Бурятский язык

      Бурятский язык, язык бурят, живущих в Бурятской АССР, Усть-Ордынском бурятском национальном округе Иркутской области, Агинском бурятском национальном округе Читинской области РСФСР, в северной части МНР и на С.-В. КНР. Число говорящих на Б. я. (в СССР) — около 239 тыс. чел. (1959). Относится к группе монгольских языков. По грамматическому строю Б. я. — агглютинативный. Гласные подчиняются законам сингармонизма; бывают краткими и долгими. Словарный состав Б. я. характеризуется богатой самобытной лексикой. До Октябрьской революции своей письменности у бурят не было. С 18 в. пользовались старомонгольской письменностью, на которой велись делопроизводство и обучение грамоте. В 1931 создана письменность на базе латинского алфавита, а в 1939 — на базе русского. Современный литературный Б. я. оформился во 2-й половине 30-х гг. на основе хоринского диалекта.

      Бурятский язык — язык бурят. Один из гос. языков Республики Бурятия. Распространён также в Усть-Ордынском Бурятском автономном округе, Агинском Бурятском автономном округе, в северной части Монголии и на северо-востоке Китая.

      Общее число говорящих на бурятском  языке — около 590 тыс. чел. (2004), в том числе в России — 368.807 (2002, перепись) (из них в Бурятии — 231 тыс.), в Китае ок. 100 тыс., в Монголии 66 тыс.

      Относится к сев.-монг. группе монгольских языков. Выделяют 4 диалекта: западный, восточный, южный и баргу-бурятский (на котором говорят баргуты Китая).

      Для фонетики Б. я. характерен сингармонизм (в лит. яз. палатальный и лабиальный). Морфологич. строй — агглютинативный. В имени представлены категории падежа, числа и принадлежности. В 1-м лице мн. ч. местоимений различаются инклюзив и эксклюзив. У глаголов имеется личное спряжение, категории залога, вида, времени и наклонения, богатая система причастных и деепричастных форм. Стандартный порядок слов в бурят. предложении «субъект + объект + предикат»; определение предшествует определяемому. Полипредикативные конструкции «алтайского типа». В лексике значит. количество заимствований из рус. языка.

      С кон. XVII в. в делопроизводстве и религиозной практике использовалась старомонг. письменность. Язык кон. 17 — 19 вв. условно именуется старобурятским литературно-письм. языком. Один из первых крупных лит. памятников — «Путевые заметки» Дамба-Доржи Заяева (1768). В 1931 была внедрена письменность на базе лат. алфавита, с 1939 используется кириллич. алфавит с добавлением специальных букв. В качестве основы лит. языка на лингвистич. конференции 1936 в Улан-Удэ был выбран хоринский говор вост. диалекта.

Бурятский алфавит

На основе латиницы

На основе кириллицы:

      Буряты: репертуар  идентичностей в современном  социокультурном контексте

      Бурятский язык как символ этничности и идентификационная стратегия 

      Самыми  очевидными функциями языка являются номинативная, коммуникативная и  когнитивная. Общепризнанно, что без  овладения языком невозможно нормальное развитие интеллекта, то есть не следует  игнорировать значение языка как функции умственного развития личности. Наряду с этим язык выступает средством социализации человека, в том числе и этнической. Представления о языковой общности членов этноса являются важнейшим компонентом этнической идентичности. А в ситуации этнической мобилизации язык становится уже не только этноидентифицирующим признаком, на первый план выходит символическая функция.

      В контексте мобилизованной этничности язык приобрел характер основополагающего  и структурообразующего этнического  символа. Исследуя состояние языка, необходимо, на мой взгляд, выделять две его ипостаси, два измерения функционирования языка - социокультурное (коллективное) и индивидуальное (личностное). При этом если следовать семиотическому подходу, то каждое из измерений имеет полюса - символический и утилитарный. Итак, говоря о языке как этническом символе, будем учитывать два ракурса рассмотрения: как культурного достояния и как личностной ценности. Также, когда анализируем утилитарную, практическую составляющую языка, то имеем в виду корректное различение институционального и индивидуального уровней [Елаева, 1999б].

      Бурятский язык является культурным достоянием, живым и великим наследием  предков. И как любая драгоценность  в мировой сокровищнице культуры, бурятский язык и, соответственно, бурятская школа, безусловно, заслуживают бережного отношения и всемерной поддержки.

