Римская комедия. Образ скупого в комедии Плавта "Клад"

Министерство  образования и науки Украины

Таврический национальный университет имени  В.И.Вернадского 
 
 
 

Реферат на тему:

«Римская  комедия. Образ скупого  в комедии Плавта "Клад"» 
 
 
 

Выполнила:

студентка 1курса группы Б

факультета укр. филологии

Сухина  Е.А.

Проверила:

доцент  кафедры русской и

зарубежной  лит-ры

Керосиви  Н.Х. 
 

Симферополь

2010 

План

1. Театр в Риме.
2. Комедии «паллиата» и «тогата».
3. Жизнь комедиографа.
4. Комедия «Клад».
5. Тип скупого в мировой литературе.
6. Вывод.

 

  Театр в Риме

     Театр – важная сторона культурной жизни Рима. Однако и его характер, и роль в жизни общества существенно отличается от того, что мы наблюдали в Элладе.

     В Риме театр был неотъемлемой частью государственных праздников, но мифологический, религиозный момент уже не играл в нём такой роли, как в Греции. Это был по преимуществу светский театр. В отличие от театра Эсхила или Еврипида, он не был активным средством воздействия на общественное сознание, не претендовал на постановку глубоких философско – нравственных проблем. Не обращался он, подобно театру Аристофана, к политической злободневности. Главной функцией римского театра было развлечение, хотя, конечно, было бы несправедливым полностью отрицать его воспитательную функцию.

     Организаторам театральных представлений в Риме выступали государство, местные власти. Сценические игры проходили на нескольких главных празднествах. Среди них были Римские игры  в честь Капитолийских богов; это происходило обычно в сентябре. Важны также Аполлоновы игры (в июле), игры в честь великой матери богов Реи Кибелы (в апреле). В конце апреля справлялись также Флоралии – игры в честь Флоры, богини цветов и весны: дома украшались венками, женщины надевали пёстрые яркие платья, что считалось предосудительным в другое время. Иногда постановки пьес были приурочены к триумфальному возвращению победоносного полководца.

     В Риме трагедии и комедии ставились на играх, имевших официальный или частный характер. Последние устраивались по случаю богатыми гражданами в честь одержанных ими военных побед (триумфальные игры). С I в. до н. э. игры, назначавшиеся в связи с триумфом полководца, становятся официальными.

     Проведением общественных игр ведали должностные лица: эдилы или городской претор. Расходы производились из государственной казны. Однако надзиравшие за играми магистраты щедро добавляли к ним и свои личные средства, надеясь таким образом обеспечить себе победу на выборах.

     Распорядители игр нанимали актёров: вольноотпущенников или рабов, во главе которых стоял антрепренер – «хозяин труппы», нередко тоже актёр. Хозяин труппы, сам или через эдилов, приобретал у автора пьесу и заказывал композитору музыку. В отличие от Греции, где актёрское мастерство ценилось очень высоко, в Риме вплоть до I в. до н. э. ремесло актёра не считалось почётным. Так же как у греков, женские роли исполнялись исключительно мужчинами.

     У нас нет надёжных свидетельств об употреблении римскими актёрами масок, как в греческом театре. Вне всякого сомнения, маски использовались в ателлане и отсутствовали в мимах, небольших сценках бытового содержания, рассчитанных  в немалой степени на мимику исполнителей и потому допускавших участие в них актрис. Маски вошли в употребление, но по всей видимости, не раньше середины II в. до н.э.

     Роль хора, непременного участника аттической драмы, у римлян была сведена до минимума в трагедии и полностью упразднена в комедии. В трагедии хор ограничивался комментированием драматического действия, фиксируя таким образом паузы между отдельными частями пьесы.

     В комедии наличие хора было бы чем-то исключительным, поскольку народная италийская традиция, к которой присоединялась римская литературная комедия, хора не знала.

     Вначале театральные представления давались на временных деревянных подмостках, перед которыми толпилась публика. Впоследствии стали устраивать сиденья для зрителей. Театральное строение с сидячими местами для зрителей впервые появилось в середине II в. до н. э. Каменный театр был возведён в Риме лишь в 55 г. до н. э. Помпеем.

     Актёры играли на приподнятой площадке – проскении, задняя часть которого – скена – изображала улицу города с обращёнными к зрителям фасадами одного или нескольких зданий, из дверей которых выходили актёры. Занавес стал применяться с 133 г. до н. э.; он закрывал скену и опускался в начале спектакля.

Комедии «паллиата» и «тогата»

     Становление римской комедии проходило как под влиянием фольклора, так и греческих литературных образцов. Естественно это были новоаттические комедии, лишённые политической остроты (присущей Аристофану), отмеченные разнообразием сюжетов, относящихся к любовно-семейной сфере.

     В итоге в Риме сложилось два типа комедий. Первый – комедия паллиата (от греческого слова palltum – плащ). Персонажи её были одеты в греческие плащи. Сюжеты паллиаты восходили к средней и особенно новоаттической комедии, действие происходило в Греции, герои носили греческие имена. Наиболее ярко паллиата представлена у Плавта, Теренция, а также Невия, Стация.

     Второй тип – комедия тогата, т. е. комедия с римским сюжетом, герои которой были одеты в римскую тогу. Крупнейшим представителем тогаты был Лукций Афраний (родился около 150 г. до н. э.), биографических сведений о котором не сохранилось. В комедии тогата действие происходило в Италии (но не в Риме), персонажами являлись земледельцы, ремесленники, купцы. Однако в отличие от паллиаты в неё не допускалась фигура хитроумного раба (присутствующая комедиях Плавта), который бы превосходил интеллектом, находчивостью своего хозяина. Стилистику тогаты составляла речевая стихия низов, «пропитанная» шутками, пословицами.

