Анализ произведения «Восстание масс» Ортега-и-Гассета

     Сопоставляя историю Рима с девизами Муссолини, Ортега выводит закономерность: чрезмерная мощь государства становится причиной его упадка и разложения. "Костяк государства пожирает живое тело нации", народ обращается в горючее для питания государственной машины. Примером тому служит фашизм – "типичное движение людей массы".

     "Этатизм  – высшая форма политики насилия  и прямого действия, когда она  возводится уже в норму, в  систему, когда анонимные массы  проводят свою волю от имени  государства и средствами государства,  этой анонимной машины".

     Насилие становится нормой, способом разрешения проблем. Но силой проблемы не решаются, лишь загоняются вглубь, нарастают. Парадигма "борьбы и власти" в своей  высшей точке переходит предел разумного  и приводит в конечном счете к безвластию и хаосу. Крайности сходятся.

     Ортега увидел идею "судьбы", предназначенной каждому. Судьба, в его понимании, – это то, чего нельзя избежать, не утратив себя.

     "Каждая  жизнь – это борьба за то, чтобы стать самим собой". Но  масса людей избегает этой  борьбы, страшится узнать себя. "Человек  массы", не имеющий лица, не  может иметь судьбы. Самый страшный  грех, учат древние, убить свою  душу, "убить в себе атмана". Но убивают истинное Я и уже никогда не постигнут Брахмана, не осуществятся на этой земле. "Снижение, деградация жизни – вот судьба того, кто отказывается быть тем, чем он быть призван. Его подлинное существо, однако, не умирает; оно становится тенью, призраком, который постоянно напоминает ему о его значении, заставляет его чувствовать свою вину и показывает его падение. Он – выживший самоубийца".

     Это умозаключение более серьезно, чем может показаться на первый взгляд. В нем заключен глубокий, сущностный смысл старого и сегодня уже забытого принципа – "от каждого по способности". Впадают в грех те, кто занимается не своим делом, занимает не свое место, – нарушая всеобщие связи, ломая Судьбу общества. И собственную жизнь оставляют без попечения, без шанса – не искупают грех, не отрабатывают карму. Карма же бывает личная, национальная, общечеловеческая. Каждый наследует свой набор нравственных деяний – и человек, и народ, и человечество. Прислушиваясь к себе, можно изменить свое настоящее и будущее.

     Н. Бердяев являлся приверженцем идей Ортеги и вслед за ним свидетельствовал пришествие "человека массы": "Идет новый человек, parvenue, одержимый волей к мировому могуществу и овладению всей землей", ощутил свет Логоса: "День новой истории кончается. Рациональный свет ее гаснет. И может наступить новый хаос народов, из которого не так скоро образуется космос... Духовная культура если и погибает в количествах, то сохраняется и пребывает в качествах. Она была пронесена через варварство и ночь старого средневековья. Она будет пронесена и через варварство и ночь нового средневековья".

     Когда общество подменяется массами, когда  между понятиями "гражданин" и "житель" все более и более  уверенно ставится знак равенства, когда  гражданин нивелируется по меркам представителей пролетариата (социальных низов), демократия становится невозможна и сменяется  охлократией. Большинство современных  демократий Запада (может быть, за исключением  швейцарской) за таковые не признали бы не только античные и средневековые  историки, но и ученые-правоведы XIX в. Современные западные демократии лишь называют себя "демократиями", но, перейдя ко всеобщим прямым равным и тайным выборам, устранив цензы, они превратились в охлократии.

     "Восстание  масс" не обязательно бунт, это  восстание из чрева земли, –  но само действие разрушительно.  Все погибает, оставаясь без попечения  разума. Человек массы – неупорядоченная  стихия, в каком-то смысле полуреальная. Они делают вид, что существуют, играют роли, но тоже не свои. "Человек массы" не ощущает собственной судьбы, отсюда склонность к камуфляжу.

     "Вихрь  всеобщего, всепроникающего шутовства  веет по Европе. Почти все позы  – маскарадны и лживы. Все усилия направлены к одному: ускользнуть от собственной судьбы, не замечать ее, не слышать ее призыва, уклониться от встреча с тем, что должно быть... Потому-то никогда еще столько жизней не было вырвано с корнем из почвы, из своей судьбы, и не неслось неведомо куда, словно перекати-поле".

     Ортега очень ответственно отнесся к человеческой Судьбе, поставив вопрос: "Камо грядеши?" Если даже заострил какие-то моменты, то во имя спасения человека, спасения жизни (оттого и "философия жизни"). Он воспринимает настоящее как "вакуум", из которого может родиться и хорошее, и плохое, – все зависит от усилий Разума. Ситуация выбора, но такая, от которой не отступишь: "да-да, нет-нет; что сверх того, то от лукавого".

     "Вопросительный  знак осеняет всю нашу эпоху,  гигантский по величине, двусмысленный  по форме – не то гильотина  или виселица, не то триумфальная  арка".

     Прежнее исчерпало себя, и "восстание масс может предвещать переход к новой, еще неведомой организации человечества;. может привести к катастрофе". Так или иначе, "восстание масс" вызвало подъем исторического уровня, и это требует нового ко всему отношения, новых форм и напряженной работы ума и духа.