Миф и религия в системе культурных ценностей

   Уточнение понятия “вера” – только первый шаг к определению религии, поскольку не всякая вера – вера религиозная: понимание того, что такое вера, необходимо, но не достаточно для выявления сущности религии. Обычно определение религии уточняют указанием на то, что религия – это вера в сверхъестественное. Такое определение приводит к смешению религии с другими явлениями культуры – мифологией, фольклором, вообще искусством. А это вещи тесно связанные, но отнюдь не тождественные друг другу, что легко продемонстрировать популярным примером. В самом деле, нет никакой беды для атеиста, если его ребенок поверит в реальное существование всех тех многочисленных сказочных персонажей, которые, будучи, конечно, сверхъестественными, населяют безбрежные просторы народной сказочной фантазии. Беда будет, как раз если не поверит: тем самым он ограничит поле собственной художественной фантазии. Вера в эти существа тогда лишь будет подготовкой почвы для религиозного сознания, когда ребенок поверит, что сверхъестественные существа властвуют, господствуют над человеком или определяют его судьбу.

 Казалось бы, теперь  сделаны все уточнения: религия  – это вера в сверхъестественные  существа, которые господствуют  над человеком, властвуют над  ним. История культуры, однако, опять  вносит коррективы – ей известны  такие формы религиозного сознания, существование которых не связано с признанием вообще каких бы то ни было сверхъестественных существ. Но без представления о власти сверхъестественного, власти сверхъестественных сил над человеком, понятие религии, действительно, лишается смысла. Вот почему вопрос о происхождении религии в культуре ставится именно так: что породило в культуре универсальную веру в господство над человеком как раз не природных только (что было бы естественно), а именно сверхприродных, сверхъестественных сил.

 Среди рациональных  ответов (иные мы отбросили  по изложенным выше методологическим  соображениям) на этот вопрос  выделяются два. Наиболее распространенный  принадлежит представителям просветительского  взгляда на культуру. Его много  раз объявляли (чаще всего, справедливо!) узким и ограниченным, подвергая беспощадной критике. Поскольку, однако, те явления, против которых сами Просветители направляли острие критики, не только не исчезли, но стали еще более опасными для человечества, просветительский Разум неизбежно будет возрождаться, воспроизводя вновь и вновь свою нехитрую, но оттого еще более убийственную логику перед лицомвсех разочарованных в Разуме, хотя и не обретших его. Невежество и страх людей породили религию – таков простой и ясный ответ просветителей всех времен на вопрос о природе религии. Итак, невежество... Объяснение ничего не объясняет: невежество оказываетсяи причиной и следствием в одном и том же отношении – состояние сознания порождает состояние сознания. Невежество – отсутствие знаний, незнание лежит в основе заблуждения, заблуждение же, если хорошенько поразмыслить – то же незнание... Страх как источник религии – более сложный случай: не невежество, состояние сознания, когда в нем отсутствуют определенные знания, а эмоциональное состояние в его воздействии на сознание – вот источник религии. Но почему возникает страх? Из-за непонятности грозных явлений природы, отвечают нам, и ситуация сразу становится тупиковой: были бы знания, не было бы страха. И остается к тому же в силе прежнее соображение: почему страх перед явлениями природы порождает представление о господстве сверхприродных сил?

  Суть общего культурологического ответа на этот вопрос ясна: хотя культура не может быть признана самодостаточной, ибо имеет причины своего развития вне самой себя (на философском языке эту мысль следовало бы выразить так: причины развития культуры не имманентны, а трансцендентны ей, в рамках теории культуры мы должны держаться имманентных объяснений).

  В основе всех социальных явлений лежит реальная человеческая деятельность, практика. Религия не исключение в этом отношении, и вопрос только в том, какие именно стороны практики породили религию. Вопрос о практике – один из самых сложных в современной философии, важность его признают представители многих ее направлений – не только тех, в рамках которых эта категория выступает как системообразующая (марксизм, прагматизм, научный реализм и др.), но и всех тех, кто исповедует так называемый “деятельностный подход”, а в их числе и многие специалисты в области философии культуры: при всех разногласиях в понимании культуры все-таки в основу ее определения ныне чаще всего полагается именно понятие “деятельность”.