      И в этом смысле понятна озабоченность  национальной интеллигенции состоянием языковой компетенции современных  бурят, ибо в снижении уровня знания бурятского языка она видит угрозу самому существованию бурятского этноса. В публичном дискурсе постулируется, что язык - неотъемлемое основание и всеобъемлеющее проявление этничности и безусловно имманентен природе этнического, то есть связь между этносом и языком естественна и органична. Отсюда вытекает драматичный вывод: этнос без языка перестанет существовать.

      Именно  сужение сферы функционирования языка является одной из главных  причин нынешнего критического отношения  к прежней национальной политике. Так, например, Ч. Гомбоин пишет, что в советский период "язык - основа нации, более того самого ее существования - забывался, все меньше и меньше употреблялся не только в официальных сферах, но и в быту. Родились поколения людей, не знающих родного языка. Больно ударило не только по его развитию, но и существованию прекращение преподавания в школах на бурятском. Забывались народные обычаи, традиции, терялось чувство национального достоинства, самосознания" [Гомбоин, 1996, 24 февраля]. Эту мысль продолжает главный редактор газеты "Толон" Б. Шагдаров: "... именно на знании языка основывается самосознание... Необходимо создавать стихию языка в ежедневной бытовой нашей жизни" [Намжилов, 1996, 29 марта].

      В связи с этим как насущные оцениваются  проблемы сохранения, возрождения и развития национальной культуры и, прежде всего, языка. В 1991 г. на I Всебурятском съезде была создана Всебурятская ассоциация развития культуры (ВАРК), основная цель которой - консолидация, координация и содействие возрождению и развитию бурятской культуры и языка. По мнению С.-Д. Бадмаева, "Всебурятский съезд совершенно правильно выдвинул задачу приоритетного культурного направления - возрождения и развития родного языка. В этом направлении сделаны первые шаги" [Бадмаев, 1996, 16 марта].

      10 июня 1992 г. Верховным Советом Республики Бурятия был принят Закон о языках народов Республики Бурятия № 221-XII. В Законе 9 глав, включающих 31 статью. В вводной части Закона провозглашается, что "Язык - это духовная основа существования любой нации. Он является величайшей национальной ценностью. Сохранение и развитие нации прежде всего связано с сохранением и функционированием ее языка. Беречь и развивать родной язык и с уважением относиться к другим языкам - долг и обязанность каждого гражданина" [Закон..., 1992]. Статья 1. Закона гласит: "Государственными языками Республики Бурятия являются бурятский и русский языки.

      Придание  статуса государственных бурятскому и русскому языкам не ущемляет прав иных наций и народностей, проживающих  на территории республики, в употреблении ими родных языков" [там же].

      Статус  бурятского и русского языков как  государственных закреплен в  Конституции Республики Бурятия (статья 67), принятой 22 февраля 1994 г. В пункте 2 статьи 67 говорится, что "Республика Бурятия гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития" [Конституция..., 1995, с. 22].

      "В  целях реализации закона "О  языках народов Республики Бурятия"  Правительством РБ был принят  ряд Постановлений: "О ходе  выполнения Закона РБ "О языках народов РБ" № 241 от 09.07.1996 года, "Об утверждении Концепции национально-регионального компонента государственного стандарта образования" № 163 от 21.05.1996, Концепция государственной национальной политики Республики Бурятия № 228 от 06.10.1997, Концепция развития и реформирования социальной сферы Республики Бурятия на 2001-2010 гг. № 187 от 23.05.2001" [Дырхеева, 2003, с. 44].

