Борис Пастернак

 

 

 

 

Жить и сгорать у всех в  обычае.

Но жизнь тогда лишь обессмертишь,

Когда ей к славе и величию

Своею жертвой путь прочертишь.

        

       Борис Пастернак.

 

 

Борис Пастернак 

 

 

 

 

 

 

         Столетие, прошедшее с рождения Бориса Пастернака, до неузнаваемости изменило образ существования людей.

Повесть наших отцов

Точно повесть

Из века Стюартов,

Отдаленней чем Пушкин,

И видится

Точно во сне, -

констатировал   Пастернак в 1925 году. Поразительны изменения  в духовной жизни, в искусстве, отношении к нему и историческим  надеждам, связанным с деятельностью  художников. В мире европейской  жизни открывалось новое пространство, куда каждый со своим устремились  творчески одаренные люди. В России  это обновление было начато  Л.Толстым, Достоевским и Чеховым.

         Борис  Пастернак сумел глубоко пережить  дух этого удивительного времени, а затем передать его атмосферу, несбывшиеся исторические надежды  и судьбы своих современников  в написанных им стихах и  прозе.

 

 

 

 

                                                                                                                                                                                                              

 

      Борис Леонидович Пастернак  родился 29 января 1890 года в Москве в необеспеченной семье молодого живописца Леонида Пастернака и пианистки Розалии Исидоровны Пастернак- Кауфман. Мальчик отличался чрезвычайной впечатлительностью. Борис Пастернак считал обстановку родительского дома основой своего художественного становления. Впоследствии он писал: «…Я сын художника, искусство и больших людей видел с первых дней и к высокому и исключительному привык относиться как к природе, как к живой норме. Социально, в общежитии оно для меня слилось с обиходом». Семейный уклад создал пожизненную привычку к ежедневной профессиональной работе, и в 70 лет Б. Пастернак мог  с удовлетворением сказать, что в   его жизни не было попусту проведенного дня , когда бы он не работал. В университетские годы у Пастернака сложились и формировались определенные взгляды и представления, которые помогли ему в дальнейшем прожить годы войн и лишений. К таким положениям относится его умение  жить, ничего не скапливая и не смущаясь потерями. Весной 1913 года Пастернак блестяще окончил университет.

 

       

 

 

 

 

      В университетские годы у Пастернака сложились и формировались определенные взгляды и представления, которые помогли ему в дальнейшем прожить годы войн и лишений. К таким положениям относится его умение  жить, ничего не скапливая и не смущаясь потерями. «Терять в жизни более необходимо, чем приобретать. Зерно не даст всхода, если не умрёт,» - писал он.

    Весной 1913 года Пастернак блестяще окончил университет.

 

 

 

 

 

.

 

    Одновременно в издательстве         «Лирика» вышел альманах, в котором напечатаны пять стихотворений Пастернака.

    Первым из них Пастернак  неизменно потом открывал свои сборники:

 

 

 

 

 

Февраль. Достать чернил  и плакать!

Писать о феврале навзрыд,

Пока грохочущая слякоть

Весною черною горит.

 

Достать пролетку. За шесть  гривен,

Чрез благовест, чрез клик  колес

Перенестись туда, где  ливень

Еще шумней чернил и  слез.

 

 

Где, как обугленные груши,

С деревьев тысячи грачей 

Сорвутся в лужи и  обрушат

Сухую грусть на дно  очей.

 

 Под ней проталины чернеют,

И ветер криками изрыт,

И чем случайней, тем  вернее

Слагаются стихи навзрыд

 

 

 

 

Написанная революционным летом 1917 года книга лирики «Сестра моя жизнь» поставила Пастернака в число первых литературных имен своего времени. Творческий подъем 1917-1918 годов дал возможность как бы по инерции написать следующую книгу стихов «Темы и вариации». Стихи, посвященные людям, чья судьба тогда касалась и трогала Пастернака (Брюсову, Ахматовой, Цветаевой ), он объединил с переработанными в 1928 году своими ранними стихотворными книгами и составил сборник «Поверх барьеров». Итоговыми работами этого времени стали поэмы «Спекторский» и «Охранная грамота», в которой Пастернак изложил свои взгляды на внутреннюю суть искусства и его значение в истории человеческого общества.

