Переводы грузинской поэзии, сделанные Н.Заболоцким

 Переводы грузинской поэзии, сделанные Н.Заболоцким

 

Заповеди переводчика (из книги Андрея Туркова «Николай Заболоцкий» (1965))

 

Переводчик служит делу дружбы народов, их взаимному обогащению в области культуры, — писал Н. Заболоцкий. — Весь его труд и все его профессиональные навыки определяются этой основной его целью».  «Заметки переводчика», откуда взяты эти слова, — это своеобразные заповеди, которые выработал для себя поэт и которых он строго придерживался. Они свидетельствуют о высоком чувстве ответственности переводчика перед автором оригинала, перед иноязычной культурой, перед своими читателями:

   «Успех перевода зависит от того, насколько точно переводчик сочетал меру точности с мерой естественности. Удачно сочетать эти условия может только тот, кто правильно отличает большое от малого и сознательно жертвует малым для достижения большого... Переводчиков справедливо упрекают в том, что многие из них не знают языка, с которого переводят. Однако первая и необходимая их обязанность: хорошо знать тот язык, на котором они пишут...

   Перевод — экзамен для твоей литературной речи. Он показывает, каким количеством слов ты пользуешься и как часто обращаешься к Ушакову и Далю...

   Подстрочник поэмы подобен развалинам Колизея. Истинный облик постройки может воспроизвести только тот, кто знаком с историей Рима, его бытом, его обычаями, его искусством, развитием его архитектуры. Случайный зритель на это не способен...                       Переводчик, последователь лингвистического метода, подобно жуку, ползает по тексту и рассматривает каждое слово в огромную лупу. В его переводе слова переведены «по науке», но книгу читать трудно, так как перевод художественного произведения не есть перевод слов...

   Существуют образы, которые, будучи выражены автором, заставляют читателей плакать, а в буквальном переводе на другой язык вызывают смех. Неужели ты будешь смешить людей там, где им положено проливать слезы?»

 

Переводы грузинской поэзии

 

«Поэт Симон Чиковани еще в довоенное время познакомил меня с Грузией, ее историей и культурой и привлек мое внимание к ее литературе», — писал Н. Заболоцкий в предисловии, вспоминая «истоки» этой работы. 
    Уже в середине тридцатых годов он перевел, в сокращенном варианте, знаменитую поэму Шота Руставели и начал работать над переводами из Важа Пшавела. Когда после войны Н. Заболоцкий возвратился к прерванному труду, он заново, полностью перевел «Витязя в тигровой шкуре» и целую плеяду грузинских классиков — Давида Гурамишвили, Григола Орбелиани, Илью Чавчавадзе, Акакия Церетели и Важа Пшавела. Это было плодом огромной работы, изучения множества источников, посещения мест, с которыми были связаны переводимые стихи и поэмы. Н. Заболоцкий читал по-грузински и знал на память целые строфы «Витязя в тигровой шкуре».

 

http://pcu.ge/2011_vazha-pshavela_150_translations_ru.html

Важа Пшавела — псевдоним Луки Павловича Разикашвили

Поэт родился 14 июля 1861 года в деревне Чаргали (Восточная Грузия) в семье священника. (ум.1915 г.) Воспитывался среди горцев: пшавов и хевсуров. В возрасте 10 лет родители отдали будущего писателя в Телавское духовное училище. В 16 лет юноша стал учиться в двухклассном гражданском училище при Тбилисском учительском институте. В 1879 году, Важа Пшавела становится семинаристом Горийской учительской семинарии.

Начало литературной деятельности Важа-Пшавела относится к 1881 году. Основной мотив его творчества — социально-этнографический: живя обыденной жизнью и традициями горцев, Важа-Пшавела в своих поэмах воспроизводил характерные черты быта, разнообразные обычаи (например,Цацлоба), идейные устремления этих племён («Гоготури и Апшина», «Стумар-Маспиндзели» и другие).

Характерным моментом его творчества является резко выраженный антропоморфизм, одухотворение природы.

В поэзии Важи-Пшавела сохранён местный диалект и свойственный народной поэзии пшавов и хевсуров возвышенный лирический тон.

 

Из Важа Пшавела:

 

ПЕСНЯ

Ты на том берегу, я на этом, 
Между нами бушует река. 
Друг на друга мы с каждым рассветом 
Не насмотримся издалека. 
Как теперь я тебя поцелую? 
Только вижу смеющийся рот. 
Перейти сквозь пучину такую 
Человеку немыслимо вброд.

