Глобализация культуры

К числу наиболее значимых цивилизационных тенденций  современности следует отнести  процессы глобализации и информатизации, находящиеся в диалектическом единстве и взаимообусловленности. Именно их синтез все в большей степени  определяет генеральное направление социального развития человечества на ближайшую перспективу.

Глобализация культуры  - это ускорение интеграции наций  в мировую систему в связи  с развитием современных транспортных средств и экономических связей, формированием транснациональных  корпораций и мирового рынка, благодаря воздействию на людей средств массовой информации. Термин «Глобализация культуры» появился в конце 80-х гг. в связи с проблемой сближения наций и расширением культурных контактов народов. Г. К. имеет позитивные и негативные стороны. Расширение культурных контактов в современном мире, общение и познание способствует сближению народов. Однако чрезмерно активное заимствование опасно потерей культурной самобытности. Молодое поколение перенимает друг у друга моду, привычки, пристрастия, обычаи, в результате чего они становятся похожими, a часто просто безликими. Возможность утраты культурной самобытности кроется в нарастающей угрозе ассимиляции — поглощении малой культуры со стороны более крупной, растворении культурных особенностей национального меньшинства в культуре большой нации, забвении отеческой культуры при массовой эмиграции в другую страну и получении там гражданства. При этом утрата культурной самобытности и культурное растворение может быть полным и частичным. Открытость границ для культурного влияния и расширяющееся культурное общение могут привести, с одной стороны, к обмену положительным опытом, обогащению собственной культуры, подъему ее на более высокую ступень развития, с другой — к ее культурному истощению за счет унификации и стандартизации, распространения одинаковых культурных образцов по всему миру. Глобализацию культуры следует отличать от культурного империализма, который представляет гегемонию развитых стран в различных сферах общественной жизни и принудительное распространение западных ценностей.¹

Традиционным является стремление к языковой, экономической, аксиологической, политической и др. унификации разнообразных  культурно-исторических форм на основе некоей базовой модели. Реализация этой тенденции в истории всегда выглядит одинаково: на тактическом уровне она создает удобства для управленческих процессов и манипуляций. На стратегическом же уровне она приводит к гибельной гомогенизации культурного пространства, т. е. истощению внутренней разнородности (разности потенциалов), что неизбежно приводит к угасанию, распаду и смерти культуры.

Глобальная информационно-коммуникационная система кардинально изменила условия  для культурного обмена и взаимодействия, образования, бизнеса, межличностного общения, все более успешно стирая пространственные, временные, социальные, языковые и иные барьеры, формируя единое информационное пространство.

Каждая культура - это  неповторимая вселенная, созданная  определенным отношением человека к  миру и к самому себе. Иными словами, изучая различные культуры, мы изучаем не просто книги, соборы или археологические находки, - мы открываем для себя иные человеческие миры, в которых люди и жили, и чувствовали себя иначе, чем мы. Каждая культура есть способ творческой самореализации человека. Поэтому постижение иных культур обогащает нас не только новым знанием, но и новым творческим опытом.

Отказ от культуры означает разрыв памяти и, следовательно, аннулирование  собственной самобытности. Непрерывность  культуры для национального сознания, осознают это или нет, означает отрицание личной смерти и обоснование бессмертия. Культура предлагает своему носителю приемлемые требования к порядку поведения, ценностям и нормам, которые являются основой психического равновесия индивида. Но, стоит человеку попасть в такую ситуацию, когда в его повседневности участвуют различные культурные системы и когда социальная среда требует от него действий, противоположных нормам его культуры, а часто даже и исключающих ее, человек все же старается сохранить свою культурную идентичность, хотя среда и требует культурной адаптации. Создается ситуация, в которой человек или группа людей вынуждены исполнять требования различных культурных систем, которые часто противостоят друг другу и друг друга исключают. Все это обуславливает разрушение целостности сознания и приводит к внутреннему дискомфорту личности или социальной группы, что, в свою очередь, отражается на поведении, которое может быть агрессивным и выражаться в националистических, криминальных, антиконфессиональных действиях.

Сохранение культурного  своеобразия в современном обществе стало оцениваться как высшее достижение цивилизации. Раньше на это  не обращали внимания, поэтому одна нация поглощала другую, растворяя  в себе без остатка культуру покоренного  народа. Так было во времена европейской колонизации в странах Латинской Америки и Африки.

