Мифологическая картина мира

Наряду  с этим мифологическое мышление является предтечей философии – развиваясь из традиционных, мифологических, по сути, представлений об окружающем мире, философия затем выделилась в  самостоятельное направление.

Исходя  из всего изложенного выше можно  сделать вывод, что мифологическое мышление целостно. 

По большему счёту, логическим результатом мифологического  способа осмысления мира, наряду с  современной наукой является и непосредственно  язык, речь. Упрощённая схема в этом случае такова: окружающие явления  оказывают определённое, не суть важно  какое именно, воздействие на человека. Внутренняя реакция человеческого  естества облекается в различные  внешние формы – как в формы  непосредственных рефлексов (например, одёрнуть руку от огня), кои доступны, впрочем, и животным, так и в  виде речи, вербального оформления чувства или мысли, доступного исключительно  человеку. Для описания того или  иного явления окружающего мира человек вынужден подбирать определённые языковые средства. Так рождаются  слова – предмет деятельности второй сигнальной системы (по отношению  к первой – первичным рефлексам). Исходя из этого можно сделать промежуточный вывод об аутентичности мифологической картины мира для каждого конкретного народа. Именно в этом кроется причина утверждения о языке как основной национальной черте, являющейся средством выражения «коллективного бессознательного» какого либо отдельно взятого народа. Это утверждение справедливо и конкретно в рамках арийской группы народов - несмотря на их безусловную родственность, различия в мифологических системах народов арийской группы более или менее значимы. Поэтому если в качестве примера сравнивать славянскую и скандинавскую мифологические системы, при наличии общих корней и сходных мифологических персонажей неизбежно вскроется и масса особенностей, присущих исключительно одной или другой из рассматриваемых систем. Причина такого положения вещей заключается в том, что мифологическое мышление нестатично. Система мифологических образов («объектов»), составляющих ткань того или иного мифа относительно непостоянна и имеет свойство видоизменятся с течением времени и/или под воздействием различных факторов – социальных, климатических и многих других. Поэтому народная мифология в целом – вещь довольно подвижная и в сравнении с другими формами традиционной культуры гораздо более склонная к изменениям самого различного характера. В качестве примера можно привести мифологическую систему, бытовавшую у Западных славян, где практически все Боги обладали воинскими функциями. С большой долей вероятности можно сказать, что такая мифологическая картина сложилась в результате образа жизни западнославянских племён и, в частности, постоянному противодействию с германскими племенами. Аналогичная ситуация сложилась и у жителей Скандинавского полуострова, где Один – изначально мирный Бог магии и колдовства, был наделён статусом «Отца ратей» в эпоху походов викингов. В тоже время мифологический аналог Одина – Велес в славянской мифологии абсолютно лишён какой-либо воинственности. Однако на Руси также имели место быть подобные изменения мифологической картины, но происходили они в несколько ином русле – путём искусственной (а не естественной, как в Скандинавии либо среди западнославянских племён) попытки князя Владимира Святославича выдвинуть Перуна - покровителя дружин и князей – на главенствующее место в восточнославянском пантеоне. Неудивительно, что эта попытка религиозной реформы в конечном счёте не увенчалась успехом – мифологическая система, а также  непосредственно мифологическое мышление народа – его носителя не терпят кардинальных изменений и тем более не способны их воспринять за такой относительно короткий срок.

Мифологическое  мышление, будучи результатом осмысления природы, внеморально. Иными словами, с точки зрения мифологического мышления человек не должен поступать «хорошо» либо «плохо»[5]. Он должен поступать так, как нужно в данный конкретный момент. Он должен знать законы этого мира, знать причинно-следственные связи бытующих в нём явлений и, исходя из этого, совершать те или иные действия в той или иной ситуации. Именно поэтому большая часть традиционных источников (различных сказок, преданий или быличек) может восприниматься современным читателем как чрезмерно жестокая. Действительно, герой того или иного народного произведения практически никогда не озабочен свершением поступков, имеющих моральную основу (милосердие, сострадание и т.п.), но всегда поступает именно в соответствии с конкретным моментом. Примеры этого можно приводить сколь угодно долго. Герои былин безо всякой жалости вершат расправу над другими мифологическими существами, несмотря на просьбы о помиловании либо, на первый взгляд, даже вопреки своим собственным обещаниям. Вот пример из былины «Добрыня и Маринка», где главный герой наказывает свою жену за измену: