Анализ произведения «Восстание масс» Ортега-и-Гассета

     Анализ  произведения «Восстание масс» 

      Сочинение Ортега-и-Гассета по праву считается реквиемом западной культуре.

      Ключевым  понятие анализируемого произведения,  на мой взгляд, является понятие  «человек-масса». Это усредненный  тип  человека,- по мнению автора, - который  поступает и думает  как «все»  и не переживает из-за этого. Он сам  и есть  порождение современной  цивилизации, он воспринимает блага  цивилизации как само собой разумеющееся, естественно данное состояние. Он слишком  ленив, чтобы утруждать себя критическим  мышлением, да и не всегда способен к нему. Соответственно, он не стремится  доказывать свою правоту и не желает признавать чужую. Он прав по определению, как часть массы.

     «В  поисках хлеба, - пишет автор, - во время голодных бунтов толпы народа обычно громят пекарни. Это может  служить прообразом поведения нынешних масс в отношении всей цивилизации, которая их питает. Предоставленная  своим инстинктам масса... в стремлении улучшить свою жизнь обычно сама разрушает  источники этой жизни»

     Таким образом, основная мысль реферируемого  произведения, заключается в том, что масса – это «совокупность  лиц невыделенных ничем»

     Автор акцентирует призвание людей  «вечно быть осужденными на свободу, вечно решать, чем ты станешь в  этом мире. И решать без устали и  без передышки». Представителю же массы жизнь представляется «лишенной  преград»: «средний человек усваивает  как истину, что все люди узаконенно равны». «Человек массы» получает удовлетворение от ощущения идентичности с себе подобными. Его душевный склад суть типаж избалованного ребенка. По мысли Ортеги-и-Гассета, благородство определяется «требовательностью и долгом, а не правами».

     Характеризуя  человека-массу, Ортега выделяет следующие, присущие ему черты: врожденное ощущение безвозмездности и легкости жизни, чувство собственного превосходства и всесилия, а также желание вмешиваться во все, навязывая бесцеремонно свою ничнотожность и плебейство, то есть в духе «прямого действия». Индивида, обладающего вышеназванными качествами, исследователь сравнивает с избалованным ребенком и взбесившимся дикарем, то есть варваром. По мнению Ортеги, в слове цивилизация сфокусировано следующее: грани, нормы, этикет, законы, писаные и неписаные, право и справедливость. Все эти средства цивилизации предполагают глубокое и сознательное желание каждого считаться с остальными. Корень понятия цивилизации, подчеркивал исследователь, — civis, гражданин, то есть горожанин, указывает на происхождение смысла, который заключается в том, чтобы сделать возможным город, сообщество, сосуществование. Следовательно, цивилизация является, прежде всего, волей к сосуществованию. По мере того как, люди перестают считаться друг с другом, они дичают, то есть одичание — есть процесс разобщения, и периоды варварства являются временем распада, временем крохотных враждующих и разъединенных группировок.

     Необходимо  отметить, что впервые термин «восстание масс» был употреблен Ницше, однако не в том контексте, в котором  употребляет его Гассет. Ницше относил это понятие прежде всего к искусству. Гассет же поднял его на более высокий, социальный уровень.

     Общество  по мненю автора, подразделяется на меншинство и массу – это следующий ключевой момент реферируемого произведения. Общество аристократично по самой своей сути, общество, подчеркивает Ортега, но не государство. Меньшинством Ортега именует совокупность лиц, наделенных особыми качествами, которыми масса не обладает, масса — это средний человек. По мнению Гассета: «...деление общества на массы и избранные меньшинства ... не совпадает ни с делением на социальные классы, ни с их иерархией... внутри любого класса есть собственные массы и меньшинства. Нам еще предстоит убедиться, что плебейство и гнет массы даже в кругах традиционно элитарных - характерное свойство нашего времени. ... Особенность нашего времени в том, что заурядные души, не обманываясь на счет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее, навязывают ее всем и всюду. Как говорят американцы, отличаться - неприлично. Масса сминает все непохожее, недюжинное, личностное и лучшее. Кто не такой, как все, кто думает не так, как все, рискует стать отверженным. И ясно, что «все» - это еще не все. Мир обычно был неоднородным единством массы и независимых меньшинств. Сегодня весь мир становится массой». Необходимо помнить, что автор имеет ввиду 30-е годы прошлого века.