Жизнь комедиографа

     Настоящее его имя Тит Макций. Плавт – буквально: плоскостопый: скорее всего, это прозвище. Родился он в Умбрии около 250 г. до н. э. Существует версия, что в молодости он был актёром или слугой в какой-то бродячей трупе, когда и сочинил несколько комедий.

     Обстоятельство это знаменательно. Как нам придётся в этом многократно убеждаться, крупнейшие драматурги мира были органично связаны с театром, знали его «изнутри», глубоко понимали и труд актёра, и специфику сцены: таковы Шекспир и Мольер, Ибсен и Шоу, Островский и Чехов, Шиллер и Гёте.

     Видимо, скопив какие-то средства, Плавт занялся торговлей, но не преуспел на этом поприще и некоторое время трудился на мельнице в качестве простого рабочего, помогавшего приводить в движение мельничные жернова: это дало Плавту бесценное знание народной жизни. Затем Плавт профессионально сочиняет комедии. Всего ему приписывали около 130 драматических произведений. Однако знаменитый римский учёный-энциклопедист, филолог, историк литературы – Марк Теренций Варрон пришел к выводу, что Плавту безусловно принадлежит 21 комедия. Из них 17 дошли до нас полностью, три с отдельными лакунами, одна – в виде фрагментов. Умер Плавт в 184 г. до н. э.

Комедия «Клад»

     Эта комедия (иногда она переводится как «Кубышка», или «Комедия о горшке») заслуженно считается крупной творческой удачей Плавта. Её тема поистине «вечная» - скупость.

     ЗАВЯЗКА. Драматизм ситуации в том, что герой комедии – бедняк, на которого негаданно обрушилось богатство. В прологе, обычно вводящем зрителя в сущность ситуации, играющей роль завязки, Лар, бог домашнего очага, сообщает, что некий крестьянин захоронил в очаге кубышку с золотом. Эту тайну он не открыл своему сыну. Потом хозяином в доме стал внук по имени Эвклион. Он уважительно относился к богу семейного очага Лару, и тот открыл ему тайну клада. Лар хотел, «чтоб Эвклион мог выдать замуж дочь свою», над которой некий знатный юноша совершил насилие. Такова предыстория событий.

     Став хозяином клада, старик Эвклион лишился покоя. Всюду ему мерещатся воры, охотящиеся за его сокровищем. Жадность Эвклиона, соединённая со страхом, принимает патологические формы. По словам его раба Стробила: «Хоть голода проси, и то не даст». Старая служанка Стафила опечалена переменами в поведении Эвклиона:

                      И в толк не взять, что сделалось с хозяином!

                      Беда какая! Подлинно с ума сошёл:

                      Вот этак-то меня гоняет из дому

                      Раз десять в день. Какое, не пойму,

                      Нашло на человека помешательство.

     РАЗВИТИЕ ДЕЙСТВИЯ. За экспозиционными эпизодами начинают развёртываться главные события. У Эвклиона имеется сосед – состоятельный немолодой уже человек Мегадор, сестра которого Эвномия убеждает его в необходимости обзавестись семьёй. Она предлагает Мегадору жениться на женщине не первой молодости, но с приданым. Но это не по душе Мегадору: от женщин такого рода – «чванство», «крик, капризы, приказания», траты, которые обращают «всех мужей в невольников». На самом деле, Мегадор не прочь посватать дочь Эвклиона, Федру, о чём он и сообщает её отцу. Старик согласен, но предупреждает, что за дочерью нет никакого приданого в желании же Мегадора взять в жёны молодую, но бедную девушку подозрительный Эвклион усматривает тайный умысел: не прознал ли что-нибудь его сосед о кладе.

                 Пасть раскрыл на золото, кажет хлеб одной рукою,

                 Камень у него в другой.

     Всё же Эвклион соглашается сыграть свадьбу. Начинается подготовка к пиршеству: дом наполняется поварами, присланными Мегадором. Эвклион видит в них угрозу своему кладу, о котором те могут пронюхать:

                                 Горшочек! Много у тебя врагов!

                                 На золото глядят, в тебе сокрытое.

                                 Решил я вот что сделать:  унесу тебя

                                 В храм Верности – там лучше  будет спрятано.

     Особую тревогу вызывает у Эвклиона раб Стробил, которого он постоянно обыскивает, подозревает в воровстве: подобным странным поведением он лишь себе вредит. Стробил начинает следить за стариком, пока не замечает то место в роще, где Эвклион зарывает клад. После этого раб похищает кубышку с золотом.

     И здесь разыгрывается самая комическая сцена пьесы. В момент приготовления к свадьбе у Федры, дочери Эвклиона, начинаются родовые схватки. Одновременно Эвклион узнаёт о похищении клада, что приводит его в отчаяние:

                              Я пропал! Я погиб! Я убит! Ой, куда

                              Мне бежать и куда не бежать? Стой, держи!

                              Кто? Кого? Я не знаю, не вижу, я ослеп!

                              Но куда мне идти? Где же  я? Кто же я?

                              Не могу я понять! Помогите, молю

                              Укажите того, кто её утащил?

     Речь Эвклиона – столь бессвязна, что не ясно, о какой потере сетует отчаявшийся старик. Стенания Эвклиона слышит племянник Мегадора – молодой человек Ликонид. Оказывается, что это он соблазнил дочь Эвклиона Федру. Ликонид полагает, что Эвклион догадался, что он – виновник беременности. Смятение Ликонида выражено в не менее бурной форме:

                        Кто тут перед домом так  рыдает, причитает?

                         Это Эвклион я вижу! Я пропал! Раскрыто дело!

                          Он уже узнал про роды дочери  своей, конечно!

                          Как мне быть? Уйти ль? Остаться ль? Подойти кнему?