Глобализацию культуры связывают  с двумя феноменами.

Первый представляет собой  распространение западных индивидуалистических ценностей среди все большей  части населения земли. Эти ценности пропагандируются социальными институтами, которые признают индивидуальные права человека и попытки защищать права человека на международном уровне.

Второй тенденцией можно  назвать заимствование западных «правил игры» во всем мире. Бюрократичная организация и рационализм, материалистические взгляды, ценности экономической эффективности и политической демократии распространяются в мире со времен европейского Просвещения. Вместе с тем, следует признать особую роль культурного консенсуса в мире. Хотя мировая система всегда была и есть многокультурной, нельзя закрывать глаза на растущее влияние западных ценностей: рациональности, индивидуализма, равенства, эффективности – в других частях света.

«Космополитическая по сути, конечная цель глобализации – размывание национального и подмена его эрзацом американского «melting pot». Этому подчинена политика оскаров, каннских фестивалей и нобелевских премий, которая обрекает на голливудские поделки, лавочку постмодернизма и бесконечные музеи голого короля, воспетого шарлатанами окрашенного в техноцвета искусства. При всем кажущемся разнообразии вкусов и стилей они ориентированы на заполоняющую все радость плебеев. Но демократизация в искусстве - это болезнь, ведущая к смерти. Общедоступно лишь банальное, популярное - вульгарно. Недаром Превер говорил, что всеобщая признательность заставляет насторожиться. И действительно, массовость влечет утрату нюансов. А без них исчезает искусство, великая иллюзия, в которой глубину, как в оптике, определяют оттенки.

Глобализация культуры – это выравнивание предыдущих исторических наслоений, очередная попытка унифицировать мир под себя. Нынешнее мировое администрирование подразумевает всеобщую стандартизацию и равнение на статую Свободы. В сущности, подобный опыт проводился всеми империями – от диктатуры латыни до советского интернационализма. Удасться ли сломить этническую мозаику на новом витке техногенности покажет будущее. Но, отвлекаясь от прогнозов, можно вообразить плоды такой победы, их зачатки мы встречаем на каждом шагу. Выравнивание всегда понижает, взгляды отдельно взятого прохожего любопытнее мнения толпы. И сегодня под лозунгом взаимного обогащения культур и распространения общечеловеческих ценностей массовое сознание оккупировала эстетика блокбастеров. Это визитная карточка вселенской программы, которую предлагают сторонники культурного космополитизма. Внедряя чужие стереотипы, глобализация культуры заставляет забыть собственные парадигмы, подражать мертвоговорящим куклам, донашивать китель с чужого плеча.

Подобная практика в конечном счете направлена на реализацию американского эксперимента, вслед за долларизацией по планете шагает призрак американской мечты. Мир глобализованной культуры, новый порядок, который предполагает заокеанская доктрина, это ее окончательное воплощение. Навязывая миру свою модель развития, Америка опирается прежде всего на двухсотлетний опыт освободившихся колоний. И действительно, что может роднить людей с разных континентов, с разными этнопсихическими установками и цветом кожи, кроме интересов совместного потребления? Но другие народы шли к своим обществам неизмеримо дольше, законы их коллективного бытия успели трансформироваться в национальный характер».²

По мнению Питера Бергера (P. Berger), возможны четыре последствия, возникающие в результате взаимодействия глобализации и местной культуры: замещение местной культуры глобальной; сосуществование глобальной и местной культур без заметного их слияния; синтез глобальной универсальной и частной местной культур; отрицание глобальной культуры в результате мощной локальной реакции.

Как отмечает Бергер, процесс культурной глобализации определяется реакциями локальных культур на зарождающуюся глобальную культуру, американскую по своему происхождению и содержанию. Эти реакции могут различаться от принятия до отвержения, но в целом, глобальная культура уверенно расширяет свои масштабы, протекая в пяти основных измерениях.