 

В родстве со всем, что  есть, уверясь

И знаясь с будущим  в быту,

Нельзя не впасть к  концу, как ересь,

В неслыханную простоту.

 

Но мы пощажены не  будем,

Когда ее не утаим,

Она всего нужнее людям,

Но сложное понятней  им.

 

 

 

 

 

  Военные годы стали для Пастернака профессионально плодотворными.

 

                                               

 

                                             

          В годы войны и сталинского террора « вечным спутником», духовным примером и собеседником Пастернака стал Шекспир. Переводы из Шекспира были не только источником заработка, но давали ему нравственную опору.

                                         

 

 

 

 

                                                                                                                                                                                  

 

        Радость победы  в войне возрождала надежды  на долгожданное обновление общества. Радостные предвестия свободы  оказались ложными. Но в их  свете Пастернак начал писать  роман «Доктор Живаго Идеологический  погром, начавшийся с августа 1946 года ждановским , сопровождался  волнами новых репрессий. ,Пастернак  жил в сознании, что его с  минуты на минуту могут арестовать. «Разумеется, я всегда ко всему  готов. Почему со всеми могло  быть, а со мной постановлением  не будет», - повторял он в те  годы.

 

 

 Гул затих. Я вышел на подмостки.

Прислонясь к дверному  косяку,

Я ловлю в далеком  отголоске,

Что случится на моем  веку.

  

На меня наставлен сумрак  ночи

Тысячью биноклей на  оси.

Если только можно Авва  Отче,

Чашу эту мимо пронеси…

 

 

 

                                                                    

 

     Роман о Юрии  Живаго и стихи, написанные от  его имени, стали выражением радости, преодолевающей страх смерти. «По  наполнению, по ясности, по поглощенности  любимой работой жизнь последних  лет почти сплошной праздник  души для меня. Я более чем  доволен ею, я ею счастлив, и  роман есть выход и выраженье  этого счастья». Работа над романом, которую Пастернак рассчитывал  закончить в два- три года, разрослась  и заняла целое десятилетие. Последние  поправки в текст романа  были  внесены зимой 1955года, и в начале 1956 он был отдан в журнал  «Новый мир». Однако редактор  «Нового мира» К. М. Симонов отказался  печатать роман, и его издание  на родине было запрещено более  чем на 30 лет.  

    С 1946 года Пастернак семь  раз выдвигался на Нобелевскую  премию по литературе. В1958 году  она была присуждена ему «за  выдающиеся достижения в современной  лирической поэзии продолжение  благородных традиций великой  русской прозы».

         Прошло  сорок лет двусмысленного замалчивания  романа «Доктор Живаго», желания  свести весь великий объем  его творчества к переводческой  деятельности. Издан наконец «Доктор  Живаго», печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и  мечтать, его стихи и проза. Его  читают, о нем много говорят  и пишут. Все это заставляет  с горькой радостью вспомнить  слова, сказанные Пастернаком за  два года до смерти: «Вероятнее  всего, через много лет после  того, как я умру, выяснится, какими  широкими, широчайшими основаниями  направлялась моя деятельность  последних лет, чем она дышала  и питалась, чему служила».

 

Преображенней из его  красильни

Выходят жизнь, действительность  и быль.

 

Воспоминание о полувеке

Пронесшейся грозой уходит  вспять.

Столетье вышло из его  опеки.

Пора дорогу будущему  дать.

 

Не потрясенья и перевороты

Для новой жизни очищают путь,

А откровенья, бури и  щедроты

Души воспламененной чьей- нибудь

 

 

                                                         

 

 

Пронесшейся грозою полон  воздух.

Все ожило, все дышит, как  в раю.

Всем роспуском кистей  лиловогроздных

Сирень вбирает свежести  струю.

  

Все живо переменою  погоды.

Дождь заливает кровель  желоба,

Но все светлее неба  переходы

И высь за черной  тучей голуба.

