Балы XIX века

В «Положении о публичных увеселениях: «в специальный параграф выделены балы особого типа: «публичные балы с лотереями, тромболами, аллегри, базарами и аукционами», давать которые позволительно «на Святой неделе, но только в то время, когда не бывает еще открытия в театрах; и с Фоминой недели, за исключением постов, до последующих шести недель перед Великим постом» [3]. Синод четко указывал, когда можно и когда нельзя веселиться. А театральная дирекция, в свою очередь, заботилась о том, чтобы театры не страдали от отсутствия публики, так что балы не должны были с ними конкурировать.

Балы  с лотереями, базарами, аукционами устраивались особенно часто, так как сочетали приятное с общественно-полезным, будучи в большинстве своем благотворительными. Публичные балы с лотереями, базарами, аукционами давались благотворительными обществами и заведениями с разрешения правительства и допускались в дни, согласованные с Дирекцией Императорских театров на Святой неделе (в те дни, когда нет спектаклей), с Фоминой недели, за исключением постов, до последних шести недель перед Великим постом.

На страницах  периодической печати второй половины XIX в. нередко появлялись подробные описания благотворительных балов. Обозреватели периодической печати подробно сообщали своим читателям о поведении публики на различных светских церемониалах. При этом излюбленной темой журналистов было сравнение балов в Дворянском и Купеческом собраниях.

В пользу Елизаветинской клинической больницы для бедных, находящейся под покровительством великой княгини Елены Павловны, в зале Дворянского собрания 6 апреля 1849 года дается бал с лотереей. Лотерея устраивается на широкую ногу, предлагая весьма дорогие выигрыши. Первыми в списке стоят четыре участка земли на территории больницы, которые, в случае выигрыша, можно оставить в пользу ее бедных пациентов, получив вознаграждение по 1500 рублей серебром за два участка и по 1000 за два других [2]. Затем в качестве выигрыша следует четырехместная коляска на лежащих рессорах, и притом мастера Осипова.

Также известен бал-маскарад в пользу Охтинского детского приюта в феврале 1887 года, сбор от которого, как указано в афише, предназначался «для беднейших жителей Охты». В нем среди самых почетных первых призов уже не четырехместная коляска, а вполне заурядный для нашего времени предмет, в те годы казавшийся редкой диковинкой и весьма дорогой, - «пишущая машина» стоимостью в триста рулей.

Афиши балов  дают повод поразмышлять не только на сословные, но и на национально-религиозные  темы. В залах Дворянского собрания в 80 - е годы устраивало свои балы Римско-католическое благотворительное общество, дамами-распорядительницами  которого были, судя по фамилиям, петербургские  польки: Горткевич, Чехович, Адамович, Спасович и другие [1].

В апреле 1868 года в Большой театре - бал-маскарад в пользу бедных Французского благотворительного общества. На афише кроме лотереи-аллегри. Отдельная цена определена за вход на бал и за места в зале для  желающих посетить концерт симфонической  музыки.

А танцевать  и посещать балы любили самые серьезные  лица. Так,  например, Бородин, профессор Медико-хирургической академии, который был непременным участником студенческих балов.

Неожиданный штрих в биографии Балакирева. Будучи директором капеллы, он, по воспоминаниям  Ф. С. Акименко, «имел обыкновение развлекать нас (воспитанников капеллы) чуть ли не каждый вечер, перед отходом ко сну, танцами. Танцевали воспитанники с увлечением. Причем под звуки вальсов Шопена, рапсодий Листа.

Балы  в России давались круглый год, за исключением времени постов. Однако главным бальным сезоном была зима.

Среди многочисленных праздников зимнего сезона 1858 года современники особо выделили бал, данный в училище глухонемых, состоявшем в ведении Опекунского совета, основанного Императрицей Марией Федоровной. На этом балу были все воспитанники училища, все служащие, их родственники и знакомые. Гости этого удивительного  бала отмечали, что дети, не слыша  музыки, танцевали в такт, грациозно, соблюдением всех правил хореографии. Но главное, что лица маленьких танцоров светились счастьем. Особую их радость  вызвали обильные угощения в конце  праздника.

17-18 декабря  1878 года в трех залах Мариинского  дворца был открыт благотворительный  базар в пользу Николаевской  детской больницы. В одной из  гостиных продавались теплая  одежда для солдат и офицеров, в другой - находился богатый выбор  елочных украшений, детских книг, игр, предметы дамского и детского  туалета. Девочки продавали букеты  цветов, быстро раскупавшиеся посетителями, некоторые платили за них по 10 рублей за штуку. Всего за  два дня было распродано вещей  на 5000 рублей. Первой покупательницей  стала Императрица, приславшая  купить несколько вещей для  раненых военных.  Николаевская  детская больница в Санкт-Петербурге  была основана в 1834 году. Это  второе в Европе филантропическое  заведение подобного рода, первая  детская больница открылась в  Париже в 1802 году.

16 февраля  1878 года в залах Дворянского  собрания Санкт-Петербурга состоялся  один из благотворительных балов  в пользу семейств убитых и  раненных на войне, устроенной  французской колонией.