  С момента возникновения социума, то есть по завершении становления человеческого общества, антропосоциогенеза, практика в качестве производственной (поначалу единственно сущей) деятельности раздвоилась на такую, которая имеет связь с заранее намеченным результатом – удовлетворением определенной материальной потребности людей, и такую, которая не имеет связи с результатом, но общество рассматривает ее как не менее, а иногда и как более важную для достижения результата. Такое раздвоение на реальную и иллюзорную практику отражало меру господства человека над окружающей природой, то есть соотношение деятельности свободной (той, в которой человек действовал со знанием дела) и несвободной (той, где результат определяется не целенаправленными усилиями человека, а игрой неподконтрольных ему случайностей).

 Раздвоенность практики  остается скрытой от сознания, не проходит через него, потому и возникает иллюзия того, что все содержание сознания основано на знаниях.

   С момента возникновения человека в его деятельности проявляется реальная сила (та узкая на первых порах сфера, где деятельность человека была надежной, устойчиво вела к желаемому результату – эта сфера могла быть сколь угодно узка, но никогда не могла быть вообще равной нулю) и реальное бессилие (то есть невозможность ни при каких обстоятельствах преодолеть власть случайностей – эта сфера всегда сокращается,но никогда не исчезает). Дальнейший процесс автономизации знания есть одновременно и процесс последующей его дихотомизации: в знании обнаруживается заблуждение, то есть то, что выглядело как знание, не будучи им на самом деле – то, что было знанием лишь по видимости. Так реализуется живое противоречие: избавление от некоторой части знания – служит приращению знания.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Таким образом, из проделанной  работы можно сделать вывод о  том что, миф и религия играют немаловажную роль в жизни человека. Обе формы сознания - мифологическая и религиозная - достаточно самостоятельны, несмотря на их переплетение.

  Миф актуализирует мир значений, придавая им витальность, превращая их в соучастника человеческой деятельности. Действия мифических персонажей расшифровывают для человека окружающий мир, объясняют его происхождение через деятельность первопредка, какое-либо событие, обозначение и т.д. Мифологическое боги и герои вступают между собой в сложные отношения, что порождает смешение мифов, в результате чего возникают пантеоны и циклы, дающие всестороннее объяснение мира. Миф используется как для подтверждения высокого статуса религиозных ценностей, так и для их ниспровержения. Именно через мифологические сюжеты и мотивы велась в литературе борьба за снижение статуса религиозных установок и за утверждение иных, прямо им противостоящих.

   Очевидно, что миф может стать вторичным порождением как религии, так и идеологии, если в них усиливается тенденция внушения в сознание общества превратного понимания действительности. Примеры такого рода внушения можно черпать не только в древности или средневековье. Новейшее время содержит достаточно таких примеров.

  Следовательно, религиозно-мифологические представления специфичны своей направленностью на непостижимое, принципиально находящееся за пределами компетенции разума, опорой на веру как высшую инстанцию по отношению к любым теологическим аргументам. Вера сопряжена с экзистенциальной активностью субъекта, попыткой осмыслить свое существование. Обрядовые действия и практика индивидуальной жизни базируются на ней, служат ее продолжением. Одновременно они стимулируют веру и делают религию возможной. Мифологические представления получают статус религиозных не только через их ориентацию на непостижимое, но и благодаря их связи с обрядами и индивидуальной жизнью верующих.

   Из вышеизложенного следует, что религия - весьма многогранное, разветвленное, сложное общественное явление, представленное различными типами и формами, самыми распространенными из которых являются мировые религии, включающие многочисленные направления, школы и организации.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

1. Лосев А.Ф. Философия.  Мифология. Культура. – М., 1991.

 

2. Шуртаков К.П. Мировоззрение  и методы его формирования. – Казань, 1989.

 

3. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2 – томах, М., 1994.

 

4. Спиркин А.Г. Философия:  Учебник. – М.: Гардарика, 1998. –  816 с. 

 

5. Несмеенов Е. Е.  «Основы философии в вопросах  и ответах», М., 1997.

 

6. Кукушкина Е.И., Логунова  Е.Б. Мировоззрение, понятие, практика. – М., 1989

 

7. «Введение в культурологию»  под редакцией Е. В. Попова, М.:ВЛАДОС, 1995.

 

8. Гердер И. Г. Идеи  к философии истории человечества. М., 1977.

 

9. Кессиди Ф. Х., "От  мифа к логосу. ", М., 1972, с. 68

 

10. Парандовский Я. Мифология. М., 1991.

 

11. Учебное пособие  по культурологии. Издательство  Российской экономической академии  имени Г. В. Плеханова, Москва, 1994.

 

12. Юнг К. Г. Архетип  и символ. М., 1991.