Сильная лирическая героиня в раннем творчестве М.И. Цветаевой

Однако и в смерти лирическая героиня видит очевидную скуку: «Мне в гробу ещё обидно / быть как все», а могила – «западня», которая не сохранит ничего от страстной жизни: «Застынет всё, что пело и боролось, / сияло и рвалось», «Знаю! — Всё сгорит дотла! / И не приютит могила / Ничего, что я любила, / Чем жила». Лирическая героиня слишком жива для смерти:

Быть нежной, бешеной и шумной,

— Так жаждать жить! —

Очаровательной и умной, —

Прелестной быть!

[1:192]

Её возмущает, «что в могиле мы все равны!».

Мотив борьбы, схватки, наиболее ярко проявляется в стихотворении «Дикая воля»:

Я люблю такие игры,

Где надменны все и злы.

Чтоб врагами были тигры

И орлы!

Чтобы пел надменный голос:

«Гибель здесь, а там тюрьма!»

Чтобы ночь со мной боролась,

Ночь сама!

Я несусь, — за мною пасти,

Я смеюсь, — в руках аркан…

Чтобы рвал меня на части

Ураган!

Чтобы все враги — герои!

Чтоб войной кончался пир!

Чтобы в мире было двое:

Я и мир!

[1:136]

Желание битвы и последующего обладания всем миром – это та же страстная жажда «всех дорог». Силу лирической героини доказывает заведомо известная сила её противников: это хищники – «тигры и орлы», стихии – «ураган», и «ночь сама», за образом которой прочитывается смерть. Лирической героине Цветаевой для полноценной жизни нужна борьба как таковая, в то время как лирическая героиня Ахматовой находит поединок только в любви, и этой победы ей достаточно.

Отрицание скуки жизни проявляется и в отказе от банальной женской судьбы:

В майское утро качать колыбель?

Гордую шею в аркан?

Пленнице — прялка, пастушке — свирель,

Мне — барабан.

Женская доля меня не влечёт:

Скуки боюсь, а не ран!

Всё мне дарует, — и власть и почёт

Мой барабан.

[1:146]

Это стихотворение можно сравнить с ранними «В Люксембургском саду» и «Только девочка», чтобы увидеть эволюцию лирической героини:

Я женщин люблю, что в бою не робели,

Умевших и шпагу держать, и копьё, —

Но знаю, что только в плену колыбели

Обычное — женское — счастье моё!

[1:53]

 

В моей руке не быть мечу,

Не зазвенеть струне.

Я только девочка, — молчу.

Ах, если бы и мне

 

Взглянув на звёзды знать, что там

И мне звезда зажглась

И улыбаться всем глазам,

Не опуская глаз!

[1:143]

Теперь она уже отвергает сценарий такого «обычного» счастья, и находит смелость поднять глаза, а вместо меча в её руке появляется Лира:  «Нежную руку кладу на меч: / На лебединую шею Лиры». «Скуки боюсь, а не ран!» — это могло бы быть её девизом. Лирической героине нужно быть «всех впереди», вести за собой, покорять сердца, только в этом настоящая жизнь. Сила её в отрицании обыденного счастья, в стремлении жить полной, страстной жизнью, для неё «жить» — это активное действие. В отрицании скуки Цветаева тоже напоминает символистов: скука – это позор, признак обыденной, нетворческой жизни (например, стихотворение Блока «Сытые»: «В разгаре девственной мечты / Они скучали, и не жили, /И мяли белые цветы»).

Барабанщиком лирическая героиня видит себя на земле, её задача – вести за собой в битву – звуками и стихами:

Бог! Можешь спать в своей ночной лазури!

Доколе я среди живых —

Твой дом стоит! — Я лбом встречаю бури,

Я барабанщик войск твоих.

[1:486]

Нетворческая жизнь – синоним той скуки, которая отрицается с самых ранних стихов. Творчество, как и любовь, даёт возможность раскрыться, «расцвести душой», почувствовать вкус к жизни. Только стихи могут сохранить живую душу, которую не сохранит могила. Ей нужна слава, память в веках. В ранних стихах Ахматовой творчество призвано хранить память о любви, оно «делает любовь бессмертной»28,  но при этом оно противостоит любви. Для лирической героини Цветаевой в этой жизни одинаково ценно всё, что находит отклик в её сердце, для неё жизнь, любовь, творчество неразделимы. Лирическая героиня сама осознаёт свою силу, смелость, и не боится, а осуждает тех, кто не понимает, насколько для неё равноценны все явления жизни (например, В.Я. Брюсова):

Всё таить, чтобы люди забыли,

Как растаявший снег и свечу?