Не пловцы мы с тобой, горемыки, 
Нет ни лодки у нас, ни руля. 
Не ответит нам небо на крики, 
Не поможет нам в горе земля. 
Целый день ожидая друг друга, 
Мы смеёмся сквозь слезы с тобой. 
Я кричу, но не слышно ни звука — 
Всюду грохот и яростный вой.

Умирает мой голос тревожный, 
Утопающий в бурной реке... 
Как теперь я в тоске безнадёжной 
Проживу от тебя вдалеке? 
И не лучше ли смерть, чем томленье, 
Чем бессильные эти слова? 
Нет, пока ты видна в отдаленье, 
До тех пор и надежда жива!

(Перевод  Н.Заболоцкого)

 

УТЕШЕНИЕ

Утешен я и жажду утешенья: 
Душа пылает пламенем горнил. 
К родной стране приверженный 
с рожденья, 
Я в этом мире зла не сотворил. 
О, кто бы видел в час изнеможенья, 
Как я рыдал, какие слезы лил!

Отдав земле присущее земное, 
Небесное я небу отдавал', 
Не пресмыкался, мысля о покое, 
Парил, как сокол, возле этих скал. 
Украсил я и горы и долины 
Красою слов, и ныне у огня 
Картлийцы, кахи, и имеретины, 
И абахезы слушают меня.

Чтоб славных дедов чествовали внуки1, 
Я тени предков вызвал из гробниц, 
Облобызал их доблестные руки, 
Оплакал шрамы мужественных лиц. 
Я оживил рукой животворящей 
Останки их величественных тел, 
Вернул булат им, острый и блестящий, 
Венки на них лавровые-воздел.

Как летний дождь в степи необозримой, 
Я напоил иссохшие поля. 
В моей душе не гаснет лик любимой — 
И этим тоже утешаюсь я. 
Не мыслил яму рыть я для соседа, 
А тех, кто рыл, клеймил я день и ночь, 
Не отнимал у ближних я обеда, 
Но сам стремился ближнему помочь.

И пеньем труб, и громом барабана 
Я о любви к собратиям взывал. 
Я вдунул душу в тело истукана, 
Вложил язык в уста немые скал. 
Я изукрасил царственною статью 
Любую травку. . . В эти времена 
Поистине небесной благодатью 
Была рука моя осенена.

(Перевод  Н.Заболоцкого)

 

Важа Пшавела. ГОСТЬ И ХОЗЯИН. Перевод Николая Заболоцкого

I 
 
Бледна лицом и молчалива, 
В ночную мглу погружена, 
На троне горного массива 
Видна Кистинская страна. 
В ущелье, лая торопливо, 
Клокочет злобная волна. 
Хребта огромные отроги, 
В крови от темени до пят, 
Склоняясь к речке, моют ноги, 
Как будто кровь отмыть хотят. 
По горной крадучись дороге, 
Убийцу брата ищет брат. 
 
Дорогой все же я напрасно 
Тропинку узкую назвал. 
Ходить здесь трудно и опасно. 
Едва оступишься — пропал. 
Глядит кистинское селенье 
Гнездом орлиным с вышины, 
И вид его нам тешит зренье, 
Как грудь красавицы жены. 
И над селеньем этим малым, 
Довольный зрелищем высот, 
Как бы прислушиваясь к скалам, 
Туман задумчивый встает. 
Недолгий гость, за перевалом 
Он на восходе пропадет.

…

 

 

Орбелиани Григол Зурабович [2(14).10.1804, Тбилиси, - 21.3(2.4).1883, там же], грузинский поэт.

 Родился в аристократической семье. Учился в Тбилисском благородном пансионе и в артистическом училище.

 За участие в заговоре грузинских дворян 1832 был арестован, отбывал наказание до 1838. Участвовал в войне с горцами в Дагестане.

 С 1857 занимал высшие административные должности.

В литературу вступил в 1827. О. - один из выдающихся грузинских поэтов-романтиков. Жаждой служения любимой отчизне проникнуты стихотворения О. "Заздравный тост", "К Ярали", "Лик царицы Тамары" и др.

 О. - певец любви, красоты, природы. Лучшим его стихам присущи звучность и благородная простота: "Моей сестре Ефемии", "Вечер разлуки", "Воспоминание" и др. Переводил на грузинский язык стихи А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, И. А. Крылова. Оставил обширную "Переписку" (т. 1-2, 1937).