  

Рука художника еще  всесильней

Со всех вещей смывает грязь и пыль.

 

                                             

                                                 

 

                                                                                                                                                                                  

 

        Радость победы  в войне возрождала надежды  на долгожданное обновление общества. Радостные предвестия свободы  оказались ложными. Но в их  свете Пастернак начал писать  роман «Доктор Живаго Идеологический  погром, начавшийся с августа 1946 года ждановским , сопровождался  волнами новых репрессий. ,Пастернак  жил в сознании, что его с  минуты на минуту могут арестовать. «Разумеется, я всегда ко всему  готов. Почему со всеми могло  быть, а со мной постановлением  не будет», - повторял он в те  годы.

 

 

 Гул затих. Я вышел на подмостки.

Прислонясь к дверному  косяку,

Я ловлю в далеком  отголоске,

Что случится на моем  веку.

  

На меня наставлен сумрак  ночи

Тысячью биноклей на  оси.

Если только можно Авва  Отче,

Чашу эту мимо пронеси…

 

 

 

                                                                    

 

     Роман о Юрии  Живаго и стихи, написанные от  его имени, стали выражением радости, преодолевающей страх смерти. «По  наполнению, по ясности, по поглощенности  любимой работой жизнь последних  лет почти сплошной праздник  души для меня. Я более чем  доволен ею, я ею счастлив, и  роман есть выход и выраженье  этого счастья». Работа над романом, которую Пастернак рассчитывал  закончить в два- три года, разрослась  и заняла целое десятилетие. Последние  поправки в текст романа  были  внесены зимой 1955года, и в начале 1956 он был отдан в журнал  «Новый мир». Однако редактор  «Нового мира» К. М. Симонов отказался  печатать роман, и его издание  на родине было запрещено более  чем на 30 лет.  

    С 1946 года Пастернак семь  раз выдвигался на Нобелевскую  премию по литературе. В1958 году  она была присуждена ему «за  выдающиеся достижения в современной  лирической поэзии продолжение  благородных традиций великой  русской прозы».

         Прошло  сорок лет двусмысленного замалчивания  романа «Доктор Живаго», желания  свести весь великий объем  его творчества к переводческой  деятельности. Издан наконец «Доктор  Живаго», печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и  мечтать, его стихи и проза. Его  читают, о нем много говорят  и пишут. Все это заставляет  с горькой радостью вспомнить  слова, сказанные Пастернаком за  два года до смерти: «Вероятнее  всего, через много лет после  того, как я умру, выяснится, какими  широкими, широчайшими основаниями  направлялась моя деятельность  последних лет, чем она дышала  и питалась, чему служила».

 

Преображенней из его  красильни

Выходят жизнь, действительность  и быль.

 

Воспоминание о полувеке

Пронесшейся грозой уходит  вспять.

Столетье вышло из его  опеки.

Пора дорогу будущему  дать.

 

Не потрясенья и перевороты

Для новой жизни очищают путь,

А откровенья, бури и  щедроты

Души воспламененной чьей- нибудь

 

 

                                                         

 

 

Пронесшейся грозою полон  воздух.

Все ожило, все дышит, как  в раю.

Всем роспуском кистей  лиловогроздных

Сирень вбирает свежести  струю.

  

Все живо переменою  погоды.

Дождь заливает кровель  желоба,

Но все светлее неба  переходы

И высь за черной  тучей голуба.

  

Рука художника еще  всесильней

Со всех вещей смывает грязь и пыль.

 

                                             

                                                 

 

                                                                                                                                                                                  

 

        Радость победы  в войне возрождала надежды  на долгожданное обновление общества. Радостные предвестия свободы  оказались ложными. Но в их  свете Пастернак начал писать  роман «Доктор Живаго Идеологический  погром, начавшийся с августа 1946 года ждановским , сопровождался  волнами новых репрессий. ,Пастернак  жил в сознании, что его с  минуты на минуту могут арестовать. «Разумеется, я всегда ко всему  готов. Почему со всеми могло  быть, а со мной постановлением  не будет», - повторял он в те  годы.