      В 1996 г., по информации пресс-службы Президента и Правительства РБ, Правительство  республики "... утвердило Государственную программу по сохранению и развитию языков народов республики. Основной задачей принятой Государственной программы определено создание оптимальных условий для равноправного и повсеместного функционирования на территории республики бурятского и русского государственных языков, а также обеспечение условий для их одинаково эффективного изучения и повседневного использования жителями Бурятии. Она предусматривает, в частности, введение в качестве обязательного предмета во всех общеобразовательных школах, лицеях, гимназиях и училищах учебного курса по литературе, истории и искусству Бурятии независимо от национальной принадлежности учащихся. Естественно, что расширение сферы влияния бурятского языка как языка титульной нации суверенной Бурятии не должно и не может происходить в ущерб русскому языку, овладение которым является средством приобщения молодых поколений к мировым культуре и науке. Предусматривается также ввести в учебные планы школ и других учебных заведений курсы лекций и практических занятий по бурятскому языку для учащихся других национальностей. Одновременно намечается ввести изучение эвенкийского языка в детских дошкольных учреждениях в местах компактного проживания эвенков. Наряду с большой научно-методической и учебной работой большая роль в реализации принятой программы отводится средствам массовой информации. Предусматривается, в частности, государственная поддержка районных и республиканских изданий на бурятском языке, укрепление материально-технической базы студий по созданию телевизионных фильмов и кинолент, увеличение эфирного времени на федеральном радио и телеканалах для пропаганды и изучения жителями республики бурятского языка" [Бурятия, 1996, 1 августа].

      В условиях мобилизованной этничности язык становится также и значимой личностной ценностью. Как уже было сказано выше, этническая самокатегоризация бурят осуществляется, в первую очередь, на основе приписывания культурных и языковых характеристик. Так, среди высказываний респондентов, диагностирующих их отношение к тому, что для них значит быть настоящим представителем своего народа, распространенными являлись ответы, в которых говорилось о знании бурятского языка.

      Респонденты в своих утверждениях выделяют различные  уровни владения языком: "Бурята можно  узнать только по наружному виду. Язык, особенно молодежь, не знает, а также культуру, и обычаи забыты"; "Желательно знать язык, что не все знают. Чувство национального достоинства"; "Знание языка бурятского"; "Знать родной язык, говорить свободно на бурятском языке. Знать обычаи"; "Отлично говорить на бурятском языке, соблюдать традиции предков, культуру"; "Владеть языком (уметь читать, писать в том числе). Соблюдать обычаи, традиции"; "Думать на своем национальном языке. Знать прошлое, обычаи, а также соблюдать их"; "В совершенстве владеть языком (родным). Знать истоки традиций, культуру своего народа" и др.

      В то же время, отвечая на вопрос: "Что  роднит Вас с людьми Вашей национальности?", язык в качестве этноопределителя назвали  лишь около половины респондентов в  исследовании 1996 - 1997 гг. Причем у городских респондентов язык находится на четвертой позиции в иерархии этноидентифицирующих признаков (42 % от числа опрошенных городских жителей), пропуская вперед такие признаки, как "культура, обычаи, обряды", "родная Земля, природа" и "внешний облик". В селе же 53 % респондентов назвали "язык", отдав предпочтение "культуре, обычаям, обрядам" и "родной Земле, природе".

      В 2002 - 2003 гг. отмечено повышение статуса  языка как идентификационной  стратегии. 70,5 % респондентов указали язык в качестве этноидентифицирующего индикатора (см. табл. 2). Язык занял второе место в иерархии этнообъединяющих признаков, уступив первенство лишь такому индикатору как "культура, обычаи, обряды" (71,5 %) и обогнав по степени важности для респондентов позицию "родная земля, природа" (69,9 %). Причем это повышение отмечено как среди сельских, так среди городских жителей бурятской национальности.

      Проблемы  языка тесно связаны с проблемой образования. "В начале 70-х годов в административном порядке все бурятские школы были переведены на русский язык обучения. Это распространилось даже на начальное обучение в школах тех населенных пунктов республики, где проживают одни буряты, дети которых, естественно, не знали никакого другого языка, кроме родного. С этим вопиющим недоразумением связаны и другие негативные эксцессы - сокращение издания литературы на бурятском языке, передач по радио и телевидению и т.д." [Бураев, 1996, с. 30]. В исследовании 1996 - 1997 гг. более 70% респондентов ответили, что в школе обучались на русском языке. Уменьшалось количество бурятских школ. Так, с 1931 г. по 1960 г. их число сократилось с 317 (46 % от общего числа школ республики) до 170, а в середине 1990-х гг. функционировало 143 (24 %). При этом в 1993 - 1994 учебном году из 143 бурятских школ 110 были смешанными, то есть обучение велось в основном на русском языке, а бурятский изучался как предмет [Елаев, 1994, с. 79-81].