 

Орбелиани Григол Плачущей Нине Если, друг мой, в час свиданья  Ты полна изнеможенья,  Если впрямь твои страданья  Не каприз воображенья, —  О, приди ко мне, светило,  Ляг на грудь мою, рыдая,  Чтоб душа моя изныла,  Скорбь твою перенимая.    Если ж, друг мой, эти слезы —  Только плод мечты чудесной,  Если жемчуг пал на розы,  Чтоб сиять росой небесной, —  О, продли мое блаженство,  Плачь еще! На целом свете  Нет такого совершенства,  Как живые слезы эти.    Перевод Н.Заболоцкого    1829  Тбилиси

 

Любовь моя, без помощи твоейЛюбовь моя, без помощи твоей 
Мне не понять, что сделалось со мною, — 
Зачем один в толпе чужих людей 
Я пред тобой терзаюсь немотою? 
Хочу сказать — слова нейдут на ум, 
Хочу уйти — не в силах оторваться… 
Не странно ли, что, бледен и угрюм, 
Лишь вздохами могу я изъясняться? 
 
О, сколько раз я сердцу говорил, 
Что не найти ему дороги к раю! 
Зачем же снова, бледен и уныл, 
Я сам тебя, глупец, подстерегаю? 
Зачем же, власть, утратив над собой, 
Не в силах больше сердце обуздать я, 
Зачем, испепелённый красотой, 
Я посылаю ей свои проклятья? 
 
Рассудок прав: он мне твердит своё. 
Но что мне голос трезвых размышлений, 
Коль пред тобой всё существо моё 
Бессильно упадает на колени; 
Коль сердце, это маленький сатрап, 
Летит к тебе, всесильная царица, 
И сам рассудок, как последний раб, 
Вослед ему, безмолвствуя, стремиться! 
 
Перевод Н.Заболоцкого 
 
7 ноября 1830

Князь Давид Георгиевич Гурамишвили 1705 - 1792 — грузинский поэт, крупнейший представитель национального предромантизма.

В стихах Гурамишвили выражает тревогу за судьбу родины, описывает её бедствия и события своей жизни, выражает надежду на возрождение Грузии. Отказавшись от восточного влияния, он заметно приблизил поэтический язык к разговорной речи, изображал повседневную жизнь украинских крестьян. Одновременно многие его стихи отмечены трагическим христианским мировоззрением, мистической глубиной; широко известны его контакты с крупнейшим украинским мистиком Григорием Сковородой. Похоронен в Миргороде.

• Бедствия Грузии

(отрывки из поэмы) перевод  Николая Заболоцкого

Турки занимают Картли, Карталинский царь уезжает в Россию

Жар Кахетии раздуло 
Карталинским ураганом. 
Коршун с коршуном сцепились 
Над цыпленком бездыханным. 
Но вблизи орел проснулся, 
И приблизился к горланам, 
И унес от них добычу, 
Победив на поле бранном. 

 

Эх, напрасно эти птицы 
Не поладили тайком! 
Тот бы ножкой поживился, 
Этот — спинкой и крылом. 
Зря позволили злодею 
Завладеть своим добром! 
Коль неправду говорю я, 
Наградите тумаком.

 

ПОБЕГ

…

Я лежал ничком, и сердце 
Мне сказало, маловеру: 
«Поищи от бури крова 
И не мучайся чрез меру». 
Я пошел и в блеске молний 
Вдруг наткнулся на пещеру, 
И она мне показалась 
Подходящей по размеру. 

 

Я в пещере той укрылся 
И возрадовался снова: 
Сам господь послал мне милость, 
Не лишил в ненастье крова. 
Он укрыл меня от града, 
Защитил от ветра злого. 
Не утратившему веры 
Бог не сделает худого.

...

• Выход из плена в Россию

Ночь прошла. Никто не гнался, 
Чтоб настигнуть беглеца. 
Истомленный и неспавший, 
Снова шел я без конца. 
И в дороге пропитанье 
Мне досталось от творца: 
Я нашел кусок арбуза, 
Два отличных огурца. 

 

Но когда, склонясь к реке, я 
Обмывал арбуз от пыли, 
Из-за пазухи упали 
Огурцы и прочь поплыли. 
И до слез я огорчился, 
Что поймать их был не в силе: 
Мне дороже ста червонцев 
Огурцы в то время были!