Несмотря  на довольно высокую стоимость билетов, многие не смогли попасть на бал, собравший  около 5000 человек. Бальный зал освещали 6000 свечей и 2000 газовых рожков, каждому, кто входил, прежде всего бросался в глаза павильон в форме балдахина  с выигрышами [3]. На лицевой стороне павильона находился щит с эмблемой праздника - пеликан кормит детенышей. В числе призов на первом месте была роскошная сервская ваза - подарок Императрицы. По углам зала располагались четыре киоска: первый в форме яйца из живых цветов, второй - в виде раскрытого зонтика с фонариками по краям. В этих киосках продавали только живые цветы, привезенные из Парижа. Убранство зала дополняли гербы, бюсты Императора и Императрицы, трехцветные орнаменты из русских и французских флагов.

В полночь  в императорской ложе появились  Великие Князья Владимир, Алексей  и Сергей Александровичи и Великий  Князь Константин Николаевич. Гости  разошлись в пять часов утра. Расходы  на этот бал составили 12474 рублей 91 копеек, а доход - 41790 рублей 15 копеек [3]. Сумма дохода от благотворительного бала была разделена на две равные части: одна - в пользу семей убитых и раненных на войне, а другая - нуждающимся французам.

В 1903 году в Санкт-Петербурге состоялся последний  придворный костюмированный бал. «Почти четверть столетия прошло с той достопримечательной ночи, когда я и Ники смотрели на появление царя-освободителя под руку с княгиней под сводами этих зал, отражавших в своих зеркалах семь поколений Романовых, - вспоминал Великий Князь Александр Михайлович. - Внешность кавалергардов оставалась все та же, но лицо империи резко изменилось Новая, враждебная Россия смотрела чрез громадные окна дворца. Я грустно улыбнулся, когда прочел приписку в тексте приглашения, согласно которому все гости должны были быть в русских костюмах 17 века. Хоть на одну ночь Ники хотел вернуться к славному прошлому своего рода» [2].

Государь  и Государыня вышли в нарядах  Московских Царя и Царицы времен Алексея  Михайловича. Великий Князь Александр  Михайлович был одет в платье сокольничего, которое состояло из белого с золотом  кафтана, с нашитыми на груди и  спине золотыми орлами, розовой шелковой рубашке, голубых шаровар и желтых сафьяновых сапог. Костюмы других приглашенных также отличались великолепием, причем ни один из них не повторялся. Так, наряд  графа С.Д.Шереметева почти в точности повторил одеяние фельдмаршала графа  Б.П.Шереметева с портрета, хранящегося  в усадьбе Кусково. Среди дам  на этом балу шло соревнование за первенство пежду Великой Княгиней Елизаветой Федоровной и княгиней Зинаидой Юсуповой. Им не было равных не только по красоте, но и в умении танцевать.

По отзывам  современников, бал прошел с большим  успехом. Бальная эпоха в России началась отказом от прошлого (при  Петре I), а завершилась возвращением к традициям допетровских церемоний» [1].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

На всем протяжении своей истории балы составляли существенную часть жизни высшего  общества. Светские ритуалы, к числу  которых относятся и балы, были своеобразным актом общественного  представительства дворянина.  Балы были настолько важной частью дворянской  жизни, что весь остальной досуг был подчинен  подготовке к ним.

На подобных торжествах чаще всего проходили  светские дебюты молодых людей и  девушек, которых только начинали выводить в свет. В свете значимость бала была необыкновенно велика. И даже сам факт присутствия на балу означал принадлежность к высшему обществу. Каждый бал был своеобразным «светским парадом», который демонстрировал тонкости дворянской культуры, особый тип поведения, имеющим свои особенности, связанные с придворным смыслом и петербургским столичным блеском.

В XIX веке большое распространение получили общедоступные балы для различных слоев населения.

В XIX в.  танцевальная программа слала относительно легкой, а этикет, принятый на балу усложнился.

Во второй половине  XIX в.  все большую  популярность в обществе приобретают  Публичные балы в пользу нуждавшихся. Публичными маскарадами, концертами и  балами считались праздники, требующие  платы за вход или специального разрешения полиции.  Если устройство подобных праздников было своеобразной светской обязанностью для человека высшего общества, то участие в благотворительных ритуалах являлось его нравственным долгом. 

Публичные балы с лотереями, базарами, аукционами давались благотворительными обществами и заведениями с разрешения правительства  и допускались в дни, согласованные  с Дирекцией Императорских театров  на Святой неделе. Таким образом, балы с лотереями, базарами, аукционами устраивались особенно часто, так как сочетали приятное с общественно-полезным, будучи в большинстве своем благотворительными.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

1. Бокова В.Н. Балы и праздники в России -М.: АЛС, 2009 – 280 с.  
2. Колесникова А.С. Бал в России. XVIII - начало XX века. -М.: Асла, 2010 – 300 с.  
3. Яковкина Н.И. История русской культуры: XIX век. - СПб.: Лань, 2008 - 276 с.