Во-первых, это  превращение английского языка (в  его американском варианте) в язык глобального международного общения (что подразумевает распространение соответствующих ценностных и смысловых коннотаций, несомых языком). Использование языка подразумевает, сознательное или нет, приобщение к культуре носителя языка, ее ценностно-нормативным и смысловым категориям. Сегодня обмен информацией превратился в одну из доминант того подвижного, динамичного, многомерного социокультурного пространства, где формируются установки личности, ее менталитет, ее картина мира, где идет процесс накопления, преобразования и обогащения человеком социально-культурного опыта в материально-практической деятельности и общении, где преодолеваются устаревшие нормы и стереотипы. Миллионы людей во всем мире, которые все чаще используют английский язык в качестве языка международного общения, делают это главным образом из практических соображений. Если англицизм начинает овладевать обществом и становится частью повседневной речи, проникает в культуру, то это свидетельствует о появлении новой тенденции в зарождающейся глобальной культуре. Англоязычная экспансия как явление оценивается многими странами далеко не однозначно, зачастую весьма негативно.

Вторым  измерением успешности культурной глобализации у Бергера выступает формирование международного делового сообщества на базе «давосской культуры». Этот процесс  сопровождается появлением в различных обществах от латинской Америки до Юго-Восточной Азии сообщества честолюбивых, энергичных представителей «яппи-интернационала», исповедующих ценности успеха, достижения и комфорта.

Людей, ведущих такой "транснациональный" образ жизни становится все больше, особенно в наиболее экономически развитых странах.

Частная жизнь уже не привязана к какому-либо определенному месту, это уже  не устоявшаяся, оседлая жизнь. Это  жизнь "в пути" (в прямом и  переносном смысле), кочевая жизнь, жизнь в автомобиле, в самолете, в поезде или у телефона, в Интернете, она поддерживается средствами массовой информации и несет на себе отпечаток масс-медиа, это транснациональная жизнь.

В-третьих, формирование глобальной «клубной культуры интеллектуалов» гораздо более идеологизированной, чем прагматическая культура делового сообщества. Ядро этой культуры составляют идеи и ценности, выработанные западными, в первую очередь, американскими интеллектуалами. Такие, как концепции феминизма и прав человека, идеи защиты окружающей среды и мультикультурализма и соответствующие им образы и стили жизни. Согласно П. Бергеру, именно в отношении клубной культуры интеллектуалов в наибольшей степени подходит термин «культурный империализм», что в немалой степени обусловлено финансированием значительного количества международных научных и культурных программ западными, преимущественно, американскими фондами.

Для "не западных" обществ интеллектуалы и деловая  элита – важнейший проводник  глобальной культуры, системы смыслов  и ценностей, формирующихся под определяющим культурным воздействием Запада. Но при этом нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что культурная глобализация воздействует и на западные общества: они не только продуцируют смыслы для остального мира, но, в свою очередь, подвергаются обратному культурному воздействию. Особенно наглядно это проявляется в сфере религии. Современные западные общества (и американское в том числе), чья культура формировалась под определяющим воздействием христианства, сегодня постоянно сталкиваются с религиозными учениями и организациями, пришедшими из других регионов, главным образом, Индии и Китая (индуизм, буддизм, даосизм). В самые последние годы стал возрастать интерес американцев и европейцев к исламу. Интеллектуалы – это та группа общества, которая наиболее склонна проявлять интерес к новым видам духовной деятельности.

В-четвертых, распространение глобальной массовой культуры, представленной такими символами, как MTV, джинсы, поп-музыка, Дисней и  Голливуд и т.п. Как указывают  авторы исследования, масштабы распространения глобальной массовой культуры едва ли можно преувеличить, она проникает в широкие слои населения во всем мире.

В-пятых, широкое распространение массовых движений. Часть из них связана  с клубной культурой интеллектуалов. Например, феминистское движение, движение за права человека и разнообразные движения в защиту окружающей среды. Другая часть представляет религиозные движения христианской, преимущественно протестантской, направленности (евангелический протестантизм) или имеющие восточные корни (движения Нью-Эйдж).

Следует остановиться на еще одном интересном аспекте  культурной глобализации – формировании единого, глобального мира материальных "культурных артефактов" – предметной среды, которая окружает современного человека, живущего не "в глубинке", а в более или менее крупном городском центре (или в непосредственной близости от такового), часто совершающем деловые или развлекательные поездки. "Предметная среда" (особенно общественного назначения) явно унифицируется. Аэропорты, гостиницы, автомобили, рестораны, супермаркеты, вокзалы, транспорт, компьютеры, мобильные телефоны, телевизоры, современные высотные здания все это и многое другое выглядит, фактически, одинаково, в какой бы стране человек не находился. Унификация предметной среды создает впечатление, что весь мир повсюду – один и тот же, а люди, перемещающиеся по этому миру, дома везде – и нигде.