Быть в грядущем лишь горсточкой пыли

Под могильным крестом? Не хочу!

 

Каждый миг, содрогаясь от боли,

К одному возвращаюсь опять:

Навсегда умереть! Для того ли

Мне судьбою дано всё понять?

(…)

Для того я (в проявленном — сила)

Всё родное на суд отдаю,

Чтобы молодость вечно хранила

Беспокойную юность мою.

[1:174]

 «Жажда всех дорог» — то чудо, которое она требовала у Бога, неосуществимое в быстротечной жизни, осуществляется в стихах. Та страсть, которая не может быть проявлена в жизни, уходит в творчество. И если лирическая героиня Гиппиус отчаялась найти это чудо в жизни — «Но плачу без слез о неверном обете, / О неверном обете... / Мне нужно то, чего нет на свете, / Чего нет на свете», то лирическая героиня Цветаевой смело заявляет:

Я найду в своих стихах

Всё, чего не будет в жизни.

 

Жизнь подобна кораблю:

Чуть испанский замок — мимо!

Всё, что неосуществимо,

Я сама осуществлю.

[1:179]

Творчество есть реакция на жизнь, и потому оно вбирает в себя всё – от края до края, всю полноту мира, который видит перед собой лирическая героиня:

Что другим не нужно — несите мне:

Всё должно сгореть на моём огне!

Я и жизнь маню, я и смерть маню

В лёгкий дар моему огню.

[1:424]

Стихи рождаются от переполненности жизнью, от впечатлений, даже незначительных на первый взгляд: «Вечер в детской, где с куклами сяду, / На лугу паутинную нить, / Осужденную душу по взгляду... / Всё понять и за всех пережить!». Это напоминает ахматовские строки: «Когда б вы знали, из какого сора / Растут стихи, не ведая стыда», «Сердитый окрик, дегтя запах свежий, / Таинственная плесень на стене... / И стих уже звучит, задорен, нежен, / На радость вам и мне».

На стихи уходит вся энергия, вся страсть, и это нелегкое испытание для поэта – переживать любую мелочь всем сердцем:

Вы, идущие мимо меня

К не моим и сомнительным чарам, —

Если б знали вы, сколько огня,

Сколько жизни, растраченной даром,

 

И какой героический пыл

На случайную тень и на шорох…

— И как сердце мне испепелил

Этот даром истраченный порох.

[1:179]

Лирическая героиня живёт со страстью, зачастую доходя до края, желая и жизни, и смерти. Она признает себя грешной из-за такой чрезмерности, но не отказывается от неё, и при этом не боится Страшного Суда: для неё он как праздник – «Сегодня праздник мой, сегодня – Суд», где Бог глядит «как друг», что «добр и стар», который поймет, «что с эдаким в груди / Кремлевским колоколом – лгать нельзя». Она отдаётся жизни без остатка:

Буду грешить — как грешу — как грешила: со страстью! 
Господом данными мне чувствами — всеми пятью!

[1:243]

Жизнь для лирической героини и есть страсть, любовь, песня. Соединение этих начал отражается в коротком стихотворении:

Песня поётся, как милый любится:

Радостно! — Всею грудью!

Что из того, что она забудется —

Богу пою, не людям!

Песня поётся, как сердце бьётся —

Жив, так поёшь…

[1:440]

Без этого пороха, огня, горения, а не тления, лирическая героиня отказывается принимать жизнь.  А  источник своей неистощимой силы, энергии, лирическая героиня называет в следующих строках:

Я знаю: не сердце во мне, — сердцевина

На всём протяженье ствола.

Продольное сердце, от корня до краю

Стремящее Рост и Любовь.

