обобщает и четко формули рует свое понимание роли церковно-славянского  языка: «Давно ли стали мы писать языком общепонят ным? Убедились ли мы, что  славенский язык не есть язык рус ский и что мы не может смешивать  их своенравно, что если мно гие  слова, многие обороты счастливо  могут быть заимствованы из церковных  книг, то из сего еще не следует, чтобы  мы моглиписать да лобжет мя лобзанием вместо цалуй меня. Знаю, что Ломоносов того не думал и что он предлагал изучение славенского языка как необходимое средство к основательному знанию языка русского. Знаю, что «Рассуждение о старом и новом слоге» так же походит на «Слово и пользе книг церковных в российском языке», как псалом Шатрова на «Размышление о величестве божием». Но тем не менее должно укорить Ломоносова в заблуждениях его последователей».  

Пушкин ясно разграничивал «славенский» и русский языки, отрицает «славенский» язык как основу русского литературного  языка, но в то же время учитывал его значение и возможность использования  «славянизмов» в определенных стилистических целях.

Принципам народности и  историзма, определявшим общие требования к литературному языку и направление его развития, необходимо были найти свое конкретное воплощение в литературно-языковой практике. Это конкретное воплощение общих общест венно-исторических принципов подхода к литературному языку могло происходить только на основе соответствующих им эстетическихпринципов. Эти принципы также были выработаны Пушкиным.

В 1827 г. в «Отрывках из писем, мыслях и замечаниях» Пушкин определил сущность главного эстетического критерия, с которым писатель должен подходить к языку: «Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности».

В 1828 г. в одном из черновых вариантов  статьи «О поэтиче ском слоге» четко  формулируется другое, тесно связанное  с первым, эстетическое требование Пушкина к литературному языку: «Прелесть нагой простоты так  еще для нас непонятна, что  даже и в прозе мы гоняемся за обветшалыми украшениями; поэзию же, освобожденную от условных украшений  стихотворства мы еще не понимаем. Мы не только еще не подумали приблизить поэтический слог к благородной простоте, но и прозе стараемся придать напыщенность».

В 1830 г. в «Опровержении на критики», отвечая на упреки в «простонародности», Пушкин пишет: «...никогда не пожерт вую искренностию и точностию  выражения провинциальной чопорности и боязни казаться простонародным, славянофилом и т.п.».

Три приведенных выше цитаты наиболее конкретно и достаточно полно  раскрывают эстетические принципы подхода  Пушкина к литературному языку.

Народность и историзм, находящие свое конкретное воплощение в языке на основе «чувства соразмерности и сообразности», «благородной простоты и искренности и точности выражения»,— таковы главнейшие принципы Пушкина, определяю щие его взгляды на направления развития русского литературного языка и задачи писателя в   литературно-языковом творчестве. Эти принципы полностью соответствовали как объективным законо мерностям развития русского литературного языка, так и основным положениям развиваемого Пушкиным нового литератур ного направления — реализма.

 

Пушкин и проблема народности литературного языка 

 

Народность пушкинского языка  имела глубокие корни. Она была не внешней, не поверхностной, а глубокой, основанной на любви к своему народу, на вере в его духовные силы, на понимании огромной идеологической и эстетической ценно сти его словесно-художественного творчества, на умении видеть мир глазами своего народа.

Для Пушкина проблема народности сводилась  ни к литературно-декоративному  употреблению просторечия, ни к простой  стилизации народно-поэтического творчества, ни к «выбору предметов из отечественной  истории». Он стремился вникнуть в  «дух» русского языка, в психологический  склад русского характера и понять сущность русской культуры

Н.В. Гоголь писал, что при имени  Пушкина тотчас осеняет мысль  о русском национальном поэте. «Это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская  природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой  же чистоте, в такой очищенной  красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического  стекла. Он при самом начале своем  уже был национален, потому что  истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом  духе народа. Поэт даже может быть и  национален, когда описывает совершенно сторонний мир, но глядит на него глазами  своей национальной стихии, глазами  всего народа, будто это чувствуют  и говорят они сами». В таком  смысле народность пушкинского языка  органически связана с народность творчества Пушкина и определяется содержанием и своеобразием национальной русской культуры.

Выход Пушкина на широкую дорогу реализма укрепил в высшей степени  глубокие связи его творчества с  русской действительностью. Полное реалистическое изображение этой действительности, на которую, по словам Гоголя, поэт глядит глазами своей национальной стихии, глазами своего народа, потребовало  соответствующего выражения.

В языке Пушкина осуществился всесторонний синтез русской языковой культуры. Основой в этом синтезе явился общенародный русский язык во всем его многообразии: разговорные, народно-поэтические  и просторечные слова, выражения, формы  и синтаксические конструкции.

Из общенародного языка Пушкин отбирал речевые средства, которые  были широко употребительные в народно-разговорной  речи, в народно-поэтическом творчестве, в летописях и других подобных сферах. Несмотря на строго продуманное  отношение Пушкина к народному языку и осторожное, всегда эстетически и логически оправданное употребление народных языковых средств, критики постоянно обвиняли Пушкина в «простонародно сти», в том, что он употребляет выражения  «низкие», «мужиц кие», «бурлацкие».

Стихия народно-разговорной речи характерна для художественной прозы  Пушкина, например, для его сочинений  «Повести Белкина», «Арап Петра Великого», «Капитанская дочка». Отрывок из «Капитанской дочки»: « — С дамою! Где же ты ее подцепил? Эге, брат!.. — Ну, — продолжил Зурин: — так и быть. Будет тебе квартира. А жаль… Мы бы попировали по-старинному… Гей, малый! да что ж сюда не ведут кумушку-то Пугачева?»

Народно-разговорные, просторечные и «простонародные» элементы относительно нечасто выступают у Пушкина с той или иной стилистической «нагрузкой», с экспрессивной подчеркнутостью. Это обычно бывает при стилизациях и в языке персона жей. Например, в репликах работницы гробовщика Адриана Прохорова (повесть «Гробовщик»): « — Что ты, батюшка? Не с ума ли спятил, али хмель вчерашний, еще у тя не прошел? Какие были вчера похороны? Ты целый день пировал у немца — воротился пьян, завалился в постелю, да и спал до сего часа, как уж к обедне отблагове стили».

Создавая образ Пугачева в повести  «Капитанская дочка», образ вождя  народного движения, Пушкин уделил специальное внимание его речи, построенной  на народно-разговорной основе. Для  нее характерно наличие элементов  народно-песенного творчества (зазноба, красна девица, голубущка, дрема, сердце молодецкое; сторона мне знакомая, исхожена и изъезжена вдоль и  поперек и др.), просторечия (хрыч, ась, вишь и др.), народно-разговорной  речи («Пугачев развеселился. — Долг платежом красен, — сказал он, мигая и прищуриваясь. — Расскажи-ка мне теперь, какое дело тебе до той девушки? Уж не зазноба ли сердцу молодецкому, а?»).