     Последнее замечание очень важно, поскольку на мой взгляд само «Восстание масс» следует рассматривать в нескольких перспективах – в авторской, то есть эпохе 20-30 гг.  20 века и современной. Таким образом, можно увидеть, что некоторые проблемы, актуальные тогда, несколько потеряли свое значение  в современной реальности. Это, например, отмеченная Ортега гипертрофия государства. Одна из глав анализируемого произведения так и называется – «Государство как главная угроза».

     «Современное  государство - самый явный и наглядный  продукт цивилизации. И отношение  к нему массового человека проливает  свет на многое. Он гордится государством и знает, что именно оно гарантирует  ему жизнь, но не осознает, что это  творение человеческих рук, что оно  создано определенными людьми и  держится на определенных человеческих ценностях, которые сегодня есть, а завтра могут улетучиться. С  другой стороны, массовый человек видит  в государстве безликую силу, а  поскольку и себя ощущает безликим, то считает его своим. И если в  жизни страны возникнут какие-либо трудности, конфликты, проблемы, массовый человек постарается, чтобы власти немедленно вмешались и взяли  заботу на себя, употребив на это  все свои безотказные и неограниченные средства.

     Здесь-то и подстерегает цивилизацию главная  опасность - полностью огосударствленная жизнь, экспансия власти, поглощение государством всякой социальной самостоятельности - словом, удушение творческих начал истории...»

     Логично, что данное положение было характерно для государств того времени, когда  в общем смысле прослеживалась тенденция  к тоталитаризации обществ. Фашистские и большевистские режимы набирали силу и являли миру реальную угрозу. Сейчас вопрос о государстве в демократических обществах, отнюдь не потеряв актуальности, ставится все-таки по-другому. Но для того, чтобы эти нюансы проследить, нужно вспомнить основное из того, что сказал Ортега о массах и об их восстании.

     Восстание у автора – это скорее количественный процесс, то есть возрастание общей  массы населения, подстегивающийся научно-техническим прогрессом и  теми социальными улучшениями, которые  приобрела цивилизация в 20 веке.  Жить стало не в пример проще. Людям  теперь не нужно бороться за выживание, появились права человека и социальный, житейский комфорт. Отсюда главное  и почти роковое последствие: современный человек утратил  понимание цены цивилизации, стал смотреть на нее едва ли не как на природное  явление, автоматически наделяющее всевозможными благами. Произошла  утрата воли к культуре:

     «Никогда  еще рядовой человек не утолял с таким размахом свои житейские  запросы... С каждым днем росло чувство  надежности и собственной независимости. То, что прежде считалось удачей и рождало смиренную признательность  судьбе, стало правом, которое не благословляют, а требуют... Этой материальной доступности и обеспеченности сопутствует  житейская - комфорт и общественный порядок... во всех ее основных и решающих моментах жизнь представляется новому человеку лишенной преград...

     ...видя  мир так великолепно устроенным  и слаженным, человек заурядный  полагает его делом рук самой  природы и не в силах додуматься, что дело это требует усилий  людей незаурядных. Еще труднее  ему уразуметь, что все эти  легко достижимые блага держатся  на определенных и нелегко  достижимых человеческих качествах,  малейший недобор которых незамедлительно развеет прахом великолепное сооружение... не видя в благах цивилизации ни изощренного замысла, ни искусного воплощения, для сохранности которого нужны огромные и бережные усилия, средний человек и для себя не видит иной обязанности, как убежденно домогаться этих благ, единственно по праву рождения».

     Что касается сегодняшнего дня, то многие из предсказаний Гассета так и не сбылись, например, такое его заключение: «Если этот человеческий тип по-прежнему будет хозяйничать в Европе и право решать останется за ним, то не пройдет и тридцати лет, как наш континент одичает». Как видим, Европа сегодня очень далека от дикого состояния и даже напротив развивается в социальном и политическом направлении.