[2:17]

Лирическая героиня живёт не разумом, не духом (она совсем не святая), а сердцем, из которого и произрастают все чувства и стихи. Сердце – апофеоз жизни, оно настолько огромно и сильно, что занимает всё тело, отсюда – такая любовь и  такое желание жизни, которое придает всему существу лирической героини необыкновенную силу.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Лирическую героиню Марины Цветаевой действительно можно назвать сильной; с самых ранних стихотворений она отвергает скучную, обыденную жизнь, лишенную риска и приключений – для неё такая жизнь сравнима со сном и смертью ещё при жизни. Её жизнь должна быть полна испытаний, борьбы, чувств, страстей – и потому лирическая героиня не может выбрать единственный путь, ей хочется испробовать себя в разных ипостасях.  Обыденная жизнь, одинаковая изо дня в день для неё неприемлема, и смерть оказывается предпочтительней – но могила не сохранит памяти о лирической героине, её сущность, то, какой она была в жизни. Только стихи сохранят её душу, отдающую всю себя жизни, любви, творчеству, в стихах она может найти любое чудо, создать это чудо сама. Важнейшие темы лирики Цветаевой – любовь, творчество, жизнь – тесно связаны с мотивом огня, который символизирует страсть. Лирическая героиня понимает, что жить с такой страстью безгрешной – невозможно, но Бог для неё не судья, а понимающий друг. Иной способ жизни для неё немыслим – лучше умереть раньше, «на заре», но прожить яркую, страстную жизнь. Такой жизни требует её душа, её сердце, которые навечно запечатлены в стихах Марины Цветаевой.

В дальнейших исследованиях можно рассмотреть эмигрантский и поздний период творчества Цветаевой и проследить изменения в характере силы лирической героини.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

 

1. Марина Цветаева. Собрание сочинений: в 7 т. Т. 1.: Стихотворения  / Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц и Л. Мнухина. – М. : Изд-во «Эллис Лак», 1994.  – 640 с.
2. Марина Цветаева. Собрание сочинений: в 7 т. Т. 2.: Стихотворения  / Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц и Л. Мнухина. – М. : Изд-во «Эллис Лак», 1994.  – 592 с.
3. Марина Цветаева. Сочинения. В 2-х т. Т. 2: Проза; Письма. Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц. – М. :Худож. Лит., 1988. – 639 с.
4. Саакянц А.А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество / М.: Изд-во «Эллис Лак», 1999. – 816 с.
5. Белкина М.И. Скрещение судеб: Попытка Цветаевой. Попытка детей ее. Попытка времени, людей, обстоятельств. Встречи и невстречи... / М.: Изд-во «Изографус» (при участии Дома-музея Марины Цветаевой), 2005. – 784 с.
6. Швейцер В.А. Марина Цветаева: Быт и бытие Марины Цветаевой / М.: Изд-во «Молодая гвардия», 2003. – 591с.
7. Шевеленко И. Литературный путь Цветаевой: Идеология – поэтика – идетничность автора в контексте эпохи / М.: Изд-во «Новое литературное обозрение, 2002. – 464с.
8. Горчаков Г. О Марине Цветаевой глазами современника / США: "Antiquari",1993 г. – 233 с.
9. Спивак Р.С. «Антропология сильной личности в ранней лирике А.Ахматовой: сборник «Вечер» / Спивак Р.С. // Вестник Пермского университета, 2010. – № 2(8) – С. 126 – 135.
10. Шатин Ю.В. Цветаева М. В полемике с веком / Новосибирск: Наука, 1991. – С. 3 – 19.
11. Ельницкая С. Статьи о Марине Цветаевой / М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2004. – 304c.
12. Немировский А.А. «Высоко несу свой высокий сан...» (о соционическом типе Марины Цветаевой) / Немировский А.А. // Психология и соционика межличностных отношений, 2003. – № 5.
13. Гаспаров М.Л. Марина Цветаева: от поэтики быта к поэтике слова / Гаспаров М.Л. О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики. – СПб., 2001. – С. 136 – 149
14. Кудрова И.В. Жизнь Марины Цветаевой (до эмиграции): Док. повествование. – СПб.: Изд–во журн. "Звезда", 2002. – 312 с.
15. Загребельная М. Кальвинизм в поэзии Марины Цветаевой [Электронный ресурс] : Проект «Мир Марины Цветаевой» / Составление: Ф. Левичев, 1999—2005. – URL: http://tsvetaeva.narod.ru/WIN/about/zagrebeln.html (22.05.11).
16. Эренбург И. Марина Цветаева [Электронный ресурс] : (из книги «Портреты современных писателей») // Проект «Мир Марины Цветаевой» / Составление: Ф. Левичев, 1999—2005. – URL: http://tsvetaeva.synnegoria.com/WIN/about/erenburg.html (22.05.11).
17. Копылова Н.И. О любви в лирике М. Цветаевой и А. Ахматовой: сравнительный анализ [Электронный ресурс] : Вестник ВГУ. Серия Гуманитарные науки. - 2002. - № 1. - C. 52-61. // Проект «Ты выдумал меня…» Анна Ахматова», 2004 – 2011. – URL: http://www.akhmatova.org/articles/kopylova.htm
18. Бродский И.А. Поэт и проза [Электронный ресурс] : Lib.Ru: Библиотека Максима Мошкова // URL: http://lib.ru/BRODSKIJ/br_poetprosa.txt
19. Валгина Н.С. Теория текста  / М.: Логос, 2003. – 280 с.
20. Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. / М.: Сов. Энцикл., 1962—1978.

1  Саакянц А.А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество / М.: Эллис Лак, 1999. – 816 с.

2 Шатин Ю.В. Цветаева М. В полемике с веком / Новосибирск: Наука, 1991. – С. 3-19

3 Саакянц А. А. – там же.

4  Ельницкая С. Статьи о Марине Цветаевой / М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2004. - 304c.

5  Шатин Ю.В. Цветаева М. В полемике с веком / Новосибирск: Наука, 1991. - С. 3-19

6  Генрих Горчаков О Марине Цветаевой глазами современника / США: "Antiquari",1993 г. – 233 с.

7 Саакянц А.А. – там же.

8 Саакянц А.А. – там же.

9  М. И. Цветаева Ответ на анкету / М.: Художественная литература, 1988. – 639 с.

10  Саакянц А.А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество / М.: Эллис Лак, 1999. – 816 с.

11 Саакянц А.А. – там же.

12 Лотман  Ю.М. – цит. по Валгина Н.С. Теория текста / М.: Логос, 2003. – 280 с.

13 Саакянц А.А. – там же.

14  Белкина М.И. Скрещение судеб / М.: Изограф, 2005. – 784 с.

15 Немировский А.А. «Высоко несу свой высокий сан...» (о соционическом типе Марины Цветаевой) // Психология и соционика межличностных отношений, 2003, № 5.

16 Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. / М.: Сов. Энцикл., 1962—1978.

17  Бродский И.А. Поэт и проза.

18  Загребельная М. Кальвинизм в поэзии Марины Цветаевой».

19  Недоброво Н.В. Анна Ахматова – цит. по Спивак Р.С. «Антропология сильной личности в ранней лирике А.Ахматовой: сборник «Вечер»

20  Спивак Р.С. «Антропология сильной личности в ранней лирике А.Ахматовой: сборник «Вечер» // Вестник Пермского университета, 2010, 2(8)

21  Тальников Д. Анна Ахматова цит. по Спивак Р.С., там же

22 Чуковский К.И. Анна Ахматова цит. по Спивак Р.С., там же

23  Брюсов В.Я. – цит. по Саакянц А.А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество / М.: Эллис Лак, 1999. – 816 с.

24  Спивак Р.С. «Антропология сильной личности в ранней лирике А.Ахматовой: сборник «Вечер» // Вестник Пермского университета, 2010, 2(8)

25 Саакянц А.А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество / М.: Эллис Лак, 1999. – 816 с.

26  Спивак Р.С. «Антропология сильной личности в ранней лирике А.Ахматовой: сборник «Вечер» // Вестник Пермского университета, 2010, 2(8)

27  В.Н. Куликова Сонет Д.К. Бальмонта «Ласточки» / http://balmontoved.ru/almanah-solnechnaja-prjazha/vypusk-2/chitaem-balmonta/169-vn-kulikova-sonet-kd-balmonta-lastochki.html

28  Спивак Р.С. «Антропология сильной личности в ранней лирике А.Ахматовой: сборник «Вечер» // Вестник Пермского университета, 2010, 2(8)