     Данное  положение подтверждает и известный  современный критик Гассета Кристофер Лэш. "Когда Хосе Ортега-и-Гассет опубликовал свое "Восстание масс", - поясняет Лэш, - впервые переведенное на английский в 1932 году, он не мог бы предвидеть времени, когда будет уместнее говорить о восстании элиты. Писавший в эпоху большевистской революции и возникновения фашизма, после катастрофической войны, терзавшей Европу, Ортега объяснял кризис западной культуры "политическим господством масс". Сегодня, однако, именно элиты, контролирующие международные денежные и информационные потоки, председательствующие в советах благотворительных фондов и высших учебных заведений, заправляющие орудиями культурного производства и тем задающие рамки общественной полемики, - и есть те, кто утратил веру в ценности или в остатки ценностей Запада".

     Тем не менее, необходимо отметить, что  многие положения «Восстания масс»  остаются актуальными и по сей день. Самое главное, это то, что массы продолжают руководить и навязывать обществу свои ценности, если можно называть ценностями то же нерассуждающее удовлетворение элементарных качественно, но постоянно растущих в числе нужд - уже даже не нужд, а капризов. Понятие государственного, вообще политического руководства стало сомнительным в современном демократическом мире: массами не руководят, к массам прислушиваются по каждому пустяку.

     Еще раз отметим, что книга «Восстание масс» вышла в 1930 г., т.е. накануне тех событий, которые завершились второй мировой войной и были чреваты третьей:

     "Под  маркой синдикализма и фашизма  в Европе впервые появляется  тип человека, который не считает  нужным оправдывать свои претензии  и поступки ни перед другими,  ни даже перед самим собой;  он просто показывает, что решил  любой ценой добиться цели. Вот  это и есть то новое, небывалое:  право действовать без всяких  на то прав. Тут я вижу самое  наглядное проявление нового  поведения масс, причина же –  в том, что они решили захватить  руководство обществом в свои  руки, хотя руководить им они  не способны".

     Под угрозой оказались все ценности, и земля, и все, что на ней созидалось, – все, над чем трудился дух. И Ортега предостерегает: нужна борьба с этой эпидемией, которая может задеть каждого в той или иной мере, прямо или косвенно.

     Это и побудило поставить диагноз, понять природу "человека массы": откуда он и для чего, в чем его признаки и его назначение ("все действительное разумно"). В утрате индивидуальности, в стремлении идентифицироваться с  другими? Инстинкт стадности? Не отсюда ли неприятие Творчества, которое  Индивидуально, будь то труд крестьянина, художника, ремесленника или ученого. По плодам мы судим о них. Но "как  только мир и жизнь широко открылись  заурядному человеку, душа его для  них закрылась".

     Человек массы – особая популяция, вышедшая из подземелья, не зная, что творится на поверхности, – истории нравов, навыка культуры. Ей чужды человеческие качества, в том числе и инстинкт самосохранения. От неожиданного богатства  потеряли голову и не смогли распорядиться  накопленным другими. За несколько десятилетий разорили, истощили землю. И не только – "нет такого вопроса общественной жизни, в который он не вмешался бы, навязывая свои мнения, – он слепой и глухой". Люди без души (как говорил Конфуций, "люди только с виду") не ведают благородства, зова совести, да и просто здравого смысла. Потому и разрушают землю, на которой живут, отравляют воздух, которым дышат. Ортега уверяет, что если эта порода людей будет хозяйничать в Европе, то через каких-нибудь 30 лет ее народы вернутся к варварству: "Наш правовой строй и вся наша техника исчезнут с лица земли так же легко, как и многие достижения былых веков и культур"

     Притом  Ортега подчеркивает, что "человек массы", вышедший на арену истории, – не классовое явление, ибо встречается в любом сословии, пронизывает общество снизу доверху. Это болезнь времени. Под массой "подразумеваются не специально рабочие; это слово означает не специальный класс, а тип людей, встречающийся во всех социальных классах, тип, характерный для нашего времени, преобладающий и господствующий в обществе".

     Ортега-и-Гассет ввел также понятие "исторического камуфляжа". ""Камуфляж" - то, что кажется чем-то иным, внешность не выявляет сущность, но скрывает ее". Феноменом "исторического камуфляжа" объясняется историческая преемственность между атеистическим советским государством, внешне порвавшим с прошлым, и православной Империей. "Я ожидаю появления книги, которая переведет сталинский марксизм на язык русской истории. Ведь то, что составляет его силу, кроется не в коммунизме, но в русской истории". Государства не возникают из ничего, и уж никак не являются результатом общественного договора или произвола законодателей.